Вернуться

29.05.2007

19. Дайан АВЕ. Когда начинает смеркаться...

Когда начинает смеркаться, небо за окном постепенно из голубого превращается в синее-синее. Все это происходит в течение нескольких минут, такой цвет неба обычно бывает на востоке с приближением вечера, тот самый момент, когда солнце уже клонится к горизонту и его лучи, слепя, стелятся параллельно земле. Но этого, как правило, никто не замечает, потому, что более яркое и более красочное вечернее, солнечное представление в это же самое разворачивается на западе.

Комната. Стол. Рядом со столом опрокинутый на бок стул. Пианино. Книжный шкаф. На полу посреди комнаты лежит люстра. На том месте, где она висела веревка. Она завязана в петлю.

Молодой мужчина сидит на полу и каким-то растерянным взглядом рассматривает люстру.

Он.

«В тот вечер когда мы познакомились, она как-то очень странно сказала: –«Ты - мой очередной роман». Тогда я не обратил внимания на эти ее слова. А, между тем, в этих словах был зашифрован истинный смысл ее намерений в отношении меня. Но, тогда, мне было не до рассуждений на такие темы. Эмоции, переполняя меня, мешали трезво оценивать то, что происходило в моей жизни.

Она была веселой, раскованной женщиной. Выглядела искренней и естественной. Так, что в нее невозможно было не влюбиться. Такая, крепко стоящая на ногах оптимистка не требовала от мужчины большой опеки и забот. Она требовала от мужчины только любви и преданности, всего того, о чем мечтает любой, входящий во взрослую жизнь, молодой мужчина.

Тогда, в свои восемнадцать, я как-то и не задумывался о будущем. Я горел желанием любить и быть любимым, поэтому то и поддался ее напору, и выбрал в своих действиях форму «хаотического контроля», известную как свободу воли, которая, возможно, и была в чем-то примитивной, но, однако, не выглядела «роботизированной», когда четко прослеживается связь причин и следствий поведения. Я не просчитывал того, что будет завтра. Я поддался собственным эмоциям.

Она известная писательница, автор многочисленных рассказов и романов. Ее называли талантливой, трудоспособной и модной.

Тогда я не знал, что скрывается за такими понятиями как талант и трудолюбие. Я не знал, что талант и трудолюбие отнимают у женщины какую-то часть ее жизни. Нет, не отнимают, они заменяют то, чего нет и быть не может.

Я так же не задумывался над тем, сколько ей лет. А, между тем, она была намного старше меня. Мне даже сейчас страшно произнести вслух ту цифру, которая разделяет нас. Меня еще не было на свете, когда она уже лепила куличи в песочнице во дворе своего дома.

Первое время мне казалось, что возраст ничего не значит. Казалось. Именно, казалось. Мы жили в гражданском браке. И это некоторое время снимало все проблемы. Я как-то не осмеливался называть ее «женой». Она не употребляла в разговорах такого понятия как «муж», предпочитая называть меня по имени.

Так прошло три года. Все эти годы она писала трилогию о любви. Я не знал о чем эта трилогия. Нет, не то чтобы не знал, я не хотел этого знать. Почему? Потому, что с первой встречи мы договорились не вмешиваться в дела друг друга. В нашем понимании – это могло гарантировать нам нормальные отношения. Но, что такое гарантия? Гарантия – это всего лишь добровольно взятое каждым из нас обязательство не вмешиваться в дела друг друга. Но, обязательство не больше чем обещание.

Она очень часто нарушала – это обязательство. Она не просто вмешивалась в мои дела, она в них постоянно присутствовала. Именно, она определяла, где и кем буду работать я, поэтому за три года мне пришлось сменить много мест работы. Кем только я не работал. И грузчиком. И продавцом. И секретарем.

Она ревновала меня ко всем женщинам мира. По крайней мере, мне так казалось. Хотя, скорее всего, она ревновала меня к своим годам, которые неумолимо приближали ее старость.

Сейчас мне почему-то вспомнились слова, сказанные ей, во время нашего знакомства на книжном рынке, куда я пришел в надежде найти работу.

«У тебя такие красивые синие глаза, -- сказала она с удивлением. – У меня еще не было мальчика с такими темно-синими глазами».

