Деревянный челове(че)к | Рассказ.
Номер 11-7853-й, проще 53–й, осознавал себя не первый день. Осознавал? Можно и так сказать, хотя живого в нем… крохи. Описать начало и ход процесса он не мог бы, с мыслительными способностями у него… Да что там, их нет вообще.
Его энергетическая оболочка давно облюбовала крону пятилетней яблони. Дюжина разносортных деревьев процветала на приусадебном участке Гордеевых, яблоня росла одна. Восемь соток истощенной земли, окружали неброский кирпичный дом. До автострады - триста метров, до города – полчаса езды.
Становление объекта совпало с вегетацией всего растущего, ползущего, вьющегося. Весна. В тот самый исторический момент, (о нем речь позже) аура некогда почившего Михаила Сергеевича, где-то до той поры витавшая, повисла аэростатом над яблоней.
Почему эфемерная оболочка дяди Миши, многие называли ее душой, бросила здесь якорь? Ответить на него в то время было некому: никто ничего не знал! Теперь, по вновь открывшимся обстоятельствам, можно делать выводы.
***
Гордеевы дачу продали. Лидия, ее хозяйка, наконец купила желанную шубу из канадского песца. Вера, ее родная сестра, отправила дочку на учебу во Францию. Дмитрий, муж Лидии, продав свой новый "лацетти", купил подержаный "туарег".
Михаил Сергеевич, отец Лидии, в свое время вел архив. Впрочем, это громко сказано про несколько десятков писем. Надо отдать покойному должное: конверты с пометками, именами, датами.
Лидия наводила порядок. Ей давно примелькалась эта коробка из-под принтера. Пришло время что-то выбросить, что-то оставить на память. Она села за переборку почты.
В корзину полетели ее письма, письма сестры. К мужской переписке она отнеслась внимательнее, не из уважения - из любопытства.
Сережины (Сергея Никандровича) письма, особого интереса не представляли: охота, рыбалка, скабрезности про женщин.
-Вот тебе! – его письма летели в корзину.
Другое дело письма Олега Ивановича. И человек не в пример обстоятельней, и мыслит иначе. Кандидат медицинских наук!
Его писем всего шесть. Четвертое по счету письмо отдавало мистикой.
"…нет сомнений Миша, у тебя аппендицит. Чем раньше ты сделаешь операцию, тем лучше. В нашем возрасте тянуть с этим не надо.
Надумаешь, дай знать, не пройдет и пяти часов, я буду перед тобой, как лист перед травой. В свете моих опытов, твоя грядущая операция, как нельзя кстати. Подробности при встрече. Что касается твоего остеохондроза…”.
Пятое интриговало еще больше!
"… Как и обещал, я провел все нужные манипуляции. Готов начать вторую стадию нашего эксперимента. В том, что он закончится лучшим образом – не сомневаюсь. Или мы будем иметь на выходе клетчатку, инкрустированную твоей цепочкой, или я не ученый!
Как только Лида с Димой уедут в Домбай, я по твоему звонку, примчусь к тебе. Мы все устроим как надо, не пройдет и двух дней. Дочке расскажешь обо всем позже. Впрочем, лучше это сделаю я!
Сменим Миша тему. Сливы у меня почему-то не растут. Что только я не пробовал…”.
В чем дело, недоумевала Лидия. Что за тайна была у отца. Последнее письмо на эти вопросы не отвечало.
Оставалось одно, ехать к Олегу Ивановичу. Если он еще жив.
Жив! Юркий, небольшого роста, довольно упитанный, он выглядел много моложе своих семидесяти пяти. От дел давно отошел.
Маленькая собачка, до старости щенок, при взгляде на медика, в голову приходила поговорка.
Приезду Лидии друг семьи удивлен, и не скрывал того. Вдовый, он жил с сыном, его семьей. В доме шла осенняя закрутка, чтобы не мешать, вышли в сквер.
- Разве отец не посвятил ее в свои секреты?
- Какие секреты, она о них и представления не имеет!
Для Олега Ивановича это новость.
-Не успел Миша! - горевал искренне. - Долго запрягал. У болезни же, свои правила игры. Регламент, цейтнот у проклятой.
Собирался с мыслями. Говорить на любимую тему он мог часами, но гостья располагала не вечностью, донести до нее суть следовало в нескольких фразах.
Рассказал. Эксперименты, по внедрению человеческой ДНК в клетчатку растений, начинались в Питере. Впрочем, до них это делали за океаном. Олег Иванович прочитал Лидии краткий курс эндокринологии и смежных с ней наук.
