16.04.2006
Тем чище этот звук… Лучшие произведения 2005 - 2006 гг.
И все же, в чем главное отличие настоящего критика от настоящего поэта?.. Только не надо сразу бить меня по ушам хрестоматийным выпендрежем насчет «истины факта», «истины образа» и кого-то там «неудавшегося»! Ибо не так давно я вдруг понял, что если настоящий поэт с приходом весны начинает судорожно нашаривать правой дланью хоть какое-нибудь завалявшееся перо, а левой хлопать по столешнице в поисках забытой еще с осени непроливашки, бешено косясь при этом на гарцующую под окном первую мини-юбку с разрезом до подмышки, то критик в это время года добреет и таки начинает видеть в окружающих его буковках и словьях крупицы душевного и положительного… Поговаривают, что даже сам Караковский в апреле - мае иногда таки способен оставить в живых рыдающую над первым подснежником восьмиклассницу-графоманку. Да чего уж там! Даже железобетонная Феона, сточившая о странички двоечников на Стих-ру не одну вставную челюсть, нет-нет да и вызовет у филологов трепетный вздох восхищения слитным написанием союза «чтобы».
Увы, нет во мне ни холодной ярости Караковского, ни скрипучей упертости Феоны. Я всего лишь читатель, старающийся воспринимать читаемое прежде всего сердцем и уж потом - всем остальным. А потому очень прошу не относиться к публикуемой ниже подборке как к серьезному критическому обзору или чему-то вроде того. Это всего лишь несколько лучших стихотворений разных авторов - лучших, разумеется, исключительно с моей точки зрения. Субъективно лучших. Я принципиально не желаю со снобской миной издеваться над теми, чье творчество не выдерживает профессиональной критики, - у нас нет деления на профи и любителей, а «Сито» не литературный институт, здесь каждый пробует себя как умеет.
И все же лучшие по определению не имеют права оставаться без внимания и появляться на виртуальных улицах без лавровых венцов.
С первой моей попытки собрать все самое лучшее («Иноходец в яблоках: Обзор лучших произведений, опубликованных на “Решето.ру” с февраля по июнь 2005 года») минуло почти десять месяцев. Многое изменилось, пришли новые, интересные люди, почти каждый день в лентах можно встретить заслуживающую внимания вещь. И одним из первых открытий, сделанных мною в течение этого времени, стал человек, известный на «Решете» как antz.
* * *
Лента стихотворений antz’а - одна из очень немногих, которые можно назвать идеальными: кликай по любому заголовку - и упрешься в шедевр. По духу тексты его схожи с произведениями Широглазова и Комлева. Первое, что бросается в глаза при знакомстве с его стихами, их парадоксальность. Тебя с первой же строки бросают в грязь, топчут в этой грязи и, вываляв поосновательнее, окончательно уверив в бессмысленности и пустоте привычного тебя бытия, неожиданно, двумя-тремя последними стремительными штрихами-мазками, возносят в горние выси. Словно и нет другого пути к Свету, кроме как через черноту преисподней и будничный сор. А может, и вправду - нет?..
antz. И когда-нибудь взвыть…
И когда-нибудь взвыть, и покрыть собеседника матом,
и, глаза возведя к потолку, вопросить небеса -
почему ты сидишь и считаешь себя виноватым
в том, что в жизни его наступила не та полоса.
В привокзальном кафе, за столом в неизменной блевоте,
в окруженьи бомжей, утонув в сигаретном чаду,
цедишь водку сквозь зубы и всё говоришь о работе,
а хотел о другом. И в постылую эту дуду
дуешь месяцы, годы, века. Но чем дальше - тем чище
этот звук, что теряется в гуле чужих голосов.
И за пазухой прячешь ты - грязный, потрёпанный, нищий
белый камень, что бросишь на чашу последних весов.
Другое свойство мира, творимого этим мастером, - потрясающая объемность, достигаемая, помимо сопоставления, контраста, еще и качественной «операторской работой»: умением придать движению мысли материальный, физически ощутимый характер, причем движению не только в пространстве, но и во времени - в нескольких тесных строфах «объектив» выкручивается от какой-нибудь опостылевшей мелочи до взгляда на нее же из соседней галактики. Эффект, надо сказать, самый головокружительный.
antz. Вот и осень пришла…
Вот и осень пришла - подкатила, как к горлу комок
и зашторила небо, и вешает чёрный замок
на зелёные двери в леса, и бормочет невнятно,
что неплохо бы листья с деревьев убрать поскорей,
потому что зима будет ранней. И зелень дверей
покрывают неровные бурые пятна.
Вот и осень пришла - с дыроколом в дорожной суме
и приводит в порядок дела к предстоящей зиме,
подшивает листву в аккуратные серые папки.
Убирает в музей экспонаты из летних времён -
надувные матрасы, панамы, мячи, бадминтон,
волейбольные сетки, сифоны и пляжные тапки.
Вот и осень пришла - расплескала блестящую ртуть,
по ночам забирается в окна и давит на грудь,
так что вдруг просыпаешься от недостатка дыханья
и лежишь на измятой постели в тисках тишины,
словно пробуя зуб языком, вспоминаешь недавние сны
и глядишь в потолок на корявых теней колыханье.
И молчишь сам с собою от имени тех, кто пока
не умеет с тобою найти одного языка
и не может тебя обнадёжить спасительной ложью.
С потолка переводишь свой взгляд на оконный проём,
где звезда со звездою тоскуют о чём-то своём
в той дали, где всё время зима и пока бездорожье.
Им оттуда всё кажется проще: листвою шурша,
осень бродит по старой планете и, судьбы верша,
их листает, как будто потёртую старую книгу,
где полно белых пятен и вырванных с корнем листов,
где названия глав - имена, и сожженье мостов,
занимавшее в жизни года, здесь приравнено к мигу.
И, наконец, третья черта, определяющая творческую манеру antz’а. Обреченность. Как отношение к миру, к бытию, к человеку… Antz не просто констатирует несовершенство окружающего (в конце концов, это по силам любому малолетнему нигилисту и цинику), но понимает и принимает это несовершенство, обращая механическое отрицание в глубоко осознанную любовь.
antz. Из раннего
Зима в подвале когти точит.
