Ч У Ж О Й

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1.

          Репетиция закончилась неожиданно быстро. То ли режиссер куда-то спешил, то ли ему важно было осмыслить, что натворил, но, устроив комнатный прогон первого акта, который остановил всего пару раз, всех отпустил. Влада  замечания не коснулись, так что ему даже не пришлось перемонтировать фонограмму. 
          Выйдя из театра, он позвонил в агентство, где подрабатывал на аренде квартир.
          -Возьмешь адрес прямо сейчас? -спросила диспетчер.
          -Давай, -согласился Влад,- Что меня ждет?
          -Двушка в Купчино, второй пяти, мебель сборная, предоплата - два плюс коммуналка, - профессионально выдала информацию та, -Хозяйка специфическая, клиенты тоже - поработай. 
          -Спустившиеся с гор? -поинтересовался Влад.
          -Да нет, русские. Молодая пара с амбициями.
          Записав информацию, Влад спрятал блокнот и направился к метро.
У входа в подземный переход орудовала шайка мошенников. Прохожему всучивалась самодельная карточка, сулившая, по их словам, баснословный выигрыш, после чего несчастный отводился за угол, где ему предлагалось для участия в розыгрыше внести энную сумму, до которой, как правило, не хватало сущего пустяка. За этим следовало откровенное ограбление, буквально, среди бела дня и в центре города. Учитывая жадность народа и врожденную тягу к "халяве", "бизнес" приносил, судя по всему, хорошую прибыль, обеспечивающую прикрытие со стороны "правоохранительных органов", поскольку эти личности толклись тут постоянно. Влад уже знал в лицо наглых парней и девиц, смотревших на окружающих с превосходством сильного над слабым.
          В переходе, у самых ступенек, сидел на своем постоянном "рабочем" месте безногий инвалид с пластмассовым стаканчиком, который периодически освобождал от кидаемой мелочи. Сегодня он уже успел изрядно принять на грудь, и спал, пуская грязные слюни, а из-под тележки текла струя мочи. В двух шагах, усевшись прямо на грязный заплеванный пол, расположилась группа "хипушников" - совсем молоденьких ребят и девчонок со стеклянными глазами. Выбритые виски пацанов отливали нездоровой синевой. У противоположного входа стоял пьяненький мужичок с гармошкой, раздолбанной до такой степени, что было непонятно, откуда исходят звуки. Он притоптывал ногой, и не выпуская из угла рта дымящейся папироски, с хрипотцой выводил свою постоянную, очевидно, самим сочиненную песню:

          ...Не сыпь мне соль на рану
             Я не люблю обману
             Я больше не устану 
             Упрямо повторять:
             Я так хочу Марьяну
             Я так хочу Марьяну
             Я так хочу Марьяну 
             Раздеть и обобрать!

          Выйдя на поверхность по другую сторону Невского, Влад попал в толпу экстравагантно одетых молодых людей, бивших в бубен и кричавших "Харе Кришна", а возле забора, ограждавшего ремонтируемую линию Гостиного двора, расположились под своими флагами представители различных политических течений с газетами и листовками. 
          -Банду Ельцина под суд! - донесся оттуда вопль до слуха Влада, входящего, наконец, в метро.
          Санкт-Петербург жил своей обычной постперестроечной жизнью...
          Квартира в тесной хрущевке выглядела непрезентабельно. Заставленная мебелью тридцатых годов, вкупе с обветшавшими ковриками на стенках, она навевала мысли о бренности всего земного. Картина дополнялась раскрытыми чемоданами и разбросанными носильными вещами, включая нижнее белье, не успевшей закончить сборы хозяйки. Сама она, опрятно одетая старуха, источавшая запах хозяйственного мыла, тем не менее, не уставала нахваливать свою квартиру, утверждая, что лучше не найти. Она сразу изложила требования: чтобы жили русские, ленинградцы, состоящие в законном браке, не моложе сорока лет и работающие на государственном предприятии.
          Влад понял, что надо обработать бабку до прихода клиентов, и сразу взял деловой тон:
          -Если ленинградцам старше сорока негде жить, то непонятно, чем они занимались раньше, и как дошли до такого. Вы надеетесь, что такие будут аккуратно платить? Вам нужны надежные люди, от которых вы бы получали регулярно деньги и не получали жалоб от соседей? Я вас правильно понимаю?
          -Конечно!
          -Вот от этой печки и будем танцевать...
          Влад по-хозяйски прошелся по комнате и начал говорить, не давая ей вставить слово:
          -Составим опись имущества, а в моем лице будете иметь свидетеля, кому вы сдали квартиру и в каком состоянии. Кстати, с приезжими разобраться будет проще, милиция с такими не церемонится. Вы смотрите телевизор и сами, наверняка, знаете, что на государственных предприятиях зарплату не платят по полгода, а вам нужна своевременная оплата...
          Он говорил и говорил, а старуха стояла посреди комнаты, хлопая глазами, и лицо ее выражало полную растерянность. Вся продуманная ею до мелочей система защиты своего жилища трещала по всем швам, и самое ужасное, что возразить против того, что говорил Влад, ей было нечего.
          -Мне только русских бы... - пискнула она наконец.
          -Я вам нерусских и не предлагаю. Молодая пара около тридцати лет без детей. Источник дохода стабильный, не криминал, регистрация подлинная. Если клиенты предложат предоплату только за месяц, советую согласиться. Жулье вам выложит, не глядя, хоть за полгода вперед, а честные люди, как вы сами знаете, не богаты. Кстати, уберите свои аксессуары, - заметил Влад, указывая взглядом на разбросанные повсюду вещи,- это создает неопрятный вид.
         -Ну так... -смутилась бабка, хватая в руки висящие на спинке стула вылинявшие на причинном месте трусы, - Собраться не успела. Куда ж я дену-то их? Сек... сексуары-то? Дочка вечером за мной приедет на машине...
          -Сейчас уберите хотя бы в чемодан, если хотите сдать квартиру, -перебил Влад, направляясь к двери.
          Оставив ошарашенную бабку прибираться и переваривать информацию, он спустился к первой парадной встретить клиентов. Влад заметил их издалека, и присматриваясь, как всегда, решал про себя вечный вопрос проститутки: "Заплатят или не заплатят?" Попытку избежать уплаты комиссионных агентству предпринимали четверо из пяти. Стремление клиентов проскочить "на халяву" Влада не удивляло, но оставляло в недоумении, что хозяева квартир охотно помогали им в этом, хотя логичнее было бы предположить, что раз люди обманывают агента, то обманут и их. Неужели побеждало чувство "родственности душ" - украсть, урвать, не заплатить - как свойство умения жить? Сколько работал Влад в этом качестве, столько не оставляло его желание все бросить. Останавливало только то, что жить на театральный заработок было невозможно, а эта подработка давала ощутимый доход при свободном режиме, реально вписывающимся в его непредсказуемый театральный график.
Он подошел и представился. Девушка вежливо улыбнулась, а парень угрюмо оглядел с ног до головы.
          "Эти заплатят, - подумал Влад, - Но плевок в душу запустят непременно..."
          Пока поднимались по лестнице, Влад попытался смягчить впечатление от того, что сейчас должно было предстать перед их взорами, отметив удобное расположение дома от метро и наличие инфраструктур, при сравнительно невысокой арендной плате.
         -У нас свои глаза есть, - мрачно буркнул парень.
          Квартиру Влад показал сам, проведя по всем помещениям. Определив по глазам клиентов, что дело может выгореть, предложил сразу же подписать договор, напомнив о комиссионных.
          -Да заплатим мы,- зло процедил сквозь зубы парень, -Непонятно, за что...
          -Клейте объявления по столбам, ждите месяцами варианта, сами проверяйте обремененность квартир, договаривайтесь без свидетеля - поймете, за что, - строго сказал Влад, раскладывая на столе бумаги.
          -Можно подумать, вы проверяете, -скептически усмехнулся парень, -Сорвете свое, и только вас увидишь...
          -Да, проверяем, -повысил голос Влад, - И предупреждаю сразу - компенсация только в случае, если договор заключен с мошенником. А если завтра выяснится, что здесь клопы или вид из окна неинтересный, бесплатно переселять я вас не стану! 
          -Какие клопы? - вытаращила глаза бабка, -У меня такая чистота...
          -Принесите документы на квартиру, - строго перебил ее Влад, -Приватизированная? Госнайм? Где ваш паспорт?
          -Да сейчас, сейчас, -послушна закивала та, роясь в комоде.
          Выражение неприязни в глазах парня сменилось любопытством, а девушка примирительно сказала:
          -Не сердитесь, мы страшные зануды. Но ваша служба тоже не всегда на высоте, не первый раз имеем дело.
          -В нашем цивильном обществе много что не на высоте, но я не считаю для себя возможным оправдывать этим отсутствие самоуважения, -как бы про себя заметил Влад, сосредоточенно заполняя бланк, - Хозяйка, коммунальные услуги кто будет оплачивать? Вы? Арендаторы?
          -Ну так пусть они и платят. Они же будут свет жечь...
          -В таком случае, откажитесь от предоплаты за второй месяц. Коммуналка - это ощутимое добавление к арендной плате.
          -Ну так...- потупилась та, - Раз так положено.
          -Положено так, как договоримся. Так реальнее и для них, и для вас. Какие показания счетчика на сегодняшний день?
          -Счетчика? - замялась бабка.
          -Да, электросчетчика. Где он у вас?
          -На лестнице...
          -Пойдемте, посмотрим все вместе, -поднялся Влад.
          -Так ведь нету его там... -окончательно смутилась та.
          -Как это - нету? А где он?
          -Там мужчина какой-то давеча ковырялся...
          -Какой мужчина и в чем он ковырялся?
          -Да в щитке, где счетчики. А потом он на лестнице валялся...
          -Кто валялся на лестнице? Счетчик или мужчина?
          -Да счетчик, Господи...
          -Вы сообщили?
          -Куда?
          -В Петроэлектросбыт, куда же еще об этом сообщают? В аптеку? Звоните сейчас, вот телефон. Скажете, что у вас украден счетчик. 
          -А мне за это ничего не будет? - испуганно спросила бабка почти шепотом.
          -Они даже не удивятся, воровство у нас порядке вещей, но вы обязаны поставить их в известность...
          Когда хозяйка вернулась, Влад дописал договор, и передавая на подпись парню, сказал:
          -Сверьте реквизиты. За свет будете оплачивать по среднему с сегодняшнего числа. Телефон агентства - вот. Моя фамилия Поляков, вторая группа...
          -Инвалидности? - ахнула бабка.
          -Вторая структурная группа, -строго поправил Влад, - Прошу простить за резкость и давайте рассчитаемся.
          Парень достал и отсчитал деньги хозяйке и Владу.
          -Удачного партнерства с арендодателем. До свидания, - завершил Влад, поднимаясь.
          Он воздержался протягивать парню руку, и сделав легкий поклон головой всем присутствующим, удалился. Выйдя на улицу, Влад разыскал работающий автомат, где ничего не было оторвано, разломано и разбито, а так же имелась в наличии трубка.
          -Света, по Купчино договор на год, предоплата - один, - доложил он диспетчеру, - Двести долларов, наших сто процентов. Есть еще адреса не сегодня?
          -Поздравляю. Пока нет, все раскидала. Знала бы, что быстро освободишься, отдала бы тебе бульвар Красных Зорь. Послала Генку, но он не справится - там черные. Может, переиграть, если он еще не выехал?
          -Готовь еще одного специалиста по черным. Меня и так уже весь Кондратьевский рынок знает, - усмехнулся Влад, - Выключи меня на вечер. Завтра после двух заеду отчитаться, а потом - в твоем распоряжении до поздней ночи.
          Влад направился к метро, но дойдя, неожиданно свернул на платформу пригородных электричек. Решение пришло спонтанно. Очень уж суетными выдались последние дни, и Влад ощутил потребность реально отключиться хотя бы на несколько часов...
          Через какое-то время он уже брел по аллеям Царскосельского парка. День был солнечным, но порывы холодного ветра не позволяли назвать его до конца весенним. Влад прогулялся по аллеям Старого сада, мимо Адмиралтейства вышел на берег Большого пруда, где присел на лавочку и закурил, глядя на водную гладь, да возвышающуюся прямо перед ним Чесменскую колонну.
          -Простите, у вас закурить не найдется? 
          Рядом стоял длинный худощавый парень лет восемнадцати в потертых грязноватых джинсах и растоптанных кроссовках. Из-под ворота вытянувшегося свитера торчала тонкая шея, на которой покоилась давно не стриженная голова. В таких же длинных, как и все в нем, пальцах дымилась сигарета.
          -Ты же куришь, -заметил Влад, доставая пачку.
          Глаза парня сощурились в улыбке:
          -Смеетесь, что ли? Разве одной накуришься?
          -Так купи.
          -Денег нет, -просто ответил пацан, протягивая руку, -Можно парочку?
          -Да бери сколько хочешь, -великодушно разрешил Влад, -Мне только оставь хоть что-нибудь...
          -Спасибо. Я четыре возьму.
         Он вытащил сигареты, засунул по две за каждое ухо и плюхнулся на скамейку рядом с Владом, кинув не нее же дорожную сумку, что висела у него на плече.
          -Откуда ты такой взялся? - спросил Влад, с интересом разглядывая его.
          -Откуда все, -весело ответил парень, -Путешествую. Изучаю мир.
          -Без денег?
          -Да были деньги, -махнул рукой он, -Просто у одного мужика оставил. Сматываться пришлось быстро. Позвоню - принесет... 
         Влад взглянул вопросительно.
          -Ну, жил я у него последнее время, -пояснил парень, -А сегодня утром его жена нагрянула. Меня застала - семейный скандал. Я сумку подхватил, и деру...
          Его лицо опять озарила улыбка. Он полез в сумку и вытащил две бутылки пива с буханкой черного хлеба:
          -Вчера прихватил. Я ему еще шашлыки помогал жарить...
          Парень разломил буханку и начал жевать, запивая пивом:
          -Хочешь?
          Влад пожал плечами и отхлебнул из протянутой бутылки.
          -Пивца с хлебом навернешь, и пообедал, - засмеялся парень.
          -Оттого и тощий такой, -сказал Влад.
          -От пива и хлеба наоборот толстеют, а я - гляди...
          Парень приподнял свитер, показывая плоский живот:
          -Габитус у меня такой.
          -Как звать-то тебя, габитус? -невольно улыбнулся Влад.
          -Венька. Вениамин.
          -Редкое у тебя имя.
          -Я и сам редкий, -опять засмеялся парень.
          -Это уж точно, -согласился Влад.
          Его начинало заражать веселье парня.
          -Питерский? - поинтересовался он.
          -Не.. Из Екатеринбурга. Слыхал? Свердловск бывший. Точнее, не из самого, а рядом.
          -А здесь как очутился?
          -Сказал же - путешествую. Меня в армию должны были забрать. Я по повестке не являлся, за мной с ментами пришли... Ну, а я...-парень сделал характерный жест, - Пускай поищут.
          -А родители, что?
          -Мамка умерла, а отца нет. Я у тетки жил, а ей пофиг веник, где я. Даже легче - кормить не надо. Она меня взяла, чтобы квартира после мамки ей досталась. Теперь сдает...
          Венька уже успел проглотить буханку и допивал вторую бутылку.
          -Дай еще сигаретку, -попросил он, -Эти про запас.
          Они закурили.
          -Ну, а дальше что? Всю жизнь бегать будешь? А зима настанет?- спросил Влад.
          Венька ощетинился и его веселые глаза моментально стали колючими:
          -Да? А ты что, очень крутой, да? Я свободный, а ты гибонишь, небось, где-нибудь за гроши, да с женой спишь - вот и вся радость в жизни. Я, знаешь, сколько на шашлыках за один день делал? Чем ты лучше меня?
          -Нет у меня, Веньчик, жены. А место постоянное есть, где гибоню, и дом, в отличие от тебя.
          -Надо - и у меня будет, - отрезал Венька.
          -Ладно, не будем спорить, - примирительно сказал Влад, -Пошли лучше на лодке прокатимся... 
          Венька вопросительно посмотрел на него.
          -Пошли, пошли. Приглашаю.
          Они встали и направились к лодочной станции у Турецкой бани.
          -Сперва я на электричках в Нижний Новгород рванул, -рассказывал Венька, - Там с пацанами веселыми познакомился, жили вместе на хате. Потом... Ну, короче, промашка одна вышла. Отп..дили меня, гляди...
Он заголил спину, на которой виднелись зажившие следы побоев:
- Неделю в подвале отлеживался. Потом в Москву рванул, но не показалось мне там - менты на каждом шагу. На Ярославском едва не прихватили, но я вырвался и ночью на товарняк какой-то прицепился. Утром был в Твери. Ну, думаю, надо в Питер пробираться, раз так вышло. Тут все зае..ись было с этим мужиком. Если бы не жена... Да, ладно.
          Они подошли к станции. Влад заплатил и получил весла. Венька уже успел облюбовать лодку и сидел на корме, как нахохлившийся воробей. Они отчалили. На пруду было пустынно, дул ветер, но солнышко на водной глади припекало сильно. Влад разделся до пояса. Венька тоже скинул свитер, кроссовки, закатал джинсы выше колен, и развалился на корме, закинув длинные босые ноги в воду.
          -Балдежь... - блаженно проговорил он, запрокидывая голову и сладко потягиваясь.
          -Покладистый ты парень, Вень, - сказал Влад, глядя на него, -Тебе и впрямь - под каждым кустом и стол, и дом.
          Венька засмеялся и посмотрел на Влада долгим взглядом. Влад греб и тоже смотрел на Веньку: на его волосы, тонкую шею, грудь... Неожиданно его взгляд замер. Возле правого соска ярко выделялся свежий засос. Венька понял, куда смотрит Влад, и глаза его опять моментально сделались колючими.
          -Откуда? - как можно равнодушнее спросил Влад.
          -Что?
          -А вот это...
          -Женщина поставила, - с долей вызова ответил Венька.
          -Женщина сюда не поставит, -уверенно сказал Влад.
          Они пристально посмотрели друг другу в глаза.
          -Ну да, -твердо и отрывисто заговорил Венька, - Я пидор. Трахаюсь с пацанами и с мужиками. И что? Побъешь?
          -Тебя за это уже в Нижнем Новгороде побили, -спокойно ответил Влад, не отводя взгляда.
          -Догадливый... -протянул Венька.
          -Как и ты...
          Они продолжали неотрывно смотреть в глаза друг другу, и постепенно оба начали смеяться.
          -Осторожно, приятель, -послышался мужской голос позади Влада.
          Он обернулся. Незаметно они подплыли к острову, где под раскидистыми ветвями прибрежных деревьев стояла лодка, в которой сидели мужчина и женщина средних лет, а на среднем сиденье был накрыт импровизированный стол с коньяком.
          -Простите, не видел, -сказал Влад, резко забирая веслом.
          Они проплыли чуть не притершись бортами.
          -А ты чего молчишь? -набросился он на Веньку, -Не видел, что ли?
          -Подумаешь, было бы маленькое купание, -рассмеялся тот.
          Они обогнули остров и пристали с другой стороны. Венька скинул джинсы, и в одних красных плавках соскочил в воду, подняв кучу брызг.
Он затащил нос лодки на отмель, Влад сошел на берег, и они отправились бродить по острову. Он весь зарос кустарником и сорняками, а посредине стояла каменная руина.

          -Что это такое? -спросил Венька, подходя к руине.
          -Зала на острову, -ответил Влад, -Вернее то, что от нее осталось. Когда-то на этом озере проводились гуляния, потешные игры...
          Венька залез внутрь, и Влад последовал за ним, продолжая рассказывать:
          -Сюда приплывали отдохнуть, полюбоваться природой. Играла музыка, и жизнь была совсем другой...
          Венька прислонился к стене и смотрел на Влада. Сейчас глаза его не смеялись и не были колючими. Они смотрели внимательно, проникновенно, а в самой глубине промелькнула искра сочувствия.
          -Тебе одиноко?- неожиданно мягко спросил Венька.
          Влад замолчал на полуслове и подошел вплотную, не отводя взгляда, а Венька обнял его руками за шею, прижимаясь лбом к его лбу. Влад почувствовал его дыхание. 
          -Тебе одиноко, - опять проговорил Венька, и его руки обняли Влада крепче.
          -Не надо, -тихо попросил Влад.
          -Почему? Ты же хочешь, - так же тихо отозвался Венька, - Что ты борешься со своей природой?
          Влад не двигался и продолжал пристально смотреть ему в глаза.
          -Я не этого хочу, - наконец, ответил он, слегка отстраняясь.
          -Эх, ты... - разочарованно протянул Венька, разжимая руки и опять становясь самим собой. 
          Они вышли на берег и подошли к лодке.
          -Залазь на корму, -сказал Венька, -теперь я тебя покатаю.
          Влад сел, и Венька стал толкать лодку с берега, погружаясь по пояс, по грудь, по плечи, брызгаясь и хохоча при этом.
          -Холодно же, чудо ты в перьях, - глядя на него, засмеялся Влад.
          -Зае..ись, кто ни х..я не понимает, -ответил Венька, переваливаясь через борт в лодку.
          Он взял в руки сумку, вытащил оттуда черные сатиновые семейники, и переодел намокшие плавки.
          -Все свое ношу с собой, - усмехнулся Влад.
          -Просохнут на солнышке, -ответил Венька, крепко выжимая их и раскладывая на среднем сидении.
         Они сделали два круга вокруг острова и пристали - пора было возвращать лодку.
          -Ну, давай, -протянул ему на берегу руку Венька.
          -Давай. Приятно было провести время, - ответил Влад, пожимая ее.
          -Мне тоже, -сказал Венька и прибавил, -А я уж было подумал - срастется у нас. Поживу у тебя... 
         Влад стоял молча. Не дождавшись ответа, Венька перекинул сумку на другое плечо и зашагал в сторону Орловских ворот. Влад проводил его долгим взглядом. Ему не давали покоя Венькины глаза, когда он смотрел на него в руине... И его слова: "Тебе одиноко?" Перед ним тогда был совсем другой человек.
          Влад дошел до своего любимого места в этом парке - фонтана со скульптурой девушки с разбитым кувшином, и присел на склоне, увенчанным Гранитной террасой. Со стороны дворца послышался колокольный звон. Влад взглянул на часы. Звонили ко Всенощной у Знаменской. Он поднялся и пошел на этот звон. Вот и маленький храм с крестом на остром шпиле. Влад вошел внутрь. Народа было совсем мало и это обрадовало его. Он осенил себя крестным знамением и встал в стороне, где его меньше всего могли потревожить. Влад смотрел на иконы, на мерцающие в полутьме свечи и молился, уходя под пение хора между ектиниями в воспоминания о прожитой жизни, вытаскивая из памяти все - доброе и дурное.
Сегодня исполнилось ровно десять лет его жизни в этом городе...


          2.

