Неумолим бег времени.
Вот уже позади весенний расцвет, позади летнее буйство.
Унылая поздняя осень воцарилась в природе.
Земля, словно престарелая дама, завершает свой вечерний туалет перед долгим сном…
Неуверенной, дрожащей рукой  неторопливо снимает она с себя яркие наряды, стыдливо оглядывая увядающее тело…
Ах, как много она рожала! Как устала от бесконечных родов и жарких летних страстей!
Ее могучее чрево потеряло свою упругость, оно  обезображено  глубокими черными бороздами зяби, оно раскисло от бесконечных осенних дождей, а  былое разноцветье трав
превратилось в отвратительную полусгнившую стерню, похожую на непричесанные  седые старческие космы …
Огорченно протягивает она  голые серые морщинистые руки-ветки к черному зеркалу осенних вод…
Проникшийся состраданием к ней ветер засыпает и засыпает  оголившиеся ветки ворохом желтых хрупких листьев, словно пытаясь прикрыть их уродливую наготу…
Ленивые пухлые тучи угодливо опускаются к самой земле, вопрошая глухими раскатами
грома: «Не пора ли приступить к омовению?» И не дождавшись ответа, выливают на   притихшую в печали землю водопады стылых  дождей. Тучи словно одурманены безумной надеждой: а вдруг к пропитавшейся дождями почве вернется её чудесный  изумрудный наряд?
Их  благородный порыв напрасен: время  весеннего расцвета  прошло.
И земля  беззвучно плачет  горькими холодными росами…
Как любой красавице, -  земле, привыкшей к любованию мира её фантастическими цветами, обильными плодами, густой зеленью листвы ,- так нелегко расставаться со своей былой красотой…
И вот однажды, в мрачную октябрьскую полночь,  опускаются на плачущую землю первые заморозки, безжалостно сковывая её  и лишая последней надежды избежать  долгой зимней летаргии…
Бедняжка недвижима. Совсем скоро суровые темные месяцы зимы накроют землю студеным валом снега…
Я ласково глажу колючую стерню: « Спи, земля! Ничего не бойся! И жди: только  Волшебнице – Весне  под силу вернуть тебе юность и красоту!»