***

И затеряется в старом хламе

 

 

…И затеряется в старом хламе

где-то между ножницами и часами,

с прочими ненужностями вперемешку,

как предостережение и в насмешку

жизнь записанная на флешку…

 

…Жизнь записанная на флешку, что еще?

‒ Линза двояковыпуклая, собирающая,

циферблат часов.

- Ящик на место, с грустной с усмешкой.

- Это всё.

 

Глубоководнейший, я бы сказал уникум,

редкостный как иридий,

в некоем тогда иррариуме,

я бы даже сказал - иррационариуме,

и в последовательностях привычнейших, как qwerty

есть качественное отличие именно этой смерти...

 

 

…В мире вечного, и прекрасного

что за день теперь, что за час?

Смерти нет, не надо нас

воскрешать.

 

(По трезвому по уму

там разберайтесь сами,

И вы уж сами по себе, и мы уж сами

там есть кому

наводнять соплями

а мы затеряемся

в старом хламе :)

 

Эй, читатель, не туда смотришь близоруко.

Мы теперь не рукописи, мы не буквы.

 

Мы не оглавления и названия

не словосочетания и не признания

и не озарения не стенания.

и не завершения и начинания.

 

 

Мы сияния.

 

 

Молоточком в лад-лад-лад

тонкими простуканы

отозвались и блестят

наверху под куполом,

мы теперь не рукописи, мы не буквы.

 

 

Нет, не звёзды в небесах,

- это глупо,

мы теперь детский утренник,

детский сад.

 

Даже и не пробуйте

нас сказать.

 

И уже не нужен нам

чей-то взгляд,

и таким вот образом

не горят

мы теперь не рукописи мы, мы не буквы.

 

сквозь игольное ушко

кто прошёл

даже с некой ношею,

небольшой

кто-то с манной кашею,

кто с лапшой.

 

 

И легка и радостна,

там душа,

смерти нет, не надо нас

воскрешать…

 

 

 

...Но может обнаружится в вечном храме

вместе с несвершившимися чудесами,

и прочими реликвиями вперемешку,

(глупая и маленькая есть надежда)

жизнь записанная на флешку.

Жизнь записанная на флешку, что еще?

Глупое, ненастоящее, мусор слов…

…Линза двояковыпуклая, собирающая…

…Циферблат часов…

 

 

***

 

 

 

Деревья

 

Те ‒ изломаны и грубЫ,

тот ‒ в побегах своих изящен,

кто растит на себе грибы,

кто взыскует и правды алчет.

 

Кто возносится вверх, как ельники

кто попёр в толщину скорее,

есть среди нас раскольники,

есть и архиереи.

 

Есть флегматики, неврастеники,

все вздымают короны веток,

тянут вздорные космы-веники

и топырят кто так кто эдак.

 

Кто сгребает кривыми лапами

кто в наряд шутовской рядится

с галунами и с аксельбантами

и таких очень любят птицы.

 

По просёлкам, по пустырям

без законов и правил строгих

как придётся так и растётся нам,

вобщем всё как у вас, двуногих.

 

Кто-то шустро бежит с толпою

кто застыл выражая радость…

…Что ж, пусть каждый по своему

выражает инд´видуальность.

 

Все – ни в зуб ногой в математике,

и в поэзии ни бельмеса,

и, как правило, все догматики,

все дремучие мракобесы.

 

Раз случилось во´душевение,

мол, всё будет теперь по новому,

мы теперь, как один, художники

наконец нам открылась истина.

 

– Это в день когда иней высыпал,

вдруг очнулись, как будто выспались,

приготовились к рисованию,

как один навострили кисти.

 

– Здесь нам жить и дрожать и ёрзать

а ветра не дают нам спуска

мы летим, а корнями вмёзрли

в лёд великой равнины русской.

 

 

 

* * *

 

Любовь под одним облаком

– выбор из тысяч слов.

 

Любовь под одним облаком.

 

И может трудней стократ

Когда мир разноцветный славишь

А у тебя лишь ряд

Белых и чёрных клавиш.

