Балетной походкой  пленительной
по «Боингу» ( курс на Москву!),
в полёте ( всегда он волнителен,-
боязнь навевает тоску!)-

Летела, -  подносом играючи,
в сиянье тяжелых волос,
с улыбкой рекламной, сияющей,
с губами нежней алых роз,

с глазами бездонными,  синими,
с лукавым задором в зрачках, -
девчонка ( не знал ее имени ! ),
на тонких литых каблучках.

Была так мила  и угодлива ,
ко всем пассажирам  добра-
что  стали как птицы мы вольные,-
готовы лететь до утра!

Ни страха, ни слез, ни истерики -
веселье царило в рядах!
слагал ей поэт панегирики,
вздыхали все юноши: "Ах!"

И вот, прилетев в «Шереметьево»,
я ждал её, мок  под дождем...
Цветов накупил  опрометчиво,-
мечтал, как мы будем вдвоём,

куда приглашу я симпатию:
в "Вокзал" или "Курвуазье"...

Нашел ее взгляд мой внимательный,-
мечты улетучились все:

по- старчески  сгорблены плечики...
  угрюмая   складка у рта...
  в руках – тяжеленные,  вечные
   сумищи…  Вокзал…суета…

В потухшем измученном взоре  я
прочел  лишь усталость и страх,
судьбу несчастливую, горькую,
что бытом зажала в тисках:

ярмом ранний брак и проклятием, -
ведь муж – неудачник и мот…
И терпит. Что толку ругать его,
коль в доме ребенок растёт?

И мама больна,- на лечение
ей деньги большие нужны….

Вот так… Не сбылось  приключение,-
прощайте, нелепые сны !

И стало  так  больно и стыдно мне,-
как будто я был виноват,-
за судьбы  лихие, обидные
красивых  российских  девчат…

Но образ воздушного ангела
в глазах наважденьем стоял…
Забыв от волненья все правила,
как дьявол  машину я гнал….