Прошли года. И вот уже
никто торжествовать не хочет,
упрятав дровни в гараже.
Под скользким небом серый город
готов к осаде. По утрам
выходишь, поднимая ворот,
в него, открытый всем ветрам.
И в нём - холодном, неуютном,
застывшем в снежной тишине,
как в неком сне сиюминутном -
нелепом и кошмарном сне -
устало бродишь в нём, отчаясь
назвать хоть что-нибудь своим,
с людьми ненужными встречаясь
и руки пожимая им.
И в этой вымершей пустыне,
где не с кем нечего делить,
вдруг понимаешь, что отныне
уже не сможешь разлюбить
и эту слякоть у подъезда
и жизнь, кидающую в дрожь
и Богом проклятое место,
где ты родился и живёшь,
и грязно-серые обои,
и поцарапанный паркет...
И это небо голубое -
одно на тысячу планет.
* * *
А вот в стихах Маргариты, пришедшей на сайт в самом конце зимы, этой чисто мужской рассуждательности нет. Margarita звонка, метафорична, она предпочитает классическую манеру, классический размер и классическую музыкальность. В отличие от antz’а с его обреченностью мировосприятия, она принимает мир подобно зеркалу, отражательно. Вернее, не «принимает», а «вбирает» его, дышит им. В этом, мне кажется, присутствует и некий общий момент, точка пересечения миров Маргариты и antz’а: если последний ставит себя и читателя перед свершившимся фактом («вдруг понимаешь, что отныне уже не сможешь разлюбить...»), то Margarita - пытается отыскать дорогу к земному и ощутимому из царства заоблачных абстракций («Хотелось не стихов, а прозы О чём-то близком и родном»).
Margarita. И мир как будто не велик…
И мир как будто не велик…
Летела мимо гладь дороги,
И был решительным и строгим
В твоём лице Господний лик.
Оглядка - вечный наш конвой,
А время комкало рассветы,
И снова ветхие заветы
Опавшей сыпались листвой.
Но ветер гнул к земле ковыль,
И билась жилка на запястье…
До боли верилось, что счастье -
Простая маленькая быль.
Дремали вечные дубы,
По небу облака слонялись…
Мы, как могли, оборонялись
От интервенции судьбы.
Ложились сумерки сукном,
И тени принимали позы…
Хотелось не стихов, а прозы
О чём-то близком и родном.
…Не принимали явь в расчёт,
Пожалуй, зря не принимали…
Лишь мы одни в ту ночь не спали,
Да наш хранитель - звездочёт.
Но из-под ног исчезла твердь…
И душу рвёт цикад трещанье,
И это тихое прощанье,
И отрезвление - как смерть.
Я неспроста назвал манеру Маргариты классической. Сочетание авторского своеобразия с влиянием великих бросается в глаза сразу - это, быть может, и есть та самая изюминка, которая заставляет прочитывать стих, а не проглатывать его, впитывать, как живую воду, наслаждаться им. Редкая, надо сказать, штука в беспредельной Сети. Вот, к примеру, ее стихотворение «Мимо знакомых мест…». Первое, чем оно обращает на себя внимание, - название в духе Рубцова. Открываешь - и получаешь второй сюрприз, уже в духе «Пилигримов» Бродского. И ни намека на школярский перепев, подражательность или бездумное копирование! Потому что это не Рубцов и даже не Иосиф - это Маргарита и никого, кроме Маргариты.
Margarita. Мимо знакомых мест…
Мимо знакомых мест,
Вновь устремляясь прочь,
Время несёт свой крест
Вечер вплетая в ночь.
Шляпы сорвав с голов
Ветер чинит разбой,
Путаясь в дымке слов
Люди идут домой.
Кто-то не ждёт Суда
Свой сочиняя ад,
В зонтик стучит вода,
Всё - как сто лет назад.
Улиц гудящих спесь
Не победит никто,
Что изменилось здесь -
Только фасон пальто.
Блеск городских огней,
Серых домов змея,
Жёлтый один на ней:
Может быть, там и я…
…Плёнка времён - reprise*.
Звёзды стряхнув с сапог,
Хмуро посмотрит вниз
Мой повзрослевший Бог.
(*reprise(фр.) - повторение)
Следующий стих - без комментариев. Он просто красив - действием, цветом, звучанием… Но особенно - двумя последними строчками.
Margarita. И ты читал моё молчанье…
И ты читал моё молчанье,
Как заголовки жёлтой прессы,
Лепил на чувства отрицанье,
На лоб - холодные компрессы.
А я застряла где-то между
Чужой землёй и чуждой высью,
Реанимируя надежду
Электрошоком старых писем.
«Разбей стекло!»… Но было поздно,
Мы слишком много задолжали…
И поднимались к чьим-то звёздам,
И ошибались этажами.
* * *
May - человек настроения, человек-жест. Она все делает сразу - искренне, раз и навсегда. Она живет сегодняшним днем. Подразумевая ее изобразительный талант (благодаря которому обрели плоть знаменитые Маржики), можно порассуждать, к примеру, об импрессионизме в поэзии, но еще лучше вообще ни о чем не рассуждать, поскольку May никакому анализу не поддается, даже и пытаться не стоит. Скажу лишь, что динамичность ее текстов достигается не только настроением, но и очень живым, естественным, ярким языком. Она не пишет свои стихи - она их просто танцует и зарисовывает.
May. Девица-Весна…
Не святая в глупейшей наивности,
Не рассеянна, только задумалась,
Сквознячком против шёрстки у живности,
Вскинув бровки, смеялась от юности,
От бурлящей потоками радости
Разбивала горячими пятками
Наледь серую, больно до сладости -
Брызги вдрызг! И бежать без оглядки бы,
Тормозить прямо в стылые лужицы.
Вся в грязи? Ну и что, зато весело!
Пусть помятые дачники тужатся
Не упасть от спесивости в месиво
Просоленной присыпки от скользкости.
Толку! Утром катком под подошвами
Из-под ног улепётывать с ловкостью
Озверевшими гладкими кошками.
Наплевать! Проплывать, так на цыпочках!
А тонуть, так в морях вдохновения!