 

Любовь под одним облаком…

 

Любовь под одним облаком…

Покой под другим облаком…

Радость под другим облаком…

Печаль под другим облаком…

 

(- Как счастье жить, и без забот паренье,

покой и цельность с миром обрести?..

- Спросил у птиц – цитируют глупости…)

 

В любви под одним облаком

Там где трав и веков щекотанье

По колена брёл

(Где ни всё ли равно

умерло или живо тело)

Там покой обрёл, а рукой повёл:

- Так это уже небо!

 

(Жажда года? - Ерунда.

Пустыня – мираж, я знаю:

- один раз копнул – вода!

- Другой раз копнул – святая!)

 

И лёгкий мой выбор сделан

и лёгким стишком плыви

в любви под одним облаком…

 

(А я остаюсь – остаток,

осадок, плоть, пыль…)

 

Симфонией или одой

С туманных высот слетай

Где ярких цветов лужайка

И маленький пруд поодаль.

 

Одною блестящей каплей

С туманных высот слетай

На ярких цветов лужайку

– Это и есть рай…

 

* * *

Влажный сад и видишь в ней

— в тишине самозабвенья

средь сиреневых ветвей

вечно плачущие феи

 

цветы и листья созерцая

— загадочные письмена

на древнем диалекте рая

 

и вновь в их вчитываясь вязь

вглядись как их цветы и листья

собой любуясь и таясь

стеблей изгибы тянут в высь

стихов напыщенней и выспренней

 

где вихрь струящийся их игр

где гимн трубящие их горны

там роза или георгин

— выразители восторгов.

 

войди в сияющий их нимб

вливая в их чудесный ритм

и медитаций и молитв

своё тишайшее вниманье

 

и в одну фиалку слей

солнце мёрзнущее в росах

пульс запястий и камней

осязаемость и твердость

 

одним сияньем озарим

и становясь одним событием

с садом утренним и с ним

ты тогда един и слитен

 

древний ящур и дракон

тем страшней и живописней

тем изящней будет он

свешивать хвосты и кисти

 

к нему протягивая горсть

смотришь впитывая разно

смесь энергии и радости

любопытства и боязни

 

— частью сказки быть и в ней

верить в сказочные вымыслы

лги обманывай лукавь

и одною искрой высвети

 

всю неискренность зеркал

все надуманности жизни

лишь оттуда видишь явь

лишь тогда живешь ты в истине

 

— Ты ребёнок.

Ясный взгляд.

Лепестки твои растрёпаны.

Тихо в. комнатах.

Блестят

открываемые окна.

 

* * *

 

ШЕЛКОВЫЙ ПУТЬ

 

В конце прошлого века,

в уезде Чжансянь провинции Ганьсу,

по которому и пролегал в древности великий шёлковый путь,

в куче лома было обнаружено древнее, бронзовое,

так называемое «магическое зеркало».

 

Способ изготовления таких зеркал утерян,

кустарно воспроизвести их не удалось.

 

Лицевая сторона зеркала отполирована до блеска,

а на обратной барельеф из изображений или знаков.

 

На вид это совершенно обычное зеркало.

 

Однако если такое зеркало направить на солнце,

а отраженный "зайчик" на стену,

то на ней появится изображение,

расположенное на обратной стороне зеркала.

 

Зеркало как бы становится прозрачным,

хотя, разумеется, бронза не пропускает свет.

 

 

-----------------------------------

 

 

…Шестирукого Шивы жрицы

в неживой полутьме страницы

нарисованные оживут

и печально склонив ресницы

под китайской луною ткут

ткань из перьев волшебной птицы.

 

И глупы рассуждения древних книг

и темны под лучами колкими

и захлопнуты переплёты их

и защелкнуты на защелки.

 

Да и бронзовый свет обманет

и прозрачна и так мала

та поверхность что разделяет

отраженья и зеркала.

 

Вот душа и обречена

на растерянность и незнанье

на двусмысленные преданья

и двоякие письмена.