          Тетя Ася скончалась в одночасье. Это случилось, когда Влад заканчивал четвертый курс. Он пришел из института, они попили чаю, и тетя Ася отправилась в магазин. Придя, она передала сумки Владу и сказала:
          -Разбери покупки, я прилягу немного.
          Влад прошел на кухню и стал раскладывать продукты в холодильнике. 
          -Теть Ась! - крикнул он, -Мясо замораживать, или вы сразу пожарите? Тетя Ася, вы слышите?
          Не дождавшись ответа, Влад вошел в дальнюю комнату. Тетя Ася лежала на спине поверх покрывала, со свойственной ей аккуратностью сложив на груди ладони.
          "Уснула", - подумал Влад.
          Он хотел выйти из комнаты, но что-то побудило его подойти поближе. Он нагнулся, присмотрелся и почувствовал неладное.
          -Тетя Ася! - воскликнул он, -Тетя!!!
          Влад уже пережил смерть отца, учась на втором курсе ездил в Москву хоронить бабушку, но прощался всегда уже с лежащими в гробу. Вид умершей тети Аси, несколькими минутами назад говорившей с ним, поверг его в ужас. Сам не зная почему, Влад в беспамятстве перекрестился на висящую в изголовье икону Богородицы и заметался по квартире, хватая в руки и тут же кладя различные предметы.
          -Тетя... Тетя Ася... Бедненькая... Что же делать? - шептал Влад.
          Он подошел к телефону и набрал 03.
          -У меня скончалась тетя, - проговорил он дрожащим голосом, - Скажите, что мне делать?
          Из всего сказанного, Влад понял только, что ему надлежит вызвать милицию, поскольку смерть произошла внезапно и дома. Он вызвал, вышел на кухню и закурил, чтобы успокоиться. Потом открыл сумочку тети Аси и извлек ее записную книжку. Было видно, что она служила хозяйке не один десяток лет и была потрепана до такой степени, что некоторые страницы приходилось не перелистывать, а перекладывать. Многие имена окаймляла черная рамка.
          "Вот и еще одна прибавилась",- с горечью подумал Влад.
          Ему попались телефоны и адреса своей матери, умершей бабушки и сестры отца. Неужели она помнила о них всю жизнь и относилась, как к родным, несмотря на то, что они поносили ее? Влад помнит случайно услышанные слова матери, сказанные по телефону тогда еще живой бабушке, когда он уезжал из Москвы:
          "Конечно, облагодетельствовала... Одна осталась на старости лет, вот и нашла дурачка, чтобы за ней ухаживал..."
          Только сейчас до него дошло, что от тети Аси он за четыре года не услышал ни о ком ни одного дурного слова.
          "Не суди, да не судим будешь," - всегда говорила она беззлобно, и переводила разговор на другое.
          "Все бы так прощали," - не выдержал однажды Влад.
          "А что? Разве было бы плохо жить?"- улыбнулась тетя Ася.
          "Если бы все - да.  А то вы только всех прощаете, а они не пощадят ни вас, ни кого другого. Что же тут хорошего?"
          "Вот и постараемся сделать так, чтобы это им не удалось. Потворствуя злу, мы приумножаем его. Только ненавидеть при этом не надо. Злоба, ненависть затмевают разум и толкают на необдуманные поступки. Вряд ли тебе удастся все предусмотреть, если тобой будет владеть лишь жажда личной мести..."
          И так было всегда. Каждый раз у тети Аси находились какие-то убедительные слова в защиту своей позиции. Влад только не мог понять, на чем она основана? Тетя Ася знала жизнь в далеко не лучших проявлениях, но это не ожесточило ее, и самое главное, она не утратила способности понимать и прощать людей. И еще одно ее качество буквально покоряло Влада - тетя Ася не боялась быть непонятой. Она высказывала суждения по самым спорным вопросам, опять же никому не навязывая своего мнения, и мягко уходила от дискуссии, если чувствовала, что его не разделяют. В какой-то степени это объединяло ее в сознании Влада с родителями Андрея, но у Тети Аси это проявлялось как-то не так. При всей ее мягкости, в ней чувствовался  внутренний невидимый твердый стержень. Влад почему-то был уверен, что даже на грани жизни и смерти она никого не предаст. Причем сделает это молча, никому ничего не доказывая и не стремясь оправдаться ни в чьих глазах. Она любила людей, и в то же время не признавала их суда над собой.
          Один телефон, многократно стершийся и обведенный, привлек его внимание. Влад позвонил. Ответил мягкий женский голос.
          -Простите, с вами говорит племянник Аси Вороновой, вы знали такую?
          -Знаю. Что случилось?
          -Дело в том... Она скончалась только что.
          На том конце провода тихо ахнули, но голос тут же обрел уверенные интонации:
          -Это Владик?  Когда это случилось?
          -Только что. Она пришла из магазина, прилегла на кровать и...
          Голос Влада задрожал.
          -Не переживай, Асю уже не вернешь. Когда-нибудь это должно было случиться. Что ты предпринял?
          -Позвонил в скорую, в милицию... Я не знаю, что мне делать?
          -Жди. Я сейчас к тебе приеду.
          В трубке послышались частые гудки, а Влад неожиданно обрел спокойствие.
          Милиция и врач приехали почти одновременно, и уселись за стол писать свои бумаги, изредка задавая Владу вопросы. Они еще не закончили этой утомительной процедуры, когда раздался звонок в дверь. На пороге стояли две женщины - одна пожилая, другая лет тридцати. 
          -Вот и мы, - сказала молодая, снимая покрывавший ее голову платок, -Это ты мне звонил. Меня зовут Лидия, а это Мария. Мы из сестричества.
          Влад слабо представлял себе, что такое сестричество. Женщины прошли в комнату, где лежала покойная, и некоторое время находились там. Процесс бумаготворчества, наконец, завершился, и Влад расписался там, где требовалось. Тетю Асю накрыли темной материей и увезли в морг.
          -Хотите чаю? -предложил женщинам Влад.
          -Спасибо, мы спешим, -ответила Лидия, - Завтра мы получим свидетельство о смерти и поедем на кладбище. Позвони по этому телефону, - она положила перед Владом бумажку, - вызови агента... Тебе Мария поможет сделать заказ. Оформляй все на свое имя - Ася приватизировала и завещала тебе квартиру. После похорон сразу иди к нотариусу. Деньги на похороны у нее были собраны, поищи, а если не хватит - чего-нибудь придумаем. Отпевать будем в нашем храме послезавтра, трапезу соберем там же. Ты все понял?
          Влад слушал и машинально кивал головой. Храм, отпевание, трапеза... Теперь он начал догадываться и что такое сестричество. Стало очевидно, что прожив с теткой четыре года, он не имел представления о ее личной жизни. Да она и не посвящала его. Он только знал, что она верующая, ходит в церковь, почитает церковные праздники, но на этом все заканчивалось. 
          Когда-то, в самом начале их совместной жизни, Влад спросил тетю Асю, что дает ей ее вера? 
          Но она ответила уклончиво:
          "Понимаешь, Владя, чувство Бога нельзя культивировать в себе искусственно, как и чувство совести, например. Оно есть в каждом человеке, но его надо в себе открыть. Если это происходит, то оно уже остается с человеком навсегда, и не встает вопрос, что это дает? Это другое мироощущение. Многие просто увлекаются религией. Идут по простому пути - храм, икона, молитва. Но, если это не стоит на вере, которая внутри тебя - это дом, построенный на песке."
          "Ну и как вы пришли к этой вере?" - поинтересовался Влад.
          "Как я пришла - не важно. У каждого свой путь. Постарайся поверить сначала своей природе. Вспомни, чему радуется и от чего плачет человек в раннем детстве. Постарайся отделить подлинное, заложенное Богом, или природой - скажи так, как тебе не режет слух - от того, что было привнесено потом, и может быть что-то такое почувствуешь..."
          На этом разговор был закончен и больше к этой теме они не возвращались. Уходя из дома, тетя Ася всегда говорила одно: "Я по делам, вернусь поздно вечером". При этом она и сама никогда не выспрашивала, где задерживается Влад. Только один раз, когда он остался ночевать у сокурсника после дня рождения, попросила:
          "Владя, я очень прошу тебя, когда задерживаешься или не приходишь - позвони, а то я очень волнуюсь".
          В ее тоне не было ни гнева, ни упрека, была только просьба, и Владу неожиданно стало стыдно. Она ни разу не попрекнула его куском, или тем, что он ничего не делает по дому. Влад сам стал приносить продукты, чтобы сделать ей приятное, а на день рождения всегда дарил огромный букет цветов. 
Чтобы не быть материально зависимым, он устроился на работу по прежней специальности в ДК. Так жили они все это время, и только сейчас Влад узнал, что тетя Ася помогала православной общине, преподавала в воскресной школе, состояла в сестричестве, до последнего дня ухаживая за больными, не пожаловавшись при этом на собственное здоровье ни разу. Даже Влад не помнил такого случая. Разве лишь иногда просила сходить в аптеку, с долей неловкости говоря при этом:
          "Прилягу маленечко, Владя, неможется мне что-то..."
          Первое время по приезде в Ленинград, Влад вел замкнутый образ жизни, можно сказать - опять почувствовал себя чужим. Способствовало и то, что ленинградцы недолюбливали москвичей, наверное, по той же причине, что и остальные: как ни крути, а Москва - другое государство. Потом освоился, хотя и не обрел ни с кем дружбы. Сокурсницы уделяли его персоне достаточно внимания, но Влад не делал попыток сблизиться с кем-то даже для виду, и со всех вечеринок уходил домой один.
          "У меня престарелая тетка дома"- было его постоянное оправдание.
          Такое поведение Влада вызывало недоумение в институте, но совершенно неожиданно судьба послала ему избавление в лице одной старшекурсницы. Они познакомились случайно, столкнувшись в деканате, куда пришли оба за какими-то справками. В Свете все было большим - и рост, и телосложение, и черты лица. Она первая заговорила с Владом, и получив справки, они вместе дошли до метро. Влад поехал провожать ее на Гражданку. По дороге Света, дружески улыбаясь, открытым текстом сообщила, что между ними ничего не может быть, поскольку она старше, и вообще он не в ее вкусе. Тем не менее, на следующий день, сама нашла его и предложила вместе пообедать. То же было и еще через день, а через неделю пригласила к себе на день рождения.
          Компания оказалась поголовно женской. Влад был единственным представителем своего пола, не считая отца виновницы торжества. Света усадила его рядом с собой и вела себя так, что можно было подумать - между ними сложившиеся отношения. Так Влад стал в глазах окружающих ее парнем, к чему Света прилагала множество усилий, стремясь везде появляться в его компании. При этом она не проявляла ни малейших намеков на какую-то близость. Спустя годы, Влад предположил, что у Светы была потребность в общении с ним по той же самой причине, что и у него. Но тогда он был безумно рад появлению такого прикрытия от нежелательных разговоров и догадок.
          Так прошли годы учебы. Влад привык к городу, считал его уже своим. В Москву наведывался только в отпуск, и каждый раз его тянуло оттуда побыстрее уехать. Мать активно звонила и писала ему, но приезжая, уже на третий день он начинал чувствовать, что она тяготится его присутствием, нарушающим привычный уклад ее жизни. А когда он один раз случайно услышал, как та сказала сестре по телефону, что ей трудно его "питать" на свою пенсию, и вовсе перестал ездить, ограничиваясь "визитом вежливости"  раз в год, и привозя при этом полную сумку продуктов. Он делал это как должное и не задумывался ни о справедливости, ни о том, как бывает у других.
Незаметно для себя, Влад перестал соразмерять свои мысли, чувства и поступки с оценкой окружающих, выдавливая из себя привычку смотреть на себя чужими глазами. После смерти тети Аси, он все чаще вспоминал ее слова о наносном и подлинном в душе человека, и после этого становился задумчивым...
          Устоявшийся уклад его жизни рухнул совершенно неожиданно. 





          3.


          Все это время, если и посещали Влада какие-то желания относительно близости, то реального воплощения они не находили. Он понимал, что случайное плотское удовлетворение может только разрушить сложившееся душевное равновесие, и не хотел искать такого случая. Ложась спать, Влад  вспоминал Андрея, и это его успокаивало. Он готов был смириться с тем, что это никогда не повторится, а любовь бывает один раз, пусть даже оставшаяся, в этом плане, безответной.
          Но, спустя два месяца после смерти тети Аси, однажды вечером в квартире раздался звонок в дверь. Влад  отворил. На пороге стоял парень лет двадцати, худенький, небольшого роста, с маленькими черными озорными глазами.
          -Тебе чего?- спросил Влад.
          -Ты Миху Макарова знаешь? - вопросом на вопрос ответил тот.
          Это был пацан, пришедший к Владу на работу из ПТУ, в его короткий период выдвижения по должности. Почему-то Миха тогда сразу расположил его к себе. Несмотря на разницу в возрасте и положении, между ними установились дружеские отношения, но после отъезда оборвались.
          -Ты из Москвы, что ли? - поинтересовался Влад.
          -Нет, я питерский. Я служил вместе с Михой. Он просил найти тебя и передать привет.
          Все это было так неожиданно, что Влад искренне обрадовался гостю. Воспоминания о Михе были, пожалуй, единственным светлым пятном в той поре его жизни.
          -Ну заходи, рассказывай...
          Они уселись за стол в кухне. Влад вытащил немудреную закуску и поставил чайник. Немного поколебавшись, достал оставшуюся после сорокодневных поминок тети Аси, бутылку водки, спросив:
          -Будешь?
          -Давай, -согласился парень.
          -Как тебя звать-то? -поинтересовался Влад.
          -Игорь.
          -Ну, а я Влад, ты, наверное, знаешь.
          -Конечно. Мне Миха о тебе рассказывал.
          -Чего там рассказывать? Мы только работали вместе.
          -Он говорил, ты был первым его начальником.
          -Да каким там начальником? - поморщился Влад, - Крайний мальчик для битья.
          -Он говорил, что ты справедливый был, за дело переживал.
          -Да ладно... Расскажи лучше, как Миха?
          -Нормально. Он и в армии киномехаником был. А я в клубе плакаты малевать пристроился. В армии же, знаешь, надо момент ловить. Замполит всех построил, спрашивает, кто рисовать умеет? Я говорю - я! Занимался когда-то в ИЗО студии при доме пионеров. Ну и получил теплое местечко. С Михой так скорешились, что я только у него в будке и тусовался...
          -Она аппаратная называется, -поправил Влад, -Ну, а вообще, сильно доставалось?
          -Да всякое бывало, -поморщился Игорь, -Все зависит, как сумеешь себя поставить.
          Влад налил стопки:
          -Ну, давай, за твое прошлое и будущее.
          Они долго болтали об армейской жизни. Игорь пустился в воспоминания, показал оказавшийся при нем свой дембельский  альбом, и Влад сразу узнал на фотокарточках Миху. Время незаметно перевалило за полночь. Бутылка опустела, а они изрядно захмелели.
          -Ты сам-то где живешь? - спросил Влад.
          -На Народной, -ответил Игорь.
          -Недалеко. На троллейбусе доедешь...
          -Если он еще ходит. Пойду, пожалуй.
          -Постой, -остановил его Влад, -А вдруг, и правда, уже не ходит?
          -Пешком дотопаю.
         -Это ж сколько топать надо?
          -Ничего, лето. Спасибо за угощение.
          Игорь поднялся.
          -Да постой же, -Влад тоже встал и взял его за плечо, -Оставайся у меня...
          Тогда у Влада еще не было никаких намерений, ему просто не хотелось расставаться с этим показавшимся ему симпатичным парнем. Игорь внимательно посмотрел на Влада и почему-то сразу отвел глаза, а губы его тронула улыбка:
          -Может, не стоит все-таки?
          -Тогда я провожаю тебя на Народную, - решил Влад.
          -Вот этого делать не надо, -серьезно ответил Игорь, внимательно смотря в глаза Влада.
          -Ну, так остаешься? 
          Игорь тихонько засмеялся, обнял рукой Влада и сказал:
          -Пошли...
          Было непонятно, куда? Но Влад ничего не спросил, а Игорь повлек его в комнату.
          -Здесь? - спросил он, когда они подошли к дивану.
          -Ну...
          Влад раскинул диван, положил рядом две подушки и стал расстегивать джинсы.
          -Не надо, раздеваться не будем, - сказал Игорь, ложась с краю.
          Влад перелез через него и улегся у стенки.
          -У тебя уже? - спросил Игорь, легонько схватив его между ног.
          -А у тебя?
          Влад сделал то же самое и ощутил под тонкими спортивными брюками твердый, как камень, член.
          -Ну и стоит у тебя... - вырвалось у него.
          -У тебя тоже, - тихонько засмеялся Игорь, залезая ему под джинсы, -Давно ничего такого не было?
          -Давно, -признался Влад.
          -У меня тоже...
          Они приспустили трусы и с упоением водили друг другу по зажатым в ладонях членам. Потом Игорь приподнялся и взял член Влада в рот. Влад застонал от ощущения, не испытываемого уже добрый десяток лет, а тот активно работал языком, губами и пальцами.
          -Подожди, - простонал Влад, - Я не хочу так быстро...
          -Тогда соси у меня, - сказал Игорь, спуская спортивки до щиколоток, и становясь над ним на колени.
          "Не во сне ли это все?" - пронеслось в сознании Влада.
          -Михе ты тоже так делал? - спросил он.
          Слова слетели с языка сами собой, но ответ буквально ошеломил и отозвался в душе Влада щемящей тоской о безвозвратно потерянном:
          -Будто не знаешь... Соси...
          Влад обхватил губами член Игоря. Потом они делали это одновременно, лежа головами в разные стороны, и наконец, обнявшись и мастурбируя, испытали обильное завершение процесса.
          -Дай платок, - прошептал Игорь.
          Влад вытащил его из кармана джинсов и протянул Игорю, а тот тщательно вытер последствия.
          -Давай спать, - сказал он, натягивая спортивки.
          Влад уснул, впервые в жизни ощущая рядом с собой волнующий запах мужского тела...
          Утром они поднялись, как ни в чем не бывало, попили кофе и расстались на троллейбусной остановке. На прощанье Игорь черканул Владу свой телефон, уступая его настойчивой просьбе.

           Влада эта ночь лишила покоя. Воспоминания заставляли дважды прибегать к тому, чем он не грешил так часто даже в ранней юности. Он ждал день, второй, в надежде, что Игорь даст о себе знать, но тщетно. На третий день осмелился позвонить сам. Поднявшая трубку женщина весьма нелюбезно сказала, что Игорь здесь не живет, а на вопрос, где живет и как с ним связаться, ответила, что тот, кому надо, это знает. Влад понял, что надеяться не на что, но успокоиться уже не мог. Особенно подействовало на него то, что Миха, к которому он в свое время испытывал симпатию, оказывается, был таким же и прошел мимо него.

          Многое в их отношениях теперь открылось Владу совсем по-другому. Он вспомнил, что однажды Миха перепутал части фильма, и сеанс пришлось остановить. Тогда он, сгоряча, по-свойски залепил ему подзатыльник, но тот не обиделся, а только боднул головой Влада со словами:
          -Чего ты на меня кричишь?
          -А на кого мне кричать? На тетю Машу? Это ее работа?
          Пожалев о своей несдержанности, он схватил Миху за шкирку и начал уже в шутку трясти, приговаривая:
          -Смотри номера частей, смотри номера частей...
          А тот как-то блаженно хихикал при этом, как бы принимая игру. 
          Он вспомнил, как они много раз затевали возню, когда оставались в аппаратной одни, причем Миха сам провоцировал на это Влада, слегка толкая коленкой:
          -Все равно ведь спокойно работать не дашь...
          И это тогда, когда он переживал разрыв с Андреем на почве его любви к Лене.
          "Какой же я был дурак!" - восклицал про себя Влад.
          Возник порыв поехать в Москву и разыскать Миху, но он отказался от этих намерений, понимая, что теперь уже, наверное, поздно. 
          А газеты пестрели объявлениями об однополых знакомствах. Влад отвергал такой способ, понимая, что счастья не найдешь по рекламе, его можно только встретить. Но годы идут, жизнь проходит в кругу одних и тех же людей, а здесь -  каждая встреча будет целенаправленной, и кто знает, может быть, десятая или двадцатая окажется той самой, которую можно прождать всю жизнь.
          Влад купил рекламную газету и разослал десяток писем по объявлениям. Результат разочаровал Влада. Поскольку его первая любовь пришлась на подростковый период, представить возлюбленного человеком своего возраста или старше, Влад не мог, а его двадцать пять в представлении восемнадцатилетних мальчишек были, очевидно, предпенсионным возрастом. 
На десять писем он получил лишь четыре ответа, три из которых были от малолетних проституток. Четвертый прислал свой телефон с готовностью встречи. Письма Влад забрал на почте по дороге на работу, и придя, тут же позвонил из администраторской ДК, дождавшись момента, когда там никого не было. 
          Парень согласился приехать хоть сейчас. Они договорились встретиться возле справочной Московского вокзала через полчаса. Уйти с работы для Влада проблемой не было. Государственная киносеть разваливалась, а коммерческая еще не успела развернуться. Кинопоказ в ДК был прекращен, и Влад, по сути, только высиживал на работе время, находясь в подвешенном состоянии относительно своего будущего.
          Когда он подходил к условленному месту, то безошибочно выделил из толпы привалившегося к стене во фривольной позе пацана в разорванных на коленках и ляжках джинсах, стреляющего плутоватыми серыми глазами из-под козырька бейсболки на парней и мужчин.
          -Привет, -протянул он ему руку, - Вася?
          -Ну, -улыбнулся пацан, окидывая его вожделенным взглядом, - а ты - Влад? Куда пойдем?
          -Что, прям сейчас, сходу?- растерялся Влад.
          -Ну, а когда? Чего ж тогда звонил? В туалет на вокзале можно, но там стремно. Я на товарном дворе местечко клёвое знаю, если свободно. Пошли?
          -Подожди, - ответил Влад, мучительно соображая, как поступить. 
          Сговорчивость и раскрепощенность пацана завели его. 
          "Была - не была," - решил Влад и сказал:
          -Пошли.
          Васька даже не спросил, куда? Он молча шел рядом, а Влад ловил взглядом мелькавшие в прорезях его джинсов голые ноги и уже чувствовал самое настоящее возбуждение. Скоро они дошли до ДК.
          -Иди в эти двери и спускайся вниз, в туалет, -сказал Влад, -Я приду минут через пять.
          Васька опять ничего не спросил и уверенной походкой пошел в указанном направлении. Влад остался, в волнении выкурил сигарету, а потом направился следом.
          -Дайте мне ключи от большой аппаратной, - обратился он к вахтерше.
          Спустившись в туалет, Влад заметил показавшийся из одной кабинки знакомый козырек с выглядывающими из-под него серыми глазами. Влад приложил палец к губам, поскольку уловил в туалете еще чье-то присутствие, и поманил его жестом за собой. Они тихонько поднялись по лестнице, прошли по балюстраде и оказались на другой лестнице, ведущей на самый верх. Влад открыл помещение аппаратной и закрыл замок изнутри, когда они вошли.
          -Это чего, чтоб кино показывать? -спросил Васька, осматривая аппаратуру.
          -Да, - ответил Влад.
          -Такие здоровые... Клёво.
          -Все тебе клёво, -усмехнулся Влад, снимая с него бейсболку и валя на диван.
          Васька не заставил себя упрашивать. Он одним махом скинул кроссовки, джинсы и футболку, оставшись абсолютно голым - трусов и носков на нем не было.
          -Без трусилей ходишь, охальник, - восхищенно проговорил Влад, рассматривая его стройное юное тело.
          -Чтоб быстрее добраться, -улыбнулся Васька, задирая ногу и тряся себя за яички, и уже возбужденный член, -Раздевайся тоже...
          -А тебе правда, восемнадцать? - усомнился Влад, глядя на него.
          Сейчас, голышом и без бейсболки, ему можно было дать не больше четырнадцати.
          -Паспорт есть, -подмигнул ему Васька, -Не ссы в трусы, они линяют...
          Он плюхнулся на колени на пол, стянул с сидящего на диване Влада джинсы и стал сосать ему член, поминутно вскидывая лукавые серые глаза. Влад гладил ему плечи, шею, руки и ерошил волосы. Он смотрел в глаза Ваське и видел перед собой такие же озорные глаза Андрея во время их забав. 
Не желая доводить до кульминации, Влад вытащил член. Васька прыгнул на него, как заяц, и они затеяли возню, с силой хватая друг друга за различные части тела, хохоча и постанывая при этом одновременно.
            Навозившись вдоволь, Васька встал на диване на колени, растопырив попку. Замирая от восторга, Влад вошел в него. Васька так мастерски подмахивал, что Влад быстро почувствовал приближение вожделенного момента. У Васьки это произошло чуть раньше и очень обильно - на матерчатой обивке дивана растеклось влажное пятно. Влад громко застонал, и добавив рядом свое, повалился на диван, но... тут же вскочил, внутренне похолодев.
Задняя стена аппаратной представляла из себя тонкую фанерную перегородку, отделявшую ее от помещения самодеятельности, через которую был слышен каждый звук. Рассчитывая, что сюда проще всего проскочить незамеченными из туалета, Влад забыл об этом. И сейчас он отчетливо услышал за стеной шорох. Сделав знак Ваське молчать, Влад прислушался.
          -Алексей Дмитриевич, вы где? - послышался отдаленный, очевидно, из коридора, голос завхоза.
          За стеной раздались удаляющиеся шаги и звук закрываемой на замок двери.
          -Одевайся, быстро! - приказал Влад Ваське, поспешно натягивая на себя джинсы.
          Они выскочили на лестницу, Влад закрыл дверь на замок, но едва они устремились вниз, как послышались шаги и голоса поднимающихся завхоза с главным инженером. Ребята на цыпочках рванули наверх и заскочили на чердак. Влад подпер дверь доской, и они затихли, прислушиваясь. Вот шаги раздались уже возле киноаппаратной. 
          -Закрыто, - послышался голос завхоза, - А что случилось, Алексей Дмитриевич?
          -Узнайте на вахте, кто брал ключ? - приказал главный инженер.
          Послышались спускающиеся шаги завхоза и звон ключей - судя по всему, инженер догадался захватить запасную связку. В аппаратной он пробыл недолго, после чего закрыл дверь и тоже пошел вниз. 
          Влад стоял, покрывшись холодным потом и понимая, что случилось непоправимое. Тревожно глянули из-под козырька бейсболки Васькины глаза:
          -Застукали нас?
          -По полной программе, -упавшим голосом ответил Влад, садясь на какую-то трубу.
          Он достал сигареты, и они закурили, молча смотря на клубящийся в проникающих сквозь чердачные окошки лучах солнца, дым.
          -Пошли, -обреченно сказал Влад, бросая и затаптывая окурок.
          Ребята тихонько приоткрыли дверь и прислушались. На лестнице стояла тишина. Они спустились вниз, и Влад с замиранием сердца открыл дверь, ведущую на балюстраду. Там тоже никого не было.
          -Спускайся по лестнице вниз и выходи, будто идешь из туалета, -прошептал Влад, убедившись, что парадная лестница пуста. 
          Он проводил Ваську до полпути, и уже собрался пойти в радиоузел, когда увидел стоящего на балюстраде главного инженера, который смотрел на него долгим тяжелым взглядом.

          -Молодой человек пусть идет, а вы зайдите ко мне, -мрачно проговорил инженер.
          Васька вскинул на Влада полный сочувствия взгляд.
          -Иди, -одними губами сказал Влад.
          Васька пошел вниз по лестнице, а он повернулся и понуро направился в кабинет главного инженера. Тот уже сидел за столом, погруженный в чтение какой-то бумаги.
          -Поднимитесь в помещение киноаппаратной большого зала и уберите следы своего пребывания там, - не поднимая взгляда, сказал инженер, -После чего, сдайте ключи и можете быть свободны. Завтра придете в десять часов в отдел кадров, напишите заявление и получите расчет.
          Влад, ни слова не говоря, вышел. Что значит спорить в такой ситуации, он помнил по Москве. В Ленинграде, очевидно, дела решались еще проще.



          4.