Стоп машины! Порывом рассыпавшись,
Вновь весеннее next-настроение.
* * *
Следующего автора я открыл для себя не сразу. Бывает такое - смотришь на ник и думаешь: ну разве может человек с таким ником сотворить что-то путное? К тому же, был у меня период, когда я на «Решете» вообще никого не читал, кроме двух-трех хорошо знакомых… Нечто подобное произошло у меня, например, с творчеством господина ManaVolt’а, но о нем - в другой раз.
Итак, Popoed. Его «оборотка» на знаменитое «Виртуальное» Татти была первым из того, что я у него прочел. Как известно, в хорошей пародии должны как минимум присутствовать: а) пародист, б) пародируемый и в) оригинальное и остроумное продолжение пародистом темы, заданной пародируемым. Для этого, по моему глубокому убеждению, надо либо находиться с пародируемым на одном уровне мастерства, либо обладать уровнем более высоким. М-да… Так вот, поскольку «Виртуальное» является одним из моих самых любимых у Татти, «Оборотку» Popoed’а я читал полузажмурясь: ну вот… вот… сейчас он собьется… сейчас он проколется… Фигушки! Не дождался - свою партию он отыграл блестяще.
Так вот и пришлось мне копировать его ленту на доисторический наладонник и браться за изучение, так сказать, творческого наследия…
Popoed. Оборотка на Виртуальное (из ненаписанного) patricia
Затянув полозок, словно грамм кокаина
Представляя себе, что не может быть даже,
Я Вас встретил в сети, мы - как два пилигрима
Половинки сопят, и не знают о краже
Расширяя пространство, события, будни
Избегая вернуться в родную реальность
Мой провайдер считал мегабайты и блудни
По копейке за каждую мисс Виртуальность
По утру мы друг дружке немного приелись
Хоть и был для общения край непочатый...
Сисадмин озабоченно резался в тетрис -
Он вообще не любил эти всякие чаты.
Мне было чертовски трудно выбрать у Popoed’а лучшее, потому что у него, по-моему, неудачного просто нет и каждое стихотворение является поводом для обстоятельных обсуждений. Его «Воробьи», «Anime», «Рефлексия» - это ясность мысли, звонкая метафоричность языка и красочность декораций. Отношение его героя к окружающему миру добродушно. Он циник, но циник иного плана. У Popoed’а несовершенен не мир, но человек, который в силу своей ограниченности не в состоянии «почувствовать эту безмерность» мира и уж тем более - вобрать ее в себя. Человек, которому истина может только «померещиться» - в редкий миг гармонии, где-нибудь в благодати травного марева. Потому что он «собран из отражений» многомерности мира, а значит, может воспринимать вселенную и себя самого только косвенно.
Такая вот, господа, вырисовывается в моем сознании штуковина. Впрочем, читайте сами, а я покуда сотворю себе чашечку кофе-с…
Popoed. Рефлексия
собранный из отражений, мой человечек
свой силуэт забывает в витринах и лужах…
время разбавленной охрой заботливо лечит
в осень заблудшие неосторожные души,
ввысь распростерты древесные черные культи
страстной мольбою, граничащей с гневным «доколе!..»
нюхает мой акварельный, но жизненный мультик
в листьях - как призрак невидима - рыжая колли
ищет в велюре намеки подкладки из крепа
сердце пронзает до боли наивная сцена…
легких не хватит - вдохнуть это серое небо -
в общем, пейзажи типичные для голоцена
мало объятий - почувствовать эту безмерность
мой человечек, ты дьявольски несовершенен…
смотрит надежда, переходящая в верность
парой зрачков… из каждого из отражений…
Я всегда считал, что поэзия бывает мужская и женская. Спросите, в чем разница? А в том, что женская поэзия - это поэзия любви, а мужская - это поэзия одиночества. Интересно, что женщины-виртуозы в Сети попадаются гораздо чаще виртуозов мужчин. Вывод (чисто мужской, заметьте!): одиночество - штука гораздо более тонкая и глубокая, нежели любовь. Но правит миром все же любовь. И это надо принимать как данность. О чем это я… Ах, да! Поэзия Popoed’а - это очень мужская поэзия…
Popoed. Солитьюд
...А этот-то - стоит. Остался! Да…
Ныряй в мою постель, пока хмельная!
Читайте по слогам: Все-гда-одна-я
И-ря-дом-ни-ко-го-и-ни-ког-да.
Нора Никанорова
Мерно и очень решительно… в общем, легко
Ухает ветром весенним калитку подъезда
Я выпиваю бутылку в два полных присеста
Пенкой пройдя разделитель из «Ltd. Cо»
Много? Не чувствую… Можно… Да нужно еще!
Чувства скорее истомны, изысканно-гладки…
Кто там так дико орет в телевизоре гадком?
Харя какая-то, с красным нарывным прыщем…
Экой! С прыщем - а туда же! Со мной визави,
То есть, по-русски, ко мне своей ежистой репкой
Пива не хочешь?.. Да вижу - тебе это крепко
Хочет большой и, конечно же, чистой любви…
Будет любовь… Ты не нервничай… Скоро, усек?
Скоро весна разухарится, вытянет жилы…
Впрочем, признайся, мы этого не заслужили
Мы ж не читали под окнами танки Басё?
Нет, не читали… Там сакура… бабочки… блин
Он понимал… Он без толку папирус не пачкал
Ты же - напротив, мечтаешь про тугриков пачку
Я тут вообще утонул в этом е**ном Клин…
Клинском (простите, отрыжка)… Ну вот и превед
Вот и, прыщавый, проехали саночки мимо
Хрен тебе скажет блондинка «придвинься, любимый»
Хрен те согреют в семейном камине обед
Впрочем, в камине не греют… Сбоят тормоза
Сорри... Камин бутафорский и папочка Карло…
Мне тут недавно в музее скелет динозавра
«Вымрешь ты нафик!» - как-раз после пятой сказал…
Вот… папа Карло не пил, а строгал буратин
Даже Басё, что не жрал ничего кроме риса…
Слушай, мужик, ты куда это вдруг растворился?
В жопу прокладки! Куда ты?!! Ведь я тут один!!!...