Резюмировал. С помощью сложных методик, выделенные из человеческих клеток молекулы ДНК, помещают в древесные клетки. В питательном растворе, те начинают делиться, образуя тканевую культуру. Вживленные в нее ДНК тоже размножаются, ничем себя до поры до времени, не проявляя.
-Вот так Лидочка! - Олег Иванович вопросительно смотрел на женщину, дошло ли.
Дошло.
-Вы не сказали главного.
-Ждал, когда сама спросишь. Такой опыт я проделал и с Мишей. Фрагментом для выделения генной цепочки, послужил его аппендицит, выпросил у врачей. После чего, внедрил его реплику в яблоню, он сам выбрал материнское дерево. В кроне мы повесили титановую бирку с фамилией и номером опыта.
Так что Лидочка… Миша от нас не ушел, он живет с деревом. Превратится яблоня в труху, останется поросль вокруг пня. В любой щепке прутике – его суть! Не скажу что он вечен, но лет пятьсот проживет…
Лидия похолодела. Они же ничего этого не знали, выходит продали дачу вместе с отцом! Вот оказывается, почему яблоня - его любимое дерево. Впрочем, вопрос надо поставить по-другому: вот почему он выбрал яблоню!
Рассказывать о своем коммерческом проекте другу семьи, женщина не стала, боялась рассердить. А он-то старался. Нет уж, как-нибудь сама.
***
Пересказала разговор мужу. Тот выслушал ее с прохладцей, через час и думать забыл. Не родной отец.
Лидия поехала на свою бывшую дачу. За несколько десятков метров от нее, у женщины пошли мурашки по коже: не видно привычной яблоневой кроны. Неужели срубили?
Так и есть! Со сторожем говорить на деликатную тему она не стала, отделалась чем-то незначащим. С замиранием сердца прошла к месту, где когда-то стояло дерево. Там торчал пенек.
Отец так любил читать в тени яблони! Бывало сядет в старую, плетенную из лозы качалку…
Сопровождающий, уловив в ее глазах немой вопрос, пояснил.
- Хозяева так решили. Грушу на этом месте хотят посадить. Корчевать не стали, в Египет спешили. Вернутся из-за бугра, с пеньком в два счета разделаются.
У женщины повлажнели глаза.
- Ствол куда дели?
-Зачем он вам? - в глазах сторожа удивление. - Ищите на свалке, где ему еще быть. Знаете где?
Знаю.
Долго бродила Лидия, среди сваленных в кучу обрезков стволов. Не одна она имела в этом интерес. Время от времени, здесь появлялись деловые ребята с бензопилами. Совсем не для того, чтобы поговорить, как принято: в лесу – о бабах, с бабами – о лесе. Нет, мощно поводя плечами, они в считанные часы заваливали все вокруг чурбаками. Тут же вертелись и покупатели. Товар – деньги – товар!
Яблоня, интереса как топливо не представляла. Разве только деревянных дел мастера, могли взять ствол для своих поделок. Наконец, ей улыбнулась удача, она признала в деревянном обрубке яблоню. Отличила ее от других, по отпиленной когда-то своими руками ветке.
С болью смотрела женщина на трехметровый ствол, оббегая его глазами, заходя с разных сторон.
Что это там? Бирка? Та самая?
На одной из веток, болталась металлическая табличка. Среди разноцветных листьев она была еле заметна.
Олег Иванович обжигал ее на газовой плите. У него был небольшой для этих целей выбор, два стойких на воздухе металла: титан и цирконий. При термической обработке, их поверхности расцвечивались немыслимой радугой, цветами побежалости. Это их качество умело использовали ювелиры, имитируя краски осени. Цирконий он не нашел.
Раздвинув листву, Лидия присела на корточки.
"Михаил Сергеевич Гордеев. Род. в 19** году. Опыт № 11-7853".
Женщина задумалась. То, что осталось от яблони, в любом случае следовало забрать. Этот кусок ствола, все равно, что урна с прахом. С некоторой разницей… Впрочем, без разницы!
Позвонила мужу.
-Нашла что искала! Срочно, в течение получаса, сделай для меня одну вещь. Умоляю, никаких вопросов! Все потом. Купи рекламную газету, в разделе "услуги" найди тех, кто занимается резьбой по дереву. Мне надо два три адреса. Потом все объясню. Жду!
