РЕШЕТО - независимый литературный портал
Андрей Немиров / Художественная

КВЕСТЕР.ЧастьIII. Гл. 47,48

524 просмотра

ГЛАВА XLVII.


А примерно за три недели до ночного разговора Билла Гейтца со своим университетским другом Квентином Пилсхоуфом в медицинском отсеке руководитель службы безопасности «Макрософта» Алан Мэлвиз, выйдя на улицу, с удовольствием вдохнул полную грудь свежего осеннего воздуха.
И хотя это не был чистый воздух моря или гор, Мэлвизу, после душной атмосферы 55-й лаборатории, он показался самым чудесным воздухом на свете. Также приятно было увидеть над головой не однообразные потолки «Макрософта», а высокое сентябрьское небо какого-то особенно синего цвета, с легкими молочными вкраплениями похожих на перышки облаков.
Изо всех людей, находившихся в 55-й лаборатории, только начальник службы безопасности и сам Билл Гейтц имели право выходить за пределы «секретной зоны». Мэлвиз – по своим служебным надобностям, а также – по вопросам снабжения «пятьдесят пятой», решение которых было также возложено на него. Вот и сейчас Мэлвиз отправился в Блюмонд, городок, находящийся недалеко от Кампуса «Макрософта»: пополнять запасы продуктов питания и личной гигиены, покупать разнообразные товары, заказанные учеными-затворниками, словно он был не «секьюрити-шефом» секретной лаборатории крупнейшей в мире софт-корпорации, а какой-нибудь домработницей.
Но Алан Мэлвиз не обижался на то, что его заставляли заниматься несвойственными его статусу делами, наоборот, он был рад этому. Во-первых, два раза в неделю, по вторникам и пятницам, он вырывался из опостылевшей ему среды «ученых хлюпиков», атмосферы заумных совещаний и неестественного для человека состояния постоянной напряженности, царивших в «даблфайве». А во-вторых, у него была возможность сделать, помимо служебных, и еще кое-какие дела.
Сегодня была пятница и первым делом Мэлвиз, усевшись в служебный «Форд» с охраником-водителем, поехал по хорошо известному ему адресу. Отпустив водителя на пару часов по его личным делам, Мэлвиз подошел к небольшому домику, утопающему в зелени, где каждую пятницу его трепетно ожидала некая особа привлекательной внешности, миссис Джина Холли, с которой Мэлвиз состоял, как он считал, в особых отношениях, несколько отличающихся от обычной формулы «секс в обмен на зеленые бумажки».
Красиво сказано, хотя отличие, впрочем, состояло лишь в одном: после часа, проведенного с Аланом в постели, Джина перемещалась в кресло и начинала читать собственноручно написанные стихи о любви, о жизни и смерти и о простых людях Америки, тускло проживающих свои жизни, и так и не прикоснувшихся к Мечте.
Романтика…, однако после четырех или шести подобных опусов Алан, обычно занятый в это время разглядыванием собственного портрета, стоящего на комоде Джины, вставал, целовал леди Холли в щечку и, прошептав с улыбкой «До встречи», исчезал до следующей пятницы. Он уже не видел, как Джина, пересчитав деньги, складывала их в сумочку, а портрет убирала с комода и небрежно бросала в нижний его ящик… до следующей пятницы.
После свидания с мисс Холли Мэлвиз вновь садился в ожидающий его «Форд» и отравлялся, наконец, заниматься своими непосредственными обязанностями. Он подъезжал к какому-нибудь супермаркету и долго наполнял огромную корзину, сверяясь с длиннющим списком. Затем, купив заказанные сотрудниками специализированные товары (как правило: особый табак, сорочки, лекарства и что-то еще) в маленьких эксклюзивных магазинах и аптеках, он завершал свой шопинг и отправлял все это с водителем в Кампус. Сам же Мэлвиз брал такси и ехал в фирму по доставке продуктов и предметов ежедневной необходимости.
Туда можно было бы и просто позвонить, но Мэлвиз убедил Гейтца в обязательности личного присутствия при отборе продуктов (дабы чего не случилось!). Маленькая хитрость, конечно, недостойная серьезного агента, но она позволяла Мэлвизу всегда распоряжаться пятницей по своему усмотрению.
Что он, в общем-то, и делал.