* * *
А теперь, чтобы не отходить далеко от темы, перейду сразу к «поэзии любви». То есть к поэзии Розы. Любовная лирика в духе «Песни песней» («Перрон… До и после…», «Падут бастионы. Дорога открыта», «Стихотворение об этом», «Хочу тебя»…) является, пожалуй, одной из самых ярких составляющих ее ленты произведений. И, благодаря эротической насыщенности, одной из самых запоминающихся. Не советую, например, читать на ночь ее «Близость» - проворочаетесь до утра. Проверено.
Но все же самым, на мой взгляд, совершенным произведением в ее ленте является стихотворение немножко «из другой оперы» (а что вы хотели - я сразу предупредил, что данная подборка субъективна!). Оно напомнило мне «Ночной разговор» Окуджавы: то же ощущение соприкосновения с бесконечностью, те же усталость и преодоление, тот же светлый, мудрый оптимизм.
Rosa. Сказочно-реальное…
Ждущим…
- Расскажи мне о песнях, что шепчут ночные дожди,
О стихах и балладах, написанных кем-то, не нами.
- Я устал… Ты немного еще подожди…
Заменю твою явь я волшебными светлыми снами…
- Я ждала… Но никто не примчался ко мне.
Питер Пен опоздал, и у Золушки с Принцем неладно
- Не волнуйся. Сейчас разберусь в кутерьме,
Только верь всей душой, дорогая моя. Безоглядно.
- Я одна. И мне страшно сегодня до слез.
Серый волк на охоте. Дюймовочку Крот обижает.
- Ты не бойся. Я слышал - в пути Дед Мороз.
Только дату прибытья он, в общем-то, точно не знает.
- Хорошо мне с тобой. Только встреч очень скудны рядки.
Ты живешь много лет в тридевятом большом королевстве…
- Ты дождись. И поблизости будут шаги.
Это принц. На пороге. Из сказки, прочитанной в детстве…
* * *
Один из признаков настоящей поэзии - не важно, мужской или женской - умение вместить в прокрустово ложе нескольких строк или строф законченную картину мира. И никак не меньше! Каждое из стихотворений-эпизодов, прочитанных мною на страничке человека, известного на «Решете» как ola, максимально лишено описательности. Это действие. Действие, подобное стремительному собиранию пазла вечности из набора произвольно схваченных мгновений, головокружительное балансирование на грани мистики и обыденности, надрыв последних строк… И - в этих последних строках - возвращение к исходному на совершенно ином уровне. Диалектика, однако…
ola. Старомосковское. Финский квартал
…Два голубя, вдрызг налакавшись рассвета, летают над кладбищем.
Какое им дело, безумным, до маленьких - нас?!
Открыты ворота. Вперед, мимо каменной бабищи,
Туда, где колдует над ямами Яблочный Спас.
А что голубям? Бьются перьями в свет, - закружилась головушка.
Да им ли срастить бузины переломанный хрящ!
Могильщики курят. Водитель косится на вдовушку,
Срывая глазами с рыдающей тоненький плащ.
Вы нынче в чести, корифеи курилок, - Карттунены, Занггелы…
А там, наверху, два пятна режут воздух, как плеть, -
Как будто кружат над деревьями пьяные ангелы,
Забывшие напрочь, куда им отсюда лететь…
Она пишет в разных ритмах, она постоянно экспериментирует с формой, но всегда остается верной содержанию. А содержание - это время, это жизнь и смерть, это вечность и миг, вплетенные в некое подобие фоторяда. Именно такой, профессионально исполненный на одной скорости «фоторяд» я увидел в первых двух строфах ее «Клинической зарисовки». Только в первых двух, потому что в третьей быстро чередующаяся, подчеркнуто обезличенная фрагментарность вдруг обретает иную скорость и иную форму - форму инертного растекания. Так и кажется, что сейчас откуда-то сверху прогремит: «Станция конечная. Просьба освободить вагоны»… И - тишина… Особенно впечатляет эффектный исчерпывающий лаконизм, с каким завершается действо.
ola. Клиническая зарисовка
Вечер. Вагнер. Работы горы.
Чай. Статья из газеты «Брест»
Ночь. Под утро сирена «скорой».
Курят. Молча зайдут в подъезд.
Дверь откроют. Глоточек воли.
Медлят. Голос начнет дурить.
Свет. Осмотрятся. Что-то вколят.
Выйдут. Спустятся покурить.
Сон. Беспамятство. Сладкий морок.
Осень. Вагнер. Шальной рассвет.
37… 39… 40…
Мини-поэма «Нео-Ромео, или Сны перевоплощений» - еще одна сторона ее оригинальности. Во-первых, пленяет ритмом. Он (ритм) вызывает ощущение… как бы это поточнее выразиться… трогательности, что ли… Лично мне он напомнил «Дневник одной птицы» Татти, так красиво не вписавшийся в рамки прошлогоднего андерсеновского конкурса и вошедший в мой первый обзор. И, между прочим, не только ритмом напомнил - та же одержимость, та же разрывающая героя страсть, те же калейдоскопическая смена декораций и невероятное сочетание сказки с буднями… Почему-то после знакомства со «Снами перевоплощений» я неожиданно для себя прочувствовал состояние, которое Пастернак выразил словами «писать о феврале навзрыд». Именно - навзрыд. Упиваясь счастьем и болью.
ola. Нео-Ромео, или Сны перевоплощений (мини-поэма)
Ясе…
0. (Вместо эпиграфа)
Я хотел - авторучкой - на белую гладь листа,
Я мечтал про стихи, чтобы каждой строкой - о ней!!!
Вот, живу, чтоб закончить -
научный до слез -
пьедестал,
И в руках у бухгалтера тихо завыть к весне…
1. (Детство)
Быть щенком… Ну и пусть! - Лопоухим, смешным щенком!
Семеню, не спеша, рядом с туфелькой госпожи…
Мы прошли по Есенинской
(Славный поэт, - о ком
Я и знать не хочу). Мне приятней - идти и жить.
А на старом Арбате - ты снова милее всех,
Развеваются юбки, походка твоя легка.
Что тебе до девчонки, - глядящей куда-то вверх?
Ну сидит себе,
Что-то скулящее на руках…
Обрывается -
…капелька…
…капелька… -
с крыш вода.