Через полчаса она звонила.
- Хотела бы иметь барельеф любимого человека. Из дерева. По фотографии. В половину натуральной величины. Качественный.
- Не берутся? Очень жаль.
Еще звонок.
- Материал?
- Яблоня.
- А если из липы? Яблоня – порода твердая, мастеру с ней трудно работать…
Еще пара напрасных звонков. И наконец… приезжайте!
***
Лидия вызвала минивэн, в обычной легковушке ствол не уместить. У водителя глаза на лбу: ехать за тридцать верст… за корягой? Да…у богатых свои причуды.
И вот, Лидия у краснодеревщиков. Руководитель мастерской, глубокомысленно потирая нос, уточнял детали.
- Барельеф с детскую головку? Ничего, что он будет из нескольких частей? Лик сложим из шести деталей, заметить стыки не удастся даже под микроскопом. Текстуру подберем, не впервой!
Лидия не против.
- Где фотографии?
- Завтра привезу.
-Сроки? – ремесленник в раздумье водил ногтем по срезу яблони. - Если по обычной цене – месяц, срочно – в двадцать дней уложимся.
- Если срочно? – Лидия напряглась, боясь услышать неподъемную цифру.
Мастер назвал. Она согласилась.
- Значит до завтра. Не забудьте о предоплате - сорок процентов. У нас так принято!
Решение о барельефе пришло к Лидии не сразу. В дороге она перебирала варианты, в голову приходило всякое.
Наделать из дерева рамок для фотографий? Вырезать икону? Настрогать сувенирных ложек? Порезать на куски, обработать, вскрыть лаком, и раздать всем родственникам на память? Пусть потом сами решают, что с этим делать: то ли повесить на стену, то ли поставить на комод.
Пришла к выводу: эти варианты не годились, они низводили память об отце до примитива. Он бы такое не одобрил. Остановилась на барельефе: исходного дерева мало, цена в пределах разумного.
Передавая деньги мастеру, Лидия оговорила условие: в дело пустить весь материал.
- Как скажете.
Набросали вариант: в стилизованной, из цветов рамке – выпуклый лик Михаила Сергеевича. Внизу даты рождения и упокоения.
Прошло три недели. Лидия с мужем в мастерской. Работа ей нравится, Дмитрий тоже в восторге.
- Молодцы, можете, если захотите!
Доплатили мастеру за классность. Расстались, довольные друг - другом.
Дома приятные хлопоты, поиск места для родового барельефа.
Знакомя с ним случайных гостей, Лидия, рассказывала о его предыстории. Указывала на бирку, врезанную в массив рамки.
-В принципе, - говорила женщина удивленным и восхищенным слушателям, - в любой момент, можно вырастить в пробирке прелестного мальчугана, копию моего папы.
Непроизвольно пускала слезу.
-Гомонкулюса? – спрашивали у нее уважительно.
Лидия морщила носик.
-Какое неприятное слово! Скорее – клона.
***
Спустя несколько месяцев, звонок от Олега Ивановича. Как дела? Живы ли, здоровы?
Лидии ничего не оставалось, как рассказать всю историю, начиная с продажи дачи. Собеседник обстоятельствами дела взволнован, обещал приехать.
Зачем, думала Гордеева. Ну, посмотрит он на своего Мишу. Потом ударится в воспоминания, его потянет на нотации. Зачем?
Олег Иванович, вопреки ее предположениям, приехал на два часа, знакомый привез.
Барельеф ему понравился. Долго стоял он, скрестив за спиной руки, вглядываясь в знакомые черты друга детства. Перед отъездом, смущенно попросил Лидию дать ему на две недели мишин барельеф. Он еще не решил: сделать ли с него снимок, отдать ли художнику. В любом случае, у него должна остаться память о друге.
Олег Иванович кривил душой: снимок барельефа, или портрет с него - неполноценная замена истинных фотографий Михаила. Он должен убедиться: дерево, из которого выполнена работа – та самая яблоня, его опыт за № 11- 7853.
Казалось, ничто не давало ему оснований сомневаться в том: вот бирка. Но… столько рук касалось этого дерева. Об умышленной подмене нет и речи: кто резал лик, представления не имел об уникальности материала. И все же…
Лидия умилилась.
- Конечно можно!
***
Анализ клетчатки показал: в ней нет и намека на хромосомы. Звонок Лидии, ее муж от всех дел самоустранился.