В этот день все было как обычно, только менеджер, обслуживающий Мэлвиза немного удивился нехарактерной для его клиента торопливости и некоторой нервозности. Кое-как составив заказ и даже не посмотрев приготовленные образцы, Мэлвиз поспешно отбыл. Он довольно долго гонял таксиста по городу, часто останавливаясь и заходя без надобности то в магазин, то в кафе, затем вновь садился в такси и ехал куда-то, а остаток пути вообще прошел пешком. Его длительный и несколько странный моцион закончился на отдаленной пустой скамейке городского парка. Достав из кармана газету, Алан погрузился было в чтение, но от колонки криминальных новостей его отвлек неприятно высокий мужской голос:
- Не возражаете, если я присяду?
Вокруг было полно пустых скамеек, но Мэлвиз не стал возражать и толстяк (а обладатель неприятного голоса был полноват) уселся рядом с Аланом. От него пахло дорогим одеколоном, но сквозь него предательски пробивался резкий запах пота: явление, свойственное, увы, почти всем толстякам.
- Трамваи не ходят по Пятой авеню! – черт знает к чему сказал незнакомец.
Черт, может быть, и не знал, но Мэлвиз знал и неосознанно напрягся: это был пароль. Он должен был дать отзыв, и только так двое ранее незнакомых людей могли понять, что встретились не случайно.
- Потому что на такси гораздо быстрее, – ответил Алан, продолжая смотреть в газету.
Он знал, что именно сейчас может случиться все, что угодно: толстяк может выстрелить в него, уколоть отравленной иглой…. Впрочем, он может просто уйти, а убьют Алана позже, в другом месте. Или схватят и будут очень долго допрашивать…
Мэлвиз дал незнакомцу понять, что он, Алан, – именно тот человек, встречи с которым искал толстяк и тем самым передал свою судьбу в его руки.
- Погодка сегодня хорошая! – беззаботно сказал незнакомец, любуясь синим небом, в котором купалось осеннее солнце.
Мэлвиз, продолжая смотреть в газету (таково было условие встречи - держать газету перед собой и смотреть в нее, не отрываясь), краем глаза все же следил за толстяком, стараясь, определить момент начала какой-либо неожиданности, но тот видимо был опытным агентом, потому что ему каким-то способом (он все еще с упоением смотрел в небо) удалось уловить движение глаз Алана. Не отрывая от неба своего восхищенного взора, толстяк тихо сказал:
- Не волнуйтесь, вы в безопасности!
«Как бы не так!» – подумал Мэлвиз и, продолжая подсматривать за незнакомцем, перевернул страницу газеты. Вслед за этим ему на колени упал конверт. Алан отвлекся на секунду, прижимая его краем газеты, чтобы не дать соскользнуть. Когда же он вновь посмотрел на толстяка, тот уже стоял, повернувшись к Мэлвизу боком.
- Не подскажете, как пройти к музею? – громко спросил он, делая вид, что оглядывает парк.
- По главной аллее прямо! – в тон ему ответил Мэлвиз, и они простились, кивнув друг другу, как два настоящих джентльмена. Толстяк удалился, а Мэлвиз спрятал конверт вместе с газетой в карман. После этого он, наконец, вздохнул и почувствовал, как между лопаток предательски стекает противная холодная капелька пота.