          За окном стояло лето. Влад защищал диплом. После увольнения из ДК, им овладела полная апатия. Он занимался, как исступленный, прерываясь только для сна и принятия пищи. Его научный руководитель заметила, что если бы Влад так занимался все время, то вышел бы на красный диплом. Но ему было все равно - он оглушал себя занятиями, чтобы больше не хватало сил ни о чем думать. Но вот диплом был в кармане, и эта возможность исчезла. Надо было устраиваться на работу - деньги подходили к концу, а помощи ждать было неоткуда.
          Влад оттягивал поиски работы сколько мог, и вдруг, именно тогда, когда он понял, что еще неделя, и ему станет нечего есть, позвонил руководитель самодеятельности из бывшего его ДК.
          -Как у тебя дела? - спросил он, как ни в чем не бывало, - Работаешь где?
          Влад молчал, поскольку разговаривать ни с кем не хотелось, а бросить трубку казалось невежливым. Однако, тот истолковал его молчание по-своему:
          -Я не спрашиваю, где конкретно? Я спрашиваю, вообще работаешь?
          -Нет, - коротко ответил Влад.
          -А институт закончил?
          -Две недели, как диплом защитил.
          -Поздравляю. В театр звукорежиссером пойдешь?
          -Не мой профиль...
          -Да какая разница? У нас же справлялся вместо радиста. На своих мероприятиях я был тобой доволен. У тебя способность к этому есть.
          -Спасибо, Борис Петрович...
          Его забота тронула Влада, а особенно то, что тот не отвернулся от него после всего происшедшего.
          -Так я поспособствую, -заверил Борис Петрович, -Запиши телефончик... Да, самое главное - ничего не подумай и не чувствуй себя ничем обязанным. Мне просто жаль, когда хороший человек страдает от чьей-то твердолобости. Удачи.
          "Есть же все-таки настоящие люди, - подумал Влад, записывая номер, - Почему только они всегда в меньшинстве?"
          В театре его встретили хорошо. Что театр - это семья, и человек, попадающий туда, не может избежать всех нестроений, кем бы он не работал, Влад поймет позже. А первое время новая работа увлекла его. Когда он сел рядом со звукорежиссером на проводку спектакля, то сумел понять суть так быстро, что на втором акте они уже поменялись местами, и за пультом оказался Влад.
          Во всем происшедшем Влад винил только себя. Уехать в другой город, порвать с прошлым и опять угодить в ту же грязь. Сколько он еще будет страдать от самого себя? Все чаще вспоминал он слова тети Аси о природе человека, о подлинном и наносном. Вспоминал лица людей на ее похоронах и на похоронах своего отца, настолько отличавшиеся друг от друга, как будто это были люди из разного мира. Но ведь верила же она во что-то? А может, это что-то действительно рядом, надо только пустить это в свое сердце? Что искать истину в людской правде бесполезно, Влад уже понимал. Что принято у одних, того не приемлют другие, а третьи вообще не имеют об этом никакого представления. Должно же быть что-то единственное, заложенное в человеке самой природой?
          Влад ушел в созерцание, отрешившись от суеты мира. В свободное время полюбил гулять на природе, стал читать Достоевского, Толстого, Чехова, открывая их для себя заново. Опять вспомнил Галича и Булгакова, перечитав Мастера и Маргариту, и восприняв совсем иначе, нежели в детстве. Однажды, придя домой, он вошел в комнату тети Аси и снял с полки Евангелие. До Влада постепенно начинало доходить, откуда был в тете Асе тот самый внутренний стержень, благодаря какому она не боялась быть непонятой. У нее был другой Судья, один-единственный…
          Влад возвращался к чтению Евангелия неоднократно, и заметил, что происходит то же, что и с Булгаковым - спустя время, оно каждый раз воспринимается по-другому. Главное, что покорило его - это проходящая красной нитью безграничная любовь Христа к людям, достигшая апогея в распятии Себя на кресте за их грехи. С позиции любви стало понятно и то, что, следуя привычной логике, первоначально вызывало отторжение. Понимание приходило не сразу, а спустя какое-то время. Эти внутренняя борьба, приводящая постепенно к изменениям понятий, заняла у Влада не один год. Хотя, внешне он оставался самим собой.

          Театр, заинтересовавший его сначала, открыл во всей красе свой закулисный мир. Это было повергло Влада в уныние, но очень быстро он нашел там свое место, отказавшись от участия в "подковерной борьбе". Этим он снискал у кого неприязнь, у кого насмешку, а у кого молчаливое уважение. Но и одно, и другое, и третье оставило его равнодушным. Влад неожиданно заметил, что с тех пор, как в его душу стали входить другие понятия, отношение окружающих перестало быть определяющим. Не то, что ему стало на всех наплевать, но его перестало это трогать. Даже в том, что составляло главную "тайну" его жизни, постоянно преследовавший его ранее страх, что кто-то что-то узнает, стал уступать место сожалению - сам рассказал бы, да разве поймут? Он заметил, что скрывает это уже не из страха, а как бы щадя людей и не желая терять их для себя. 
          Прошел один сезон, другой. Актеры полюбили его за покладистость и стремление всегда придти на помощь. Из всех звукорежиссеров, он был единственным, кого можно было попросить "репетнуть" музыкальный номер перед началом спектакля, даже если это не было выписано на доске режиссерского управления, или дать фонограмму немного иначе, чем значилось в партитуре. Его стали тихо недолюбливать коллеги, особенно после того, как одна актриса имела неосторожность вслух заметить, что он ведет спектакли лучше, чем другие, но Влад воспринимал их скрытые козни с улыбкой. При этом никогда не отказывался помочь и им - брал на себя самые трудные выпуски и ни разу не вступил в борьбу за зарубежные поездки. Это было главным камнем преткновения и среди актеров, и среди постановочной части, поскольку недельные гастроли обеспечивали полгода относительно сытой жизни здесь, по причине валютных командировочных.

          Хотя большинство относилось к Владу с симпатией, и Влад это знал, не чувствовать косых взглядов и скрытой неприязни он тоже не мог, и мир в душе часто сменялся раздражением и унынием. Влад ругал себя и реально чувствовал, что ему не хватает чего-то такого, что помогло бы не потерять в суете обретаемое новое мироощущение. Он опять вспоминал тетю Асю, ее слова о том чувстве, которое нельзя в себе культивировать, но можно открыть. Влад не мог сказать, что он что-то открыл, но чувствовал, что к нему стала возвращаться уверенность, которая исчезла после смерти отца. Откуда-то возникло ощущение невидимой поддержки, терять которое ему не хотелось. Но где найти то, что помогло бы в этом, оказавшись сильнее житейских неурядиц? Ему все чаще стало казаться, что полноценно можно сохранить это состояние в себе, только лишь изменив уклад жизни.
          Влад решил прийти в храм, чтобы обрести какую-то систему, которая укрепляла бы его стремления. Потребовалось немало времени, пока он постиг происходящее там. Мешал непонятный язык, отсутствие знания службы, но помогли все понять опять же книги, стоящие на полке в комнате покойной тети Аси. Влад стал воспринимать все осознанно, и обрел тем самым эту поддержку. Теперь ему хотелось идти дальше - он ощутил реальное желание приобщиться Святых Христовых Таинств. 
          На исповедь Влад шел с твердым намерением рассказать все, как есть, завершив таким образом очищение души, длившееся уже не один год. Чтобы ничего не забыть, он решил написать все на листочке, что, как он видел, делали многие. Высокий иеромонах с длинной черной бородой взял в руки протянутую Владом записку.
          -Батюшка, я первый раз на исповеди, - сказал Влад, -Крестили меня, когда я был младенцем...
          -Бросайте курить, - отрывисто бросил священник, продолжая читать.
          -Я постараюсь, со временем...
          -Надо не со временем, а сразу, раз вас Господь призвал, а то поздно может быть... А это что? - ткнул он пальцем в строчку, - О каком лицедействе идет речь? Кем вы работаете?
          -Звукорежиссером в театре...
          -Недостойное христианина дело. Театр, кино - это все ведет в греховную бездну. Ленин не случайно говорил, что из всех искусств, кино - важнейшее. Меняйте работу.
          -Но ведь искусство, бывает, пробуждает в человеке добрые чувства...
          -Только Господь их может пробудить. Что побуждало допускать непочтительность к вере в юности?
          -Я тогда еще не познал...- начал было Влад, но священник перебил, подняв на него тяжелый пристальный взгляд, -Это что? Вы знаете, что за этот грех отлучали от церкви? 
          -Так я же не могу по-другому...- обреченно проговорил Влад, поняв, о чем идет речь.
          -Не можете? Для вас содомия дороже Бога?
          -Батюшка, но ведь есть же разница, когда это совершают из блудных побуждений, а когда...
          -И с такими мыслями вы приходите на исповедь? - вознегодовал тот, - Рано вам приступать. Читайте послание к Римлянам святого апостола Павла и молитесь о ниспослании мудрости. Все.
          Он вернул Владу записку, подзывая жестом следующего исповедника. Влад вышел из храма, как оплеванный. Он шел домой и вспоминал, с каким трепетом спешил на эту первую в свой жизни исповедь, обернувшуюся душевной мукой.
          "Не может быть... Не может быть", - повторял он про себя.
          Придя домой, Влад, помолясь, взял Библию и начал читать послание к Римлянам. Он читал долго, перечитывал и другие места, где упоминалось об этом грехе, но всякий раз приходил к выводу, что везде речь шла о блуде или о насилии. Повторилась та же история, когда ему были непонятны буквально понятые отдельные Евангельские притчи, и вызвавшие совсем другой отклик, когда он воспринял их сердцем, с позиции всепобеждающей любви.
          "Но ведь от церкви-то действительно отлучали, - подумал Влад, и тут же спросил сам себя, - Только кто отлучал, за что именно и от какой церкви? И кто распял Христа?"
          Влад подумал еще, а потом успокоился и стал читать вечерние молитвы. В душе у него постепенно воцарялся покой. Влад не перестал ходить в храм, он только поменял приход. 
          Храм, куда он пришел, был маленьким, и очень скоро Влад примелькался среди прихожан, а с некоторыми уже обменивался легкими поклонами. Священников здесь было трое - старенький настоятель и двое молодых. 
В первое же воскресенье Влад пошел на исповедь. Он переписал ту злосчастную записку, еще раз осмыслив все свои грехи и изложив только суть. Что касается интимной стороны, написал то, в чем действительно глубоко раскаивался и горячо желал избавиться - блуд и зависимость от плотских страстей, остальное отдав всецело на суд Божий. Исповедь принял настоятель. Он внимательно прочитал записку, несколько раз прерываясь, что-то шепча губами и осеняя себя при этом крестным знамением.
          -Искренне каетесь в грехах?- спросил он Влада, глядя добрым и одновременно пытливым взглядом ему в глаза.
          -Да, батюшка, - искренне ответил Влад.
          -Зла, обиды ни на кого не держите?
          -Нет.
          Влад не кривил душой. Он и в самом деле не держал ни на кого обиды, даже на того иеромонаха из лавры. Скорее наоборот, благодарил Бога за это испытание.
          -Как ваше имя?
          -Владислав.
          -К причастию готовились?
          -Готовился, батюшка. Постился вчера, каноны и последование вычитал...
          -Мало вычитать, молиться при этом надо, -мягко заметил священник, накрывая его голову епитрахилью и читая разрешительную молитву.
          Так Влад стал воцерковленным человеком, и это окончательно укрепило его образ жизни. Свою личную жизнь он тоже отдал на Промысел Божий, как не пытаясь ломать свою природу, так и не ища плотских утешений.
          Прошло полгода. Однажды, после будничной литургии, когда уже почти все разошлись, из алтаря выглянул настоятель, и окинув взглядом опустевший храм, поманил Влада к себе. 
          -Пройди сюда, -сказал он, открывая боковую дверь в алтарь, -Три земных поклона только сотвори...
          Влад впервые оказался в алтаре и с благоговением выполнил поклоны. Настоятель подошел к жертвеннику и протянул Владу открытый молитвослов:
         -Я спешу, -сказал он, -Я потреблю дары, а ты почитай мне молитвы по причащении.
          Влад взглянул в молитвослов - он был на непонятном ему церковнославянском языке. Однако причащался Влад довольно часто, и многие молитвы знал наизусть. Узнавая знакомые слова, точнее - угадывая их за витиеватыми буквами, он довольно быстро и связно сумел все прочитать.
          -А неплохо, -сказал настоятель, -Помогать на службе желания нет? А то, видишь, - с алтарниками у нас беда. Осилишь шестопсалмие к субботе?
          Так Влад стал чтецом-алтарником. То, что открылось ему по ту сторону иконостаса, не всегда выглядело благочестиво, но Влад никого не осуждал. Он понял, что священники тоже люди, а безгрешен один Господь. Особое уважение и любовь снискал у него старенький настоятель. Он смиренно исполнял свой долг и не был одержим манией величия. Проповедовал редко и всегда немногословно - буквально несколько фраз, но тех, что невольно западали в душу. И главное - о самом насущном, чего не хватало людям - добре и терпимости друг к другу.
          -Пусть молодые говорят, -как-то сказал он Владу после очередного, произнесенного с амвона, короткого напутствия, - Они теперь грамотные, а нас в семинарии учили только кадилом махать, да требник читать. А покажешь, что говорить умеешь - и вовсе не примут. Тогда грамотные не нужны были...
          Влад знал, что за плечами настоятеля тяжелый жизненный путь. Говорили, что он прошел всю войну и имеет награды. Только сам тот об этом никогда не рассказывал. Поговорить любил молодой отец Сергий, да только о чем-то другом - о врагах России, об "угрозах глобализма", о необходимости противостояния "обществу потребления". На Влада его проповеди действовали угнетающе, но прихожане слушали охотно, и были такие, что ходили на исповедь только к нему. Влад сначала недоумевал, что их влечет? Может быть то, что в словах отца Сергия было все привычно, как и в их комсомольской молодости? Вот мы - вот враги, а смысл жизни - борьба. Разве только, вместо коммунизма - Царство небесное. 
          Узнав за полгода прихожан, Влад видел во многих именно то, о чем говорила в свое время тетя Ася - увлечение религией. Веру не в Бога, а в обряд, не в Промысел Божий, а в исполнение правил и традиций, многие из которых даже таковыми и не являлись. Но были богослужение, молитвы, таинства, было то, где можно почерпнуть силы для укрепления в вере. Это было самое главное и единственное, ради чего Влад шел сюда.
          Этот год стал, наверное, самым гармоничным в жизни Влада. Везде были добрые отношения с людьми, и везде в нем ощущалась потребность. Влад понял, что самое ужасное для человека, это - когда он никому не нужен. 
Он не желал никаких изменений, но они произошли сами собой, став для него еще одним испытанием.  
          В один ужасный день скончался настоятель. Произошло это совершенно неожиданно. Еще месяц назад он служил и был таким, как всегда. Разве что, немного изменился цвет лица и стала нетвердой походка. Потом очередную воскресную литургию отслужили без него, а вслед за этим прошел слух, что настоятеля положили в больницу. Влад хотел съездить и навестить. Он ждал в тот день отца Сергия, чтобы узнать адрес больницы, а дождался трагического известия. Как всегда в таких случаях, была назначена архиерейская служба, на которой должно было быть совершено отпевание, а исполняющим обязанности настоятеля был назначен отец Сергий. 
          Влад мог не приходить на эту службу. Раз будет архиерей - будет толпа иподьяконов, обойдутся и без него. Даже какой-то внутренний голос подсказывал ему придти, как простому прихожанину, и проводить батюшку в последний путь в толпе других, но Влад все-таки пришел в алтарь с намерением помочь. Должно было присутствовать много духовенства из других храмов, а он знал, что при этом всегда возникает неразбериха.
          Влад заметил его сразу, как только вошел в алтарь. Это, несомненно, был иеромонах, принимавший у него самую первую исповедь. Среди толпившихся в южном приделе священников, он выделялся своим ростом и длинной черной бородой. Влад проскользнул мимо, стараясь не попадаться ему на глаза. Во время службы этого избежать не удалось, но взгляд иеромонаха скользил по нему равнодушно, как по неодушевленному предмету. Может, все и прошло бы гладко, но войдя в алтарь перед чином отпевания, Влад увидел, что иеромонах чего-то добивается от мальчишки пономаря, а тот разводит руками. Увидев вошедшего Влада, пономарь кивнул в его сторону и иеромонах подошел:
          -Где чемодан отца Феофила из лавры? Вам вчера должны были передать.
          -Сейчас разберемся, батюшка, - ответил Влад, стараясь держать голову так, чтобы не оказаться с ним лицом к лицу.
          -Разбираться поздно, у вас все должно быть готово заранее.
          -Простите, батюшка...
          Влад отвернулся, поманил пономаря, и с его помощью отыскал пропавший чемодан в ризнице.
          -Отнеси, - попросил он, чтобы не подходить самому, но было уже поздно.
          Феофил пристально смотрел на него, как бы пытаясь что-то припомнить. Их взгляды встретились, и Влад увидел, как у того явственно вздрогнули брови. Он что-то тихо спросил у пономаря, и уже не глядя на Влада, удалился в южный придел.
          -Что он спрашивал?- спросил Влад мальчишку.
          -Про тебя. Кто ты такой? Я сказал - наш алтарник.
          Подходя прощаться с настоятелем, Влад мысленно попрощался не только с усопшим, но и с очередным этапом своей жизни... Тем не менее, на следующий день он явился в алтарь. Службу правил отец Сергий. Войдя, он бросил на Влада пристальный взгляд, но на лице ничего не отразилось. Все прошло как обычно. Убирая жертвенник после причастия, священник подозвал Влада.
          -Я решил заняться штатом наших помощников, -заговорил он, - Отец Федор, упокой Господи его душу, это - одно, а я хочу все-таки знать, с кем имею дело. А то - ходит к нам человек, помогает, его прихожане воспринимают как носителя образа Божия, а что у него в душе - одному Богу известно.  Поэтому, я решил так. Каждый напишет два прошения - одно на освобождение от послушания, а другое - чтобы принять. Потом пройдет у меня исповедь, и я решу, кого принять обратно. Касается абсолютно всех, а не только тех, кто в штате...
          -Помоги вам Господи, батюшка, - пожал плечами Влад, -Мне прошения сейчас написать?
          -Пиши, - благословил новоявленный настоятель.
          Влад достал два листа чистой бумаги, написал на столе в пономарке требуемые прошения и отдал их уходящему из алтаря священнику.
          "Ну, вот и все, - подумал он спокойно, как о завершенном большом деле, - Прости, меня, Господи, грешного".
          Влад сотворил три земных поклона перед престолом и с сознанием выполненного долга вышел. Больше он в этот храм не возвращался. Он в очередной раз оказался чужим, но на сей раз это не огорчало его, поскольку то, с чем и ради чего он пришел сюда, осталось с ним. И это уже было навсегда. 
Ему даже показалось, что по эту сторону иконостаса ему будет легче. Слишком многое открылось ему там, по другую сторону, такого, что, если бы он начал свой путь богопознания с этого, то на этом бы все и завершилось.
          Влад стал посещать разные храмы. Он просто приходил на службу и молился, стараясь не обращать на себя внимания. Периодически исповедовался, причащался, не выбирая священника и не стремясь завязать тесные отношения с кем-то из прихожан. Он знал, что тот, к кому он идет и в кого верит, видит и ведет его повсюду.
          Сегодня Он привел его в пушкинский храм Знамения...



          5.


          Выпуск спектакля вылился в "мучительные роды". Премьера переносилась дважды, и перед сценическим прогоном режиссер сказал, что завтра должны ее сыграть "кровь из носа". Прогон прошел успешно, если не считать того, что продолжительность спектакля вышла за все мыслимые и немыслимые пределы. Отпуская всех уже не вечером, а ночью, режиссер объявил сбор завтра ровно в десять утра для сокращения спектакля. 
          Сокращение вылилось в полный сумбур, в результате которого, отдельные сцены не сократились, а наоборот, удлинились. Весь день не выходя из звукоцеха, даже не пообедав, Влад лихорадочно перемонтировал фонограмму, используя для этого единственное доступное время - когда актеры уходили пить кофе.
          -Ты тут живой?- поинтересовалась актриса, заходя перед премьерой в радиоложу, где Влад перечитывал исчирканную до безобразия партитуру, силясь разобраться в собственных многочисленных исправлениях.
          -Это финиш, - отозвался он, - Я не знаю, как вести спектакль.
          -Да не парься ты, - махнула рукой та, - Мы, как играть, не знаем...
          Тем не менее, премьера состоялась. Разъезжались уже далеко за полночь, после банкета в актерской гостиной и обязательных поздравлений друг друга, сопровождающихся, по традиции, лобызаниями. 
          Утомленный Влад, когда дожил, наконец, до выходного, отправился на Финский залив с одним желанием - лечь на песок и забыть о своем собственном существовании. Благо, погода располагала. Лето вступило в свои права.
          Он сошел с электрички в Курорте и направился через парк к заливу. Ароматный сосновый воздух и отдаленный шум моря сделали свое дело - Влад уже отдыхал. Он заметил, как стало мало ему для этого нужно. Влад вышел на берег залива и уже хотел поискать место, чтобы прилечь, но потом решил прогуляться по берегу до Солнечного. Он разулся, закатал до колен джинсы, перешел вброд впадавшую в залив речушку и приблизился к Дюнам, где находился всем известный нудистский пляж...
          Когда-то Влад активно посещал его. Существование этого пляжа открыл ему однокурсник, предложивший сюда поехать. Влад помнит, как они весь день пролежали на животах, разглядывая сквозь темные очки то, ради чего приехали. При том, что это "то" было у каждого из них абсолютно разным. 
          Теперь Влад проходил это место, опустив глаза. Ему был неприятен не сам факт такого времяпрепровождения, а то, что по берегу проходили другие люди, в том числе с детьми, которые были вынуждены созерцать столь экстравагантное зрелище помимо своей воли. Все это лишний раз напоминало об отсутствии самоуважения в обществе и элементарной культуры чувств. Вот и сейчас, Влад старался не смотреть по сторонам, но это не всегда удавалось.
          Прямо у кромки берега стоял абсолютно голый высокий худощавый парень. Он  развернулся к проходящим своими прелестями и закинул руки на затылок. Поставив одну ногу на выступающий из воды камень, парень делал вид, что наслаждается солнечными лучами, сам же при этом ловил прищуренным глазом взгляды прохожих. 
          Влад взглянул в лицо парню и приостановился:
          -Венька?
          -Вот это встреча, - засмеялся Венька, тоже узнав Влада и протягивая руку, -Ты как здесь очутился?
          -Как все, -ответил Влад, пожимая ее.
          Венька искренне обрадовался встрече:
          -Пошли, сегодня я тебя угостить могу.
          Они свернули на пляж, и пройдя совсем немного, Влад заметил на песке знакомые кроссовки с джинсами и дорожную сумку, поверх которой лежали тоже знакомые красные плавки.
          -Отдыхай, -сказал Венька, садясь на песок и доставая из сумки две банки пива.
          Влад разделся и сел рядом. 
          -Чего плавки не снимаешь?- спросил Венька.
          Влад прихлебнул пива, и стащив плавки, бросил их рядом с Венькиными, заметив при этом его любопытный взгляд.
          -Где маешься-то?- спросил Влад.
          -На Правобережном рынке. Нормально имею.
          -Наркотой, что ли, торгуешь?
          -Не... -поморщился Венька, - Это не для меня. Хотя, если тебе надо - без проблем.
          -Не надо. Просто место на весь Питер известное. Смотри, соблазн велик, когда рядом.
          -У меня своя голова есть, - отрезал Венька.
          Они допили пиво и закурили.
          -Все время здесь тусуешься?- спросил Влад.
          -Не... Первый раз сегодня. Погода классная, - Венька растянулся на песке во весь рост и сладко потянулся, переворачиваясь на спину.
          Влад заметил, что Венькин член начинает обретать внушительные размеры. Он смутился и окинул взглядом вокруг, не смотрит ли кто в их сторону.
          -Ты еще и эксгибиционист? -улыбнулся Влад, -Перевернись на живот.
          -Не... Нарочно буду так загорать, - засмеялся Венька.
          -Заметят же, народ кругом.
          -Чтобы заметили, надо так, - Венька поставил рукой член перпендикулярно животу.
          Влад не выдержал и попытался насильно перевернуть его, что вылилось в веселую возню.