Он хочет заказать себе нечто подобное барельефу. Тому самому мастеру, уж очень нравится его профессиональный подход к делу. Телефончик бы.
Олег Иванович нашел мастера, напомнил ему о барельефе, что заказывала Гордеева.
Как же, помнит! Дама привезла сырое дерево, просила устроить все в три недели. За это время сработать такую вещь нельзя, но он легко вышел из положения. У коллеги нашлась выдержанная яблоня. Работать по ней труднее, зато гарантия: изделие не пойдет радиальными трещинами.
-А тот ствол куда дели?
-Где-то валяется.
-Вы его узнаете?
-Само собой!
-Поищем?
-Зачем?
-Хочу заказать из той яблони кое-что для себя. Дерево для меня памятное, я с отцом этой женщины дружил.
- Посмотрим.
Нашли.
Вот ты где Миша прячешься!
-То самое?
-Сто процентов!
-Вы позволите? – гость ножовкой отпилил кусок ветки.
Следовало убедиться в чистоте эксперимента!
-Вот фотографии моего приятеля, вот мое видение того, что должно получиться из этого, подчеркиваю – этого дерева! - заказчик раскладывал на столе бумаги.
С час сидели они над эскизами, прикидывая технические возможности краснодеревщика, материальные – заказчика.
-Сделаем так! – условия диктовал не хозяин – гость. - Вы не начинаете, пока я не дам отмашку. После телефонного звонка вам отпускается месяц. Оставляю, как условлено, предоплату. Отменю заказ, приеду - объясню.
-Ну и народ пошел!- чертыхался ремесленник. - То дама с претензиями, то старик со странностями.
-История! – вздыхал старик.
Полной уверенности: найденный на складе обрубок, и есть та самая яблоня, не было.
-Вскрытие покажет! – довольно хлопал Олег Иванович по карману, ощущая твердость деревянной коротышки.
***
Миша, сомнений нет! Он позвонил краснодеревщику.
-Начинайте!
Через месяц приехал.
- Хорош! – только и сказал. - Но упаси вас Бог! - добавил, - обманывать меня! Хватит одного раза!
- Что вы! – смутился краснодеревщик. – Как можно! Второй раз на те же грабли? Исключено!
Дома еще одна проверка. Миша, его хромосомы!
Олег отвез барельеф Лидии. Сказал: удовлетворился большой цветной фотографией друга. Лукавил "гиппократ"!
Сказать женщине: деревянное изображение ее отца не имеет отношения к той самой яблоне, не решился. Она человек импульсивный, станет выяснять отношения с краснодеревщиком. Скандалы, истерики! Зачем? Пусть живет в этом свое благостном неведении, продолжает верить в то, чего нет!
Миша пока пропишется у него, позже Олег откроет секрет. Сейчас посвящать женщину в детали операции не стоило. На глаз наличие хромосом не определить, и ладно!
***
Миша! Олег с любовью смотрел на деревянного человечка, тот комфортно расположился в игрушечном плетеном кресле, так похожим на его собственное.
Домой он привез "буратино" без одежд. Оставлять деревянную, ему по пояс фигурку, без прикрытия, счел верхом неприличия.
Во что его нарядить? В свитер? Пиджак? Брюки? Фрак?
Не одеть ли его как ребенка? Не будет ли смотреться нелепо взрослое лицо и короткие штанишки, с помочами крест-накрест? Фланелевая, в крупную клетку рубашечка. Смешная, сползающая на глаза панама. Полосатые, цвета радуги, гольфики.
Олег нашел портниху, она обмерила человечка, вскоре принесла задуманный кукольный наряд.
Видел бы Миша себя со стороны!
***
Какое-то время, 53-й висел над обрубками деревьев. Импульсы, идущие снизу, были сильнее тех, что шли от пня - исполнялся закон высшего приоритета. Потом импульсы пропали, аура, за неимением выбора, вернулась на усадьбу, к тому, что осталось от дерева.
Вскоре и эти навигационные сигналы исчезли, энергетический кокон заметался в их поисках, меняя дислокацию. В какой-то момент, 53-й (как иначе обозначить то, что осталось от М.С.), его невесомая и невидимая эманация, перестала носиться в бесцельном полете, повисла над деревянным человеком.
Наконец-то, они нашли друг - друга: тело и, условно говоря, душа. Пусть сегодня их содружество не во плоти. А завтра?
Амеба с туфелькой в этот раз отдыхали! | |
ВАШИ КОММЕНТАРИИ
Колонка редактора