Через десять минут, сидя в почти пустом кафе, где окна были забраны дешевыми кремовыми шторами, он вскрыл конверт, пробежал глазами содержание небольшой записки и тут же, разорвав на мельчайшие кусочки, сунул в карман - чтобы потом сжечь.
Огляделся. В кафе было немного посетителей: обедала пожилая пара в углу, за столиком рядом беседовали и что-то разглядывали двое немолодых мужчин: один – в костюме, другой - в старой куртке с полустертой надписью строительной компании, смеялась какая-то молодежь у стойки: две девушки и их белобрысый спутник, а через столик от Мэлвиза сидел высокий худой парень, по виду – торговый агент. Он просматривал какой-то автомобильный журнал.
Ничего подозрительного. Некрасивая официантка принесла заказанный кофе с сэндвичем и Мэлвиз, уже вполне успокоившись и расслабившись, вновь достал газету: на этот раз – действительно почитать. Когда он переворачивал третью страницу, напротив него вдруг оказалась старая строительная куртка, а в ней – немолодой мужчина из-за соседнего столика: в бейсболке и больших черных очках. Он видимо решил оставить своего прежнего собеседника и перебрался за столик Мэлвиза.
Алан понял, что этот «строитель» - один из тех, кто любит пропустить стаканчик-другой за чужой счет. И видимо завсегдатай, с которым хозяину кафе пришлось просто смириться - как с природным явлением.
- Хороший день, сэр! – довольно громко проскрипел «строитель». Очертания его лица скрывала борода, тем не менее, этот человек кого-то напоминал Мэлвизу, но кого… Политического деятеля? Актера?
- Позвольте…! – недовольно произнес Алан.
- Я говорю: хороший денек выдался сегодня в Блюмонде! – снова громко проскрипел человек и вдруг тихо и как-то приветливо сказал: - Лучше улыбнись, Алан! Ты же рад встрече со старым другом?
С этими словами мужчина приподнял очки. Мэлвиз понял, на кого похож, очень похож этот человек. На знаменитого актера Шона Коннери. А он, Алан, знал только одного человека, так похожего… Мэлвиз почувствовал, как холодеет его затылок.
- Фил? – опешил Мэлвиз. – Ты здесь?
- Ну, ты же пока еще веришь своим молодым глазам? – насмешливо спросил его «строитель». – Все правильно, Алан. Только, пожалуйста, зови меня Боб. Боб Стейлер, если угодно. В твоих же интересах!
- Х-хорошо, Боб С-стейлер! Но… как ты смог? – Мэлвиз все еще находился в шоке от неожиданной встречи.
- Я много чего могу, Алан! – ответил «Боб». – Я, например, могу сказать, с кем ты сегодня встретился в парке…
- Следил за мной? – пытаясь взять себя в руки, Мэлвиз решил пристыдить «Боба», зная, что самая лучшая оборона – это нападение.
- Нет, просто шел мимо, смотрю – ты. Беседуешь с каким-то толстяком, очень похожим на …
Мэлвиз не дал ему договорить. Немного придя в себя, он лихорадочно обдумывал плюсы и минусы такого поворота событий. Но одно он уже понял: надо было или тянуть время, или брать инициативу на себя:
- Ладно, ладно…. Рассказывай сказки, «Боб»! Как же я тебя не заметил?
«Боб» опустил руку и вытащил из сумки, стоявшей у его ног, какой-то замызганный пакет.
- У меня, Алан, есть фотокамера. «Никон». Вещь, скажу я тебе! Прекрасная оптика, обалденный зум, фильтров полный комплект и… отличное качество фотографий! Нравится?
И «Боб» вытащил из пакета фотографии. На первой же Алан сразу узнал дом миссис Холли, затем, внутри дома - саму Джину, висяшую на шее Мэлвиза, а дальше… ну…, все то, что обычно случалось по пятницам. Фотографии были сделаны очень профессионально, обработаны на самой совершенной технике, и то, что нужно (и кто нужен), было видно прекрасно.