Ты все смотришь, красивая, смотришь, - а в горле ком.
Может быть, мы - из прошлого - снова придем сюда,
Где ослепшая девочка с белым слепым щенком…
2. (Юность)
Отраженье твое… - кто мне выбрал такую роль?
Убежать, уползти, - лишь бы только хватило сил!..
Ты опять, впопыхах, опрокинешь на кухне соль,
Огоньком сигарет у подъезда мигнет такси.
Ты уедешь таскаться по чьим-то - чужим - рукам,
В дискотечном угаре забудешь последний стыд.
Ты придержишь кого-то, но это пока…
Пока -
Я уткнусь в ноутбук, разбирая твои посты…
Постовые под вечер с проспекта уйдут домой,
На отельной кровати так пусто еще - Смотри! -
Ты, конечно, кому-то прошепчешь - пойдем со мной!..
…А меня… нервно бросишь на столике у двери…
3. (Молодость)
Воробьем - и айда по проспекту гонять ворон!
Прошлым бедам теперь - чик-чирик! - объявив войну.
…Может быть, по весне прилечу на ее балкон,
И застану (увы, так некстати) совсем одну.
И застану ее… Так некстати… Одну, пока…
И халатик слегка расстегнулся, назло весне.
Кухня дразнится запахом хлеба и молока,
Ну а я - ветром в стекла -
безумный!!! -
к чужой жене…
И она, засмущавшись (с чего бы такое вдруг?),
Мне протянет в ладошках печенье
и -
…мы вдвоем…
Начирикаюсь всласть, полупьяный от этих рук,
Проклиная судьбу,
Что оставила воробьем…
* * *
С определенной долей уверенности могу предположить, что ник «galtzonok» является производной от имени хозяйки. Но это будет весьма поверхностное предположение, ибо (здесь я опять, в тысячный раз, напоминаю о субъективности моих суждений) его обладательница и впрямь чем-то похожа на галчонка. Едва уловимой, тщательно скрываемой беззащитностью, наверное… Пишет неровно - есть вещи сильные и вещи послабее. Но (и это очень чувствуется!) - искренне, с размаху, от души. В ее стихах много трагического, много отчаяния, но это не вселенский трагизм и не всемирное отчаяние, но всего лишь состояние одинокой, брошенной души, подобное вою февральского ветра в печной трубе (как там, у Иосифа… «Я сижу у окна. За окном осина. Я любил немногих, однако сильно»). А значит, боль ее героини не бесконечна, и сей факт уже сам по себе таит в себе могучий заряд оптимизма… Ну вот… кажется, договорился до очередной банальности…
galtzonok. ***
А.М.
Праздники, которых ты не ждешь,
Радости, которых ты не хочешь,
Сердце надрывающая ложь
И безумство, что себе пророчишь,
Пустотой сжигающая ночь,
Прошлое, вопящее от боли,
Время, утекающее прочь
И глаза, разъеденные солью…
Никогда не сбывшийся побег,
Круги затянувшегося ада,
Пеной окровавленною снег…
Глупый сон. И жизнь твоя. И правда.
Мне кажется, наиболее совершенный из ее стихов - «ДИАЛЕКТИКА». Диалектика Галчонка немножко отличается от устоявшейся институтской премудрости, и первейший из ее законов - это закон бесконечной ограниченности: «Нет и не было спирали. Замкнут круг». На первый взгляд, максимализм. А приглядеться - выстрадано. Все пять фрагментов композиции созданы в разные годы и объединены темой этого самого замкнутого круга. Пусть не спираль, но все равно продолжение бесконечного преодоления - «продолжение ада» и вечная надежда на воскрешение. Хотя бы и в аду.
Все вышесказанное - взгляд со стороны. Я не очень люблю «раскладывать» стихотворения на числа-звуки-молекулы и предпочитаю вслушиваться в них молча. Хватает в «Диалектике» Галчонка и слабых мест, согласен. Но дело не в них. Прежде чем цитировать, хочу обратить ваше внимание всего на один (II) фрагмент этого произведения - фрагмент, в котором автору удалось достичь великолепного созвучия с одной классической вещью и благодаря которому вся композиция обретает некий внутренний свет и смысл - вневременной и внепространственный. Это созвучие не только в ритмике - больше чем уверен, что оно вышло само собой, - это созвучие духа. Впрочем, смотрите сами. Полагаю, это достойный ответ «Гамлету» Бориса Леонидовича.
galtzonok. ДИАЛЕКТИКА
М. Г.
I.
Тленна плоть,
И меркнет разум.
Все к тому.
Что дается мне -
Все сразу
я приму
Без раздумий, без прикидок
И без мук.
Нет и не было
спирали.
Замкнут круг
198…
II.
Мы нашли друг друга. Мы искали.
Разве что еще произойдет?
Лишь опять в хохочущем оскале
Холодом кладбищенским пахнет.
Все понятно. Так наивно просто:
Жизнь - ее и не было, и нет.
Все не вечно, гаснут даже звезды,
Оставляя мертвый синий цвет.
И когда взорвемся мы, как звезды,
Выбросив навстречу всплески рук -
Как все страшно, хорошо и просто! -
Он опять замкнется, этот круг.
1990
III.
Пусть замыкается круг -
Я возвращению рада.
Не избавленьем от мук,
А продолжением ада -
Пусть замыкается круг.
1992
IV.
Зверь больной забивается в нору.
Мне бы тоже сейчас убежать.
Но теснее сжимается город -
Он не хочет меня отпускать.
Загоняет меня, загоняет
Под колеса проезжих машин,
Мой отчаянный крик отражает
Зеркалами немытых витрин.
Бьюсь всем телом в закрытые двери -
В шуме улиц теряется стук
И мечусь я израненным зверем,
И опять замыкается круг.
1995, октябрь
V. (Ночные стихи)
Тема замкнутого круга
Тема зеркала и тьмы
Ожиданья и испуга
И неверия Фомы.
И опять по кругу, снова,
Тема ночи и звезды
И непонятого слова,
И не поданной воды.
Тема сна и темы смерти
Тема вечности любви
Тема слов твоих в конверте,
Убеждающих: живи.
