Творчество и общение интересных людей

Этика искусства - в совершенном применении несовершенных средств

(Оскар Уайльд)

Сегодня
28 марта 2024 г.

Дни рожденья

28 марта OPENyourSOUL
28 марта Niki
28 марта PapaRammstain
28 марта Lea
28 марта mltywxnrjsea
28 марта Ale-zZ
28 марта sasha

Здесь и сейчас:

На сайте - никого? Значит, все в Общалке...

Все авторы > 

Все даты
В 1923 году, 101 год назад:
Александр Грин завершает роман «Блистающий мир»

Лента «Человек 2007»

Вернуться

06.06.2007

26. Милан КЕРНИЧ. Интервью


(моноспектакль в одном действии)

Небольшая комнатка студенческого общежития. Кровать, столик, стул стоит посреди комнаты, а прямо на него направлена видеокамера на треножнике. Все стены комнаты увешаны плакатами, газетными вырезками, записями, фотографиями. На двери справа висит календарь, а к нему прицеплен на шнурок красный фломастер, все числа до 22-ого зачеркнуты. Во всей комнате беспорядок: повсюду валяются вещи, книги, тетради, листки. Слева, из душевой слышится звук воды. Затем кто-то перекрывает кран, проходит несколько секунд. Из душа выходит парень лет двадцати в одних трусах, подходит к зеркалу, медленно расчесывается. Затем, отложив расческу, пристально рассматривает себя в зеркале. Затем подходит к кровати и начинает рыться на ней, достает из-под кипы других вещей джинсы, натягивает их. Несколько секунд сидит на кровати. Встает, подходит к стулу и, заглянув в зеркало еще раз, включает камеру. Садится на стул.

Секундная пауза.

Парень начинает медленно, спокойно говорить, смотря в камеру и то ли устало то ли лениво (скупо) жестикулируя.

Безусловно, вы придете в мою комнату и обыщете ее всю сверху до низу. Даже не смотря на эту кассету, даже не смотря на то, что я говорю вам – не стоит этого делать. Я все расскажу сам. Я, так сказать, представлю вам картину цельной, чтобы не утруждать вас и ваших ищеек.

Конечно же, я не отправлю эту кассету на телевидение; вы поймете позже почему. Я оставлю ее прямо тут, на столе.

Кивает в сторону небольшого столика.

Я оставлю ее – вам.

Пауза.

Я хочу рассказать небольшую историю. Чтобы облегчить себе и вам задачу. Мне двадцать один год. Меня зовут Сергей Пимонов. Впрочем, вы все это проверите. Мы росли с сестрой вдвоем. Отца мы не знали. Он погиб на войне. Мать спустя три года после смерти отца осудили за подделку документов при попытке выехать за границу. Она умерла в тюрьме.

Мой отец был летчиком. Когда мне исполнилось четыре (сестра Ира младше меня на два года), на день рождение мать вытащила из большого потертого шкафа маленькую коробку из-под шоколада. Я до сих пор помню тот запах, запах писем, старой бумаги и шоколадных конфет. Мать взяла письма и, усевшись на корточки, принялась их читать. Помню, мне стало страшно, она не реагировала на мой голос, на просьбы почитать вслух. Да, я просил ее почитать вслух… От нечего делать я принялся пересматривать старые фотографии. Честно говоря, не помню, что там было уже… Помню одну фотографию. Отец в форме, рядом с ним его товарищ… Артем, кажется, да, Артем Бусенков. И мать. Наклонилась, гладит огромную овчарку… Отец с товарищем говорят о чем-то, а мать смотрит в объектив, гладит собаку и смотрит на фотографа.

Пауза.

За что воевал мой отец?

Я не знаю.

Я не понимаю.

За вашу страну? За вашу страну??!

Смеется. Дальше говорит посмеиваясь.

Мать говорила он погиб, как герой. О да. Мой отец – герой. Я пытался. Господь свидетель, я пытался им гордиться. Пытался. Я хвалился в детдоме перед своими друзьями. Вот. Мой отец герой! Летчик. Погиб геройской смертью…

Перестает смеяться. Пауза.

Но я не горжусь им.

Я ненавижу его.

Он принес меня, сестру, мать в жертву. Кому? Вам.

Чем вы лучше меня? Чем вы лучше моей матери? Чем вы лучше Ириши, которая сейчас лежит пластом на койке, дышит через трубку, ест через трубку, мочится через трубку??!!

Кричит последнюю фразу, но сразу успокаивается.

Вы кинули нам подачку и утешили словами: «Родина его не забудет». Ложь. Я не знавший его вовсе – единственный теперь, кто его помнит.

Я не уверен. Я не уверен… Я… Зачем?..

Ладно. Война… Но война не приходит просто так. Война приходит туда, где уже не могут договориться люди! Вы не смогли договориться! Вы виноваты. Вы потеряли чувство меры. Вы забыли - что такое люди. Вы сами – не люди. Вы живете в мире, в котором те, кто по ту сторону стекла ваших авто – всего лишь абстракция. Электронный спецэффект или просто картонная бутафория. Вы украшаете ею свое поле боя. Иногда это действительно превращается в театр. И тогда вы берете на вооружение приемы плохого актера – пафос и ложь; но неудачный грим выдает вас. Но ведь вам на это плевать – не так ли? Для вас это понимание та же абстракция. Это даже не манипуляция. Это игра.