- Сегодня отличный день, Алан. И мне очень везет. Я поймал много классных кадров, в частности, в городском парке.
«Так! – соображал Мэлвиз. – Он запечатлел нашу встречу с толстяком, которого наверняка знает. Сейчас начнется шантаж: стоит ему прислать эти снимки Гейтцу, и мне каюк, и вся операция рухнет! Но что он попросит взамен?» Он улыбнулся своей самой безоблачной улыбкой и сказал:
- Действительно отличная камера, Боб…: такие прекрасные фотографии. Сколько стоит все это?
«Боб» откинулся на спинку стула. Лицо его выражало удовлетворение. Глаз, правда, Алан не видел. Они (а он-то знал!) могли выражать абсолютно противоположные чувства. Но все остальное говорило о том, что ход беседы «Бобу» нравится.
- В общем, для камеры такого класса, недорого, – деловито заговорил «Боб». - Но все же это – специальная камера! Сменные объективы, фильтры и все такое…. В общем, сразу купить у тебя вряд ли получится. Надо будет немного поработать на Биг Билла, подзаработать еще!
«Дьявол! Ему не нужны деньги! – продолжая улыбаться, понял Мэлвиз и чертыхнулся про себя еще раз. - Он хочет что-то еще и скорее всего – информацию о Проекте, которую он не смог спереть! Это – гораздо хуже!» Вслух же Алан начал торговаться:
- Боб, ты явно недооцениваешь мои способности и щедрость Биг Билла! С тех пор, как ты…, э-э-э…, покинул нас, наши доходы сильно возросли. Билли платит мне намного больше прежнего, так что возможно я смогу купить твою камеру! Может, назовешь цену?
Однако «Боб» видимо не собирался долго шутить. Он неожиданно наклонился к Мэлвизу и медленно прошептал:
- Свою зарплату, Алан, ты можешь затолкать себе в зад: хочешь – по одной бумажке, хочешь – все сразу. Мне наплевать, как ты это сделаешь! Запомни только одно: мне ты должен принести полный пакет документации и программного обеспечения по Объекту! Если не принесешь или начнешь юлить – то сначала Биг Билли получит о-очень веселые картинки, затем твоя жена, дочь конгрессмена, получит о-очень веселые картинки, потом пресса получит…. Ну, и напоследок ты… получишь пулю в лоб! Понятно, мистер Шеф Службы Безопасности?
«Боб» вновь откинулся на спинку стула и вдруг громко расхохотался.
- Смешно, правда, старина?
Вмиг побледневший Алан огляделся: все присутствующие посматривали на них с пониманием ситуации: вот старина Бобби рассказал этому менеджеру «сальный» анекдотец, а менеджера покоробило. Ведь эти придурки-менеджеры начисто лишены здорового чувства простого народного юмора, потому что…, потому что придурки, одним словом! Значительным усилием воли Алан вернул улыбку на свое лицо.
- Да, забавно. А как ты, Боб, себе это представляешь? Я захожу к Биг Биллу и говорю: «Сэр! Не могли бы Вы дать мне то-то и то-то, а то мне надо другу показать!» Так что ли? Ты же прекрасно знаешь, Фил…, тьфу, Боб, что у меня нет доступа к этим ресурсам. Ко всему, чему угодно в Компании есть, а к этому – нет! Как я достану то, о чем ты просишь меня?
«Боб» покачал головой, будто говоря: «Алан, не прикидывайся ребенком! Я же тебя знаю!» А вслух сказал:
- Я думаю, Алан, что в следующий вторник ты сам мне это расскажешь. Я подскажу тебе только одно имя: Фред Ласки. А об остальном ты догадаешься. Ты же профессионал! Тем более, - «Боб» снова наклонился к Алану – Тем более что твой толстый дружок наверняка поручил тебе нечто подобное! Сыграй сразу за две команды, Алан!
