Наталья Иванова коллекционирует профессии и... туфельки | | В редакционный кабинет вошла миниатюрная белокурая женщина, представилась: «Наталья Иванова - композитор, исполнитель, поэтесса, художник», - и пригласила на авторский концерт в Политехническом музее… | В редакционный кабинет вошла миниатюрная белокурая женщина, представилась: «Наталья Иванова - композитор, исполнитель, поэтесса, художник», - и пригласила на авторский концерт в Политехническом музее…
У меня завертелось в голове: Наталья Иванова, Наталья Иванова... Что-то знакомое... Впрочем, в России Ивановых не счесть... Будто прочитав мои мысли Наталья негромко напела: «Добрыми будем - тогда и выйдем в люди. Добрыми будем - и будет добрым путь»... Ах, вот оно что! Это та самая Наташа Иванова, песни которой еще не очень давно можно было часто слышать на радио и на ТВ - и в авторском исполнении, и в исполнении таких знаменитостей как Эдита Пьеха, Валентина Толкунова, Иосиф Кобзон, Ирина Понаровская, Валерий Леонтьев, Николай Гнатюк... А какие стихи брала для песен Наташа! Пушкин, Тютчев, Северянин, Цветаева, Римма Казакова («Добрые люди» - это ее стихи), Роберт Рождественский, Андрей Дементьев...
- Куда же это вы пропали? - теперь в пору мне было удивиться.
- Нынче иные времена на дворе. Лет десять назад я всю страну с концертами объездила - от Москвы до Хабаровска, писала песни, музыку к спектаклям, к фильмам, к детской телепередаче «Ромашка» на Ленинградском телевидении... Меня - да не только меня! - поддерживали, опекали, давали возможность выступить в концерте среди лучших артистов страны.
Сейчас такое мало кому удается! Коммерциализация искусства сделала свое дело: все решают деньги. На телевидении уже не выступишь! А если тебя не видят на экране - тебя просто не знают... К тому же я несколько лет проработала за границей, а когда вернулась, поняла: слушатели, которые любили мои песни, разрознены, их собрать еще нужно...
- Возвращаться всегда трудно... Что же вы предприняли?
- Я вспомнила, что есть в Москве место, где собирается особая публика, для меня - по-настоящему своя. Это Политехнический музей. Москва меня никогда не обижала: я выступала на лучших площадках столицы - в Колонном зале, в Доме ученых, в Театре эстрады, ЦДРИ, ЦДКЖ, но очень захотелось сделать концерт именно в концертном зале Политехнического. Это было мне как экзамен: могу или не могу вновь завоевать публику!
Пришла я к администратору, и она предложила мне... выступить одним номером в программе небезызвестной Лидии Ивановой. На пробу: мол, какая реакция будет. Мое выступление прошло «на ура», слушатели даже с вопросами к администратору пошли: «Когда у Натальи Ивановой будет сольный концерт?» Дали мне концерт! Битком зал не был, но публика такая, что после каждой песни - овация. А затем уже «сарафанное радио» сработало: шесть моих последних концертов в Политехническом прошли при полном аншлаге. Не стала я испытывать судьбу и сейчас: новый сезон открываю там же.
- На фотографии вы изображены с гитарой. С ней вы и начинали свой артистический путь?
- Какое там! Не только о гитаре, я даже об артистической карьере не мечтала: закончила Ленинградский инженерно-строительный институт и аспирантуру, меня уже хотели было поставить начальником сметного отдела... А тут как наваждение: я... начала сочинять музыку и запела. Появилось ощущение, что дай мне передовицу «Правды», я и на нее сочиню песню. За месяц написала 70 песен и аккомпанировала себе на фортепиано.
Дальше - больше: пришла я в Ленконцерт, и мне предложили работу - у меня же две октавы в голосе, это немало, а для композитора тем более - и я согласилась. Помню, сослуживцы меня отговаривали: «У вас диссертация на носу, а вы - в артистки!» Но когда я спела, отпустили: «Иначе нам потом не простят!» Начались концерты, гастроли. И вдруг поняла: рояль на сцене мне мешает - не могу я боком к своим слушателям сидеть, я их должна видеть! И начала учиться играть на гитаре, по восемь часов в день. Через слезы - надо же было сначала набить мозоли...