И еще надежда-мука,
Что воскреснем вместе мы…
Тема замкнутого круга,
Тема зеркала и тьмы
1995, ноябрь
* * *
Стихи Елены Лавровой - это одиночества и время… Lavrova - пейзажист, ее язык - это язык цвета, она созерцательна, и созерцательность эта не терпит суеты. Потому ее творчество чем-то сродни медитации:
Морем благоухают
в комнате, как в ракушке
нашим - одним - дыханием
наспанные подушки
(«Весенние сны»)
Ее стихи написаны на белизне снега, на пестроте падшей листвы, на свежести и непостоянстве половодья, на речном песке, на пунктирных стежках осеннего шоссе… Ожидание знака, ожидание любви, ожидание звонка - вечное ожидание, вечное вслушивание.
Lavrova. Осенний этюд
Охра и сурик;
шафранно-лимонно
осень рисует
берёзово-клённо,
иво-рябиново,
мягкой сангиной
и апельсиново
красит осины.
Пёстро-лоскутная -
плащ Арлекино,
песенка чудная,
грусть окарины
* * *
К Ирине Светловой (MarkizaKarabasa) у меня отношение особое - в свое время она была одной из первых, кто принес на «Решето» настоящие стихи. И одной из тех, благодаря кому я в один прекрасный день понял, что Сито со всеми его недостатками, глюками, багами, заброшенной недоразвитостью и прочей дребеденью все же состоялось.
Маркиза одинаково хороша и в патетике и в стёбе («Ай лав ю, родина слонов, матрешек и мормышек!»), потому что мастерство не пропьешь и в карман не спрячешь, в какую фуфайку ни рядись. Именно ее стихотворения навели меня прошлой весной на мысль собирать лучшее в обзорах, именно ее стихотворения открыли первый из них и именно ей принадлежит авторство его названия…
Одна из особенностей Маркизы заключается в бесконечном разнообразии тем. Даже Анна Андреевна, верно, не предполагала, что пресловутого «сора», из которого растут стихи, может быть так много. Открывая ее очередной новый стиш, я даже и не пытаюсь угадать о чем он - Маркиза всякий раз предстает в новом наряде (аристократия, что с нее взять!). Но в любом из текстов (особенно из разряда «серьезных») она по-прежнему верна своей творческой манере: идеальное сочетание общего с частным, в результате которого цельность всей картины и ее настроение достигаются путем мастерской детализации, фокусированием внимания всего на нескольких элементах, которых (при условии блестящего исполнения) оказывается более чем достаточно. Как в фильмах господина Тарковского.
MarkizaKarabasa. Мой дом хворал…
Мой дом хворал. Он прятал под ковёр
Холодной кожи матовую известь,
Когда сверлил алмазным ливнем вор
Дисперсию цветной оконной призмы.
Дом безнадежен был, неизлечим.
Его уже обкрадывали слуги,
И под надзором сломанной свечи
В камине остывал последний уголь.
И даже мышь из крохотной норы
К соседу унесла халву и вату.
А дом берёг от сквозняков нарыв,
Шурша комком обоев виновато.
Все говорили, до чего он плох,
И делали серьезные прогнозы,
Что тот дверной и очень ветхий блок
Едва ли одолеет эту осень.
Но, черт возьми! Как сильно я хочу
На кухне пить горячий чай с Цейлона!
Я завтра отведу мой дом к врачу
И стану ждать у операционной.
И я дождусь, чтоб врач сложил ножи
И крупный лоб салфеткой нежно вытер:
«Ваш дом здоров. Он будет долго жить.
И вы в нем обязательно живите».
И пусть бросит в меня камень тот, кто посмеет утверждать, что это - не о «Решете»!
* * *
Гражданка bess пойдет без комментариев. Так вышло, что она не вместилась в предыдущий обзор, однако ни одно из ее последующих стихотворений не затмило моей любви к тому, старенькому, которое я предлагаю вашему вниманию и которое выбрал еще в июне прошлого года. Оно по-прежнему остается в ее ленте если не самым лучшим, то одним из самых лучших.
bess. Нечестное, написанное на спор
Отвертке
Из-под кожи под одежду
Отпускаешь нити-нервы,
Чтоб запутывались между
Тонких пальцев смуглой стервы,
Чтоб дыханьем грела нежно
Я живые эти струны,
В сновидениях небрежно
Чтоб чертила тайны-руны.
Чтоб на вдохе - в легких пусто,
А на выдохе - живая.
Чувствуй - это сладко, густо -
Лаской в горле долго таять,
Мягкой течь в него водою,
Бесконечным поцелуем.
Тело я твое накрою
Счастьем, стоном… Потанцуем?
* * *
Otvertka - это такой коктейль. Хотя известная в нескольких сетевых замках личность, легкомысленно носящая аналогичное имя, утверждает, что этимология его восходит к названию некоего древнего Струмента. Не знаю, не знаю… убедительно обосновать это ему не помогла даже целая серия очерков.
Чертовски талантлив, дьявольски оптимистичен, жизнерадостен вопреки и несмотря, искрометно маргинален… такая вот, понимаешь, загогулина, самый, что ни на есть коктейль. Плюс независимость в сочетании с неизлечимой жаждой общения. Плюс склонность работать в пограничных жанрах, напрочь убившая в нем «чистого» лирика и основательно потрепавшего «чистого» прозаика. Возьму на себя смелость заявить о существовании вполне самостоятельного литературного жанра-трансформера по имени Андреич, освоить который под силу очень немногим мастерам. Каждое его… ммм… творение, что ли… явственно смахивает на эксперимент - непринужденностью, легкостью, естественностью…
Наверное, когда многочисленные исследователи возьмутся за изучение его творческого наследия, у них напрочь снесет, не побоюсь этого слова, крышу. И потому заранее им сочувствую. Классифицировать Отвертку? нет уж, увольте-с… Талантливый человек талантлив во всем - применительно к Андреичу это утверждение можно использовать как аксиому.
Otvertka. Систематизация. Открытое письмо Патрисии Томпсон
Я снова попробую храбро построить систему
И происхождение видов увидеть прищурясь.
Для этого нужно пол-литра зелёного чая
И - где-нибудь между бумажек найти авторучку.