          -Пошли, искупнемся, - предложил Венька.
          -Так? - Влад указал взглядом на его член.
          -Ой, а сам-то! -расхохотался тот, заметив у Влада аналогичное состояние, -А строит из себя... Да я тебя еще тогда, в парке угадал.
          Влад посмотрел Веньке в глаза и уловил за веселыми искорками то самое их выражение, что было в руине.
          -Что ты все-таки за человек? -тихо произнес он, как бы про себя.
          -Нормальный человек, -серьезно ответил Венька, -Давай еще пивка...
          Он опять полез в сумку и вытащил две банки:
          -Остынем маленько и пойдем.
          Они прихлебнули пива.
          -Это море? - спросил Венька, -Вода совсем не соленая.
          -Морской залив, -ответил Влад, - но настоящее море не такое...
          -Зима настанет - рвану.
          -Тебя на границе повяжут без паспорта.
          -На какой границе?
          -Русско-украинской. Теперь везде границы, а Крым - это Украина. Ты же туда собрался?
          -Почему - туда?
          -Ну... там тепло, там яблоки, - ответил Влад цитатой из культового фильма, - Беспризорники всегда на зиму в Крым бежали.
          -Тоже мне, беспризорника нашел. Паспорт у меня, как раз, есть, гляди...
          Венька вытащил из сумки и кинул на песок перед Владом красную книжку.
          "Сурогин Вениамин Иванович", - прочитал Влад.
          С фотографии на него смотрел совсем юный мальчик с удивительно ясными, открытыми всему миру, глазами. Влад перевел взгляд на Веньку и поразился происшедшим переменам. Что должно было с ним произойти, чтобы он стал таким?
          -Простой ты, как три рубля, -покачал головой Влад, -Всем показываешь? Ты же меня второй раз в жизни видишь.
          -Я тебя насквозь вижу, -улыбнулся Венька, поднимаясь и забирая паспорт, -Пошли...
          Они трусцой добежали до берега, потом долго шли по колено в воде, и наконец, нырнули в прохладные ласковые волны. Они поплыли вперед и удалились от берега настолько, что дно уже ощущалось только кончиками пальцев.
          -Полкилометра пройти надо, -сказал Венька, -На море всегда так? 
          -На настоящем море бывает прямо у берега с головой, -ответил Влад.
          -Бля буду, побываю...
          Венька глотнул воздух и нырнул. В воздухе мелькнули его белая задница и длинные ноги. Влад почувствовал, как Венькино тело проскользнуло в воде между его ног.
          -Понравилось? - засмеялся он, выныривая.
          -Нормально, -улыбнулся Влад, - Приятственно так...
          Венька проделал это еще раз:
          -Подводный минет хочешь? 
          -Вень... - начал Влад и запнулся, не зная как сказать то, что его томило все это время, -Ты только со мной прикалываешься или со всеми такой? Ты угадал меня, но я... У меня такое уже было, и я страдаю от этого всю жизнь. Я хочу любить, и мне ничего не нужно, если тебе это ради прикола...
          Венька подплыл к нему близко-близко и посмотрел опять тем взглядом, что на озере.
          "Тебе одиноко?" - вспомнилось Владу.
          Сейчас этот вопрос можно было прочитать по глазам, один к одному ставшими такими, как на карточке в паспорте, только более взрослыми.
          -Дурак, - тихо проговорил Венька, обнимая Влада за плечи, - Обними меня...
          Влад положил руки поверх Венькиных и сомкнул их на его шее. Венька обнимал все сильнее, и Владу захотелось сделать то же самое. Они переплелись ногами в воде, крепко сжимая друг друга в объятиях, а губы их слились в поцелуе. Потом они еще долго стояли, не размыкая объятий, и смотрели друг другу в глаза. Влад видел перед собой совсем другого человека, ничего общего не имеющего с босяком, встретившимся ему в парке. Они заплыли далеко - все купающиеся копошились на отмели, а здесь была только морская гладь, рябящая в лучах солнца, и никто не мешал им чувствовать друг друга.
          На берег Влад выбрался с другим чувством по отношению к Веньке. Да, он не мог все это время забыть Андрея, он ругал себя за беспорядочные связи, и сейчас не хотел повторять ошибок, но этот шебутной бездомный парень затронул что-то не в его желаниях, а в нем самом, и Влад не знал, что с этим делать.
         Венька вытащил из сумки еще две банки.
          -У тебя там что, нескончаемый запас? - спросил Влад.
          -Не... Последние, - улыбнулся Венька.
          В его облике тоже произошла неуловимая перемена - исчезло постоянное насмешливо-ершистое выражение в глазах.
          -Тогда, побереги пока. Я схожу, принесу чего-нибудь пожрать...
         Влад кивнул на прибрежное кафе у санатория Дюны.
          -Давай, только по бырому, -отозвался Венька, разваливаясь на песке.
         Влад надел плавки, взял в руку кошелек и пошел. Через час он возвращался с двумя бумажными тарелками горячего шашлыка и двумя бутылками холодного пива.
          -Тебя только за смертью посылать, -улыбнулся Венька.
          -Что же я сделаю? Очередь, и ждать пришлось, пока готовы будут, -ответил Влад, ставя все на песок.
          Они стали с аппетитом поглощать куски жареного мяса, запивая их холодным пивом.
          -Ты как себя чувствуешь? -поинтересовался Влад, заметив, что Венькины плечи приобрели красноватый оттенок.
          -Нормально, -улыбнулся тот.
          -Первый раз в сезоне на пляж выбрался?
          -Ну...
          -Многовато для первого раза, сгоришь.
          -Заживет, как на собаке, - промычал Венька с набитым ртом, и проглотив, продолжил, - В Нижнем тогда так отп..дили, что три дня кровью ссал. А отлежался - и ничего. Побаливает правда еще... 
          -Как это получилось?
          -Да тупо все вышло. Он сам полез ко мне ночью, ну я и отдался... А тут еще двое пацанов в комнату заходят. Увидели нас за этим делом, а тот вскочил и начал меня ногами пи..дить. Кричит - бей пидора. Ну, чтоб те не подумали про него, вроде это я к нему пристал. Еле ноги унес. Мы на хате заброшенной жили в Гнилушках. Я на трамвай последний вскочил, он в парк шел. Во втором вагоне спрятался, меня не заметили. Заехал в парк, умылся, кровь застирал, а потом выбрался - ночь уже. Идти не могу, все болит, а там путяга какая-то рядом. Я - туда. В подвал забурился, неделю отлеживался, потом вылез, на вокзал рванул...
          -Пил, ел-то что?- спросил Влад, с сочувствием смотря на Веньку.
          -В сумке буханка была, жевал помаленьку. И вода там из трубы капала. Но ослаб конкретно. Когда вылез, даже шатало.
          Где-то далеко послышался раскат грома. Со стороны Сестрорецка надвигалась темная грозовая туча. Небо заволакивало на глазах и поднялся ветер. 
          -Собираемся, - сказал Влад.
          Венька неохотно поднялся и натянул плавки.
          Гроза застала их, когда они были на территории санатория. Припустив бегом под хлынувшим проливным дождем, они заскочили под навес корпуса, потеснив уже толпившихся там людей, точно так же застигнутых в пути непогодой. Разыгралась самая настоящая буря. Навес не спасал от косых струй дождя и от ветра. Они стояли плотно прижавшись друг к другу. Влад чувствовал запах Венькиных волос и ощущал его тело, закрывая его собой от разгулявшейся стихии.
          -Как бы беды какой не было, а то и в Ленинград не доедем, - послышался в толпе старушечий голос.
          Гроза продолжалась недолго и кончилась так же неожиданно, как началась. Когда они шагали по дороге к станции, уже ярко светило солнце, переливаясь в висящих на ветвях каплях, а воздух наполняла та летняя свежесть, которая бывает после дождя.
          Когда дошли, Влад подумал, что слова той бабки оказались пророческими. На платформе стояла толпа людей, и не светился ни один светофор. Какая-либо информация, естественно, отсутствовала. Оставалось одно - ждать.
          -Наверное, придется до Белоострова пешком топать, -сказал Влад после того, как они полчаса просидели на пригорке возле платформы.
          -А это далеко?
          -Километров пять по шпалам.
          -Ни фига себе... А там что?
          -Другая ветка, Выборгский ход. Тут, похоже, ничего не пойдет. 
          -В электричку сядем, я джинсы скину, -сказал Венька, поморщившись.
          -Может, еще стриптиз покажешь? -горько усмехнулся Влад.
          -Я все могу, -улыбнулся Венька и добавил серьезно, -Окружающие поймут меня правильно.
          Неожиданно со стороны Белоострова послышался шум, и из-за поворота показалась голова электрички. Уже потерявшая надежду толпа ринулась на штурм, стремясь занять сидячие места. Им досталась лавка на двоих в углу последнего вагона у самой двери. Это было как нельзя кстати, поскольку их закрывала спинка впередистоящего сидения, и Венька смог раздеться до плавок, не привлекая внимания. Хотя, стоило посмотреть на его обгоревшую кожу, чтобы, в самом деле, понять все правильно. 
          Но радовались они рано. Едва отъехали от Сестрорецка, как электричка резко затормозила и остановилась на перегоне. Люди стали выглядывать из окон, силясь догадаться, что случилось? Узнали быстро. Поперек пути лежала поваленная ветром сосна, порвавшая контактную сеть. Многие стали выпрыгивать из вагонов, чтобы дойти до шоссе и добраться в город на автобусе.
          -Что будем делать? - спросил Влад, -Пойдем на автобус? Но учти, я всю наличность истратил на шашлыки.
          -У меня тоже на нулях, -отозвался Венька, -Пить хочу по страшному...
          Влад дотронулся до его плеча - кожа буквально горела.
          -Не трогай, больно, -поморщился Венька.
          -Сиди, пойду разузнаю.
          Влад поднялся, вышел в тамбур и спрыгнул на полотно. Вдоль состава шел железнодорожник из поездной бригады.
          -Командир, надолго это? -обратился к нему Влад.
          -Сам видишь, -отозвался тот, -Техничка вышла из Ленинграда, но пока приедут, пока сделают... Будем ждать.
          Железнодорожник подошел к задней кабине и стал открывать дверь.
          -Поехали бы назад через Белоостров в Питер тем ходом, -посоветовал Влад.
          -Нет, -покачал головой тот, -Надо этим ходом проехать, после нас уже поездов сегодня не будет.
          -У меня там парень обгоревший в вагоне сидит, пить просит. 
          -Сходи на колонку в поселок. Все равно раньше, чем через час, не поедем.
          -С чем сходи-то? У меня ничего нет.
          -Погоди...
          Железнодорожник исчез в кабине и скоро показался опять, держа в руке пустую пластиковую бутылку:
          -Держи...
          -Спасибо, -сказал Влад, ловя ее налету.
          Он дошел до крайних домов, где действительно была колонка, наполнил бутылку и вернулся к безжизненно застывшей с полуоткрытыми дверями и опущенными пантографами электричке.
          Влад вскарабкался в вагон. Пассажиров почти не осталось, и он застал Веньку лежащим в одних плавках, вытянувшись во весь рост.  Под головой у него была неизменная сумка, а длинные тонкие ноги в кроссовках торчали в проходе. Почувствовав приближение Влада, он открыл глаза:
          -Ну, что там?
          -На, пей...
          Влад поднес к его губам бутылку. Венька приподнял голову и начал с жадностью глотать холодную воду. Он выпил залпом почти весь литр и блаженно откинулся на спину.
          -Спасибо,  - тихо сказал он, глядя на Влада благодарными глазами.
          Влад допил остальное и поднялся:
          -Пойду, еще принесу. Стоять долго будем, отдыхай...
          Тронулись только в первом часу ночи тем путем, о котором говорил Влад, так и не дождавшись обещанной технички. Когда электричка, наконец, доплелась до Финляндского вокзала, часы на его башне показывали без десяти два ночи. Метро было закрыто, трамваи не ходили, а денег на такси было взять неоткуда.
          -Пешком придется топать, - возвестил Влад,- Ты как?
          Венька поморщился, садясь на сидение. Он стал натягивать джинсы, но тут же застонал.
          -Переодень свои семейники, ночью за шорты сойдут, - посоветовал Влад.
          Улыбнувшись сквозь гримасу боли, Венька стащил с себя плавки и полез в сумку.
          Стояла белая ночь. Они шли по набережной Невы. Мосты задрали в небо свои крылья, а по реке плыли теплоходы. Венька был в футболке, трусах и кроссовках на босу ногу. Народа встречалось мало - приезжие вкушали экзотику на Дворцовой, а здесь попадались лишь гуляющие парочки, да рыболовы сидели на гранитных парапетах, забросив в воду удочки. Позади остались Кресты, Полюстрово, Охта. Временами они присаживались покурить, молча смотрели друг на друга, держась за руки, а потом шли дальше. Владу хотелось обнять Веньку за плечи, но останавливало то, что это причинит боль. Ему было хорошо даже просто идти и молчать. Так хорошо ему не было давно, но он не знал, радоваться этому или печалиться.
          -А куда мы идем?- спросил Венька.
          -Ко мне домой, - тихо ответил Влад, -На Веселый поселок.
          -Не фига себе! Это, где мой рынок?
          -В двух остановках, я туда пешком хожу.
          -Бывает же такое...
          На улицу Коллонтай они свернули, когда уже взошло солнце. Веньке заметно полегчало, и опять появилась игривость в глазах.
          -Когда подойдем к дому, наденешь джинсы, чтобы тебе не стоило, - сказал Влад.
          -Не, я так пойду...
          Венька спустил трусы до колен, и продолжал идти посреди мостовой, задрав руками низ футболки и чуть поигрывая попкой.
          Влад засмеялся:
          -Надень, машина едет...
          -Пофиг веник, пусть смотрят.
          Влад догнал Веньку и натянул на него трусы. Мимо промчалась легковушка.
          -Охальник ты, - проговорил Влад, и непонятно, чего больше было в его голосе -упрека или восторга.
          -Тебе же нравится, когда я так прикалываюсь, - тихо сказал Венька, опять смотря на него своими повзрослевшими детскими глазами.
          -Откуда ты знаешь?
          -Чувствую. Скажешь - нет?
          Влад молчал. Они приблизились друг к другу и поцеловались прямо посреди пустой улицы, озаренной лучами взошедшего солнца.
          Когда пришли домой, Влад пошел на кухню, чтобы приготовить чай, а Венька устремился в ванную. Помывшись и попив чаю, они улеглись рядом на диван. Венька сразу же уснул. Было тепло, лишь слабый ветерок колыхал занавеску у открытого окна. Влад задумчиво смотрел на обнаженное тело Веньки и не мог разобраться в своих чувствах.
 

         6.

         Возвращаясь домой на следующий день, Влад еще на лестнице почувствовал запах жареного шашлыка. Утром он ушел, когда Венька еще не проснулся. Влад оставил ему на всякий случай запасные ключи от квартиры и написал записку, что придет поздно. 
          Венька встретил его в фартуке, надетом на голое тело:
          -Кушать подано. Садитесь жрать, пожалуйста...
          Стол на кухне был завален спелыми помидорами и фруктами, а на сковородке дымилась гора жареного мяса.
          -Откуда такое изобилие? -поинтересовался Влад.
          -Все оттуда же. Забыл, где я работаю?
          -Накрысил...- горько усмехнулся Влад.
          -Заработал, - отрезал Венька.
          Влад не удержался и хлопнул его по голой заднице. Венька крепко обнял Влада. Они слились в поцелуе, а потом медленно пошли в комнату, не выпуская друг друга из объятий. Полетели на пол фартук, одежда Влада, и они повалились на диван. От телодвижений Веньки и от него самого исходила та самая ответная нежность, которой Владу так не хватало в Андрее. Они долго извивались в объятиях, а потом Венька перевернулся на живот и Влад вошел в него. Он ощущал под собой его гибкое стройное тело, вдыхал запах его волос, целовал тонкую шею и ощущал полное слияние воедино. 
          -Веньчик... Милый... Можно? Я чист...
          Влад не договорил, чувствуя приближение вожделенного момента. У Веньки это произошло одновременно...
          -Я люблю тебя, - прошептал Влад, откидываясь на диван.
          -Допер наконец-то, дурак... - ласково проговорил Венька, смотря на него своими повзрослевшими детскими глазами.
          -Смотри... Смотри на меня так, - шептал Влад, беря его голову за виски и держа напротив своего лица.
          Венька смотрел, а на его губах играла нежная улыбка.
          Уже почти в полночь они, абсолютно голые, сели за стол и стали жевать остывшее мясо, запивая согревшимся пивом, но не замечали этого, живя только лишь ощущением близости.
          Венька так органично вписался в жизнь Влада, что казалось, они жили вместе всё время. Ставший холодным после смерти тети Аси дом, обрел в его лице заботливую хозяйку. Он поливал цветы, особенно полюбив один, который ласкал, как котенка, убирал квартиру и совершенно отстранил Влада от кухни. Надо сказать, что и здесь Венька проявил умение и изобретательность, от души стараясь угостить чем-то необычным. Пиво в их доме не переводилось. Ничего другого Венька, судя по всему, не пил, но банками, почему-то именно банками с пивом, были завалены все нижние полки холодильника. Не переводились овощи, фрукты и свежее мясо. Владу была приятна такая забота, но отвращало то, что все это, безусловно, было ворованное. Но Веньку переубедить было нельзя.
          -Я что, на продажу беру? Я зарабатываю, - таков всегда был твердый ответ.
          Влад смирялся, потому что понимал - никакой альтернативы он предложить не может. И дело было даже не в том, что у Веньки не было ленинградской прописки, и по большому счету, он числился "в бегах", а в том, что, работая честно, обеспечить себе даже это, тот бы не смог. Да и куда он мог его устроить без образования и специальности? К себе в театр? Кем? Разве что - монтировщиком декораций. Успокаивало одно - при своей покладистости, Венька сохранял способность везде оставаться самим собой. Влад удивлялся, как он, вращаясь и имея дело, судя по его рассказам, с самыми настоящими отбросами общества, не подвержен их влиянию? Как он сумел сохранить в душе то, что было Владу всего дороже, и во что он сам не мог сначала поверить? 
Казалось, Венька чувствовал тревоги Влада и однажды сказал, глядя нежным и чудь снисходительным взглядом:
          -Да не переживай за меня, старый. Я своим котелком варю, что, чего и как.
          -Старого нашел, - усмехнулся Влад, - Через восемь лет сам таким старым будешь...
          -Да пофиг веник, - засмеялся Венька, - Я тебя буду звать - старый.
          -Издеваешься?
          -Ну, тогда - старшой. Можно?
          -Почему тебе хочется меня так звать?
          -Потому, что ты для меня как старший брат.
          -Может уж, как муж? - улыбнулся Влад.
          -А что? Будем всю жизнь вместе. Гей семья.
          -И не бросишь меня, когда я стану на самом деле старым?
          -Я буду ухаживать за тобой, - неожиданно серьезно сказал Венька, - а ты меня любить...
          -А если у меня уже стоять не будет?
          -Дурак, - тихо сказал Венька, - Разве в этом дело?
          Это слово по отношению к Владу всегда звучало в его устах совершенно не обидно.
          -Прости... 
          Они поцеловались и стали нежно ласкать друг друга.
          -Ну, а мне как тебя называть? - спросил Влад, -Мелкий тебе не подходит, уже два метра вымахал... Гусь лапчатый.
          -Почему?
          -Смотри, лапы какие...
          Влад протянул руку и пощекотал Венькины пальцы на ногах.
          -А между? - блаженно потянулся тот.
          Влад ласково повертел каждый пальчик, а потом, задрав его ногу, поднес ко рту и начал щекотать их языком. Венька засмеялся от щекотки, и заерзал телом по дивану.
          -Нашел твое слабое место, - заговорщицки сказал Влад, и взял в рот всю стопу.
          Венька зашелся от смеха и выдернул ногу:
          -Я не знал, что ты фут любишь.
          -Я тебя люблю, дурак - сказал Влад, подражая его манере произносить это слово, - Тебя всего, каждую твою клеточку...
          Все свободное от рынка время Венька проводил с Владом. Началось с того, что поздно вечером Владу дали срочный адрес. Венька мыл на кухне посуду после ужина.
          -Лап, я смотаюсь на адрес быстренько, - сказал Влад, - Часа через два вернусь...
          -Я с тобой, - отозвался тот.
          -Лап, я еду квартиру показывать, дело связано с деньгами. Как я объясню, что за человек со мной?
          После того дня, Влад стал называть Веньку гусем лапчатым, что само собой сократилось до лапа.
          -Скажешь, охранник.
          -Не поймут, кто кого охраняет.
          -Ну, я тебя на улице подожду.
          -И охота тебе?
          -С тобой же... - протянул Венька, глядя на него с выражением лица ребенка, смотрящего на строгого папу. 
          -Ну, одевайся, чудо, - усмехнувшись, решил Влад.
          Адрес был на Седова. Влад проверил квартиру, и в ожидании клиентов они стали бродить вокруг домов.
          -На этих карьерах купаются, - сказал Влад, кивая на видневшуюся в сумерках водную гладь, - Мальчики голенькие встречаются...
          Венька посмотрел на него колючим взглядом:
          -Старшой, сейчас домой приедем, и будешь трахать меня всю ночь до посинения, чтобы больше сил не осталось. Развратник...
          Влад от души рассмеялся и не удержался, чтобы не обнять Веньку:
          -Дурак... Никто мне, кроме тебя, не нужен.
          С тех пор Венька стал провожать Влада на каждый адрес, а потом проник и в театр. Причем проник сам, умудрившись проскочить за кулисы. На свой страх и риск Влад решился посадить его рядом с собой за пультом. Тот с интересом следил за его работой, а после окончания первого акта посмотрел уважительным взглядом:
          -Молодец, старшой. Ты - профи, я бы так не смог.
          -Учись, - пожал плечами Влад, - не век же тебе на рынке околачиваться.
          -Да я бы учился... Но почему у нас всегда, где работать интересно, там ни фига не платят?
          -Что поделаешь, страна чудес. Приходится совмещать приятное с полезным. Тебя еще менты ни разу не прихватывали, кстати?
          -Тьфу-тьфу,- Венька постучал по деревянному барьеру, - На рынке меня крышуют, а так, я без тебя никуда не хожу.
          -И со мной могут, тут я бессилен.
          Влад понимал, что надо как-то помочь Веньке, но все откладывал, поскольку реальных выходов на нужных людей не имел. Он вообще старался держаться подальше от того, что возбуждало в нем стыд. Но сейчас речь шла о дорогом ему человеке. А в том, что Венька ему дорог, Влад уже не сомневался.
          Тем не менее, дальнейшее развитие событий потребовало активных действий. Придя однажды вечером домой, Влад к своему удивлению не застал Веньки. Он поужинал в одиночестве и стал ждать. Время перевалило за полночь, когда раздался телефонный звонок. Голос Веньки звучал отрывисто и приглушенно:
          -Старшой, у меня в шифоньере пидораска черная за бельем... Сейчас к тебе парень придет... Мамед... Найди там сто баксов и отдай ему... Сделай, старшой...
          В трубке послышались частые гудки.
          Влад подошел к шифоньеру и нашел маленькую черную сумку. Она была набита смятыми и даже скомканными купюрами, которые Венька засовывал сюда, очевидно, не пересчитывая. Преобладала мелочь, рубли и доллары лежали вперемешку. Едва ему удалось отыскать стодолларовую купюру, как раздался звонок в дверь.
          -Кто? - спросил Влад, подходя.
          -Мамед, - послышался ответ.
          На пороге стоял плотный азербайджанец.
          -Держи, - без лишних слов сказал Влад, протягивая ему деньги, и тот сразу удалился.
          Влад вошел на кухню и закурил. Он был полон волнения за Веньку и не знал, что предпринять? Тот появился где-то через час. Одежда была грязной, а сам он слегка прихрамывал.
          -Лап, что с тобой? - бросился к нему Влад, заключая в объятия.
          -Старшой, все нормально, - силился улыбнуться Венька, тоже обнимая его.
          -Нормально, - горько проговорил Влад, -Где ты был?
          -Наехали на нас, - отрывисто сообщил Венька, - ОМОН облаву устроил... Всех, кто без регистрации, повязали... Меня вытащили... Спасибо тебе, что деньги Мамеду дал... А черных вообще за город вывезли, на землю положили и дубинками отп..дили.
          Венька говорил еще что-то про разборки, про их базарную мафию, про свою "крышу", но Влад не слушал. Он настолько был преисполнен горечи за страну, за общество, за себя самого, что не может защитить, закрыть собой этого, не смотря ни на что, доброго парня, что по щекам потекли слезы.
          -Ты что, старшой? - встревожился Венька, заметив это, - Фигня, прорвемся...
          -Иди в душ, - сказал Влад, - Сними все с себя и кинь в стиралку.
          "Надо что-то делать", - твердо решил он.
         Действовать он начал уже на следующий день. Вспомнив, что слышал разговор двух молодых монтировщиков на тему спасения от призыва, вызвал одного из них на откровенный разговор. К его удивлению, парень понял все с полуслова и даже выдал информацию: сколько стоит чистый военный билет, сколько с отметкой о комиссации и сколько со всеми печатями, что отслужил. 
          "Перестройка и гласность в действии, - подумал Влад, - Следующий этап - вывесить прейскурант на дверях военкомата".
          -Помочь реально можешь? - напрямик спросил Влад, - Надо парня одного хорошего вытащить. Твой интерес будет учтен.
          При последнем сообщении в глазах у монтировщика загорелся живой огонек. Влад вспомнил слова, сказанные одним из его клиентов - американским студентом из Академии художеств, искавшим квартиру:

          "Я люблю Россию за то, что здесь нет проблем. Все они решаются за деньги. А те, что не решаются, решаются за большие деньги. У нас, к сожалению, не так..." 
          Реальность подтвердила эту истину.
          -Не стопудово, но поговорить кое с кем могу, - охотно откликнулся парень.
          -Есть одна трудность, - предупредил Влад, - он иногородний.
          -Я все узнаю и сообщу, - ответил тот.
          Через два дня парень зашел в радиоложу.
          -Короче, я поговорил, - сообщил он, - Иногороднему он сделать не может. Но он сказал, что проблема решаема. Этому парню с другим человеком встретиться надо.
          -Где и когда? Мы подъедем вместе.
          -Нет, - покачал головой монтировщик, -Он свидетелей не любит, все сорваться может...
          -Хорошо, он приедет один. Куда?
          Монтировщик замялся.
          -Я все помню, - сказал Влад, -Сначала дело. Я от тебя никуда не денусь.
          Парень неохотно сообщил номер телефона.
          -Только смотри, чтобы все тихо, - предупредил он.
          Придя домой, Влад все рассказал Веньке.
          -Сколько же он захочет? - поинтересовался тот.
          -Не знаю, Лап, - ответил Влад, - Считай меня лохом, но я в этих делах полный профан и без крайней необходимости не связываюсь.
          Венька задумался.
          -Если бы не ты, рванул бы сейчас куда-нибудь подальше, - сказал, наконец, он.
          -Я тебя не держу, - опустил голову Влад.
          -Дурак...- ласково проговорил Венька, - Неужели на самом деле подумал, что удеру?
          Но Влад продолжал сидеть не поднимая головы.
          -Старшой, ты чего? Обиделся?
          Влад молчал.
          -Ну, старшой, ты чего? - Венька обнял его за плечи.
          -Пошли спать, Веня, - проговорил Влад, поднимаясь.
          В этот вечер они легли на расстоянии спинами друг к другу. Владу не спалось. Он то переворачивался на спину, то опять отворачивался к стене. Венька сопел рядом, но Владу он стал безразличен, и от этого становилось еще горше. Он сам не знал почему, но Венькина фраза ударила его в самое сердце. 
Неожиданно ему показалось, что тот издает какие-то странные звуки. Влад прислушался. До слуха донеслись всхлипывания.
          -Ты чего? - тревожно спросил он, беря его за плечо.
          Венька резко дернул локтем, сбрасывая руку.
          -Да чего ты?! - воскликнул Влад, силой переворачивая его.
          Тот опять оттолкнул его руку и зарыдал, уткнувшись головой в подушку. У Влада сжалось сердце.
          -Ну перестань, Веня.
          Венька приподнялся на руках, оторвав голову от подушки:
          -Ты... Ты дурак, Владька... 
          Влад обхватил его руками и прижал к себе, отчего тот заплакал еще сильнее.
          -Я тебя... Я никого так не любил... - мычал сквозь слезы Венька.
          Влад почувствовал, что его глаза тоже наполняются слезами:
          -Дурачок, разве я тебя не люблю? Мне горько стало, когда ты так сказал...
          Венька привстал и заговорил, глядя в глаза Владу:
          -Обещай, что никогда меня не бросишь!  У меня никого, кроме тебя... Я отца не знал, мать... Ее по пьянке зарезал хахль... Тетке я не нужен... Только ты... И ты мне не веришь...
          -Почему?! - воскликнул Влад, -Почему ты говоришь, что я тебе не верю? Если бы ты мне был безразличен, разве бы я обиделся?
          -Прости... - проговорил Венька, утыкаясь ему в грудь, -Прости, только не бросай меня.
          -Ты меня прости, - тихо произнес Влад, сжимая его в объятиях.
          Спустя два дня, Венька поехал на встречу с анонимным "благодетелем" куда-то во Всеволожск. Влад доехал вместе с ним на электричке и остался ждать на станции. Венька появился через час. Выглядел он озабоченным.
          -Как дела? - спросил Влад.
          -Сказал, что можно все сделать. И паспорт и военник. Пропишешь меня?
          -Как это сделать, он сказал?
          -От тебя заява нужна. Ну, и деньги.
          -Сколько?
          Венька назвал сумму, заставившую Влада вздрогнуть.
          -Какое у тебя сложилось впечатление?- спросил он, - Мужик надежный? Не подстава?
          Венька пожал плечами:
          -Старый, забывает все, бормочет - фиг поймешь, что говорит. Но, похоже, деловой.
          -Почему ты так решил?
          -Ну, звонили ему при мне...- Венька замялся, - Не знаю. Мне так показалось по опыту.
          Влад с горечью констатировал факт, что в общении с такими личностями, у Веньки, безусловно, опыта больше.
          -Что решаем? - спросил он.
          Венька пожал плечами.
          -Если выгорит, мне все менты пофиг веник будут. Деньги вот только...
          -У тебя есть сколько-нибудь? - спросил Влад.
          -Ты же видел. Там, в пидораске.
          -Это все?
          -Да.
          Влад помолчал.
          -Приедем сейчас, пересчитаем, - решил он.
          Вернувшись домой, они достали сумку и вытрясли все ее содержимое на ковер в комнате. Венька расправлял мятые купюры и раскладывал в стопки, рубли отдельно от долларов, а Влад пересчитывал.
          -Все, что удалось заработать, как от тетки сбежал? - спросил он.
          -У мужика еще оставил.
          -У какого мужика?
          -Которому шашлыки жарить помогал. Помнишь, я рассказывал? Ну, которого жена со мной в постели застукала.
          -Ты так и не съездил к нему?
          Венька покачал опущенной головой.
          -Чудо ты мое, - вздохнул Влад.
          -Я поеду, - вскочил Венька, -Я сейчас поеду...
          Влад посмотрел на часы:
          -Сделаем так. Я сейчас позвоню в агентство, после вечерней передачи должны быть адреса. Смотаюсь куда-нибудь, может, что обломится. А ты - вали к мужику. Вечером все еще раз пересчитаем.
          Владу повезло - квартиру сняли. Заехав в агентство и отчитавшись, он получил комиссионные. Веньки дома еще не было. Влад попил чаю и стал ждать. Тот пришел поздно, грустный и чем-то подавленный.
          -Облом? - спросил Влад.
          Венька молча достал из кармана деньги.
          -Чего ж ты сопливишься?
          -Владь, прости, я не хочу тебе врать, - мучительно выговорил Венька, -Мне пришлось...
          -Сходи в ванную, - недослушав, с горечью в голосе попросил Влад.
          -Ну, прости меня! - воскликнул Венька, - Но иначе он бы мне не отдал! Он меня вообще послал с порога, говорит - ничего не знаю...
          Влад подошел и обнял Веньку:
          -Дурак... Разве я тебе что сказал?
          -Потом стал уговаривать остаться, работать на него. Он теперь ларек держит на Ломоносовской. Говорит, живи у меня, я с женой разошелся.
          -А ты? - спросил Влад.
          -Что - я?! Когда я отказался, он бить меня начал. Говорит, из-за меня от него жена ушла...
          -Забудь, Лап, - растроганно сказал Влад, - Сходи в ванную и будем считать деньги.
          После пересчета стало ясно, что не хватает почти половины. Влад окинул взглядом понуро сидящего на ковре с опущенной головой Веньку и вышел в другую комнату. Скоро он вернулся и молча положил в пачку недостающие деньги. Венька вскинул на него пронзительный взгляд.
          -Мы с тобой нищие, - спокойно сказал Влад.
          -Владь... Старшой... Я отработаю... Я асфальт на рынке лизать буду.. Я... 
          Он упал на ковер и заплакал.
          -Е..ная страна, - вырвалось у Влада, - Почему?! Ну почему ты должен платить всякой сволочи только за то, чтобы жить?
          Он в исступлении повалился на Веньку.
          -Не плачь... Не стоят они все твоей слезиночки... Я с тобой... Я тебя им не отдам... Ты мой, мой, мой! - приговаривал Влад, резкими движениями срывая с себя и с него одежду.
          Венька лежал на спине, закусив губу, раскинув коленки в стороны, и не отрываясь смотрел на него пронзительным взглядом, пока Влад не упал в изнеможении ему на грудь...


          7.

          Дело прошло, как по маслу. Венька без конца разглядывал новенькие паспорт и военный билет, сам не веря своему счастью. 

          Он приходил почти на каждый вечерний спектакль, что вел Влад. Благодаря своему умению входить в контакт, скоро стал своим человеком за кулисами, запросто болтая с монтировщиками и осветителями. С ним уже здоровались и некоторые актеры, а с одним из молодых они стали приятелями.
Как только Венька обрел законный статус, Влад не переставал думать, как вытащить его с самого криминального в городе рынка. 
          "А может, правда, устроить его монтировщиком? - подумалось ему, - Если уж он на рынке сумел остаться самим собой, то не погибнет и здесь..."
          Влад решил поговорить с завпостом.
          -А кто он вам?- поинтересовался тот.
          -По большому счету, никто. Дальний родственник, - поморщился Влад, отведя при этих словах взгляд, и уже спокойно глядя в глаза завпоста, продолжил, - Но он сирота. Отца нет, мать умерла, тетка, с которой жил после ее смерти, добропорядочностью не отличается. Я прописал его к себе.
          -Не опрометчиво поступили? - пристально посмотрев на Влада, спросил завпост, -Помните? Мы несем ответственность за тех, кого приручили.
          -Именно поэтому я вас и прошу, - ответил Влад.
          -Сколько классов он закончил? 
          -Десять, - сказал наобум Влад, -Но, чтобы таскать декорации...
          -Я не о том. Учиться ему не целесообразнее?
          -Пусть поработает, а там будет видно. В конце концов, при желании сможет работать и учиться.
          -Ну, что же, - после небольшого раздумья сказал завпост, - Приводите, познакомьте с Покровским, как он решит... Если согласится взять - я подпишу.
          Венька воспринял предложение сдержанно. Он отвел глаза, долго думал, а потом сказал:
          -Старшой, спасибо тебе. Я пойду, и вообще буду тебя слушаться. Но не сейчас.
          -Почему?- не понял Влад, - Что тебя останавливает? Ты мне говорил когда-то, что я гибоню, а ты - свободный человек. А посмотри на себя - гибонишь как раз ты. С утра до ночи без выходных. И я догадываюсь - как. Нужна тебе такая жизнь? Раньше тебе деваться было некуда - это понятно, но теперь-то у тебя все есть - прописка, военник. Сам знаешь, сколько это нам стоило. Для чего тогда мы все это делали?
          Венька молчал, глядя в пол.
          -Не понимаю я тебя, - сказал Влад, -Мы же с тобой за все лето, кроме той поездки на пляж, никуда не сходили. Только работаем и спим.
          -Владь, прости, я не могу тебе сказать всего, - заговорил Венька, опять глядя на него, как ребенок на строгого папу, - Я не могу уйти прямо сейчас. У нас свои законы, я не хочу тебя грузить. Но я уйду, обещаю тебе, дай только время. Я буду работать в твоем театре, и мы все время будем вместе. А сейчас... Когда у тебя выходной? Хочешь, я тоже договорюсь, и поедем куда-нибудь? Поехали в лес, шашлыки жарить?
          -Какие у вас там законы? На тебя кто-то право имеет?
          Венька горько усмехнулся:
          -Старшой, не надо. Ты прости, но ты этих дел не знаешь.
          -Я не знаю потому, что не хочу знать! Я лучше тебя знаю, в каком обществе мы живем, но я принимаю правила этой игры до такой степени, до какой не могу избежать. Лезть ли туда с головой - это право моего выбора. Грош цена тогда твоим разговорам о свободе.
          -Ну ладно, старшой, чего ты кипятком пысаешь? - становясь самим собой, заговорил Венька, - Пойди поссы сейчас - струя закипит.
          Он начал весело заводить его:
          -Пойдем, пописаем на брудершафт. Я тебе подержу, хочешь? Сразу такой большой станет, обратно в штаны не влезет...
          Когда Венька вел себя так, Влад не мог на него сердиться. Он принял игру, почувствовав возбуждение, и разговор на этом закончился.
          Во вторник они действительно поехали в лес. Венька тащил свою неизменную сумку, на этот раз с овощами и маринованным мясом, а Влад нес рюкзак, доверху набитый банками с пивом. Они доехали электричкой до Вырицы, и сойдя на следующей остановке, устремились в лес. Погода их порадовала. Это был теплый солнечный день уходящей осени. Солнце золотило стволы деревьев с желтыми кронами на фоне прозрачного голубого неба и было по-летнему тепло. 
          Они нашли укромную живописную поляну и разожгли костер. Запахло горелыми сучьями. Дым от костра стлался под кронами, а запах осеннего леса, смешиваясь с ним, создавал аромат, который хотелось вдыхать полной грудью. Когда пожарили и проглотили первую порцию, обильно запив пивом, захотелось спать, и они растянулись в обнимку на пригорке, согреваемые последними в этом сезоне теплыми солнечными лучами. Проснувшись, поддержали почти потухший костер и начали жарить оставшееся мясо.
          -Красота... - сказал Венька, озираясь вокруг.
          -А представляешь, какая красота сейчас в парке, где мы познакомились? - спросил Влад.
          -Поехали туда в следующий раз?
          -Когда он у нас будет? - махнул рукой Влад.
          -Будет в следующий твой выходной, обещаю, - твердо сказал Венька, и подумав немного, добавил, - И еще... По первой пороше веди меня в свой театр.
          В театре Венька уже успел прижиться, и его оформление стало простой формальностью. Завпост свое обещание сдержал, с зав. монтировочным цехом Покровским Влад скрепил союз распитой вместе поллитровкой, и уже через три дня Венька стучал молотком по сцене. Влад видел, что он и здесь просто и органично влился в коллектив, оставаясь при этом самим собой. Он никогда не напивался на работе, всегда оказывался там, где был нужен, никогда не спорил, кому и что делать, а что надо, выполнял с быстротою молнии. И как всегда, почти постоянно улыбался и шутил.
          -Где ты нам такого хорошего мальчика нашел? - поинтересовалась однажды помреж, подсаживаясь к Владу в актерской гостиной, - Работает всего ничего, а так быстро все освоил. Я отдыхаю, когда он работает, только его всегда и вызываю...
          Монтировщики участвовали в проведении спектаклей, поднимая и опуская штанкеты с декорациями, двигая плунжер, делая перестановки, качество и четкость выполнения которых отражалась на ходе спектакля.
          -Я плохого не приведу, - улыбнулся Влад.
          -Говорят, родственник твой?
          -Седьмая вода даже не на киселе, а на чем-то другом, как сказано где-то у Федора Михайловича...
          -Молодец. Хоть один человек появился, на кого можно положиться.
          -Не говорите так. Мне уже в свое время Рогова комплимент сделала...
          -Ох! - спохватилась помреж, даже инстинктивно оглянувшись, - И не говори. Сожрут моментально. Хотя он, я смотрю, общий язык со всеми нашел. Удивительный мальчик.
          Влад разделял ее мнение. Прожив вместе с Венькой полгода, он и сам не переставал удивляться и благодарить Бога, что привел его в тот весенний день в Царскосельский парк.
          Надо сказать, что в плане веры, у них с Венькой было тоже тактичное понимание. Он не мог не спросить Влада об этом, увидев в доме иконы, но не стал ни спорить, ни соглашаться, только сказал:
          -Я далек от всего этого... Хотя, что-то такое, точно, есть.
          -Уже хорошо, что чувствуешь, что есть. Может когда-нибудь и в себе откроешь, - ответил Влад.
          Венька уважал чувства Влада и никогда не тревожил его, когда тот уходил в дальнюю комнату молиться, а иногда даже напоминал:
          -У нас на рынке говорили, завтра праздник. Ты в церковь пойдешь?
          -Пойду ко Всенощной.
          -Поставь там за меня свечку. И за мамку.
          -Поставлю, Вень, и помолюсь, не сомневайся.
          Влад радовался, что наконец-то Венька расстался с рынком, и самое главное, что  сумел вписаться в театральную семью, избежав влияния ее негативных сторон. Трудности начали подкрадываться незаметно. Сначала опустел их обильный стол - приносить овощи и мясо стало неоткуда, а за неделю иссякли запасы пива в холодильнике. Придя в магазин, они оба ужаснулись ценам, поскольку Влад последние полгода туда не захаживал, а Венька, оказавшись по другую сторону прилавка, был в растерянности оттого, как все по-другому выглядит, когда платишь ты, а не тебе. Полученная в театре первая зарплата повергла его в шок:
          -Это что, все? - спросил он Влада, перебирая в руках несколько бумажек, - Да я на ящике водки столько делал... 
          -Вень, за все в жизни надо платить, - твердо сказал Влад, - Тебе здесь хорошо? Интересно?
          -Да интересно-то интересно... Но - так? Лучше бы уж вообще ничего не платили, я и ходил бы ради интереса. Честнее бы было.
          Влад делал все от него зависящее, чтобы исправить положение. Он использовал каждую минуту, свободную от репетиций и спектаклей, чтобы взять любой адрес. Он выворачивался наизнанку, чтобы умилостивить несговорчивых клиентов и хозяев квартир, но и здесь, как назло, пошла полоса невезений. Больше всего Влад опасался, что Веньку опять потянет на рынок. Но тот не унывал, или делал вид, что не унывает, чтобы не расстраивать Влада. Он тоже пытался подрабатывать - разносил рекламу по почтовым ящикам, пробовал курьерить, но везде платили копейки, а денежные запасы у обоих были истрачены. Нищета давила неимоверно. Пришла зима, а им даже не на что было купить теплую одежду и обувь. Донашивали старое - то, что уже пришло почти в негодность. Так дожили до нового года.
          Встретили они его вдвоем. Венька притащил собственноручно спиленную в Ржевском лесопарке высокую елку, со своим постоянным оправданием: 
          "А что такого? Не на продажу же?"
          Влад ради того, чтобы не портить Веньке праздник, отступил от поста, и они накрыли стол, на котором было все, что они любили. И, наконец, они по-праздничному украсили квартиру. Блестящими гирляндами, притащенными Венькой с рынка, были увешаны буквально все стены, даже в ванной и туалете.
Придя из театра, они зажгли на елке гирлянду, а на столе свечи, и долго сидели, болтая о сокровенном. В углу работал телевизор, но они лишь изредка бросали туда мимолетные взгляды - они слушали друг друга. Владу казалось, что еще ни один новый год он не встречал так душевно. Разве в далеком детстве, когда еще не было знания жизни, и мерцающие среди хвои огоньки олицетворяли собой ни чем не омраченную радость от наступления года, казавшегося действительно новым. Все завершилось ночью, полной любви и страсти...
          Но праздник прошел, и опять потянулись нескончаемые серые будни. Венька все чаще становился задумчивым. Влад чувствовал, что в нем идет какая-то, скрытая от него, внутренняя борьба. Он несколько раз пытался спросить его об этом, но тот как всегда отшучивался и начинал заводить Влада, уводя от неприятной темы.
          В начале февраля Венька неожиданно спросил:
          -Старшой, а меня могут отпустить в театре на неделю?
          -Зачем тебе?
          -Командировочка фартовая отломилась. Надо скатать в далекие края.
          -Лап, ты опять за свое? Зачем ты  поедешь?
          -Старшой, да не переживай ты. Передать документы и ценности.
          -Кто тебя посылает?
          -Ну, какая разница - кто? Я ничего не знаю, мое дело отвезти и привезти.
          -Вень, расскажи мне всю правду.
          -Ну, мужик один. У него свой бизнес, ему надо передать партнерам важные документы, почте он не доверяет. В таких случаях всегда посылают курьера. Я же не воровать что-то еду...
          Венька говорил убедительно, но Влад чувствовал, что он говорит неправду. Точнее - даже не неправду, а чего-то недоговаривает.
          -Старшой, честно говорю - привезти и передать. Мне хорошо заплатят, мы сможем, наконец, вылезти из этой нищеты. И долг я тебе верну.
          -Я с тебя его спрашиваю?
          -Я сам хочу тебе его вернуть. Я никогда не забуду, что ты  для меня сделал, - глядя ему в глаза, сказал Венька.
          Он уехал через два дня. Влада не покидало чувство тревоги. Он не сомневался в Веньке, но тревогу вселяло то, что Влад чувствовал: впервые за все прожитое вместе время, тот был с ним не до конца откровенен. Тем не менее, спустя неделю, Венька вернулся радостный и выложил на стол крупную сумму денег:
          -Ну вот, все в порядке. Я же говорил, а ты мне не верил. Забирай долг, спасибо тебе огромное.
          -Лап, скажи все-таки честно, не криминал?
          -Старшой, пошли в магазин, - улыбнулся Венька, - Накупим всего-всего и напьемся в сиську... Как же я по тебе соскучился!
          И он повис на Владе, обняв его руками и коленками.
          Прошел еще месяц. Привезенные Венькой деньги позволили им привести в порядок гардероб, и когда они шли по улице, Влад исподтишка любовался им. В кожаной куртке, норковой шапке, фирменных джинсах и изящных сапогах, Венька выглядел, как сошедший с обложки рекламного журнала. За эти полгода он подрос, раздался в плечах, и из худощавого длинного пацана постепенно становился красивым юношей.
          Влад было совсем успокоился, но через месяц Венька опять неожиданно собрался в путь. В театре был выпуск спектакля, в котором он был задействован на проводке, и этот отъезд вызвал бурю негодования. Помогло только то, что Веньку ценили.
          -Лап, мне не нравится все это, - напрямик сказал Влад.
          -Старшой, я съезжу еще раз - и все, - пообещал Венька, -Ты же видишь, как хорошо мне платят. Мы летом сможем по-настоящему отдохнуть, и ты бы не напрягался так со своими квартирами.
          Владу нечего было возразить, но почему-то внутри все восставало против этих поездок.

         Из второй поездки Венька вернулся грустный, опять выложил много денег, сказал, что через месяц поедет опять и на этом уже - все.
          -Не ругайся, старшой. Ты же меня знаешь - если я сказал - все, значит, это все. Я так решил.
          После возвращения из третьей поездки, Венька опять потащил Влада в магазин. Он радовался так, как будто с него свалился какой-то тяготивший все время груз. Настроение у обоих было приподнятое. Пришла весна, повеяло теплым ветерком и начали набухать почки. Владу казалось, что все трудности позади, и впереди их теперь ждет только радость. Они уже начали строить планы на лето...
          В тот день Влад долго задержался на адресе, и когда пришел, Венька уже был дома. Он не встретил его, как всегда, в прихожей и стоило взглянуть на его лицо, чтобы понять, что произошло что-то страшное.
          -Старшой, я влип по самое некуда, - серьезно сказал Венька, когда он вошел на кухню.
          -Что случилось? - спросил Влад, холодея от тона, каким Венька сообщил эту новость.
          -На меня наезжают по-крупному. Требуют, чтобы я опять ехал.
          -Ты же решил. Кто имеет право посылать тебя насильно?
          Губы Веньки скривила горькая ироническая усмешка:
          -Старшой, там свои права. Прости, я обманул тебя. Я не документы возил...
          Лицо Веньки исказила легкая гримаса, а глаза наполнились слезами.
          -А что? Что ты возил?! 
          -Наркотрафик, - еле слышно ответил Венька, опуская голову.
          Влад застыл на месте. Это было самое ужасное из всего, что он мог предположить.
          -Они меня не отпускают, я многое знаю... Но я не хочу на них работать!
          -Зачем ты пошел на это? Ты же лучше меня знаешь этот мир и на что способны эти, с позволения сказать, люди?
          -Мне очень хотелось помочь тебе. Ты же тогда отдал все свои последние деньги... На работу устроил, прописал, а я...
          По щекам Веньки потекли слезы.
          -Зачем? Зачем я тогда все это делал, если тебе опять надо скрываться? – с горечью произнес Влад.
          -От них не скроешься, - обреченно сказал Венька, -Это не менты, это мафия. Меня везде найдут и сделают со мной, что захотят. Они меня не отпустят.
          На кухне повисло тягостное молчание.
          -Что ты решил? - спросил, наконец, Влад.
          -Работать на них не буду, - твердо сказал Венька, - Три раза пронесло, а попадусь - убьют. Хотя, свалю - тоже убьют. И так и так крышка. Пусть убивают. Тебя жалко...
          Венька заплакал навзрыд.
          -Пойдем, - сказал Влад, поднимаясь, - Садись за стол в комнате и пиши заявление на расчет в связи с болезнью тетки. Театр я беру на себя - скажу, что ты уехал домой. Тебе надо исчезнуть на какое-то время из Питера...
          -Да ты не знаешь, что это за люди...
          -Делай, что я тебе говорю!
          Венька сел писать заявление.
          -Сейчас поедем на вокзал, возьмешь билет до Екатеринбурга на свой паспорт, а сам на электричках доберешься до Москвы. Там сядешь в поезд на юг, и катись в Новороссийск, в Феодосию, в Крым, куда угодно. Билет не бери - постарайся договориться с проводником. За деньги и через границу протащат, если будет надо. Денег не жалей - они здесь всемогущи. Сейчас начало сезона - в санатории, пансионаты, детские лагеря требуется персонал. Своих не хватает, оформляют приезжих на временную работу по договору. Иди дворником, садовником, санитаром, грузчиком - кем угодно. Документы у тебя чистые. И умри на какое-то время. Поживешь там до осени - будет видно. 
          Венька поднял на него свой повзрослевший детский взгляд. Сейчас в нем читалась безграничная любовь и надежда.
          -Не мне тебя учить, как путешествовать и познавать мир...- добавил с горькой иронией Влад, - Только меня держи в курсе постоянно. Сюда не звони и не пиши...
Влад записал на листке номер своего паспорта.
          -Пиши на главпочтамт, до востребования, на этот номер. Когда устроишься, тоже сообщи мне в письме номер какого-нибудь почтового отделения, куда тебе писать, и номер паспорта. Про адреса забудь. Кажется, все... Иди в ванную и собирайся в дорогу.
          На вокзал они приехали поздно, но последняя электричка на Малую Вишеру еще не ушла. Они стояли на перроне у дверей до самого отправления, незаметно для окружающих держа одной рукой ладони друг друга.
          -В Малой Вишере пересядешь на электричку до Окуловки, потом до Бологого, потом до Твери, а оттуда уже до Москвы. Будь осторожен, никуда не уходи от вокзалов. В Москву приедешь - дуй сразу на Курский, это одна остановка на метро от Ленинградского, - не переставал напоминать Влад.
          -Да, старшой, не переживай, я все понял, - улыбался успокоившийся Венька.
          Очевидно, ветер дальних странствий разбудил в памяти забытое чувство. Да он и всегда быстро забывал неприятности. Он умел радоваться жизни, даже когда она его била под ребра.
          Светофор впереди перрона загорелся зеленым светом.
          -Все, Лап, прощаемся, - Влад крепко обнял его, - Удачи тебе.
          -Пока, - сказал Венька, - Ты же ко мне приедешь, правда? Мы еще с тобой в Черном море купаться будем...
          -...Там тепло, там яблоки, - с грустной улыбкой завершил Влад.
          Звонок по телефону раздался поздно вечером на третий день после того, как Влад проводил Веньку.
          -Веня можьна? - спросил голос с сильным кавказским акцентом.
          -Веня здесь не живет, - спокойно ответил Влад.
          -Как нэ жывет?
          -Очень просто, - твердо сказал Влад и положил трубку.
          Через день звонок повторился. На этот раз, голос был другой, вежливый и без акцента:
          -Здравствуйте, это Владислав?
          -Да.
          -Мне нужно поговорить с Вениамином. Когда его можно застать?
          -Дело в том, что Вениамин здесь больше не живет.
          -А где его можно найти?
          -Он мне не сообщил. Я знаю только, что он уволился работы, потому что у него заболела тетка. Скорее всего, уехал домой.
          В трубке возникло молчание, а потом послышались гудки отбоя.
          Больше звонков не было и Влад уже начал успокаиваться, но спустя неделю, возвращаясь вечером домой, заметил возле парадного незнакомый черный Мерседес с сильно тонированными стеклами. Войдя в квартиру, Влад тут же выглянул в окно. Из машины выходили двое, в одном из которых он узнал Мамеда.
          Звонок в дверь не заставил себя ждать.
          -Кто? - спросил Влад.
          -Откройте, пожалуйста. Нам надо поговорить с Владиславом, - послышался вежливый голос.
          Влад приоткрыл дверь. На площадке стоял высокий парень с голубыми внимательными глазами. Сзади виднелась плотная фигура Мамеда.
          -По какому вопросу? - осведомился Влад.
          -Нужно кое-что выяснить.
          -Но я вас не знаю.
          -Ну, не здесь же нам разговаривать? - с долей неловкости за Влада, произнес парень. 
          Влад открыл дверь и провел их на кухню.
          -Владислав, где ваш друг, с которым вы здесь живете? - спросил парень, усаживаясь за стол.
          Мамед присел на табуретку у двери, глядя на Влада недобрым взглядом.
          -Вы имеете в виду Вениамина? - спросил Влад.
          -Да, Сурогин Вениамин Иванович. Он нам очень нужен.
          -Я не знаю, где он. Он просто жил у меня какое-то время. Неделю назад с небольшим уехал.
          -Куда?
          -Сказал, что у него заболела тетка, поехал домой.
          -Тетка здорова и домой он не приезжал.
          -Ну, я не знаю, - с долей раздражения сказал Влад, - В конце концов, это его личное дело, почему я должен интересоваться? Он только лишь снимал у меня комнату...
          -Щто ты врешь? - подал голос Мамед, - Он у тэбэ праписан.
          -Да, прописан, - резко ответил Влад, -А что, я не могу прописать у себя, кого хочу? Или я первый, кто так делает? Другие по десять человек таких прописывают. Каждый живет, как может...
          -Спокойно, - индифферентным голосом перебил его парень, - Нас не интересует ваш бизнес, мы занимаемся своим.
          -Я в вашем бизнесе не участвую, - резко ответил Влад, - и не понимаю, что вам от меня нужно?
          -Ты хот знаэшь, с кэм разгавариваэшь? - опять дал о себе знать Мамед.
          -Спокойно, - на этот раз твердо сказал парень, метнув в его сторону острый взгляд, и с прежними интонациями обратился к Владу:
         -Владислав, вы интеллигентный человек и я говорю с вами начистоту. Вениамин поступил очень нехорошо по отношению к своим партнерам по бизнесу. Не сдержал обещания и исчез. Уважающие себя люди разве так поступают? Нам нужно с ним встретиться и все выяснить. Бизнес несет убытки, а вы не хотите нам помочь. 
          -Простите, как ваше имя? - спросил Влад.
          Губы парня тронула едва заметная зловещая ухмылка, но глаза и лицо оставались непроницаемыми.
          -Ну, скажем, Саша.
          -Саша, комплимент за комплимент, - взял себя в руки Влад, - Вы твердый, волевой, а главное - умный человек. Неужели вы не видите, кто перед вами?  Да, я пустил квартиранта и прописал его. Неужели интеллигентный человек, а вы охарактеризовали меня так, станет задавать другому, по сути дела, постороннему человеку, вопросы, касающиеся его бизнеса, личной жизни или конфессиональной принадлежности? Деньги за квартиру он вносил регулярно, в том числе и за не истекший еще месяц. Это единственное, что я вам могу предложить в качестве компенсации убытка, который он, как вы утверждаете, вам нанес. Большего вы здесь попросту не найдете, как и его самого. Неужели вы сами не понимаете своей ошибки, устраивая мне этот допрос?
          Парень внимательно смотрел на Влада, и он заметил, как в глубине его глаз зажегся злой огонек.
          -Ну что же, - сказал он после небольшой паузы, - Может быть, все именно так, как вы говорите. Но я убедительно прошу вас, если все-таки Вениамин здесь появится или вы каким-то образом узнаете, где он, сообщите ему, чтобы он нас нашел. Где и кого, он знает. Скажите, что так будет лучше для него самого. 
          Парень встал и пошел к двери. Следом поднялся Мамед. Влад подошел открыть замок и на какой-то момент оказался лицом к лицу с парнем. Глаза того смотрели зло и пристально.
          -Нам с вами обоим будет очень неприятно, если выяснится, что сегодня вы сказали неправду, - сказал напоследок парень все тем же индифферентным голосом.