Сейчас мой концерт длится два с половиной часа, а песен написано уже около четырехсот - все под гитару... Впрочем, на концерте я не только пою, но и разговариваю с моими слушателями о том, что их волнует: о любви и измене, о счастье бытия и об одиночестве - в записках многие очень откровенны... А помогают такому доверительному настроению картины, которые обычно на сцене висят за моей спиной или реже - в фойе. Они как бы создают атмосферу моей квартиры, домашнего уюта...
- Тут и спрашивать нечего: картины, конечно, вы сами нарисовали?!
- Я не очень помню, откуда пришел этот порыв, но однажды я села и написала свою первую картину: в стиле Айвазовского. Была зима, и видно мне очень не хватало моря, тепла, солнца... Я еще подумала тогда: люди тратят бешеные деньги, чтобы купить картину, а я сама могу... И стала сама себе рисовать картины. Ко мне приходят: «Ой, какая картина!» Я: «Забирай!» Сейчас мои картины есть и в Америке, и в Австралии, и в Японии, и в Германии... Денег я на этом зарабатывать не умею и не хочу, а вот для души пишу с удовольствием - это мое любимое занятие в свободное время. Впрочем, его почти и нет: ведь не перестала же я сочинять песни. Есть два компакт-диска «Давай соберемся» и «Мой ангел», третий альбом записываю... А еще надо закончить книгу.
- Как? Вы еще и писательница?
- Вот только что начала четвертую... А первая моя книжка называется «Синдром одиночества». Это любовный детектив: возможно, я даже новый жанр изобрела, в котором сочетаются острая криминальная линия и любовная интрига.
Интересная лет пять назад со мной приключилась история. Сижу я в Анапе на пляже, рисую морской пейзажик сухой акварелью: это знаете ли, карандашики такие пастельные, потом мокрой кисточкой проведешь - получается акварель... И вдруг ясно вижу дом, в котором происходят какие-то события: я их все сразу вижу, от начала до конца. Я знаю, что там произошло! И в этом своем блокнотике для акварелей лихорадочно начинаю ту историю записывать. Блокнота не хватает, бегу в гостиницу: «У кого есть бумага?» Какие-то тетрадки мне приносят - я их тоже исписываю. В поезде еду - тоже пишу... Пока последнюю точку не поставила, не остановилась.
Только издала, а в голове уже новый сюжет и, как в первый раз, весь целиком. «Эта странная неделя с пятницы по пятницу» называется. Тоже любовный детектив. И третья книжка готова, ее только надо собрать - она в рукописи, но уже четвертая история придумана... И я знаю только одно лекарство от этой заботы - сесть и написать!
- Наташа, уж если вы с такой страстью «коллекционируете» профессии, ни за что не поверю, что вы не коллекционер в прямом смысле этого слова...
- Вы угадали! Я уже двадцать лет коллекционирую... туфельки. Помните, был такой сувенир: две кожаных лапоточка на одной веревочке? Вот с них все и началось. Куда ни приеду, глазами так и «цыганю», нет ли чего для моей коллекции? В городке под Нью-Йорком вошла в сапожную мастерскую и обмерла: стоит на полке керамический башмак с ветками традисканции. Такой типичный башмак, времен завоевания Америки... Я не удержалась, стала просить: мол, для коллекции. А хозяин мастерской: нет и нет! Что делать? Иду к выходу. И видно, такое огорчение было в моей фигуре и походке, что на пороге он остановил меня: «Берите!» А я ему на радостях фотографию роскошной расшитой туфельки из своей коллекции подарила... Такой вот бартер!
Сейчас у меня этих туфелек больше четырех сотен. Многие из них принесены в подарок, и в каждой какая-то особенность. К примеру, последняя вещь: женщина-москвичка сама вручную сплела туфельку, у которой вместо бантика бабочка - ну просто чудо! Видимо, бывала на моих концертах, что-то обо мне узнала и решила порадовать.
А я в ответ стараюсь их радовать песнями. Кто знает мои песни, тот любит их. Есть шутка: «Она широко известна в узких кругах!» Но как же это верно: мир завоевывать нельзя. Искусство субъективно по своей сути: нравиться всем невозможно. Моя философия проста: если ты не сосна - будь кустиком, если ты не куст - будь цветком, если ты не цветок - будь травинкой у дороги... Мне кажется, что я - ромашка!
Ирина МЕДВЕДЕВА.
2001 | |
ВАШИ КОММЕНТАРИИ
Колонка редактора