«Боб» неожиданно снова расхохотался прямо в ухо Мэлвиза, а затем нарочито громко сообщил:
- Я фотографирую птичек, сэр. У меня прекрасные фотографии птичек. А знаете, почему я люблю фотографировать птичек, сэр? Потому что раньше я держал голубей. Представляете, они жили у меня в вентиляционном коллекторе под самой крышей! Потом я переехал, и голубей пришлось оставить. Вы не представляете, сэр, как мне было их жалко…, ведь они могли погибнуть…. Я даже не знаю – может быть, они до сих пор там…. Я так часто вспоминаю их и представляю себе: как они там без меня в холодном вентколлекторе…. И вот, сэр, в один прекрасный день я купил камеру и начал фотографировать птичек. У меня уже очень много фотографий. Если хотите что-то купить, сэр, я могу продать вам несколько штук…. Не хотите? Тогда можно я соберу фотографии?
Наклонившись и сгребая картинки в кучку, он еле слышно произнес:
- Не советую строить из себя ковбоя: мой парень держит тебя на мушке!
И ушел, а Мэлвиз, снова прочитав на куртке полустертое название строительной компании, отхлебнул большой глоток остывшего кофе и чертыхнулся сквозь зубы:
- Дьявол! Чтоб ты пропал, чертов Гудвич!
Подошла официантка. Мэлвиз расплатился, вышел из кафе, затем поймал такси и поехал в Кампус. Мозги его кипели. После удачно прошедшей встречи с агентом разведки Пентагона он расслабился и оказался совсем не готовым к внезапной атаке «воскресшего» Гудвича. «Да, - ругал себя Алан, - опростоволосился я! Видно, в этом чертовом «Макрософте» совсем потерял квалификацию! Но и Фил хорош – вел себя так, как будто не понимал, что за мой установлено наблюдение! Шпион хренов!»
Пентагоновцы, следившие за Мэлвизом, наврняка уже «отрабатывают» его неожиданного собеседника. И если они выяснят, что это никакой не Боб Стейлер, а «погибший» Фил Гудвич, то Мэлвиза просто выведут из игры – ведь югослав о Проекте знал намного больше Алана. Тогда Алан теряет не только ожидаемые бонусы от своей работы на Пентагон, но и, возможно, … жизнь: ведь ставки очень высоки!
«С другой стороны, - продолжал размышлять Мэлвиз, - Гудвич, если он не сошел с ума, знал, на что шел. Ведь смог же он одурачить АНБ и ЦРУ, блестяще разыграв стандартную «смерть» в каньоне! А значит, можно надеяться на то, что и пентагоновские агенты останутся «с носом»…, если, конечно, Гудвич не сошел с ума…. Да! Заварушка!»
Такси въехало в Кампус. Войдя в здание, где размещалась 55-я лаборатория, Мэлвиз сразу направился в отдел теории поля, где незамедлительно начал проводить различные мероприятия, «направленные на поддержание режима секретности» (как он объяснял ученым). Тех это неимоверно злило, так как начальник службы безопасности во время проведения таких мероприятий отрывал их от работы, задавал дурацкие вопросы и все время норовил залезть туда, куда, по мнению ученых, ему и нос совать не следовало бы.
Мэлвиз же проводил эти мероприятия только «для отвода глаз», для маскировки, скрывая то, что в отделе теории поля его по-настоящему интересовал всего один человек. От него Алан должен был получить ту информацию, которую спешно и настоятельно запрашивал у него Пентагон. Этот человек имел в ученой среде 55-й лаборатории значительный авторитет и звали его Чарльз Вульф.