А впрочем, вполне подойдёт моторучка. И вело.
Возможно, система от этого станет лишь лучше.
Нашёл. Начинаю кадриль на бумаге чебучить
С сознанием пешего хода и правого дела.
Итак, лично мне уж давно симпатичен подходец
Такой: пусть слова просто прыгнут на нужное место;
Глагол подлежащему будет игривой невестой,
И радостным гвоздиком встукнет предлог-иноходец.
Тогда результат зазвучит очень сладко для слуха,
Тем более если нет времени в смысл углубляться,
А надо сказать всё изящно, при этом - смеяться.
И принцип я сей нареку как «подход Винни-Пуха».
Затем существует такая фигня, как сознанье,
Которому можно позволить излиться потоком.
Казалось бы, просто скажи всё, хочешь. Но только
Порою верлибры писать - сущее наказанье.
Еще есть картины живые, рожденные глазом,
А также и ухом, и брюхом, ну, и головою -
Больною, звенящею, лёгкой… Явленье такое
Я словописью назову, иль Валеропоказом.
Ну и, наконец, завершающий круг моциона:
Отточенность смысла, летящая в грудь томагавком
И, лучшие струны души зацепив беспощадно,
Блаженно упавшая прямо на дно селезёнки.
Итак: Винни-Пух, словопись, томагавк, meditation.
Такая вот точка прозренья возникла внезапно.
А может, зазренья; кипенья; волненья; сомненья.
Ну, жизнь нам покажет. Следите за нашей рекламой.
Иногда в его опытах явственно слышны отголоски других авторов - известных и не очень. Скажем, в историях об Иржи Йенеке отчетливо ощущается присутствие двух уважаемых панов - пана Гашека и пана Грошека. Но это очень своеобразное присутствие - не копирование, не пародия, а что-то вроде переКВНивания… Впрочем, о прозе поговорим в другой раз, а применительно к поэзии процитируем его «Пой, ангел, пой» - оригинальную вариацию затасканного, в общем-то, сюжета.
Otvertka. Пой, ангел, пой
О прошедшем пока не скажу - не пора,
А о будущем знаете сами.
На балкон ко мне ангел спустился вчера,
На веревке присев меж трусами.
«Чё те надобно, падла?» - спросил я его,
Богом данное имя сковеркав.
Ангел плакал и мне не сказал ничего,
Потому что он прибыл с проверкой.
Ну и ладно, смотри; я живу, не таясь,
Да и смерть мне проста, как обуться.
Я бутылочку на стол холодную - хрясь;
Помидоры порезал на блюдце.
Взял его за крыло и на кухню принёс,
И к утру он проверку закончил.
Стол пустой, но в глазах больше не было слёз.
Жаль, сожрал он последний лимончик…
Ну и пусть, но зато он утешен ушёл -
Через дверь, как обычные люди.
Этой ночью со мной пел он так хорошо,
Как на небе, пожалуй, не будет.
* * *
Страничка Андрея Парошина, к моему глубокому сожалению, оказалась в числе уничтоженных аварией 13 февраля. Обладая некоторым опытом виртуального чтения, я с некоторых пор взял за правило сразу сохранять понравившиеся тексты, и потому кое-что из опубликованного ее загадочным хозяином на «Решете» у меня сохранилось. В частности, цитируемая ниже пародия (так сказать, ответ профессионала любителям албанского!).
paroshin. ШЕКСПИРИМЕНТЫ, или НОЧЬ ПЕРЕСТАЕТ БЫТЬ ТОМиНОЙ
Темнота кусает крекер улиц
и темнит насчет раскрытья тайн,
черной челкой небо ахмадулит,
шекспириментируя sleep-time.
(Таша Томина. Темнота в разрезе»)
Крекер солнца в тютчи сфет свой прячет,
Землю припарошило слегка,
А в окошке свечка пастерначит,
И, есеня в недрах кабака,
Я блокую с милой незнакомкой,
Ахмадулю розовый portwine,
Вознесенясь музыкой негромкой…
Ночь сулит раскрытье сладких тайн.
Мы сидим, лоркуем на испанском,
Тихо евтушеним, а на нас,
Утонув в искрящемся шампанском,
Северяня, смотрит ананас.
Гумиляясь юности невинной,
Предложу тебе я четвертак, -
Покачаешь шеей журавлиной
И уйдешь… Ахмать твою растак!
* * *
Поэтические тексты нередко несут в себе мелодию, их музыкальность во многом зависит от личности автора, особенностей его таланта и мировосприятия - музыка, например, живет в большинстве стихов Рубцова, и это общеизвестно. Но присутствие мелодии вовсе не следует считать однозначным признаком качества стиха. И доказательство тому - стихотворение Romann’а «Привыкаю», «забирающее» каким-то не совсем обычным, подчеркнуто спокойным ритмом (что-то между вращением мельничного жернова и перестуком колес поезда). Оно, я бы сказал, демонстративно немузыкально, его непременно надо читать глуховатым голосом Галича, в тишине, позволяющей в полной мере ощутить его пространственность и погрузиться в его настроение.
Romann. Привыкаю
привыкаю без тебя
хирургическим касаньем
всё свожу концы с концами
привыкаю без тебя
в поле поезда трубят
в поле ночь над поездами
вышло как решили сами
привыкаю без тебя
привыкаю не любить
привыкаю быть спокойным
по ночам не снятся кони
привыкаю просто жить
просто жить как просто пить
пью обычный день как воду
только за стеклом холодным
веток спутанная нить
вечер сумрачен и строг
эту боль из сердца выну
я распутаю клубок
я когда-нибудь привыкну
* * *
Первоначально в ленте Василики я выделил три стихотворения, на которые хотел бы обратить внимание: «Долгая зима вьюжила… (о весне)», «Прохожий» и «Осторожность». Однако уже в ходе работы над данным материалом был жестоко истерзан сомнениями, растоптан метаниями и, в конце концов, оставил всего одно - самое-самое. Потому что (да простит меня автор!) в соседстве с «Осторожностью» все прочие блекнут и ничегошеньки нельзя с этим поделать. А они, прочие, того не заслуживают.
