Садилось солнце, всходила луна.
Я был Джорж Хариссон, а кто же Она?
Кто же Она, если не Дженис Джоплин!
И мы бы смогли даже суметь
сыграть в две гитары.
Пускай я не знаю аккордов,
зато Она может петь.
Да, Она Дженис Джоплин!

Да уже и не важно, кто там был кто,
главное – в тот день было тепло,
и два одиночества вышли на свет
и друг друга нашли.
И неважно уже, кто кому заливал,
кто кому был внапряг
и за что пострадал…
Важно, что я ее повстречал!
А точнее: Она была очень пьяна
и поймала в реке одного колдуна.
В старой Исети, полной бензина,
Лампу нашла и волшебного Джина.

А если я Джин, то кто же Она?
Она – Аладдин!
И я колдовал, я городил,
я бежал за вином для нее в магазин.
И мы были пятном на пестрой толпе,
мы не нравились им,
но тянулись друг к другу,
как два чудака.
И в английскую V сложилась рука,
и Она пела песню, а я орал: «Хой!».

Если я панк, то кто же Она?
А Она Бог всех Панков,
Она – Сатана!
Ей дозволено всё:
Летать в облаках, на газоне лежать,
и босиком по дороге бежать…

А в Гроте в то время Бурдин голосил
про дорогу в Сибирь.
Мне Бурдин говорил, что он с Назарета.
Я не верил,
но долгой дорогой до Вторчермета
думал, а вдруг я Фома.

Тогда кто же Она?
А Она – Магдалина!
Падшая девка, прощенная Сыном,
с преданной верой в рок-н-ролл.
И в радужно-черной толпе неформалов
я ее бы заметил, Она бы сияла,
как нимб!..