          8.


          "Мой дорогой милый Владька! Наконец собрался тебе написать. Ты не думай просто так получилось все время был в дороге и решил сообщу уж как устроюсь. Думаю все время о тебе скучаю как ты там? Ну все по порядку. В дороге не обошлось без приключений. На первой пересадке меня побили месные в Малой Вишере. Ты говорил не уходи от вокзала а я дурак ушел. Там пришлось ночевать потомушто другая электричка шла только утром. Они набросились на меня толпой человек шесть все бухие и начали п..дить. Главное вырвали сумку а у меня там все документы были. Я доплелся до вокзала и сказал кассирше чтобы вызвала ментов. Паспорт же у меня теперь в порядке. Менты приехали быстро и я рассказал как они выгледят. Мент сразу врубился они все ему извесны наверное все время грабят приезжих. Приехали на какуюта хату там вовсю шла пьянка и что меня грабили тоже были там. Они только распотрашили сумку а вещи и документы были целы. Мент все собрал и отдал мне а одному из этих сказал что еще раз и он его посадит. На этом все кончилось. Меня отвезли на вокзал я умылся но свитер пришлось сменить они мне разбили нос и лилась кровь. Ничего не сломали но рожа вся в фингалах. Сейчас уже почти зажило. Потом задень на перекладных доехал до Москвы и сразу двинул на Курский. Там отправлялся поезд на Евпаторию и удалось договориться. Я забурился на полку и целые сутки дрых пока ехали после всех этих приключений. Евпатория город маленький по сравнению с Питером но даже ходит трамвай. Спросил где тут санатории или лагеря и мне какаята бабка сказала садись короче на восьмерку и езжай к маяку. Там их типа до фига и все рядом. Ехали сначала городом а потом правда пошли лагеря один за одним. Я слез и пошел пешком по всем подряд и стал спрашивать нащет работы как ты говорил. Меня поначалу посылали виновата наверно была рожа побитая а потом всетаки получилось. Меня взяли на кухню чистить картошку моркошку и всякую фигню короче это у них называется коренщик кажется. Да мне пофиг веник я рад что взяли. Платят как везде копейки но на кухне до фига всего остается жри не хочу. А пива попить денег хватает. Поселили в общагу с тремя пацанами в комнате. Точнее один уже мужик. По моему гей на нас смотреть любит когда передеваемся. Он работает пожарником а пацаны двое повара из Харькова а один киномеханик из Москвы. Я сразу вспомнил тебя. Я с ним подружился рассказывал про наш театр и про тебя. Сказал что ты мой старший брат. Его зовут Женька. Я у него всегда сижу когда он кино показывает и купаемся вместе. Правда море еще холодное. Вот теперь я его увидел. Помнишь как тогда говорил тебе что поеду на море. Вот и приехал. Как ты? Не наезжали? Что нового в театре? Старшой милый мне без тебя очень плохо. Тут баб и девок дофига и все ко мне липнут. Спасаюсь у Женьки но он не гей ты не подумай у него девчонка есть вожатая на отряде. А про мужика вобще не думай. Я по тебе скучаю иногда ухожу на дикий пляж за маяк раздеваюсь там догола и дрочу вспоминаю как мы с тобой трахались. Я люблю тебя. Только сейчас понял как люблю когда тебя нет рядом. Приезжай ко мне Владька. Меня взяли навесь сезон до сентября. Адрес Евпатория маяк детский лагерь Пионер. Меня тут все уже походу знают. Спросишь Веню с кухни любой покажет где я. Устроится жить можно в деревне напротив. Я тебе подыщу комнату и встречу. Пишу и слезы текут приезжай Владька. Обнимаю! Целую! Люблю!"

          Внизу были приписаны номера почтового отделения и паспорта для обратной связи, а оборотную сторону листка украшал отпечаток Венькиных губ, намазанных помадой.
          Влад перечитывал письмо уже, наверное, десятый раз, и слезы не переставая лились из его глаз. Он вышел на кухню, выкурил в волнении две сигареты и сел писать ответ.

          "Любимый мой Венька! Гусенок мой лапчатый! Если бы ты знал, как мне не хватает тебя! Ложусь спать в холодную постель и не могу заснуть. Во сне рука ищет тебя, хочет потрепать твои волосы, но ты далеко. Я так надеялся, что выправим документы и будем спокойно жить вместе. Сейчас мне кажется, лучше бы мы всю жизнь жили в нищете, чем в разлуке. Но, что сделано, то сделано. Прости, что с первых строк ругаю тебя. Ты мне очень дорог, шалунишка мой любимый. Некому меня подразнить и завести, как это делаешь ты, а никого другого видеть на твоем месте я не хочу и не захочу никогда. 
          Сразу о неприятном. После твоего отъезда два раза звонили, спрашивали тебя, а потом приехали Мамед и еще один парень лет тридцати с голубыми глазами. Я сказал, что ты был только моим квартирантом и ничего о тебе не знаю. Сказал, что ты поехал домой, но они уже знали, что тебя там нет. Берегись их, отнесись к своему положению серьезно. Эти не остановятся ни перед чем. По-моему, мне удалось их убедить, по крайней мере, вот уже месяц никто больше не звонит и не приходит. Но, все равно, не будем расслабляться и соблюдать то, о чем мы с тобой договорились. Не грусти, мой любимый. Ты же душевный парень и всегда находишь со всеми общий язык. Я не сомневаюсь, что тебя там все уже знают. Купайся, загорай и ни о чем не думай. Главное, чтобы о тебе забыли в Питере. 
          В театре в версию с больной теткой поверили. Спрашивают, как у тебя дела? Тебя все помнят, передают привет, а помреж Людмила Дмитриевна просто плачет без тебя - ты был ее любимый монтировщик. Горько обманывать людей, но у нас нет другого выхода. Цветочек твой любимый я поливаю, и каждый день разговариваю с ним, как с тобой. Он теперь для меня - ты. Вчера он дал новый побег, а сегодня на почтамте мне передали от тебя письмо, он как сообщил мне об этом. Сезон у нас закрывается в конце июля, так что жди меня в августе. Я приеду к тебе, во что бы то ни стало. 
          А от девчонок хорошая защита - спорт. Играй с ребятами в волейбол или еще чего придумай, чтобы было чем себя занять - легче будет отмазаться. Не скучай, пиши почаще и не очень шали там. У нас с тобой еще все впереди.
          Крепко-крепко обнимаю тебя и целую.
          Твой и только твой Старшой Влад".

          Они обменивались письмами два месяца. На почтамт Влад не ездил специально, а заглядывал, когда переезжал с адреса на адрес, и это было по дороге. При этом он не забывал об осторожности. Прежде, чем подойти к окошку, покупал что-нибудь в киоске, внимательно смотря при этом по сторонам, но ничего подозрительного за все время не заметил. Каждое письмо содержало подробный отчет о проведенном времени и признания в любви, а иногда даже эротические фантазии на тему их близости.
          "Ты меня даже на расстоянии заводишь, развратник? - писал Влад, - Только ты так можешь..."
          "Я через все растояние чувствую, что тебе приятно, развратник..." - отвечал Венька.
          И эта активная откровенная переписка помогала обоим переживать разлуку.
          К поездке Влад подготовился основательно. В театре он сказал, что едет отдыхать в Одессу. Пользуясь знакомством с главным администратором одесского драмтеатра, попросил приютить его в театральном общежитии на пару недель и вылетел туда на следующий же день после закрытия сезона.
          Влад уже бывал в Одессе, но по приезде не стал звонить никому из знакомых. Он побродил по Дерибасовской, Пушкинской, Приморскому бульвару, окунулся в Аркадии на пляже в Черное море, а на третий день отблагодарил администратора, сказав, что переберется на Шестнадцатый Фонтан поближе к морю, где нашел недорогую комнатушку. 
          Выйдя из общежития, Влад и впрямь сел на трамвай, идущий в сторону Фонтанов, но, не доехав несколько остановок, вышел и пересел в обратную сторону. Его путь лежал на Морвокзал. 
          В Евпаторию Влад прибыл морским путем. Венька так подробно описал маршрут восьмого автобуса, идущего в сторону маяка, что ему даже не пришлось ничего расспрашивать. С замиранием сердца Влад подошел к проходной детского лагеря и спросил Веню с кухни.
          -Пробегись, - сказал мужик-вахтер одному из околачивающихся рядом пацанов, и тот впрямь бегом умчался куда-то. 
          Чтобы не вступать в разговоры, Влад отошел в сторону и закурил. Он заметил Веньку издалека - тот трусил рядом с бегущим пацаном, а заметив его, подпрыгнул, и издав радостный крик, припустил что есть мочи. Порыв чувств был настолько велик, что забыв про осторожность, подбежав, он бросился Владу на шею.
          -Брательник дороже всех, - исправил оплошность Влад, тоже открыто обнимая его, -Здорово, младшой!
          -Младшой выше старшого, - усмехнулся вахтер, а пацаны засмеялись.
          -Здорово! - глаза Веньки просто сверкали радостью.
          Влад чувствовал, каких усилий стоит ему сдерживать себя.
          -Вень, сейчас ужин будет, покорми брата с дороги, - подходя, тихонько сказал вахтер, - Не положено, да ладно уж, недосмотрю ради такого случая...
          -Спасибо, дядь Петь, -ответил Венька, обретая деловитость, -Сделаем по-другому, все предусмотрено...
          Они отошли немного в сторону.
          -Владь, потрепи еще часочек, ладно? - умоляюще глядя на него, заговорил Венька, -Я сейчас там все по-бырому закончу и двинем в деревню. Хозяйка уже ждет, я ей за неделю плешь проел. Каждый день заходил проверить, что комнату не сдала. А потом забуримся на пляж на всю ночь. Я до утра свободен. Подождешь, ладно?
          -О чем речь, Лап? Где тебя подождать?
          -Иди к дороге, я к автобусной остановке выскочу.
          -Где тут магазин?
          -Не парься, я уже тебя целую неделю жду, все приготовил. Давай, Старшой, я по-бырому...
          Венька махнул рукой и скрылся за проходной, а Влад не спеша направился к автобусной остановке. Солнце стояло еще высоко, но жара спала, и ощущалось приближение теплого южного вечера. Пахло морем, дул слабый ветерок, а за заборами звучали звонкие детские голоса. На душе у Влада воцарились спокойствие и умиротворение. Он шел и улыбался сам себе, будучи переполнен радостью встречи. Вот и остановка. Влад присел на лавочку, поставил рядом сумку и блаженно откинулся на спинку.
          Задумавшись, он не заметил приближения Веньки. Тот предстал перед ним, как выросши из-под земли, растрепанный, запыхавшийся, в футболке, шортах и в шлепках на босу ногу. В каждой руке он держал по большому пакету.
          -Детям на ужин что-нибудь оставил? - улыбнулся Влад.
          -Хватит всем, - засмеялся Венька, -У нас всю Крымскую область накормить можно.
          -Только ты все такой же тощий.
          -Говорю же - габитус у меня такой.
          Влад поднялся, и они пошли через дорогу к деревне, а по дороге не могли наговориться. Венька начинал про свою жизнь, но неожиданно перескакивал на вопросы про театр, про Влада, и тот не успевал отвечать.
          -Тетя Кать!- крикнул Венька, отворяя калитку перед маленьким домиком, окруженным палисадником.
          На крыльце показалась загорелая женщина средних лет:
          -Никак квартиранта, наконец, ведешь?
          -Ну! Знакомьтесь, мой брат Влад.
          -А похож, - улыбнулась хозяйка, -Який гарний хлопчик у мене жить будэ.
          -А вас как величать? - улыбнулся Влад.
          -Так и величай. А хош - Екатерина Гавриловна. Пошли, покажу твою хату.
          Они прошли через сад к маленькому сарайчику. Екатерина Гавриловна отворила скрипучую рассохшуюся дверь, и перед Владом предстала крохотная комната со старым шкафом, двумя деревянными стульями, столиком с настольной лампой, ковриком на полу и металлической кроватью с пружинным матрасом. Кровать была застелена чистым бельем, а на спинке висели два махровых полотенца.
          -Ну як тебе? - поинтересовалась хозяйка.
          -Лучше не надо, - улыбнулся Влад.
          -А то? Никак на море приехал. Зато отдельно ото всех жильцов будешь. Ваше ведь дело молодое - за полночь являться. А тут никого не побеспокоишь. 
          -И сколько? - спросил Влад.
          -Та скильки со всех. У нас цена одинаковая. Удобства на улице, душ в саду...
          -Спасибо, теть Кать, - вмешался Венька, - Я ему все расскажу.
          -Та дай вам Бог, устраивайтесь. 
          Хозяйка удалилась.
          Едва за ней закрылась дверь, Венька подпрыгнул и повис на Владе. Терпеть дальше было невозможно, и они повалились на кровать. Они все сделали прямо поверх покрывала, не снимая одежды и рискуя быть застигнутыми, но не думали об этом. Владу казалось, что ни разу в жизни страсть не владела им до такой степени.
          -На пляж? - спросил Венька, поднимаясь и застегивая шорты.
          -Чего притащил-то? - поинтересовался Влад.
          -Всего понемножку. Тут рыба жареная, картошка, помидоры, огурцы, сырки, колбаса, яйца вареные...
          -Очумел? Куда мне столько?
          -Отложи на утро, а остальное с собой возьмем. Обедать ко мне придешь.
          -Вень, я пообедаю в кафе на Чайке, я уже сегодня присмотрел...
          -Старшой...
          -Все, я сказал. Я же не отказываюсь от твоего угощения. А что у нас, кстати, есть, за встречу?
          -Гляди, - Венька вытащил из пакета две полуторолитровые бутылки с домашним виноградным вином, - Местные умельцы делали.
          -Ты, я смотрю, своим человеком здесь стал?
          -Я везде свой человек...
          Они вышли из дома, и пошли по направлению к дороге. Потом свернули направо, дошли до маяка и побрели вдоль моря по дикому пляжу. Кое-где стояли палатки.
          -Зайдем подальше, где никого нет, - сказал Венька.
          Солнце уже садилось и тянуло вечерней свежестью. 
          -Ложись, - сказал, наконец, Венька, останавливаясь и доставая из пакета подстилку.
          Они расстелили ее на песке возле низкорослого прибрежного кустарника и начали раскладывать принесенную снедь. Венька позаботился даже о жестяных тарелках с вилками и пластмассовых стаканчиках. 
          -Костер разводить будем? - спросил Венька.
          -Давай. Только маленький, для настроения, - согласился Влад.
          -Большой не стоит, чтобы внимания не привлекать. Здесь пограничники плавают.
          -Уплыть бы нам с тобой в Турцию... Там бы они точно тебя не достали.
          На лицо Веньки, с которого не сходило выражение радости, набежала тень. Казалось, он уже забыл об этом.
          -Подумай, как тебе закрепиться здесь, - сказал Влад, - В Питер сейчас возвращаться нельзя.
          -Подумаю... Не знаю, как так-то удалось? Теперь у них гражданство нужно иметь, чтобы здесь работать. Твоими молитвами, не иначе.
          -Попробуй. Деньгами, если надо будет, помогу.
          -Хватит. Обойдусь сам.
          -Ты обойдешься... Надеюсь, опять ошибки не совершишь?
          -Теперь научен. Но, все равно, обойдусь. Эх, как представишь, что ты опять уедешь...
          -Не думай об этом, - обнял его Влад, - У нас с тобой впереди целый месяц.
          -И целая ночь, - тихо проговорил Венька, тоже обнимая Влада.
          Скрылось солнце и скоро на морской глади засверкала рябью лунная дорожка. Они плавали по ней, раздевшись догола, развились на мелководье, лежали на спине, взявшись за руки и смотря в звездное небо. Моментам их близости не было конца, Влад не уже считал... Он забыл даже о времени. Так случилось, что никто не потревожил их этой ночью, и они прожили ее только ощущением друг друга. Опустели бутылки с приятным сладким вином, были съедены рыба и овощи. Первый луч солнца нового дня застал их лежащими голышом в обнимку на прибрежном песке и ласкаемыми набегающими волнами. Они встретились глазами и одарили друг друга ясной улыбкой.
          -Как работать-то будешь? - спросил Влад.
          -На автопилоте, - мотнул головой Венька, -Я приду к тебе вечером.
          -Вторую ночь подряд спать не будем?
          -Вообще не будем. Я тебя три месяца ждал...
          Они оделись и побрели в обратный путь, расставшись на остановке возле лагеря. Влад тихонько пробрался в свой домишко, ополоснулся водой из ведра на крыльце, лег на кровать поверх покрывала и заснул сном младенца.
          Разбудил его Венька, примчавшийся опять с полным пакетом еды:
          -Все дрыхнешь? У нас уже обед закончился.
          -Лап, кончай продукты крысить.
          -Да у нас остается. Считай, я с тобой делюсь заработанным.
          -Ты неисправим. Чтобы это было в последний раз.
          -Да ладно. У нас сегодня кино хорошее крутят. Пойдем вместе?
          -А как я пройду?
          -Я тебя проведу, а кинотеатр открытый...
          -Слушай, а ты без выходных работаешь? 
          -Ну, да. Но, если надо, договориться могу. А что ты предлагаешь? 
          -В Евпаторию пойти погулять, съездить куда-нибудь на южный берег. Ты знаешь, какие здесь красивые места?
          -Знаю. В прошлом месяце у нас была экскурсия в Севастополь, я ездил.
          -Если сможешь отпроситься на пару дней, поехали в Ялту.
          -Я постараюсь. А сегодня в кино пойдем?
          -Давай. Где встречаемся?
          -Как вчера, после ужина на остановке. Договорились? Я побежал картошку чистить...
          Венька поцеловал Влада, и его шлепанцы защелкали в направлении калитки. Влад проводил его взглядом через окошко и уселся завтракать и обедать сразу.
          Когда он подходил к остановке, Венька уже ждал на лавочке. Рядом с ним сидел высокий парень с черными вьющимися волосами.
          -Познакомься, это Женька, я тебе писал о нем, - представил его Венька.
          -Киномеханик? - спросил Влад, -Приятно, Влад.
          Они обменялись рукопожатиями.
          -Я тоже раньше киномехаником работал...
          -Мне Веня рассказывал. Он говорил, что ты жил в Москве? А где работал?
          Влад назвал кинотеатр, где когда-то начинал.
          -Так значит, ты Витьку Волчкова должен знать? Он давно там работает...
          -Знаю. Правда, уже больше десяти лет прошло. Все работает?
          -Да. Женился, двое детей у него - девчонка и пацан...
          Венька слушал и улыбался, глядя на Влада. Казалось, ему больше ничего было не нужно, только видеть его и быть рядом.
          -Ну, ладно, - прервал беседу Женька, - Пора кино народу показать. Хочешь прежнюю профессию вспомнить?
          -Если доверишь.
          -Пошли.
          Ребята провели Влада на территорию сквозь пролом в бетонном заборе.
          -Иди смело, - подбодрил Женька, - Если что - ты киномеханик из Терешковой, пришел по делу. Я тебе светопровод обещал достать - у них, я знаю, лопнул...
          Они подошли к клубу и Женька завел их в киноаппаратную. Влад с удовольствием взял пленку в отвыкшие руки. Он помог Женьке перемотать фильм и зарядил первую часть на проектор.
          -Ну вот, - улыбнулся тот, - Сразу видно - профи.
          -Ты бы видел, как он у нас в театре спектакли ведет, - с гордостью сказал Венька.
          После окончания фильма, уже в полной темноте, они пошли гулять по набережной большой компанией - Влад, Венька, Женька со своей подругой и два других Венькиных соседа по общежитию со своими девчонками. Компания подобралась веселая, и Влад органично вписался в нее. Шутили, смеялись, травили анекдоты, Влад с Венькой наперебой рассказывали о театре, и всем было интересно послушать о закулисной жизни. Расстались за полночь, разбившись на пары. Венька сказал, что пойдет проводить Влада.
          -Смотри не запровожайся, как вчера, - улыбнулся Женька.
          -Запровожается, опять у меня переночует, - ответил за него Влад.
          Они пошли по направлению к деревне, но по дороге свернули к маяку и оказались на вчерашнем месте. И опять была ночь на песке, полная страсти, длившаяся до первых лучей солнца...
          Влад потерял счет дням и забыл обо всем на свете. Он жил в какой-то круговерти впечатлений, где не было ни дня, ни ночи, а были только море, солнце и Венька. Тому все-таки удалось отпроситься на два дня, и они отправились в путешествие по южному берегу Крыма. 
          Доехав электричкой до Симферополя, двинулись на троллейбусе по побережью, любуясь с одной стороны горами, а с другой - незабываемым морским пейзажем. 
          Они вышли и погуляли по Гурзуфу, полюбовавшись на скалы и побродив по узким улочкам старого города, сохранившим средневековый колорит. Вдыхая дурманящий запах олеандр и акаций, по крутой лестнице спустились к набережной. Оказавшись на пляже, не смогли побороть желание искупаться, и провалялись на нем до вечера.
          Уже на закате поехали в Ялту. Бурное ночное веселье, которым был наполнен город в разгар сезона, захватило их. Они поужинали в каком-то кафе на набережной, выпив ради удовольствия бутылку вина, и до темноты бродили вдоль моря. Переночевали прямо на пляже, договорившись спать по очереди, чтобы не забрали, как бродяг, но кончилось тем, что заснули оба, растянувшись на парапете.
          Утром умылись, искупавшись в море, и вернулись в город. Перекусив в кафе в районе автовокзала, пристроились на экскурсию в Никитский ботанический сад. Там сначала ходили с группой, а потом оторвались и отправились бродить по аллеям, любуясь диковинными деревьями и растительностью. Во Владе опять проснулось знакомое с детства чувство первооткрывателя. Венька горел желанием отправиться на Ай-Петри, услышав, что там есть канатная дорога. Влад был готов поехать, но, узнав, что это в двенадцати километрах от Ялты, был вынужден напомнить Веньке, что уже второй день на исходе, а им еще надо успеть вернуться в Евпаторию. Жаль было уезжать, когда они открыли столько нового и интересного, но пришлось поспешить на троллейбус. На обратном пути решили обязательно приехать сюда еще раз, чтобы все посмотреть и везде побывать. 
          В Евпаторию возвращались последней электричкой. Они уселись у окна друг напротив друга.
          -Помнишь, как в Питере возвращались с пляжа после грозы? - спросил Влад.
          -Никогда не забуду, - рассмеялся Венька, - Всю ночь в труселях по Питеру топал...
          Он развалился, скинул шлепки и поставил босые ноги на сиденье к Владу. Тот переложил их к себе на колени и начал ласкать пальцы. Венька блаженно заулыбался, заерзал и начал трогать ими через джинсы напрягшийся член Влада. При этом они смотрели друг другу в смеющиеся глаза. Венька подмигнул, и приподняв футболку, показал Владу торчащую из-под резинки шорт головку члена. 
          -Развратник, - тихо сказал Влад, восторженно глядя на Веньку.
          -Так и поеду, - ответил тот, завязывая подол футболки на животе, -Пусть все смотрят.
          Народа было немного, и никто не видел их забав.
          На вокзале в Евпатории они зашли в буфет, а когда вышли на улицу, было уже совсем темно.
          -На восьмерку? - спросил Влад.
          -Пошли пешком, - предложил Венька.
          -Ты не устал?
          -С тобой же...
          Они не спеша двинулись по Интернациональной улице, и пройдя километра полтора, очутились возле Мойнакского озера.
          -Ты купался здесь? - спросил Влад.
          Венька покачал головой.
          -Что же ты? Это соленое озеро - вода сама выталкивает.
          -Как, выталкивает? - не понял Венька.
          -Пошли...
          Влад свернул к озеру и скоро они оказались на берегу.
          -Только не ныряй и смотри, чтобы вода в глаза не попала - щипать начнет, а промыть нечем, - сказал Влад, раздеваясь.
          Венька скинул все, оставшись абсолютно голым, благо, уже наступила ночь, и вокруг никого не было. Влад последовал его примеру. Когда зашли в воду, Венька не удержался попробовать ее на вкус и с отвращением выплюнул:
          -Блин, горечь натуральная.
          -Я тебя предупреждал, - засмеялся Влад, -Гляди...
          Он оттолкнулся ото дна, проплыл немного, и сгруппировавшись, уселся на воду.
          -Класс! - воскликнул Венька, делая то же самое.
          -Чувствуешь, как держит?
          -Ну...
          Венька слегка попрыгал в воде и его глаза сверкнули озорным огоньком:
          -А потрахаться в такой водичке слабо?
          -Ты супер экстремал! - восторженно проговорил Влад, подплывая и обнимая его сзади.
          Они доплыли до берега, и возле самой кромки, не вылезая из воды, Влад овладел Венькой. Их колени скользили и зарывались в прибрежный ил, а на губах ощущался горький привкус.
          -Я тащусь! - воскликнул Венька в экстазе.
          Влад почувствовал приближение момента и повалился, соскользнув в ил. Перепачканные с ног до головы они выбрались на берег и растянулись на траве.
          -Только ты способен на такое побить, - блаженно проговорил Влад, - Попку не щиплет? 
          -Есть маленько, - улыбнулся Венька, - Это у нас была лечебная процедура. Чтоб до старости стоял.
          -Пошли отмываться, - засмеялся Влад.
          Они залезли по колено в воду и отмыли друг друга от грязи. Потом оделись и выбрались на дорогу. Кожа под одеждой начала высыхать и зудеть от выступившей соли.
          -Блин, у меня все чешется, - сказал Венька, скидывая через голову футболку.
          -Сейчас дойдем до Лимановки - в море искупнемся, - отозвался Влад.
          -Точно, как в Питере. Я тогда тоже одетым идти не мог...
          Венька приостановился и разделся до плавок.
          -Раздевайся тоже, - сказал он Владу.
          -А если машина с твоего лагеря поедет?
          -Да пофиг веник...
          Он приспустил плавки и пошел посреди дороги, кося на Влада озорным взглядом:
          -Как тогда шли, помнишь?
          Опьяненный возбуждением, Влад разделся и пошел также, чем привел Веньку в восторг. Так они дошли до самой Лимановки, натягивая плавки лишь когда видели свет фар приближающейся машины. К счастью, знакомых не попалось, и вообще дорога была абсолютно пустой. Небо уже светлело, а когда они нырнули в море, показался первый луч солнца.
          Дни летели с быстротою кадров кинохроники. Влад вошел в компанию Венькиных друзей и стал своим человеком. На него обратили внимание несколько девчонок вожатых, и если бы он предпринял ответный шаг, возможно, знакомство переросло во что-то большее. Но Влад одарял вниманием в равной степени абсолютно всех. Они танцевали на дискотеке в КМИ, устраивали пикники на диком пляже, гуляли по Евпатории...
          Но вот, настал день, когда Влад сказал Веньке:
          -Вот и все, Лап. Завтра мне надо уезжать, послезавтра у меня самолет из Одессы.
          -Почему из Одессы? - не понял Венька.
          -Я же к тебе кружным путем приехал. Ты забыл?
          Судя по тому, как изменилось Венькино лицо, он вспомнил все, о чем, похоже, действительно забыл. Вспомнил одновременно с известием об отъезде Влада. Он опустил голову и молча беззвучно заплакал. Сейчас он показался Владу таким маленьким, незащищенным, что захотелось прижать его к себе и не выпускать никогда, заслонив собой от этого жестокого мира. И еще он понял, что за всю жизнь не испытывал таких чувств ни к одному человеку.
          Прощание было бурным. Ребята устроили Владу проводы на диком пляже с вином и шашлыками. Ему было тоже грустно расставаться. Они привыкли друг к другу за это время, а с Женькой стали даже приятелями. Он попросил передать привет общему знакомому Витьке Волчкову и оставил все свои питерские координаты с приглашением приезжать в гости. Разошлись далеко за полночь, а Венька опять пошел его провожать известной дорогой на ставший уже для них своим, уединенный пляж.
          Утром Влад рассчитался и тепло попрощался с Екатериной Гавриловной. Венька пошел проводить его до остановки восьмерки. Он понуро шел, глядя под ноги и таща на плече сумку Влада, а из глаз его неумолимо капали слезы.
          -Не грусти, Лап. Пиши мне опять каждый день. И я буду. Пиши обо всем, как будто мы рядом. И постарайся закрепиться здесь до следующего сезона. На будущий год я возьму еще месяц за свой счет, обещаю, а получится - на все лето. Тоже устроюсь на работу, и будем вместе. А там, может быть, все забудется, и вернемся в Питер. Эта мафия тоже долго не живет: кого-то посадят, кого-то замочат. Главное, чтобы о тебе забыли...
          Венька шел молча, но не только выражение лица, а вся его фигура и даже походка выражали горе от грядущей разлуки. Они дошли до остановки, на которой толпился народ. Влад мечтал, чтобы автобус не подходил подольше, но тот, как назло, показался сразу, как только они подошли. 
          -Ну, прощай, Лап, - протянул руку Влад, и кажется, почувствовал сердцем, сколько чувства было вложено в Венькино рукопожатие. 
          Автобус тронулся. Влад протолкался и прижался лбом к заднему стеклу. Венька отошел на несколько шагов от остановки и смотрел вслед уходящему автобусу. Влад тоже смотрел сквозь застилающие глаза слезы на его тоненькую длинную фигурку, пока она не превратилась в едва различимую точку.