При всей своей утонченной изысканности «Осторожность» напрочь лишена абстрактных мотивов - статичная, на первый взгляд, ситуация, без действия, без слов… Но - живая, переданная не цинично (что свойственно создателям такого рода картинок), но с забирающей теплотой и мудрой пытливостью.
Vasilika. Осторожность
Осторожность сегодня в вечернем меню:
Через дым сигаретный, как через броню,
Изучает ее - хороша, как на зло,
Но еще не известно, кому повезло.
Засмотрелся на ноги под узкою юбкой -
Вот поверишь такой - и вся жизнь в мясорубку.
Только он не допустит, чтоб вновь повторилось:
Отболело давно, но еще не забылось.
Ну?.. Когда же начнется атака на сердце?
И бокалы пустеют, и кофе согрелся…
Нет. Она опускает густые ресницы…
Может тоже живая?.. и тоже боится?..
* * *
Лирический монолог «Если», выбранный мною из ленты произведений Татти, выполнен в пастельно-сумеречных спокойных тонах, «одной фразой», что лишь усиливает его пробирающую до дрожи пронзительность. И, между прочим, я совсем не случайно разместил его рядом с «Осторожностью» Василики.
patricia. Если
Если все же захочешь ты быть со мной
Так же нежно и верно, как я мечтала,
Если ты не покинешь меня весной,
Просочившись сквозь пальцы водою талой,
Напоследок обдав лишь потоком брызг,
Чуть согретых руками моими; если
Ты попробуешь зелье с названьем «риск»,
Сидя вместе со мною в глубоком кресле,
Если все же решишься решить не так,
Как сейчас, если сделаешь все иначе
И поверишь, что даже простой пустяк,
Даже слово твое - очень много значит,
Если сможешь прогнать наважденье тьмы,
Искушение страха и цепкость дрожи…
То, наверное, счастливы будем мы.
Пусть не вечно, как ты обещал. И все же…
Вот так… На этой, так сказать, оптимистической ноте мы пока и остановимся. Поскольку о субъективности настоящего обзора уже упоминалось неоднократно, добавлю, что он, ко всему прочему, еще и неполный. В нем отсутствуют произведения Софония Карнышева, Владимира Монахова, Олега Ястребова, Владимира Ашурко и некоторых других интересных авторов включая тех, кто пришел на «Решето» совсем недавно. Я обязательно восполню этот пробел, однако не сразу - ближайшая попытка обзора будет посвящена опубликованной на «Решете» прозе.
Другие материалы по этой теме:
Иноходец в яблоках: Обзор лучших произведений, опубликованных на «Решето.ру» с февраля по июнь 2005 года
Автор: Валерий ВОЛКОВ
Комментарии
16.04.2006 21:19| ОтПраво слово, Сквайр, Сито будет живо ("не вызывайте скорую, вызывайте медленную"), неповторимо и уютно, пока на нём будут появляться твои обзоры :0)
17.04.2006 21:29| May
О, да! Мау систематизировать и описывать бесполезняк))) Тем более, что она теперь ещё и контуженная... в глаз и голову... так что только импрешшн и драйв!
Марко, согласная я с Отей, твои обзоры очень интересные, тёплые и познавательные... и открывательные))) всегда их жду и прочитываю не на один раз.
18.04.2006 12:43| marko
Пасиба вам! (подумываит, а не пойти ль в критики) Значит, буду озирать исчо.
19.04.2006 16:26| Rosa
Я-достойный продукт советского воспитания...То есть, привыкшая к тому, что всю работу необходимо выполнять тщательно и правильно, недостатки же будут отмечены и указаны.....
На фоне этой серости и правильности яркими бликами являлись радостные моменты маленьких триумфов....-победа в конкурсах и т. д..
Когда я читаю многие стихи, у меня создается впечатление, что мои стихи более, чем несовершенны по сравнению с настоящими талантами...
И думается в такие минуты-не достать, не дорасти....
Поэтому обзор Ваш, Валера, читала, с одной стороны, с нескрываемым восторгом-прекрасные стихи, а, с другой, с малюпасенькой надеждой-а вдруг, а вдруг....
И скажу Вам честно- секунда, когда я увидела и свое имя, была для меня ОЧЕНЬ важным триумфом, пусть маленьким....Но БЕСКОНЕЧНО дорогим....
Спасибо Вам за эту секунду...
От всей моей взлетевшей сейчас души....
27.04.2006 14:55| chitatel
А мне еще очень понравились авторы:Линк, Сфинкс2009,Тики-так,Антос и другие..
Я не права?
27.04.2006 15:51| marko
Обзор субъективен (подчеркиваю это в тысячну первый раз)... Что касается Вашей правоты... предлагаю лучше поговорить о Вашей скромности :))
27.04.2006 15:52| marko
Если хотите, могу к Вашему списку добавить еще несколько имен :)
05.05.2006 12:25| Ча
)) спасибо, Варера, люблю твои подборки )
05.05.2006 21:14| Popoed
Ох блин, и я тут... ха, но тут-та не в одиночестве уже, алилуйа :))) Валера, спасибо, славно описал. А ник случайный, я ж говорил, я с хи-хи.ру (царство ей небесное) его оставил, да и там он тоже случайно получился (пытался взять в яндехе домен poet@yandex.ru, вот там мне popoet как вариант и предложили, а дальше уже капля фантазии :) -- жалко было убивать попоэдди, мож еще когда знакомых оттедова встречу, скитаясь по бескрайним просторам онлайна :)))
25.05.2006 01:16| antz
Dear Marko, ещё раз приношу извинения. Язык мой - враг мой. Действительно, не знаю, что на меня нашло ("пустил он шип по змеиному..."). И ничего мне не претит - иначе что бы я тут, на Решете, делал? И до меня только сегодня дошло, что название рубрики - из самого дорогого для меня стиха. Спасибо! Воооооот.
26.05.2006 11:37| marko
Принято. Спасибо Вам.
02.06.2006 15:16| paroshin
спасибо )
авария - да, сочувствую
страничку восстановим, какие проблемы )
23.12.2021 10:32| dbgbbgdc
1А§Аў%2527%2522
23.12.2021 10:32| dbgbbgdc
р''р""
Колонка редактора