Мы познакомились с ним в Хибинах. Он налетел на меня случайно, когда я карабкалась на перевал…
Подъем был тяжелый. Рюкзак тянул вниз, ноги соскальзывали по осыпи, так что под конец приходилось руками хвататься за склон, практически ползти. Во рту пересохло, но воду выпили еще внизу. Голову напекло, и она раскалывалась от боли.
… Он улыбнулся и исчез, но почему-то стало легче.
И вот когда, наконец, я добралась до вершины, он рванулся навстречу и порывисто обнял меня, будто давным-давно мы были знакомы. Взял за руку, повел за собой. У обрыва заставил сесть и посмотреть вперед, туда, куда нам предстояло идти. Дух захватывало от этого простора, от преломления солнечных лучей, пробивающихся сквозь тучи, от бликов озера вдалеке, от тропы, постепенно там, далеко внизу, превращавшейся в ниточку… Он все говорил и говорил… Рассказывал о чем-то неизмеримо высоком, о настоящем… Заставил вновь поверить в людей, в себя, и в саму жизнь…
Вскоре пришлось проститься: вечерело, группе надо было двигаться вперед. Он крикнул мне вслед, что мы обязательно встретимся. (Как ни банально это звучит). И нельзя было в это не поверить. А жажда прошла.
Он прилетал ко мне еще несколько раз в том походе. Оказалось, что он умеет рассказывать сказки и убаюкивать, а еще успокаивать и поднимать настроение, когда становится совсем тяжело…
Вернувшись в Москву, я ни разу о нем не подумала. После похода вспоминались лишь люди и захватывающий вид с перевала.
Минуло несколько лет. Жизнь стала сложней и серьезней. Вместе с ней и я становилась жестче, наверное, злее и, в конце концов, перестала узнавать себя.
Однажды утром, когда я выходила из подъезда, и слезы стояли в глазах от отчаяния, усталости и безысходности, на меня налетел ОН, появившись из ниоткуда. Порывисто обнял, как тогда, на перевале. Мир перевернулся. Зимним московским утром летний запах северных гор все расставил по своим местам. Важное и второстепенное, правду и то, что только кажется правдой, настоящее и показное. Нам удалось поговорить всего пару минут, но жизнь вернулась.
Весь день ощущался на щеках его поцелуй.
Прошло несколько дней. Стало казаться, что все это только игра воображения, что все это только почудилось, примерещилось, пригрезилось – как угодно…
Он стал изредка навещать меня... Всегда у подъезда, внезапно, порывисто, не дольше двух минут.
И я привыкла.
Привыкла к сказке…
Последний раз мы виделись год назад, прошлой весной. С тех пор даже весточки от него нет.
Прости меня, Ветер Хибин, вернись, пожалуйста. Я очень скучаю по тебе…