          9.

          Питер встретил Влада дождем и холодным ветром. 
          "Хоть бы раз вернуться в солнечный город", - с досадой подумал Влад, застегивая ветровку по самое горло.
          С момента прощания с Венькой, его не оставляло чувство потери. Чтобы не предаваться унынию по возвращении, Влад с первого дня загрузил себя работой. Усилий прилагать не потребовалось - в театре на следующий день уже был назначен сбор труппы, а что касается аренды квартир, там в помощи Влада нужда не исчезала никогда.
          Заехав на главпочтамт, он получил пачку из трех писем. Венька писал каждый день, и каждое письмо было наполнено болью разлуки. Влад чувствовал ее в корявых Венькиных фразах, начисто лишенных знаков препинания, читал между строк, ощущал каким-то внутренним чувством. В одном письме листок хранил следы высохшей влаги, и по содержанию можно было предположить, что оно полито слезами. 
          Влад ответил одним письмом на двенадцати страницах, которое писал почти всю ночь. Он тоже описывал каждый свой день после расставания во всех подробностях, стараясь подметить что-то веселое, а неприятное излагал с долей юмора. Немало посвятил воспоминаниям о днях, проведенных вместе.
          Тон следующего Венькиного письма был бодрее. Он сообщал, что ему удалось договориться, чтобы остаться в Евпатории, работая за другого официально оформленного человека. Влад порадовался, в очередной раз удивившись, как Веньке удается расположить к себе, и его способности взяться за любую работу. Хотя, это же качество и погубило его. 
          "Живи он на западе, с его работоспособностью и отношением к делу, наверное, стал бы миллионером", - подумал Влад.
          Он ответил Веньке бодрым письмом, где поздравлял с удачей и просил набраться терпения до будущей встречи.
          Прошла осень. 
          Влад вспомнил, как год назад они выправляли документы, как привел "по первой пороше" Веньку в театр, как радовался, что, наконец, увел его с рынка. Тогда ему казалось, что у них начинается новая жизнь. Сейчас ему думалось, что пусть бы лучше все оставалось так, как было.
          "Почему, ну почему в этой стране выгодно заниматься чем угодно - воровать, спекулировать, брать взятки, но только не работать? - с горечью думал Влад, - Сколько еще таких же молодых парней потеряли свободу или жизнь только потому, что не видели другого пути, чтобы просто жить - иметь возможность пить, есть и обладать всем необходимым? Усвоив лишь с детских лет, что обрести что-то можно лишь отняв у другого, а побеждает всегда тот, кто сильнее?"
          Очередное письмо повергло Влада в уныние. Венька писал, что все разъехались, лагеря опустели, дует холодный ветер и каждый день льет дождь. Писал, что ему никогда в жизни не было так тоскливо и одиноко. Он называл Влада самыми ласковыми словами и умолял приехать хоть на денек, или он приедет сам и пусть его убивают, потому что это лучше, чем такая жизнь.  
Влад собрал всю волю, чтобы выразить в словах поддержку и понимание. Обещал, что приедет на все лето, загрузил поручением подыскать для него работу, чтобы отвлечь Веньку бездействия, зная, что это помогает. Однако все оказалось бесполезным. Письма приходили все реже, и в каждом было одно и то же - уныние, доходящее до отчаяния. Влад понял, что все доводы и убеждения он исчерпал, а апеллировать к тому, откуда сам брал силы в преодолении всех житейских трудностей, не мог, поскольку для Веньки это было всего лишь "что-то такое, что все-таки есть..." 
          «Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, - сила Божия», - как сказал апостол.
          Влад знал, что пока человек сам не придет к Богу, всякая навязчивость только повредит, а в данной ситуации, может показаться уходом в сторону от проблем или даже предательством. Единственное, что Влад мог - усердно молиться за него, что делал постоянно. Бывая в храме, ставил свечки, как в свое время благословил его делать Венька, не нарушая тем самым данной тому свободы воли, хотя сам надеялся только на молитву и Милость Божию, а на храм всегда предпочитал жертвовать не в свечном эквиваленте.
          Настала зима. Снег то валил, то таял, создавая под ногами непролазное мокрое месиво. Влад простужался, но лечился на ходу, осознавая, что хотя бы недельное выключение из ритма, пробьет ощутимую брешь в его бюджете. 
Все время он не переставал думать о Веньке. Только сейчас Влад ощутил, какой неизрасходованный потенциал любви накопился в нем - отеческой, братской и самой обыкновенной, человеческой, которой были присущи и физические проявления его, не похожей на большинство людей, природы. Влад вспоминал свои чувства по отношению к Андрею и понимал, что хотя тот ему тоже был дорог, но там имели место горячая симпатия и влечение. Здесь же все было по-другому. 
          Незаметно подошел новый год. У Влада не было желания отмечать его. Он знал - так, как он встретил прошедший, уже не будет. В последний день уходящего года Влад проснулся поздно. В театре объявили выходной, а желающих смотреть квартиры в такой день тоже не нашлось. Влад занялся уборкой, готовясь провести новогоднюю ночь в одиночестве. Звонок в дверь оторвал его от этого занятия. 
          Недоумевая, кто бы это мог быть, Влад приоткрыл дверь. Первое, что он увидел - была елка, за которой прятался до боли знакомый силуэт.
          -Венька... - не веря своим глазам, протянул Влад.
          Из-за елки высунулось улыбающееся лицо с горящими от радости глазами: 
          -С наступающим!
          Отойдя от охватившего его оцепенения, Влад посторонился, пропуская Веньку в квартиру.
          -С наступающим, Старшой! - повторил тот, уже войдя и втащив елку.
          -Ты... Как? Откуда ты? - бормотал все еще не пришедший в себя Влад.
          -Откуда все, - засмеялся Венька.
          Рухнула на пол елка, туда же полетела дорожная сумка, куртка, шапка и все остальное...
          Они лежали на диване в объятиях, лаская друг друга.
          -Венька... Гусенок лапчатый... Любимый...- страстно шептал Влад, в исступлении целуя его.
          -Владя... Любимый... Владька... - откликались Венькины губы, а тело трепетно отзывалось на каждое движение Влада.
          Слова постепенно сменились сладостными стонами, а напряжение тел достигло своего апогея... Влад откинулся на спину и блаженно прикрыл глаза. Все треволнения последнего времени куда-то ушли, и ни о чем не хотелось думать. Казалось, вернулось время, когда они засыпали здесь, обнявшись, каждый день. Они еще долго лежали так, прислушиваясь к биению сердец и дыханию друг друга, пока за окнами не начало смеркаться.
          -Пойдем елку наряжать?- спросил, наконец, Венька.
          -Давай, - откликнулся Влад, -Ты хозяйничай, а я пойду, в магазин схожу, пока еще не поздно.
          -Не надо. Встретим тем, что есть.
          -А что есть? Даже шампанского нет. Я же не готовился встречать... Украшай елку, порежь то, что в холодильнике, я быстро, - сказал Влад, одеваясь.
          И выходя, уже у самой двери, добавил:
          -Никому не открывай без меня и не зажигай свет.
          -Я тут на ощупь все помню, не переживай, - успокоил его Венька.
          Когда Влад вернулся, елка была украшена, стол накрыт, а колбаса и сыр нарезаны тонкими ломтиками.
          Влад передал Веньке пакет с продуктами:
          -Тащи на кухню, разбирай.
          Он переоделся, и пройдя по квартире, тщательно задернул гардины на окнах.
          -Ну, расскажи, как дела? - спросил Влад, входя на кухню, -Как доехал? Где елку взял?
          -Скрысил, - засмеялся Венька, - Спилил, как в прошлом году, на Ржевке.
          -Ну, да, не на продажу же, - понимающе кивнул Влад, -Тебя не переубедишь.
          -Не... Я упрямый, - мотнул головой Венька.
          -Ну, а кроме шуток? - становясь серьезным, спросил Влад, - Как добирался? Что на работе сказал?
          -Сказал, что еду домой новый год встречать, а добирался на электричках. Уже не впервой.
          -От самой Евпатории?
          -Почти. Джанкой, Мелитополь, Запорожье. Потом надоело, да и холодно стало - договорился с проводником до Москвы.
          -А дальше?
          -На проходящем пристроился, там же, на Курском. Тоже договорился, не переживай, паспорт нигде не засветил.
          -Я не переживаю, ты с кем угодно договоришься. Обратно как думаешь?
          Венька опустил голову.
          -Владь, я не поеду обратно, - глухо сказал он.
          И по тому, сколько непоколебимости было в этих словах, Влад понял, что это не порыв, а твердое решение.
          -Ты спятил?- растерянно спросил он, уставившись на Веньку.
          -Я все знаю лучше тебя, - глядя на Влада пронзительным взглядом, ответил Венька, -но жить так больше не могу. Понимаешь ты - не могу?!
          Влад сидел, как оглушенный, и не знал, что сказать.
          -Я хочу быть с тобой, - тихо сказал Венька, -Живой или мертвый, но с тобой или около тебя.
          Глаза Влада наполнились слезами.
          -Если с тобой что случится, я себе этого не прощу никогда, - проговорил он.
          -При чем здесь ты?- вскинулся Венька, - Я сам накосячил в жизни, ты меня на это не подбивал. Ты все делал, чтобы меня вытащить, ты не пожалел последнего, ты...
         Его голос задрожал.
          -Ты дурак, - продолжал отрывисто говорить Венька, - Ты понимаешь, что для меня никто в жизни никогда ничего не делал? Я никому не был нужен... Меня никто никогда не любил!
          Владу вспомнились проводы Андрея в Америку и та же фраза, с надрывом выкрикнутая Леной:
          "Меня никто никогда раньше не любил!"
          И еще, слова завпоста:
          "Не опрометчиво поступили? Мы несем ответственность за тех, кого приручили..."
          Только сейчас Влад понял, как это страшно - разбудить в другом человеке чувство, которое тот раньше никогда не испытывал, и как ужасно, если не способен его защитить. Если бросаешь человека один на один с этим чувством, изменившим его, вырвавшим из привычного мира понятий, которыми он жил до этого. Жил и не знал, что такое бывает, и мог бы спокойно прожить всю жизнь. Пусть бы он так и не изведал его, но он не был бы обречен на страдания.
          -...Я с пяти лет убегал из дому, - продолжал говорить Венька, -  Мать мужика приведет, они пьяные валяются, а я жрать хочу. Соседи подкармливали.  Я ей нужен был? В школе тоже учителя как на выродка смотрели. Им я нужен был? Потом мать зарезал один по пьяни. Случайно ножом пырнул. Сам потом испугался, ментов вызвал. Меня хотели в детдом сдать, так тетка вывернулась... Ей я нужен был? Квартиру захотела оттяпать. Ты говоришь, я со всеми лажу, мне легко... Я тоже думал - так пофиг веник и жить надо. А тебя встретил, понял, что я просто для всех всю жизнь был чужой. Понимаешь ты - чужой?!
          Венька заплакал.
          -Не плачь, Лап, - тихо сказал Влад, - Я тоже всю жизнь был чужой. Чужой для своих родителей, хоть они меня кормили и не пили. Чужой в школе, в институте, хотя и приятели были, и все - как у всех. Да и в театре я, по большому счету, чужой. Я не страдаю, поскольку соразмеряю свои чувства с другим и не смотрю на себя чужими глазами, но, встретив тебя, понял, что этого мало. Должен быть все-таки кто-то один, который был бы не чужой, а для которого хотелось бы жить. Я долго не мог себе поверить, что ты - это тот самый, но сомнения ушли. Я даже не могу сказать - когда? Я почему-то пожалел, что расстался с тобой еще в парке, хотя ничего к тебе тогда не испытывал. Запал только на твои слова, когда ты спросил, одиноко ли мне? Потом наша случайная встреча на пляже, после которой не захотелось с тобой расставаться. Потом... Потом - не знаю, что потом и когда... Но понял, что ты мне не чужой. И не в смысле секса. Я понял, что ты мне дорог.
          -А ты... У тебя до меня... - поднял заплаканные глаза Венька.
          -Я понял, Лап. Да. Был парень. Можно сказать, с детства. Только он не гей. Я любил его. Мне казалось, что люблю, но на самом деле мы были просто близкими друзьями. Я в нем не чувствовал того, что почувствовал в тебе. Он сам и его семья были, пожалуй, единственными не чужими мне людьми все это время.
          -А где он сейчас?
          -Далеко. За океаном. Перед отъездом женился на девчонке и увез ее с собой. Похоже, они полюбили друг друга и пусть будут счастливы.
          - Я... У меня тоже много было, - признался Венька, - Первый раз отсосал в шесть лет. У мужика, что к мамке ходил. Потом в школе бывало. Когда к тетке переехал, пришлось затаиться. Городок маленький, меня убили бы там, если б узнали. Дрочил все время. А потом, когда об этом в открытую говорить стали, в Екатеринбург стал ездить. Там в клубе с пацанами познакомился. Тусовались на хате у одного мужика. Такое было... Как соседи терпели, не знаю. Мне все стало пофиг веник. Потрахаться - как поссать. Очко раздолбанное было - ведро со свистом пролетит. Потом, ты знаешь, слинял от тетки в Нижний, в Питер. Тут с мужиком познакомился, ты тоже знаешь. Когда к тебе в парке подошел - думал приклеиться, жить-то негде стало. А потом, когда ты меня на лодке катал, когда... Сам не знаю... Но со мной так в жизни никто не разговаривал. Я тоже вспоминал тебя потом. На пляж поехал зацепить кого-нибудь, а тут - ты. Я по жизни тебе обрадовался. Я клеить тебя не собирался - прогонишь, так прогонишь. А когда ты начал говорить, что тебе не надо просто так, а хочешь, чтобы было по настоящему, вдруг так к тебе потянуло, как никогда раньше не было. И поцеловать захотелось, хотя я по ходу не целуюсь, это все знают...
          На кухне воцарилось тишина, а за окном давно уже стемнело.
          -Который час?- спохватился Влад.
         Он вышел в комнату и посмотрел на часы, на которых было четверть двенадцатого.
          -Все, - сказал Влад, возвращаясь в кухню и включая свет,- Больше ни слова. Пусть у нас все будет как в прошлом году. Тащи в комнату свечи...
          Они засуетились, возвращаясь к прерванной подготовке, и едва успели все закончить, как из телевизора послышался бой курантов. Влад стрельнул в потолок пробкой.
          -С новым годом! - воскликнул он, разливая по бокалам пенящуюся жидкость.
          -С новым годом! - поддержал Венька, - За нас с тобой!
          Они выпили до дна и поцеловались. Все было, как год назад. Шампанское на голодный желудок сразу ударило в голову, и Владу захотелось забыться. Забыть все тревоги, беспокойства и волнения. Он наливал раз за разом и все под один тост:
          -За нас!
         И казалось, нет за окном слякотной зимы, нет жестокого и несправедливого общества, которым правят деньги и расчет, нет угроз, нет страха, нет ничего... Есть только он и Венька - такие разные, такие непохожие во всем, кроме одного - не чужие друг другу. Откровения на кухне внесли последнюю ясность. Теперь они знали друг о друге все, как есть, и это не отдалило их. Узнай Влад такое про кого-то другого, у него бы невольно возникло если не отвращение, то, по крайней мере, неприятный осадок, а Веньку ему хотелось жалеть. Хотелось взять на себя всю грязь, а его ласкать, как маленького, чтобы скорее все забылось.
          -А у тебя с тем парнем, как было? - спросил Венька, и чувствовалось, что бы не рассказал Влад, он ему все простит, как и тот простил ему. 
          Влад рассказал. Рассказал все, как на духу - с чего началось, как продолжалось и чем закончилось, живописуя при этом в подробностях все забавы.
          -Старшой у меня развратник, - засмеялся Венька, -Кто бы мог подумать - в четырнадцать лет с мальчиком... Ужас!
          -А сам? Я в четырнадцать, а ты уже в шесть, у мужика... Фу, как это мерзко...
          -Сейчас вспомнить мерзко, а тогда прикольно казалось - здоровый дядька с писькой играть дает. Я ж не понимал ничего, - с грустной иронией сказал Венька.
          -Но он-то понимал. Честно, когда совращают детей, готов, не знаю, что сделать. Одно дело, пацана к пацану тянет - может, они от природы такие, но когда взрослый беззащитного ребенка, как материал для удовлетворения своей похоти использует... 
         -Их надо убивать?
         -Зачем? Пусть живут. Достаточно сделать так, чтобы они не были социально опасны. Кастрировать таких надо принудительно, что и делается в цивильных странах. Говорят, некоторые даже сами приходят...
         -Ладно, Старшой, проехали. Что было, то было.