ГЛАВА XLVIII


За неделю до этого, за обедом, очутившись с Мэлвизом за одним столом, один из трех пожилых сотрудников «даблфайва» Чарльз Вульф не с того, ни с сего разговорился с Аланом о Проекте. Алану, как человеку, которого в детали не посвящали, было очень интересно услышать об этапах реализации Проекта и проблемах, которые то и дело возникали в работе. Рассказчиком Вульф оказался интересным, Мэлвиз слушал, открыв рот, а под конец разговора Вульф, как бы случайно, с улыбкой обронил мысль о том, что, по его мнению, старания Гейтца бесполезны, как любые мечты выросшего, но так и не повзрослевшего ребенка.
«Понимаете, молодой человек, - убеждал его Вульф, - мы должны понять, что живем только в этой жизни, и другой у нас никогда не будет. Строительство новой реальности – утопия, с одной стороны, и авантюра, с другой. Законы природы противостоят этой затее. И, в конце концов, все пойдет прахом, вот увидите.
Гейтц, - говорил Вульф, - к сожалению заразил своей болезнью всех в этой интеллектуальной тюрьме. Всех, кроме меня, и, может быть - вас. И мы, трезвомыслящие люди, глядя на всё это сумасшествие, понимаем, что можем или тихо оставаться в стороне, или повернуть дела так, чтобы открытия Гейтца развивались в одном направлении с природой и служили всему человечеству.
Хотя…, - продолжал Вульф, - по моему мнению, учитывая нашу изолированность от мира, я с сожалением понимаю, что этот Новый Мир способен принести пользу только двум людям на Земле: одному старому профессору и, э-э-э…, одному молодому агенту. Да и то для этого потребуется изменить…э-э-э…. вектор направления информации».
Сказав это, Вульф пристально посмотрел на Мэлвиза и широко улыбнулся.
Алан не любил «этих ученых придурков» и вначале воспринял все сказанное Вульфом, как мрачную шутку выжившего из ума профессора. Но слова Вульфа никак не шли из его головы. И, вспоминая выражение лица ученого во время произнесения этого монолога, Мэлвиз все больше и больше приходил к выводу, что старый профессор вовсе не шутил.
На следующий день они вновь обедали вместе. И Алан задавал вопросы. Много вопросов. И окончательно убедился в том, что Вульф приглашает его совершить возможно самую важную операцию в его жизни. Операцию, которая позволит до конца жизни не думать о том, где взять деньги и где взять большие деньги.
Вскоре профессор рассказал Мэлвизу свой план. Он был неплох, но Алан своим профессиональным взглядом обнаружил в нем много «дыр», видимых только сведущему в шпионском деле человеку. Всю ночь Мэлвиз придумывал, как и чем эти дыры заткнуть, используя все, чему его учили в академии. На следующий день Вульф, ознакомившись с усовершенствованным планом действий, сказал только:
- Да, молодой человек, теперь я вижу, что агенты спецслужб тоже едят свой хлеб не зря!
Это было безусловной похвалой. План утвердили и в ближайший вторник Алан уехал в Сиэтл (в маленьком Блюмонде трудно было затеряться). Там из какого-то безликого кафе он отправил электронное письмо для пентагоновского генерала. Письмо ушло без подписи.

«Одна крупная американская корпорация открыла нечто, что может коренным образом изменить стратегию и тактику военных действий. Это сравнимо с изобретением нейтронной бомбы. Разработки ведутся в тайне уже несколько лет. Существует и реализуется проект внедрения этого открытия. Предлагаем ключевые детали проекта в обмен на определенную сумму. Ответ - на этот адрес».