Я тоже хочу принять в ней участие.

Пауза

Я только что вернулся от сестры. У нее сегодня день рождения – 19 лет. У нее даже хватило сил написать мне «Спасибо» на бумажке. Врач сказал мне на ушко, что она тренировалась неделю, что бы суметь написать это слово…

Улыбается, смотрит сквозь камеру

Знаете, у нее удивительные глаза. Пронзительно-синие. Детские, но очень мудрые. Всепонимающие. Всепрощающие. Мамины глаза. Я делаю вид, что читаю газету, но на самом деле смотрю в эти глаза. Я вспоминаю тот день, когда нам сообщили о смерти матери. По телефону, позвонили бабушке, а она рассказала нам. Она совсем не плакала. И я тоже. И совсем не удивился, когда потом обнаружил бабушку на кухне, распростертой на полу. Я позвонил 03. Ириша плакала. Немножко. Мы просто вышли и ушли. Я не знаю, почему не дождались скорой. Дети… Я вел Иришу за руку через весь город. На дворе было минус 35. Мы тогда жили в Новосибирске. Мы шли к дяде Валере, другу матери. Я просто не знал к кому еще пойти… Пятилетний мальчик и трехлетняя девочка быстро-быстро топали по снегу. Наверное, это выглядело смешно. А может и подозрительно. Наверное, даже какая-то мамаша выглядывала из окна и спрашивала себя: «А что это эти два ребенка одни идут в такую погоду? Куда? И где их родители?» Всю дорогу я рассказывал Ирише о том, какие у дяди Валеры дома красивые стулья. Мне всегда нравились его стулья, большие и одновременно тонкие, очень хрупкие на вид. Рассказывал, что дядь Валера покажет нам свои медали. И что у него есть собака.

Помню, как я с порога спросил: «Мать умерла. И бабушка. Мы вызвали скорую. Вы не знаете, что нам делать?»

Мы не были ни на похоронах отца, ни на похоронах матери.

Нас лишили даже этого.

Впрочем, признаюсь, это я сейчас говорю лишь до кучи. Тогда я и не испытывал особого желания посмотреть, как хоронят мою мать. Точнее я даже не понимал самого значение похорон. Казалось, просто мать уехала, к отцу, наверное. А может просто так надо. Я не могу объяснить…

Смотрит на время

О, уже время поджимает.

Нам с вами нужно закругляться.

Что я не успел рассказать?

А, ну да. Дядя Валера не смог ничем помочь. Только потом я узнал, что он всегда ненавидел моего отца.

Мы остались одни.

В семнадцать лет, я побывал на могиле матери. Просто постоял рядом и ушел. Я даже цветов не взял с собой… Черт… Э…

Примерно в это же время заболела Ириша. За каких-то полгода она из пятнадцатилетней девушки превратилась в живой кусок мяса…

Прикрывает глаза

Артем. Да. Артем Бусенков связывался со мной. Год назад он предложил мне работу. Но я отказался. Кстати, он очень сильно любил мою мать… Наверное ради ее памяти и предложил работу.

Снова смотрит на часы

Мне пора. Должно быть, в больнице уже подняли шум.

Уходя, я отключил Иришу от машины искусственного дыхания.

Мне показалось, она даже мне улыбнулась. В знак благодарности.

Она – единственная, кого я вам не прощу.

Пауза

Кажется, я рассказал свою историю.

Кажется, теперь вы знаете все.

Я не прошу прощения у тех людей, кто может сегодня из-за меня погибнуть. Я принял правила вашей же игры. Вы – абстракция.

Я верю только в свою память.

Встает и выключает камеру. Достает кассету и, не подписывая, ложит на столик. Выискивает в груде вещей футболку, быстро натягивает ее. Из-под кровати достает пакет, вынимает оттуда взрывчатку, осматривает пару секунд, ложит обратно. Еще раз подходит к зеркалу, поправляет волосы. Посмотрев на часы, подходит к двери, открывает ее и выходит. Слышится щелчок замка. Из-за двери мгновение спустя доносится женский голоc:

Женский голос: Сережа, как сестра?

Сергей: Отлично, мы сегодня отпраздновали ее девятнадцать.

Женский голос: Заходи вечером, Таня придет.

Сергей: Отлично, буду.

Женский голос: Ну, до встречи.

Сергей: До встречи.

 

Занавес

 

Автор: Милан КЕРНИЧ


Потрошители:


Авторизация

Колонка редактора

Новости литературы

Сетевые новости

События сайта

Собственное мнение

Золотая коллекция

Жемчужинки

Народ хочет знать!

Автограф

Решетотека

По всем вопросам пишите на info@resheto.ru
© При полном или частичном использовании материалов сайта гиперссылка на resheto.ru обязательна Ссылки по теме

  Яндекс цитирования  Rambler's Top100 Content.Mail.Ru