ПОДЗЕМНЫЙ ПРАПОРЩИК. Рассказик | | *** | – Как думаешь, Серега, когда мы закончим этот тоннель, куда попадем? Снова в тюрьму или на следующую сверхсекретную стройку? - спросил один из заключенных. - Мы уже большие мастаки в таких делах. Могли бы, наверное, и на «Метрострое» работать... – добавил бетонщик Вовчик.
– Спроси чего-нибудь полегче, - недовольно откликнулся со своей раскладушки бригадир и прораб по совместительству. - Роемся в земле как кроты. А конца этому тоннелю что-то не видно. Зато роем куда-то вглубь...
– Да какая разница? Сам же говорил, что чем меньше знаешь, тем лучше. А мне без разницы, куда этот тоннель ведет. Срок-то идет, а на зоне нас еще ни разу не видели. Ты как-нибудь намекни хозяину, что тут как на войне: год за три можно считать. А? Вдруг прорежет? Или хотя бы - за два, тоже неплохо бы было. Сколько мы уже отмотали, если считать и тюрягу? Четыре месяца? Значит, если считать по льготному тарифу, как для ударников метростроевцев, то уже заканчивается первый год нашего срока. Поговори с хозяином! А мы возьмем на себя повышенные обязательства, как в добрые застойные времена. А чё? Упремся рогом: пятилетку - в два года! Чем не вариант? Мы тут за два года, знаешь сколько тоннелей понароем?! А может, и за год управимся, если по аккордной системе срок засчитывать будут. Скажет хозяин, что нужно километр этих тоннелей прорыть - и пророем. А потом - на поверхность с чистой совестью!
– Ни солнца, ни свежего воздуха не видим в этом подземелье...
– Много ты этого замечал, когда по земле ходил. Как же, так и ходил с задранной головой! Это сейчас так кажется, а выйдешь отсюда, так на второй день забудешь на небо смотреть: есть там солнце или нету... Я не такой привередливый. Меня работа устраивает. Согласен и до конца срока так пахать. А закончится срок - может, и на сверхсрочную останусь, - неожиданно добавил Вовчик. - Как прапорщик в армии. Буду подземным прапором...
– Ты что, серьезно? - удивился прораб и перестал есть яблоко.
– А чего не работать? Хозяин всем обеспечивает: еды навалом, фрукты - какие хочешь. Музыку послушать или телек посмотреть - тоже без проблем. Кто нас ждет наверху? Кому мы там нужны? А здесь у нас всё есть. По выходным по бутылке водки выдают, вроде как спецмолоко за вредность. Я теперь по водке календарь веду: как выпил - значит, воскресенье. Это как в армии: там по воскресеньям яйца вареные на завтрак всегда давали. Но этим программа выходного дня там и ограничивалась. Там чтобы выпить - вспотеешь изобретать! Ну, а если и выпьешь, то потом уже изобретаешь, как не попасться и не загреметь на «губу». Никакого кайфа!
Прораб Серега достал из холодильника гроздь спелых бананов и снова устроился на раскладушке.
– И вообще, - продолжил Вовчик, закурив сигарету, - здесь даже лучше, чем в армии. Что там было путного? Да ничего хорошего, как и в тюрьме: вышки с часовыми, колючая проволока и глухой бетонный забор. Каждый день одно и то же. Кино, правда, крутили каждую субботу. Я про Чапаева смотрел раз двадцать. До того насмотрелся, что даже рапорт подал по начальству, ну, для прикола: «Прошу перевести меня в кавалерию...»
– Ну и как? Удовлетворили рапорт? - флегматично поинтересовался Серега, очищая банан.
– Ты что, в армии не служил? Удовлетворили: «Коней в полку сейчас нет, но с галопом поможем. Будешь по воскресеньям кроссы бегать! С полной выкладкой, пока не поумнеешь!»
– И долго умнел?
– Не очень, но три кросса по шесть километров отскакал как тот мерин Чапаева...
– Не слабый прикол получился! - усмехнулся прораб. - Наверное, вся рота пупок надрывала на этих показательных кроссах.
– Ага, - беззлобно отозвался бетонщик, - наш ротный оборжался, паразит! Потом часто перед строем спрашивал: «Никто больше в кавалерию не хочет?» А как-то месяца через два говорит на разводе: «Если не передумал насчет кавалерии, то можешь брать под свою команду мерина Сивого, что при кухне числится». Рота чуть не сдохла от смеха! Только рано они смеялись: я хоть и возил на том Сивом всякую всячину, зато при кухне был - а это самое лучшее место для солдата. Некоторые потом смикитили и тоже просились в «кавалерию», да только таких ушлых много, а мерин всего один. Так я в при мерине Сивом и дослужил до дембеля. Рожу отъел - во! - ушей не видать было, и живот отрастил как у генерала...
– Чего ж на сверхсрочную не остался?
– Молодой был, а значит, - дурной. Вот, как ты сейчас: тоже свободы захотелось. Погулял после дембеля, ничё житуха, но только вкалывать где-то надо. И еще большой вопрос, что лучше: свобода натощак или вот такая неволя с затаренным холодильником и воскресными развлечениями. Солнца ему не хватает…
Сергей доел последний банан и сказал:
– Все равно это не свобода...
– Во, дает! - моментально отозвался Вовчик. - Ты что, весь свой срок уже отмотал?! Можно подумать, что тебя сдернули не из камеры, а из дома. Для профилактики. Забыл, наверное, уже тюремных клопов? А я - помню. Они мне всю шкуру испортили: недели две потом по привычке чухался. А здесь, слава богу, клопов нет. Тараканы, правда, уже завелись, но они в постель не лезут. Им больше холодильник нравится, там и живут. Возьми, к примеру, тех же тараканов: безмозглые твари, а вот, смотри, - к холодильнику они жмутся и к нашему столу. На свободу их отсюда и палкой не выгонишь! Пока еда не кончится - они отсюда не уйдут! Так что, ты как знаешь, а я бы остался на сверхсрочную. Только чтобы отпускали на выходные в увольнительные. А чё? Все путём! Два дня покуролесил на свободе, душу отвел и снова в бункер, рыть землю!
– Вот мы и роем, только куда-то вглубь.
– А мне без разницы: хоть вглубь, хоть вбок. Куда скажут, туда и пророю. Хоть - под банк, хоть - под «Белый дом», лишь бы не под тюрьму... Представляешь, какие рожи были бы у блатных в камере, когда мы в шахтерских касках вылезли бы из-под нар?! Сначала бы их кондрашка хватила, а потом - нас...
– А нас-то почему? - не понял прораб.
– С досады и хватила бы... Ха! Два чокнутых графа Монте-Кристо, только наизнанку!
Бетонщик закурил и снова улегся на свою раскладушку, подложил под голову руку и мечтательно добавил:
– А вообще-то, чем длиннее тоннель, тем лучше.
– Это почему же?
– Ну, как же? Длинный тоннель это же не на один год. Значит, и я при деле буду. Я бы не отказался, если бы пришлось рыть тоннель до Стамбула. На всю жизнь работа обеспечена, да еще, наверное, и детям моим хватило бы. А чё? При такой надежной работе можно и жениться: если родятся пацаны - я бы их обучил всем тонкостям секретных проходок.
Виктор АННИНСКИЙ,
ок. 2000 г. | |
ВАШИ КОММЕНТАРИИ
Колонка редактора