 

А лишь только глаза закрой

за песками и солнцем желтым

под фарфоровою луной

всё идёт караван за шелком.

 

И сливаются медь и олово

и сливаются смысл и слово

где проходят кривыми тропами

только лани да антилопы.

 

И скрывают глазницы мумий

первобытных богов фантомы

и куриться дымок им опиум

и их пагоды невесомы.

 

И уходишь пешком и с посохом

то засыпанный солнцем желтым

то укрыт темнотой и мороком

под туманным небесным пологом

за раскрашенным пёстро шёлком.

 

Может эта ткань

отдаленных стран

колдовской дурман

и красивые небылицы

только неба синь

только пыль пустынь

только ящерицы и птицы.

 

Где-то шёлковое сокровище

оторочено солнцем алым

где-то там, вон там, за ещё одним

перешейком и перевалом.

 

О сколько ж ещё

о сколько ж ещё

о сколько ж ещё идти

по этому великому

по шёлковому пути…

 

А вот и люди, там, впереди,

а мехи мои и сосуды

остаются уж без воды

и устали мои верблюды…

 

…Подойдёшь позабыв опасности

подойдёшь позабыв обиды

с неуклюжей слоновьей радостью

к существам своего же вида.

 

А тела их татуированы

чёрной копотью жжёной кровью

и оскаленными драконами

и шакалами наготове.

 

И трепались узоры шелковые

и чернели в слезах и копоти

и шипели в грязи и крови

раскалённое медь и олово,

 

и металлом обожжена

прорастала из рваной ткани

бесконечная тишина

над орнаментом мирозданья.

 

Только пальмы одни

только пыль руин

все старания, все без толку

и рассыпаны кости желтые

где прошёл караван за шелком.

 

О сколько ж ещё

о сколько ж ещё

о сколько ж ещё идти

по этому великому

по шёлковому пути…

 

Ясность, ясность одна

высота и синь

все старания всё без толку

и ещё один и ещё один

уходил караван за шелком.

 

И когда засыпая падаю

когда веки устав смежаю

там лучей кружевные линии

мельтешат и дрожат сияя

так тонки световые линии

так тонки вровень паутине

тех лучей золотые линии

где найти наяву не знаю

только солнце и небо синее

от Синая и до Сианя.

 

 

Одиноко стоит душа

пред загадкою мирозданья

путешествия заверша,

и в словах разыскать отчаясь

средь сплетений их лжи и каверз

что плескалось на дне зеркал

будто вправду отверст их аверс.

 

 

Истончающаяся мечта

золотой синевы сиянье

драгоценная нищета

непрестанное расставанье.

 

Пусть осыпится мишура

пусть останется тайна, тайна…

 

И чудесно исцелена

в восхищеньи и ликованьи

окунётся тогда душа

в двух закатных озёр слиянье.

 

- Звуки флейты и тишина.

- Совершенство и созерцанье.

 

--------------------------------------------------

 

АВТОБУС ЕДУЩИЙ В ТЕНИ ДЕРЕВЬЕВ

 

 

Временами кажущиеся и конечно же бесспорно кажущиеся

во время каких либо занятий, либо безделья

списываемые может быть на игру эндорфинов, желез, гормонов,

или же на употребление какого-либо зелья

но изредка переживаемые моменты счастья,

чему свидетельством кстати и сочиненье и этого опуса,

но тем не менее если взять карандаш

и поставить точку или крестик на глобусе

где то к северу от Алексина, в Калужской области…

 

…Там и будет автобус едущий в тени деревьев.

 

Нечто вынырнуло из глубины неимоверно древней

от чего-то первозданно простого, первобытного океана водоросль

сейчас, в мае две тысячи двенадцатого от рождества Христова…

 

− Тогда и будет автобус едущий в тени деревьев.