Основной смысл этой простенькой записки заключался, конечно, не в тексте, а в том, что она была зашифрована классическим, известным каждому более-менее опытному разведчику шифром. Любой спец, увидев это сообщение, сразу бы понял, что писал его не псих и не бойскаут, а профессионал, хорошо знакомый с шифрованием, а потому - немедленно потащил бы письмо к начальству. А начальство, в свою очередь, непременно заинтересовалось бы содержанием. И Мэлвиз не ошибся. Уже на следующий день они с Вульфом читали ответ, а затем – ввели в действие план старого профессора.
Пентагоновцы, надо сказать, долго и упорно торговались: и по сумме, и по способу выплаты денег. Но когда Мэлвиз, с одобрения Вульфа, выдал им часть информации, торг прекратился мгновенно. И вот, когда первая из пяти частей «гонорара» оказалась на счете в швейцарском банке. Вульф довольно потер руки и сказал Мэлвизу:
- А вот теперь, молодой человек, можете с ними встретиться!
Встреча прошла в одну из пятниц в городском парке Блюмонда. От толстяка-агента Мэлвиз получил конверт с заданием разведки Пентагона, перечислением способов и временем осуществления обычной и экстренной связи.
Но тут в игру вмешался Гудвич, одетый в старую синюю куртку строителя. Ошарашенный неожиданностью Мэлвиз, забыв обо всем, чему его учили, стремглав полетел с этим известием к Вульфу. За неполных две недели их совместной «работы» Алан уже свыкся с мыслью о том, что старший в их тандеме – Вульф, что Вульф мудрее, дальновиднее, что Вульф всегда знает, что надо делать. Но, получив известие о возвращении «с того света» Фила Гудвича, старый профессор неожиданно «дал задний ход».
- Не стоит, мистер Мэлвиз, продолжать дальше нашу «миссию». Этот югославский проходимец, так или иначе, все нам разрушит, я знаю его! Давайте сообщим нашим… друзьям о появлении мистера Гудвича, объясним нашу невозможность работать дальше, и… закроем нашу лавочку до того времени, пока они не поймают этого негодяя.
Мэлвиз был ошарашен второй раз. Как можно бросать дело на полдороге, «продинамив» не кого-нибудь, а саму контрразведку Пентагона? Как можно, прячась от опасности под названием «Гудвич», от человека «вне закона», которого ищут все секретные службы США, подставлять себя под паровой каток Вооруженных Сил сверхдержавы? У Мэлвиза голова шла кругом. Однако придя к себе и кое-как успокоившись, он продолжил размышлять о поведении Вульфа и пришел к выводу, что профессор, в силу своей оторванности от жизни, просто не понимает, какой опасности он подвергает их обоих. И Мэлвиз решил спасти ситуацию сам.
Во-первых, он «нашел» голубей. Их «обнаружение» потребовало большой аккуратности: ничто не должно было указать на то, что Мэлвиз о них заранее знал. Он «случайно» обнаружил их, осуществляя «обычный» просмотр записей камер видеонаблюдения и за «невнимательность и ненадлежащее отношение к своим обязанностям» были уволены двое сотрудников охраны «пятьдесят пятой». И в вентколлектор первым попал отнюдь не Мэлвиз, а его первый помощник… и так далее. Но главное Мэлвиз сделал: он, под видом «тестового полета» осуществил переброску интересующих Гудвича материалов. Он уже не думал о чести и морали. Он просто спасал свою жизнь.
Во-вторых, доложив Гейтцу о голубях, Алан выпросил право на тайный обыск всей 55-й лаборатории. И нашел очень много того, что при соответствующей интерпретации могло бросить тень практически на любого сотрудника: какие-то двусмысленные записи, диски и флэш-карты с фрагментами материалов по Бестерленду, несанкционированные переносы данных с компьютера на компьютер и так далее. Все это, решил Мэлвиз, очень пригодится ему для шантажа какого-нибудь нужного ученого, если тот очень понадобится им с Вульфом.
Затем он официально вызвал к себе этого «пораженца» Вульфа и «пропесочил» его самым тщательнейшим образом. Он называл его «старой тряпкой», «трусливой лисой», «вонючим скунсом» и многими другими нелицеприятностями, объяснял, что может сделать с ним «пентагоновская мясорубка», попади он в нее…. Мэлвиз лез из кожи вон, чтобы расшевелить «в этом старом дерьме» былую уверенность, но «старое дерьмо» осталось глухо к его стараниям. Из Вульфа словно выкачали воздух. На него не оказывали действия ни предупреждения, ни оскорбления…
И Мэлвиз пошел на очередную крайность. Он пригрозил профессору, что расскажет обо всем Гейтцу, что покажет ему все материалы, что сдаст Вульфа Биг Биллу со всеми потрохами.
«И тогда, - прокричал Мэлвиз, - ваша седая задница не будет вообще ничего стоить! Я сам, собственноручно выполню задание мистера Гейтца о вашей нейтрализации. А потом укокошу всю вашу семью, причем и здесь, на Земле и там, в Бестерленде!»