Стоял знойный летний день. Я пришел на книжный рынок в надежде найти здесь место работы. В «Вечерке» я прочел, что книготорговцу, торговое место №5, требуется работник. Мне нужно было найти этого торговца и переговорить с ним, я почему-то не сомневался, что мне не откажут в приеме на работу.

У стола с детективами я и столкнулся с женщиной. Именно с женщиной. По крайней мере, так я подумал о ней тогда. «Женщина моей мечты». Та, ком я так подумал, лениво перебирала книги, что-то шепча себе под нос. Я даже не знаю, чем она привлекла мое внимание. Возможно, цветом своих волос, которые были выкрашены в темно-синий цвет. Возможно. А, возможно, мое внимание привлекла непокорная прядь волос голубовато-фиолетового цвета, которая отличалась цветом и все время сползала на ее лоб, закрывала глаза и мешала ей читать.

Мы столкнулись. Я загляделся на ее прядь волос, а она ни на кого и ни на что не обращала внимания, погруженная в чтение, нечаянно толкнула меня.

«Извините, пожалуйста», -- автоматически произнес я. Она, не отрываясь от чтения, что-то буркнула в ответ. Это меня не устроило и я повторил свои слова еще раз. Это было немного дерзко. Мне вспомнилось, что как-то еще в детстве, в похожей ситуации я надерзил своей училке, с которой столкнулся в школьном коридоре. Училка тогда на мои слова извинения тоже что-то буркнула. Я не растерялся и еще раз сказал: «Извините!». И, после небольшой паузы добавил: «Простите, пожалуйста, но я прошу у Вас прощения»!». Чем вынудил учительницу отреагировать на мое извинение и ответить: «Пожалуйста!»

Тогда, на книжном рынке, Женщина моей мечты оторвалась от чтения и. удивленно, вздернув к небу брови, сказала: «Пожалуйста!»

Наши взгляды встретились. На какую-то долю секунды задержались. И тогда случилось то, чего я никак не ожидал…Меня как будто бы пронзило электрическим током.

А она, как мне показалось, насмешливо улыбнувшись, сказала себе что-то вроде: «Здрасьте, я Ваша тетя!». Я с трудом удержал себя от того, чтобы не съязвить, сказав что-то вроде: «Ничего себе!»

Удар электротока прошел. Но по моей спине побежали мурашки! Нет, это была не «женщина моей мечты», это была колдунья какая-то!

Похоже, она прочла мои мысли. Потому, что ее первый вопрос был шокирующим: -- «Понравилась?»

Я растерялся. И не мудрено, я в свои восемнадцать лет не имел опыта общения с женщинами. Уже одного того, что она обратила на меня внимание, было для меня больше чем достаточно, чтоб ощутить себя на седьмом небе. Где-то так, где Безант, разместил обитель Учителей и Посвященных. Что ж ни одна душа не может быть там, прежде чем она не пройдет через узкие врата Посвящения, по тому тернистому пути, который ведет в жизнь вечную. И, наверно, должен был по собственно воле выступить на свой путь, возможно, более короткий и крутой чем путь обычного человека.

Но, как только я оказался под прицельным взглядом этой женщины, меня охватил страх. Мне стало страшно за себя. Я испугался, как мне кажется, своей собственной смелости.

А между тем, эта женщина показалась мне какой-то очень-очень знакомой. Да, да! У нее были прямые волосы, окрашенные в синий цвет и карие глаза, точно такого же цвета, как у моей мамы. Она была стройна. Красива. И какая-то очень строгая.

Я с большим трудом сдержал волнение и выдавил из себя одно суперкороткое слово: «Да!»

Мой ответ был принят. Она улыбнулась мне в ответ. Я, как мне кажется увидел в ее карих глазах озорные колючие огоньки.

«Отлично!» -- поощрила мой ответ она, звонко засмеявшись, и добавила: «Ответ достойный мужчины!»

Я ничего не ответил. И тогда она сказала: -- «Какие красивые синие глаза. У меня еще не было мальчика с такими темно-синими глазами».

Она воспринимала меня как какую-то редкую вещь, которой не было еще в ее коллекции. Вещь. Тогда я не знал, что она коллекционирует слова, выражения и фразы, произнесенные в какой-нибудь рядовой ситуации разными людьми. Записывая их, она как бы консервирует саму ситуацию. Все это позволяло ей, известной писательнице, так сказать, держать форму и добиваться того, чтобы язык ее романов был современным и живым.