         И опять пришла ночь, полная огня и страсти...
         Утро нового года было хмурым, и так же хмуро стало на душе у Влада. Вчера он заставил себя забыть обо всем, а сегодня это отозвалось душевной болью. То, что Венька не собирается уезжать, было очевидно, и со всей остротой вставал вопрос - что делать? 
          "А может, и правда, все обойдется? - успокаивал себя Влад, - Ведь за девять месяцев никто ни разу не позвонил и не приехал. Может, они там и впрямь перестреляли друг друга на своих разборках? А может, отступились? Ведь, по сути, он не представляет для них никакой угрозы - молчит и будет молчать, что бы ни знал. Да и что он может знать? Он же был просто курьером..."
          Однако Влад сам понимал, что это - с его точки зрения, а у тех особей, он даже в мыслях не мог назвать их людьми, свои понятия. И принцип здесь может быть только один: не подходят правила - не садись играть, а уж начал - играй до конца. Виновным Влад чувствовал только себя. Он должен был это предвидеть, когда "приручил" Веньку. 
          Венька зашевелился и открыл глаза.
          -С новым годом, - улыбнулся Влад.
          -С новым годом, - ответил тот, тоже растянув губы в улыбке.
          Но когда они посмотрели друг другу в глаза, Влад понял, что думают об одном и том же.
          -Переходим на осадное положение, Лап, - сказал Влад, - Из дома ни ногой, к телефону не подходишь, дверь никому не открываешь. И вообще, пока меня нет - сидишь, как мышка. К окнам постарайся не подходить, дыши и кури в форточку.
         Венька грустно улыбнулся:
         -Ты только постарайся бывать дома почаще.
         -Постараюсь. 
         Так невесело начался для них год. Кстати, только сейчас до Влада дошло, что они за всю ночь почему-то не выпили ни разу за новый год, и откуда-то появилось тревожное чувство. Влад гнал его от себя, но оно не отступало. Как будто, все у них осталось в прошлом...
          Два месяца прошли спокойно. Влад работал, бегал по адресам, дело шло неплохо, нищеты уже не было, и он не удержался, чтобы не упрекнуть Веньку:
          -Видишь, можно же все-таки жить нормально. Терпения в тебе не хватает, Лап. Ведь иной раз потерпеть-то надо совсем чуть-чуть...
         -Кто ж знал-то?
         -Когда обстоятельства сильнее нас, надо уметь смиряться. Не надо мне было тебя в театр вести. Не подумал, что ты привык уже по-своему стричь купоны. В торговлю надо было или на транспорт, например.
         -Старшой, да честно нигде не заработать.
         -К сожалению, ты прав. В этом обществе - нигде.
         -Да вообще - нигде.
         -В этом ты ошибаешься. Но спорить с тобой не стану - тебе не с чем сравнить, а на слово ты не поверишь, поскольку в голове не уложится, что можно так жить.
         -Где это?
         -Много где. Там, где, как говорят, нас нет.
         -А ты откуда знаешь? Ты же тоже там не жил.
         -Мне повезло пообщаться откровенно с людьми, что там бывали и видели. И я им верю хотя бы потому, что они сами не такие.
         -Ты говоришь про родителей Андрея?
         -Да. У них правда другая.
         -А с тех пор, как он уехал, ты не пытался найти его?
         -Адрес и телефон его тетки у меня есть, а у нее - мои, но... Ни он, ни я. Хотя, у нас уже один раз так было - тоже потеряли друг друга на четыре года, а потом прощения просили.
          -Сейчас, говорят, по компьютеру можно связаться, - подсказал Венька, -Ты не хочешь купить себе компьютер?
          -Пока для меня это дорогое удовольствие. И компьютер, и телефон сотовый. Но, мне думается, очень скоро это войдет в быт. В развитых странах это давно у всех есть, как ложка с вилкой. Шлюзы сейчас открыли, им рынок сбыта нужен, а нашим спекулянтам - чем торговать, стало быть, и здесь будет. Тебе опять, сходу - вынь да положь. Потерпеть надо...
          Венька терпел. По нему никак нельзя было подумать, что ему в тягость вынужденное затворничество. Он стал опять таким, как всегда. Когда Влад возвращался домой, подробно выспрашивал, как он провел день? Особенно интересовался делами в театре. Глаза его загорались живым огоньком, как будто он сам незримо находился там. В доме был порядок, обед приготовлен, а белье перестирано. Любимый Венькин цветок по его возвращении разросся так, что Влад уже не сомневался в способности растений чувствовать человека. Все теплее припекало солнышко, все длиннее становились дни, а Влада все сильнее мучило сознание, что Венька уже третий месяц не выходит из дома...
          Первый раз Влад почувствовал неладное, когда, идя на работу, заметил возле дома незнакомого высокого парня. Он сам не понял, что его заставило обратить на него внимание? Парень просто стоял на углу, курил и прищуренными глазами смотрел на выходящих из дома. По дороге к метро Влад поймал себя на мысли, что уже видел его где-то, но не мог вспомнить - где?  
Осенило его на спектакле, когда он уводил финальную фонограмму, глядя на закрывающийся занавес. Вчера по радио передавали ту же самую музыкальную тему, что была использована в спектакле, а Влад подошел задернуть гардины на окнах. Внизу стоял этот парень и так же, прищурившись, смотрел на окно. Несомненно, это был он. Влад вспомнил, что видел его и еще раз позавчера вечером, когда возвращался после спектакля.
           Владом овладело чувство тревоги. По дороге он инстинктивно оглядывался, а подходя к дому, внимательно осмотрел окрестности. Все было, как всегда - гулял с собакой сосед, сидели на лавочке возле второй парадной знакомые подростки, стояли припаркованные машины. Те же, что и обычно... 
Те же? Влад внимательно присмотрелся. Количество их последнее время незаметно увеличивалось, но он готов был поклясться, что черной Вольво с тонированными стеклами еще вчера возле соседней парадной не было.
          -Как дела? - спросил он Веньку, входя.
          -Нормально, - улыбнулся тот.
          -Не звонил, не приходил никто?
          Венька отвел взгляд.
          -Вень, скажи мне правду.
          -После твоего ухода, через час кто-то в дверь звонил, - сказал он, - Я не открыл, притаился.
          -Поди сюда...
          Не зажигая света, Влад подвел его к окну и показал на черную машину:
          -Ты видел ее раньше?
          Венька отрицательно покачал головой.
          -Отойди, - сказал Влад.
          Он зажег в комнате свет, подошел к окну, задернул гардины и замер от пришедшей  в голову мысли. Ведь утром, когда он уходил, гардины оставались задернутыми, и сейчас он опять задергивал их. Стало быть, открывал их Венька. Ну, да. Не мог же он весь день сидеть в темноте? Открывал после того, как он ушел. И парень это мог видеть... 
          Влад буквально заскулил, хватаясь за голову и ужасаясь, как он не предусмотрел такой простой вещи? Ведь достаточно было внимательно понаблюдать за окнами, чтобы определить, что в квартире кто-то есть.
          Раздавшийся телефонный звонок заставил его вздрогнуть.
          -Да, - ответил он поднимая трубку.
          -Владислав? - послышался знакомый голос.
          -Да.
          -Это Саша беспокоит.
          Интонации были все такими же индифферентными. 
          -Вы выполнили мою просьбу? - поинтересовался он.
          -Какую просьбу? - выдавил из себя Влад.
          -Забыли? Нехорошо. Я же вас просил передать Вениамину, когда он вернется, чтобы нашел своих партнеров по бизнесу...
          Влад хотел ответить, но стоящий рядом Венька, неожиданно силой выхватил у него трубку:
          -Трутень, ты? 
          Влад пытался вырвать у Веньки трубку, но тот не отдавал, и Влад поразился, сколько силы взялось в его тонком теле.
          -Да... Недавно... Я понял... Передавал... Нет... Он, в самом деле, ничего не знает, - отрывисто говорил он в трубку, плотно прижав ее к уху, - Хорошо.
          Последнее слово Венька произнес упавшим голосом, положил трубку на аппарат и стал медленно оседать по стенке на пол.
          -Что? Что он тебе сказал?!- бросился к нему Влад, тряся его за плечи.
          Венька сидел на полу и глядел не моргающими глазами куда-то в пространство.
          -Что они от тебя хотят? Я сейчас милицию вызову! - в отчаянии воскликнул Влад.
          Венька вздрогнул и поднял на Влада глаза. Они смотрели на него пронзительно, как бы стремясь запечатлеть и навсегда сохранить его облик.
          -Не надо, - спокойно и твердо сказал он.
          Влад стоял в растерянности посреди прихожей. Венька поднялся с пола и пошел в комнату, поманив Влада за собой.
          -Влад, мне надо сейчас уйти...
          -Я тебя никуда не выпущу! Пусть ломают дверь, пусть стреляют, пусть жгут нас обоих огнеметом, пусть делают, что хотят...
          -Влад, послушай меня внимательно! - твердым голосом воскликнул Венька.
          Влад не узнавал его. Он никогда не слышал, чтобы Венька так разговаривал.
          -Сядь! - приказал Венька, и Влад послушно опустился на диван.
          Венька подошел, встал перед ним на колени, взяв его руки в свои, и начал говорить твердым спокойным голосом:
          -Я сейчас уйду, а ты поклянись мне. Богом поклянись, что не станешь заявлять ни в милицию, ни куда-нибудь еще. И вообще забудешь его голос, и как он выглядит. Как они приходили, как звонили и все, что я тебе о них рассказывал. Это моя воля. Я прошу тебя на коленях. Поклянись, что выполнишь.
          Влад молчал, не отводя взгляда от горящих Венькиных глаз.
          -Если не выполнишь, я тебя не хочу знать, - так же твердо и горько сказал Венька.
          -Они же тебя убьют! - вырвалось у Влада.
          -Я стану на них работать. Но, если позвонишь или проговоришься - не жить ни тебе, ни мне. А если...- голос Веньки дрогнул, - Ты же веришь в Бога. Мы встретимся с тобой там и ничто, никто не разлучит нас никогда. Бог видит, кем ты был для меня и Его не обманешь...
          -Нет... Не говори так! - в ужасе закричал Влад, но Венька продолжал смотреть ему в глаза, крепко держа за руки.
          -Клянешься?! Говори - клянешься?!
          Глаза его горели огнем, а ладони до боли сжали руки Влада.
          -Клянусь... - еле выговорил Влад.
          -Спасибо. Я тебе верю, - с облегчением сказал Венька, и стоя на коленях, поклонился Владу, целуя его руки.
          Потом он встал, надел куртку, и не оборачиваясь вышел из комнаты. Влад услышал, как захлопнулась дверь, и послышались удаляющиеся вниз шаги. Как в забытьи, подошел он к окну и увидел выходящего из парадной Веньку. Тот подошел к черной машине, распахнулась задняя дверца, он сел, вспыхнули фары, и машина резко рванула с места.
          На дрожащих мелкой дрожью ногах Влад подошел к дивану, хранящему Венькин запах, и упал на него, зарываясь лицом в подушки.  Он  почувствовал, как из его груди поднимается какой-то хрип. Точнее – вой. Слез не было, но он не мог дышать – горло закладывали спазмы... 
          Теперь Влад знал, как люди воют.


          10.

          И вот, Влад шел от трамвайной остановки к виднеющейся на набережной Невы коробке интуристовской гостиницы. Из дома летел, как на крыльях, а теперь чувствовал, что решительность исчезает, а шаги невольно делаются все медленнее.
          Он заметил его издалека, точнее - догадался, что прохаживающийся под козырьком входа джентльмен в светлом костюме - Андрей. Тот тоже увидел Влада, приветственно махнул рукой над головой и пошел навстречу.
          -Ну, здорово, мистер! – легонько стукая его кулаком в плечо, сказал Влад.
          Они обнялись. От Андрея пахло тонким дезодорантом, а на губах застыла голливудская улыбка. Влад смотрел на него, узнавал знакомые черты, они почти не изменились с их последней встречи, но видел перед собой совершенно другого человека. Исчезла приземленность, скованность жестов, и совсем другими стали глаза.
          Андрей тоже разглядывал Влада.
          -Ты изменился, - сказал он наконец.
          -Ну, и что же, - пожал плечами Влад, - от нашей жизни не помолодеешь. Ты тоже изменился.
         -Помолодел?
         -Не знаю... Вообще какой-то другой...
         -Поль! - рассмеялся Андрей, вновь обнимая Влада, - Ладно, все, пошли.
         -Куда? – не понял Влад.
         -В гостиницу, в ресторан, отметим нашу встречу.
         -Андрюш, - слегка поморщился Влад, - прости, я не видел тебя больше десяти лет, хочется пообщаться наедине. Сейчас белая ночь, тепло, пойдем, погуляем, а выпить у нас сейчас можно раздобыть в любое время суток, тоже кое-что изменилось. Заодно город тебе покажу. Ты же, наверное, за делами ничего и не видел?
          -В Эрмитаже был, в Петропавловской крепости, а так, - развел руками Андрей, - время - деньги.
          -Ну, вот! А как мосты разводятся, хоть раз в жизни видел?
          -Нет, - покачал головой Андрей и на мгновение задумался, - Хорошо. Подожди, я мигом. ОК?
          Отсутствовал он совсем не долго. Влад едва успел выкурить сигарету, как он появился вновь и протянул ему целлофановый пакет, в котором что-то шуршало и булькало.
          -Это тебе. Презент небольшой.
          -Спасибо, Андрюш,- поблагодарил Влад, - Только, так неожиданно, мне нечем тебя отдарить…
          -О чем ты говоришь!
          -Нет, правда, а может, поедем ко мне?
          -Поль, ты обещал показать город. Я хочу смотреть мосты. Все.
          -Спасибо тебе, – растроганно сказал Влад.
          Они двинулись по направлению к Большеохтинскому мосту.
          -Ну, как ты там? – спросил Влад.
          -Нормально. Работаю. Родители здоровы, Лена помнит тебя.  Да, наследник у нас!
          -Правда? Сколько ему?
          -Семь с половиной уже. Такой шустрый.
          -Как назвали?
          -Элдан.
          -Это, в честь кого?- не понял Влад.
          Уголки губ Андрея на какой-то миг тронула едва заметная усмешка.
          -Да не в честь, - ответил он, - Просто имя красивое, ты согласен?
          -Да, красивое. А русским именем назвать не захотели?
          -Нет, - ответил Андрей, - Пусть он вырастет стопроцентным американцем.
          Некоторое время они шли молча.
          -Ну, машина, квартира у вас? – ляпнул Влад невпопад, испытывая неловкость от долгого молчания.
          На уголках губ у Андрея опять проскочила та самая едва заметная усмешка.
          -Дом. Да, все как у всех. Ты расскажи лучше про себя. Как ты? Ведь, когда мы виделись последний раз, ты только еще поступил в институт.
          -Нормально, - пожал плечами Влад, - Институт закончил. Тетка умерла через четыре года, квартиру мне завещала. Живу, работаю в театре звукорежиссером.
          Влад отвечал и чувствовал, что фразы вылетают какие-то не его. Что он многое мог бы рассказать и про жизнь, и про работу, но… Что-то не шло. Не выстраивалось. Возник, как говорят в театре, ритмический провис, и в воздухе опять повисла затянувшаяся пауза.
          -Интересный мост, - сказал Андрей, - Сплошные заклепки.
          -Мост Петра Великого. Самый молодой изо всех на Неве, построенных до революции, и один из самых красивых... 
          Так Владу неожиданно пришел на помощь город. Вспомнилось их увлечение ранней юности, когда они отправлялись в путешествия по историческим местам, и было захватывающе интересно. Теперь Влад знал, о чем говорить.
          Он показал Андрею Смольный, Кикины палаты, Таврический дворец. По Шпалерной, мимо казарм Кавалергардского полка, они вышли на набережную Робеспьера, и едва подошли к Литейному мосту, как прямо на глазах наезженная мостовая с трамвайными рельсами пошла вверх, стрелой упершись в небо.
          -Как? - спросил Влад.
          -Впечатляет, - улыбнулся Андрей, - Кстати, ты хорошо знаешь город. 
          -Андрюш, в этом городе можно часами говорить о каждом камне. Я просто называю тебе то, мимо чего нельзя пройти молча, и знаю, кстати, не так уж много. Хотя те, кто прожил здесь всю жизнь, не знают и этого. Они знают, почем картошка на Ладожским рынке, и почем на Звездном. У нас таких девяносто процентов. Это уже ленинградцы.
          -Так ты все-таки не жалеешь, что переехал сюда?
          -Как тебе сказать? По сути, везде одинаково, но здесь есть, во что уйти. Хотя, жить намного труднее.
          -Ну, хоть что-нибудь за это время у вас изменилось?
          Влад махнул рукой:
         -Правы были твои родители, что ни во что не верили Хотя, возможность что-то изменить в то время, когда ты уезжал, была. Как в Америке бы не стало, но поставить страну на общечеловеческий путь развития было можно, новое поколение сейчас выросло бы уже другим. Но никому это оказалось не нужно. Вывески сменили, прежнюю идеологию отвергли, а на деле - все как было, так и осталось, если не хуже. Бандитизм перестал быть сокрытым. Все имеет реальную цену, кроме одного - человеческой жизни, не говоря уже о достоинстве. Хотя, тебя теперь это не касается. Пошли дальше, все равно на тот берег до утра уже не попадешь.
          Они шли по набережной Кутузова. Небо впереди было иссиня-черным, а за спиной, над Охтой, уже озарялось светом нового дня. Здесь стали попадаться гуляющие, в основном приезжие, вышедшие вкусить местной экзотики.
          -Какая ограда!- воскликнул Андрей.
          -Заметил? Мировой шедевр. Знаменитая Фельтеновская ограда Летнего сада, выкованная русскими мужиками на оружейном заводе в Туле. Правда, дошла до нас в несколько искаженном виде. Эти ворота стояли по осям боковых аллей, а в центре была часовня во благодарение Бога за спасение души императора Александра освободителя, в которого стрелял на этом месте, да не попал, Каракозов. Потом террорист был объявлен героем, а храм уничтожен. Хотя, может, сейчас восстановят...
          -Зайдем туда? - предложил Андрей.
          -Не получится, - покачал головой Влад, - Его закрывают теперь на ночь, после того, как несколько лет назад, там устроили погром - повалили скульптуры, поломали все, покорежили...
          -Кто? - перебил Андрей.
          -Благочестивые соотечественники, кто же еще?

          -Ну, не все же такие, - возразил Андрей, - Поль, что за пессимизм? Я тебя не узнаю. Вспомни наши дискуссии после спектаклей...
          -Не в пессимизме или оптимизме дело. Просто, я научился реально смотреть на вещи. Есть и у нас такие, кто пытается что-то делать, только они, как всегда, в меньшинстве, а насильно никого счастливее сделать нельзя. 
          Они вышли на Марсово поле.
          -Сирень уже отцвела… – с сожалением проговорил Влад, - Ты бы видел, какая тут красота весной!
          -Тут и сейчас красиво,- отозвался Андрей.
          -Ты не устал?
          -Нисколько. Куда дальше?
          -Андрюш, а давай наконец-то отметим нашу встречу. Выпьем? – Влад полез рукой в пакет, - У нас тут вроде булькает что-то…
          -Это тебе,- запротестовал Андрей,- Ты же говорил, что у вас всегда можно купить. Покажи где, я куплю…
          -Андрюш,  - протянул Влад, - а я хочу именно это, именно с тобой и именно сейчас. Могу я себе позволить такую роскошь на правах хозяина?
          Андрей взглянул Владу в глаза, и он  заметил, что они у него, как когда-то, озаряются изнутри теплой улыбкой:
          -А ты и впрямь, все такой же…
          -Ага. Теперь и я тебя узнал.
         Они обнялись за плечи, прошли через Марсово поле и уселись на скамейку на берегу Мойки. Влад рассмотрел, наконец, содержимое пакета: там лежал блок сигарет Мольборо, бутылка шотландского виски, бутылка Хеннесси и ликер Амаретто.
          -За встречу! - произнес Влад, откупоривая ликер.
          -Из чего будем пить? - поинтересовался Андрей.
          -Из горла. По-советски, - ответил Влад, и они оба грустно улыбнулись, - Помнишь?
          -Такое не забывается, - ответил Андрей.
          -Давай, - протянул Влад бутылку.
          Андрей отхлебнул, вернул ее Владу, тот припал к горлышку, и вдыхая миндальный аромат терпкой сладко-дурманящей жидкости, сделал несколько глубоких глотков, чувствуя, как тепло приятно разливается по телу.
          -Поль, прости, у нас не принято задавать таких вопросов, но мы с тобой друзья с детства и вообще... Сам знаешь. Можно тебя спросить - как у тебя сложилась жизнь? Я имею в виду личную? Если не хочешь - не отвечай.
          -И сложилась, и не сложилась, - с горечью ответил Влад,- Я встретил человека и мы полюбили друг друга. Полюбили по-настоящему, нам хотелось жить друг для друга. Мы оба поняли, точнее, открыли для себя, что значит любить...
          Влад коротко рассказал историю с Венькой. Андрей все это время пристально смотрел на него, и в его глазах читалось искреннее сострадание, если не сердечная боль.
          -Ты так и не заявил потом? Его не искали?
          Влад опустил голову.
          -Ты не поверишь, но тогда я был в таком состоянии, что мне было лучше отправиться за ним. Я заявил бы непременно, и это бы произошло. Но... Если бы ты видел его глаза, когда он говорил: "Это моя воля... Поклянись Богом... Если не выполнишь, я тебя не хочу знать..." Я не мог нарушить клятвы. Его последняя воля была, чтобы я жил...
          Глаза Влада наполнились слезами.
          -Гуль, давай его помянем, - сказал он тихо, - Если бы ты знал, какой чистой души был этот парень. Он прошел через всю грязь, через самое дно и не ожесточился. Он остался самим собой и умел прощать. Его сердце было преисполнено любви к людям, хотя он сам этого не понимал. Я никогда его не забуду...
          Влад смахнул слезы, и они молча по очереди отхлебнули из бутылки.
          -Он мне часто снится, - продолжал Влад, - И всегда таким, каким я его помню - с добрыми смеющимися глазами. Я уверен, что там ему хорошо...
          -Ты молишься за него?
          -Постоянно. Хотя, я даже не знаю, крещеный ли он? Да это не важно. Богу нужны от нас только любовь и чистое сердце. А у Веньки это было. И если он был чем грешен, он искупил это своей смертью. Он отдал жизнь за ближнего не на словах, а на деле. Он подарил ее мне, и я в неоплатном долгу перед ним.
          Андрей тяжело вздохнул:
          -Неужели у вас такой беспредел? Как же можно так жить?
          -Ну, а как у вас? - спросил Влад, - Скажи все-таки, как ты там устроился? Кем работаешь, наконец?
          -Овладел языком, закончил Калифорнийский университет. А кем работаю? Как тебе объяснить? Я должен уметь и знать все, что касается деятельности фирмы. Непонятно?
          -В общих чертах. Скажи честно, тебе хорошо там?
          Андрей слегка призадумался:
          -Понимаешь, сначала бывает шок. Прости, не обижайся, но ты действительно не можешь представить себе, что так можно жить. Но потом этот шок проходит, быстро привыкаешь. Только попав вновь сюда, я оценил это, поверь. А когда привыкнешь, открывается много того, чего не замечал раньше, в том числе и неприглядного…
          -Например?
          -Ну, например, общество сильно разделено по уровню достатка…
          -Это нормально! – перебил Влад, - Так было всегда и везде. И если все равны перед законом, то это нормально. Ужасно, когда так, как у нас – на простых и особенных...
          -Да, это так. Но и у нас все не так радужно. Никто не ограничивает твоей свободы, но и ты не имеешь права делать что-то, затрагивающее права или интересы другого. Ты не имеешь права даже подойти к человеку, ближе, чем на метр. Тебе могут отказать в приеме на работу, если другие сотрудники будут против. Даже в своем доме, если рента, ты не имеешь права поставить машину не там, где тебе укажут. И так во всем. Как видишь, представления о свободе там другие.
          -Скажи, ты вернулся бы обратно?
          Лицо Андрея стало непроницаемым.
          -Никогда, - твердо произнес он.
          Они помолчали, потом по очереди отхлебнули из бутылки и закурили.
         -А вообще, - сказал Андрей, - говорить можно много, и все без толку. Чтобы что-то понять, надо самому увидеть. По крайней мере, пожить некоторое время. Приезжай, я пришлю тебе вызов.
          -Не надо, - поморщился Влад.
          -Почему? Увидишь все своими глазами, отдохнешь, в Лос-Анджелес съездим. Мы живем на самом берегу океана…
          -Ну не надо, Андрюша, прошу тебя, - с горечью сказал Влад.
          -Но - почему? - не понял Андрей.
          -Я боюсь, что у меня не хватит мужества вернуться обратно, - тихо признался Влад, - А здесь есть люди, которые пропадут без моей помощи.
          -Кто именно?
          -Хотя бы, мать...
          -Прости, Поль, я забыл. Как она? Сколько ей лет?
          -Под восемьдесят. И я чувствую, что совсем скоро она меня позовет. Ей стало очень трудно жить одной, а больше звать некого.
          -Но ты говорил, что у вас с ней...
          -Андрей, - перебил его Влад, - сейчас это просто старый одинокий больной и беспомощный человек, неужели я ее брошу, или стану в чем-то упрекать? 

          Андрей внимательно посмотрел на Влада:
          -А вы, действительно, родственные души с твоим Венькой. Ты тоже умеешь прощать.
          -Перестань, - поморщился Влад.
          -Я говорю то, что думаю.

          Он пожал ему локоть:
          -Давай, за тебя. И чтобы ты оставался таким всю жизнь.
          Они опять отхлебнули из бутылки.
          -Ну, а потом? - спросил Андрей, - Прости, но жизнь есть жизнь. Потом не хочешь?
          -Поживем, увидим, - задумчиво проговорил Влад, -Я здесь всегда был чужой, но и ты не забывай, что тебя воспитали цивилизованным человеком, подготовили, и только поэтому это все сразу стало для тебя "у нас"! А я вырос на коммунальной кухне, мне пришлось доходить до всего самому, и чтобы не стать чужим и там, надо многое в себе преодолеть, даже переломить. Я не оставлю твое предложение без внимания, но это все, что я могу сказать сейчас.
          Андрей молча смотрел на кончик зажатой в пальцах Влада сигареты.
А Влад взглянул на него, и вдруг почувствовал сильное раскаяние в своих словах. Он ведь невольно упрекал его. А какое имел он на это право?
          -Прости меня, Андрюш, - проговорил Влад, обнимая его и прижимаясь лбом к плечу, - Прости меня, пожалуйста, не обижайся...
          -Я не обиделся, Поль, - спокойно ответил он, - Что касается меня - все, что ты сказал, правда…
          -Андрюша, выпей, - протянул Влад ему бутылку, -Ну выпей, я прошу тебя, и забудем все!
          Андрей отхлебнул, а Влад допил последний глоток, размахнулся, запустил пустую бутылку в реку, и по водной поверхности Мойки побежали круги, разбегающиеся от торчащего из воды горлышка. Как тогда… В Кузьминках.
          Мимо Пантелеимоновского храма и Таврического сада они отправились в обратный путь. Уже взошло солнце, и было светло, как днем. Прошли по Неве караваны судов, но крылья Большеохтинского моста оставались еще поднятыми.

          Ожидая сведения, на мосту стояла группа туристов. Слышались веселые голоса и английская речь. Заметив подходящих Влада с Андреем, они стали размахивать руками и издавать приветственные возгласы. Андрей ответил - они оказались знакомы. Он подошел к ним, и стоя чуть поодаль, Влад видел, как они о чем-то беседуют, оживленно жестикулируя.
          Вот крылья моста тронулись, и несколько человек из группы со смехом полезли на еще не опустившийся до конца пролет... Влад с усмешкой наблюдал, чувствуя себя пожилым рядом с ними. Пожилым не по количеству прожитых лет…
          Андрей поджидал на середине:
          -Из Чикаго ребята, на одном этаже живем. Тоже всю ночь гуляли, в восторге от Питера. В удивительном городе живешь, Поль!
          -Ну, вот, - сказал Влад, - у тебя прямые попутчики до самого номера. Простимся?
          -Давай, - протянул Андрей руку, - Рад был тебя увидеть!
          -Я тоже, - ответил Влад, - Передавай привет родителям, Лене. Удачи во всем, расти сына, и вообще… Счастливо тебе!
          Они крепко обнялись.
          -Ай эм глад ту си ю, мистер, - добавил Влад, и не имея богатого словарного запаса, завершил по-русски, - всегда на питерской земле. Телефон мой знаешь...
          -Интернет у тебя есть? - спросил Андрей, - Дай мне свой е-мейл.
          -Пока нет, но, надеюсь, скоро будет.
          -Тогда, вот...
          Андрей вынул из кармана блокнот и что-то быстро написал.
          -Вот, мой е-мейл, почтовый адрес и телефоны - домашний и мобильный...
          Он вырвал листок, и отдавая Владу сказал:
          -Поль, ты помнишь, что ты мне сказал, когда мы прощались в Кузьминках? Чтобы, где бы ты не был, где бы я не был, мы всегда помнили друг друга. Я это запомнил и хочу, чтобы так было на самом деле. Поэтому я не прощаюсь с тобой надолго. И помни, никогда не поздно начать жизнь с чистого листа. А чтобы быть счастливым, при любых обстоятельствах, не стать чужим самому себе...
          Андрей улыбнулся, махнул на прощанье рукой и побежал догонять своих. Влад видел, как шумной жизнерадостной компанией они сошли с моста и направились к озаренной солнцем белой громаде гостиницы. Ну, а он повернул в прямо противоположную сторону, где за бывшей городской окраиной находился микрорайон со странным названием Веселый поселок. Ежась от холодного утреннего ветра, Влад застегнул до ворота куртку и засунул руки в карманы, а висящий на запястье шуршащий пакет с початым блоком сигарет и бутылками, время от времени больно ударял его по колену.
          Прогремел на Охте первый трамвай...
          Влад шел по набережной, где когда-то гулял ночью с Венькой, а за его спиной сверкали в лучах солнца золотые маковки куполов Смольного собора.
 
 2012

          

© Copyright: Александр Соколов , 2013