Это, наконец, проняло Вульфа, но ровно на столько, чтобы угрюмо прорычать: «Ладно, я согласен! Говорите, что делать!». И Мэлвиз, поняв, что теперь главный в их тандеме – он, взял руководство операцией на себя. В пятницу очередной объем материалов ушел «заказчику», а счет в банке – пополнился. И даже Гудвич не появился и не испортил своей старой курткой безоблачное настроение Мэлвиза. Вместо него сидящему в кафе Алану вместе со счетом принесли записку: «Бабушка благодарит за теплые вещи, ждет пирог», несомненно посланную Гудвичем.
В общем, он все поправил и все было замечательно. Однако поведение Вульфа, главного поставщика информации, не изменилось. Он, хоть и продолжал собирать и выдавать требуемые данные, но по-прежнему считал, что все пойдет прахом, что «их миссия» после «воскрешения» Гудвича обречена на неудачу.
И тут Суперкомпьютер отключил внешнее управление Бестерлендом.
И развитие Проекта остановилось: прекратилась совместная работа отделов, обмен идеями и программами, передача «по конвейеру» элементов Объекта от одного отдела к другому, совместные обсуждения, консультации, - прекратилось все, что давало Вульфу информацию для передачи через Мэлвиза в Пентагон.
Вульф окончательно пал духом.
Мэлвиз был вне себя.
В Пентагон было отравлено первое экстренное сообщение (по технологии Арнольда - в капсуле). Ответ был суров: договор есть договор и его надо выполнять! При очередной «нечаянной» встрече Вульф сказал Мэлвизу, что единственный реальный источник информации сейчас – Главный программист Фред Ласки, к которому стекались все данные, и который, по счастью, приходится ему другом. Но Ласки – отчаянно преданный Гейтцу человек, безоглядно верящий в Проект. Заставить его сотрудничать во вред Биг Биллу и Бестерленду – бесполезная трата времени и опасное предприятие (ведь Ласки может попросту «сдать» их Гейтцу!). И Вульф в очередной раз затянул старую песню: давайте все остановим!
Однако Мэлвиз этого нытья даже слушать не стал. Он убедил Вульфа встретиться с Ласки и принудить того к сотрудничеству. «Иного пути, - сказал Мэлвиз, - у нас нет!»
Вульф встретился с Ласки и понял, что тот находится в глубочайшей депрессии по поводу случившегося, обвиняет себя во всем и любые разговоры сводит к одному и тому же: «Я все испортил!».
«Послушай, Чарли! - то и дело говорил Ласки. - Я – бездарность, я - старый дурак, я – убийца, который убил будущее этих молодых и талантливых ребят! Нет мне прощенья, Чарли, нет мне прощенья!»
Вульф доложил все это Мэлвизу и тот решился на крайнюю меру: лично поговорить с Ласки, открыто предложив ему сотрудничество, а Вульфа взяв «для веса» и убедительности. Но прежде нужно было максимально снизить степень риска этой встречи и обезопасить себя от возможных последствий неудачи предстоящей вербовки. И Мэлвиз приказал Вульфу пригласить Ласки в тот самый вентколлектор с голубями, сказав, что группа сотрудников (Браун, «Мерлин», Мак-Нейми и другие) решила там, вдали от посторонних глаз, устроить обсуждение ситуации, и что у него, Вульфа, есть одна неплохая идейка…
Ласки, конечно, пришел и даже по доброте душевной повыпускал голубей (а к ним уже загодя были прикреплены «флэшки»), и был благополучно заснят за этим занятием видеокамерами наблюдения. А потом, уже после памятного совещания, на котором Билл Гейтц сообщил о переходе к финальной стадии Проекта, Вульф пригласил Ласки в бар, где к ним присоединился Мэлвиз.
Первое «нет» еще не решило участи Ласки. Старик вспыхнул, словно его застукали в подсобке с малолеткой, встал и вылетел из бара, словно метеор. Вульф остался за столиком, а Мэлвиз нагнал пожилого программиста и прошел с ним в его кабинет.
И тут Ласки сказал «нет» второй раз. Он стал угрожать Алану разоблачением этого «подлого, гнусного заговора», сокрушался по поводу предательства Вульфа…. В ответ Мэлвиз рассказал ему о съемках в венколлекторе. И не просто сказал, а показал. Во всех деталях. В подробностях.
Но Фред Ласки был неумолим. Поняв, что его «круто подставляют», он совсем «слетел с катушек», начал шуметь, а потом вознамерился «немедленно идти к мистеру Гейтцу и рассказать ему все».
Когда он повернулся к двери, Мэлвиз дрожащими руками достал шприц и вколол смертельную дозу яда в поясницу Главного программиста.
В том, что Гейтц не станет вызывать полицию, он был уверен.

На следующий день продрогший агент военной разведки Арнольд вылавливал из канализации Блюмонда второе экстренное сообщение.



Конец третьей части
Теги:
22 January 2009

Немного об авторе:

Счастлив... Подробнее

 Комментарии

Комментариев нет