 

Отключилась музыка плавно

какого-то бесконечного танца

потерялось где-то и вот - эврика

вовсе нет никакой вот этой вот трескотни

нет вообще, даже в виде галлюцинации

будто и тебя нет и забот твоих нет подавно

как будто потерялось тело во всей этой суете

или заблудилась душа, некуда деться душе

и душа возвращается во всеведенье.

 

− Лето и автобус едущий в тени деревьев.

 

Вот звезда проплывает в бескрайнем космосе

чудище плавником повело в первобытном море

а несколько пассажиров как-то одновременно вдруг

то ли потирают лбы то ли поправляют волосы

и ты видишь самого себя − тень на стекле автобуса,

но в каком то очень странном философском свете,

эх задать бы этим философам вопрос на их форуме.

 

− Про лето и автобус едущий в тени деревьев.

 

Объясните мне, объясните мне кто ни будь формулами или нотами

или словами или иными знаками что это за апельсин,

пусть сферический конь, пусть проскачет в вакууме,

объясните мне кто ни будь, это что за плод, и каких чудачеств,

много раз я сажал картошку или писал стихи

и знал что количество некогда не перерастает в качество.

 

Это как желание идти в глухомань лишь в одной повязке набедренной

но даже самого себя не взять туда не убежать туда

по коридору возможностей за горизонт событий

и видишь слитно и сразу как черны узоры стёкол и кривы линии

и еще какое то бесполезное всепонимание и всеведенье

и никчемней его нет ничего наверное.

 

− Лето и автобус едущий в тени деревьев.

 

Об этом можно рассуждать философски замысловато

или по крестьянски бесхитростно

но движение плавников в волне гармонии не бывает

синхронным как движение вёсел в

простой или даже в академической гребле

 

конечно же можно рассуждать и наукообразно

но это будут движения уже другого танца

и плыву я под другим парусом

почти не прибегая к поддержке рифм плыву рассеянно

и нарушилась звуков и рифм симметрия,

жизнь течёт не касаясь разума, и отпущен тормоз

и сносит течением в забытьё в безветрие

 

лето и автобус едущий в тени деревьев.

 

Ага, посреди финансового кризиса

массивы листьев в синеве и движение плавное

и становится понятной фраза «души опамя'тование»

сквозь листву пробиваясь солнце испускает радиусы

муар и ласковое ветерка дуновенье…

 

− Лето и автобус едущий в тени деревьев.

 

Как по разному о сущности мира высказались

иносказью, как умели, Нострадамус или Ангелус Силезиус

искренно как умею, вот и я пробовал это выразить.

 

− Лето и автобус едущий в тени деревьев.

 

Финикийским богам поклонялся я издревле

ни копьём не мечём не владея

и когда возвращался к себе в Пиренеи

мир взял да и перевернулся сам по себе

со своими Сиракузами и Архимедом.

 

− Лето и автобус едущий в тени деревьев.

 

Сквозь массивы листьев пробиваясь солнце испускает рапиры-радиусы

на возвращающихся со слёта, предположительно любителей исторического фехтования

постойте постойте но эти тени и без того объёмны они объёмны и без движения,

рычаги этих челюстей не предмет истории, а скорее палеонтологии,

это как-то уже чересчур, эта жизнь, она возникла в воде кто же вынырнул первым?

 

− Ах да, осьминоги, они были сообразительнейшие для своего времени твари

выпускали щупальца предпочтя существование в более разреженных средах,

феи и эльфы предпочитают эфир, но это не вызывает доверия.

 

Почему же вот этот мир это то, во что беспричинно верю я?

 

− Лето и автобус едущий в тени деревьев.

 

Растерянно оглядываюсь взглядом выхватив

двоих пассажиров, они далеко не дети

пожилых пассажиров - поэтически преувеличив

пассажиров почти что при смерти…

 

…А тут колышется эта водоросль…

 

…Так, как выдох и вдох, так это виденье то умрет то воскреснет

и опять умрёт унесено теченьем, и ты видишь лишь

остановку автобусов выплывшую из тени деревьев

и рядом, на соседнем месте

пожилых пассажиров

обсуждающих последние известия…

-------------------------------------------------------