Но постепенно я втянулся в ритм рабочей жизни, зажили раны от ожогов, качество приготовленного кофе  стало отвечать запросам строгого Омарыча… А день  с «короткой» сменой я прекрасно проводил на пляже, загорая, купаясь и катаясь на водных лыжах…

Работа в баре   была  связана с огромным риском, мы все сновали как бы по лезвию бритвы, заигрывая с законом  и  контролирующими органами. И это чувство постоянной опасности  сплачивало нашу команду в единый монолит, размывая и разницу в возрасте, и национальности, и несоответствия  общественного положения. Мы были единой, большой семьей. И трогательно заботились друг о друге.

 Особой теплотой и вниманьем были окружены три  наши девочки-официантки. Они были молодые и хорошенькие , часто привлекали внимание посетителей, выслушивали комплименты .Но любые  попытки дерзких представителей мужского пола пригласить их на свиданье пресекались на корню. Помню, однажды какой-то богатый турист- араб , желая провести вечер с одной из наших  девушек, предложил Омарычу «выкуп» - т.е. оплатить полностью вечернюю выручку бара  с тем, чтобы  его пассию отпустили на романтическое рандеву. Омарыч решительно и бесповоротно отказал, даже не обсуждая посулы араба, настойчиво увеличивающего сумму «выкупа»…

В то же время еженочно  каждый из барменов после закрытия бара уезжал  с новой очередной возлюбленной. Бармен Талик (Ахталлы) , стройный , с кошачьей ловкостью движений гибкого тела и тонким, красивым лицом восточного принца, горько  сокрушался: « У нас в Буйнакске, если кто-то из парней хоть раз в месяц сумеет переспать с какой-нибудь дамой, то он считается героем. И вот я вернусь домой и буду рассказывать, как я каждую ночь менял  женщин

 ( и каких женщин!), так ведь никто не поверит! Скажут –« не  вешай лапшу на уши»!Еще и осмеют как лжеца и фантазера!»

 Постоянная забота и высокое чувство ответственности за каждого члена команды проявлялось в любых мелочах. Например, меня как малолетку и девочек-официанток  после закрытия бара обязательно развозили по домам ( и только потом спешили на свиданья со своими избранницами). Омарыч требовал соблюдать это правило неукоснительно,  и никому даже в голову не приходило  его нарушать.

Собственный  вольный образ жизни не мешал нашим джигитам иметь  жесткие моральные принципы. Как иллюстрация этого: в  верхнем  ресторане работала девушка Тина - она каждый вечер развозила по залу букетики цветов и шоколад. Тина пользовалась успехом  у мужчин и меняла своих возлюбленных как перчатки. Ребята называли ее между собой не иначе как «Тина - бл…дина», и когда она утром забегала к нам выпить чашечку кофе, хранили гробовое молчанье, не желая вступать с ней в беседу,  и буквально испепеляли ее презрительными взглядами. 

Надежность каждого из нас  и сплоченность маленького коллектива проверялись неоднократно и в кровопролитных драках.

Особенно мне запомнилось происшествие,  в ходе которого  я впервые познакомился с другим кавказским народом – чеченцами.+

( продолжение следует)