То, что она называла меня «мальчиком», немного рассердило меня. Конечно же, в восемнадцать любой мальчик хочет быть мужчиной».

Он встает с пола. Некоторое время растеряно смотрит на веревку.

«Да, похоже, что вопрос, поставленный Гамлетом, не теряет своей актуальности. «Быть или не быть!»

Почесывая ушибленное бедро, он некоторое время молча прохаживается по комнате. Приблизившись к книжному шкафу, останавливается. Открывает дверцу и достает с полки книгу.

«Тот самый мальчик. Каким он парнем был?… Потом будет последний роман трилогии «Мужчины все такие…», роман под названием «Не тот мужчина», -- он читает название книги. – «Часть первая. Тот самый мальчик».

«Нет. Тем самым мальчиком я не был никогда. Тут она явно преувеличила. Ее роман, по крайней мере, первая часть, не обо мне. Думаю, что уже тогда, на книжном рынке она знала о чем будет первая часть ее трилогии. Знала.

Роман должен был рассказать о том, с чего начинается мужчина. Поначалу она пыталась рассказать, что же делает из маленького мальчика настоящего мужчину и ответственного отца семейства. Предполагался роман о любви, а получился детектив. Она как-то сказала: «О чем бы я не задумала написать, в итоге у меня все равно получится детектив… Странно, не так ли?…»

Детектив…

Это значит интрига… Море вопросов… и загадки, загадки, загадки. Все, что следует далее – это разгадка тех самых загадок.

Хотя, по сути, любой детектив – это ничто другое как история о борьбе добра со злом. Так сказать, извечный сюжет о Красной Шапочке и Сером волке. И вся интрига всего лишь в том – съест ли Серый волк Красную Шапочку или не съест?»

В комнате звонит мобильный телефон. Простой сигнал. Слышится вибрация.

Он вздрагивает и начинает, растеряно искать телефон, приговаривая: «Как всегда… Черт знает, куда его засунул…»

Телефон оказывается на полу под столом. Телефон дребезжит и подпрыгивает. Он лезет под стол и поднимает с пола телефон. Стоя на четвереньках под столом, он прикладывает телефон к уху.

«Да!»

Слышится женский голос за занавесом.

«Милый, что ты сейчас делаешь?»

«Стою на четвереньках под столом!» -- отвечает он.

«Что так?»

«Не знаю, что и ответить? То ли жизнь меня сюда загнала, то ли я сам сюда залез…»

«Ты все шутишь!»

«А что мне остается делать?»

«Я, наверно, тебе не помешала?»

«Нет! Не помешала, хотя любишь делать только это. Мне кажется, что ты могла бы позвонить и чуточку раньше, до того, как я оказался под столом».

«Что-нибудь случилось?»

«Нет. К сожаленью ничего не случилось. Хотя могло бы случиться».

«Ты меня пугаешь».

«Нисколько! Не в моих правилах пугать себя. Я достаточно взрослый, чтобы свои проблемы решать самостоятельно…»

«Я не хотела тебя обидеть!»

«Ничего-ничего! Я не обижаюсь…»

В разговоре наступила пауза.

«Тебе плохо?»

«Нет. Сейчас лучше! Хотя, могло бы быть и получше…» (Он, прикрывая трубку рукой, говорит то ли себе, то ли куда-то в пустоту: «, Когда бы я сейчас висел на веревочке с вывалившимся языком… Синий-синий. А по ногам текли бы золотистые струйки. Что ни говори, классная картинка»).

«Ты сделал что-то не так?»

«Все так, хотя могло бы быть и не так! Хотя, я не знаю, что ты понимаешь под своим «не так»?»

«Как всегда, дурачишься?»

«Нет, я вполне серьезно! В твоем последнем романе «Не тот мужчина» какой финал? Герой умирает или его убивают?»

«Ты о чем? Я не понимаю».

«В последнем романе твоей трилогии «Мужчины все такие…», чем все закончилось?»

«Свадьбой».

«Чем, чем?»

«Свадьбой главного героя…»

«Не может такого быть…»

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)

(Пятница) 18.06.2007.

Автор: Дайан АВЕ