РЕШЕТО - независимый литературный портал
Джед / Проза

Кролик и мечта

2659 просмотров

На берегу реки Шибзд сидел голый кролик Мокрнг и считал деньги: - Шибшти шешьть, шибшти шемь, шибшти вошемь…

КРОЛИК И МЕЧТА


 

На берегу реки Шибзд сидел голый кролик Мокрнг и считал деньги:

- Шибшти шешьть, шибшти шемь, шибшти вошемь…

А в это время ворона Элспсц, стерва одноглазая, летающая дрянь, подкараулила момент и сделала все так аэродинамически точно, так безукоризненно, что фраза «деньги не пахнут» перестала иметь смысл. Или шмышл. Что одно и то же.


 

- Ты! Тварь! – заорал Мокрнг, но Элспсц, выйдя из прицельного пике, лишь каркнула сверху что-то обидное, наглое без меры и пародирующее его врожденную шепелявость.

Затем она включила форсаж и скоро превратилась в бередящую ум исчезающую точку.

- Шука! – Только и оставалось прошептать, сузив глаза в надменном прищуре.


 

Кролик опустил взгляд в траву: он не хотел видеть, как эта поганая точка превратится в ничто. Денежка безнадежно испорчена. Честь поругана. Выхода нет…

- Шибшти вошемь… - произнес задумчиво Мокрнг. Деньга - последняя, и как раз ее

не хватало для расчета, потому что шибшти вошемь минус одна загаженная останется шибшти шемь!!! А надо ж было - шибшти вошемь!


 

- Тварь! Ишчадие адшкое… Укокошу гадину!


 

Мокрнг в истерике помахал за горизонт бумерангом, которым не смог воспользоваться, оттого, что лапы были заняты важным делом, и, забросив бесполезную деревяшку подальше в кусты - чтобы подобрать на обратной дороге, побрел к Еноту…


 

- О! – сказал Енот Фукнг. – А чего это ты такой голый?

- А!... – махнул рукой кролик и показал испорченную денежку..

- Уууу... – посмотрел Енот на бумажку с двух сторон… - Элспсц?

- Она…Тварь…Зараза...

- Да…брат ты мой… - и Енот пошел смотреть свои шампуни, отбеливатили, отпариватели,

всякие там присыпки, красители - идентичные натуральным, отечественныые отшмякиватели, отскребыши и очень дорогие импортные антивонючинговые тюнинг-комплекты.


 

Кролик смотрел со страхом, как Фукнг швыряет в разные растворы, мнет и давит на бумажку, Мокрнг то и дело подскакивал, тянулся к ней, будто в последний раз, но енот останавливал его холодным бесцеремонным взором профессионала и только покрякивал довольно, разглядывая заново рождаемую на свет ассигнацию.


 

- Готово!

Енот подсушил феном поверхность, поглядел на солнце через микроотверстия в хитро устроенной денежке и вернул ее кролику.

- Шибшти вошем! – обрадовался Мокрнг, складывая её поверх остальных.


 

- Ошибаешься, - возразил Фукнг, - взял у кролика пачку, отсчитал оттуда пять купюр и вернул обратно. – Шибшти три! Пять за работу. За химию. Импортная. Андестенд?


 

- Аааа… - только и успел сказать в ответ кролик, как енот уже жал ему лапу у калитки и благодарил за сотрудничество.

- Заходи… - махнул он на прощанье и тут же исчез за забором.

Включилось радио, и разом заёрничали, заглумились припевами лесные шансонье.


 


 

Кролик стоял, охваченный сильным чувством, название которому он еще не знал.

Он все пытался вспомнить – как оно называется, но на ум шли только нехорошие слова,

отично, впрочем, рифмующиеся с лесным шансоном, так что кролик нескоро отошел от ступора, бредя по тропинке и склоняя одно и то же пакостное словечко в разные падежи.

В конце концов, он добрел до поляны, где жил Медведь Буцкнг, развернулся в сторону енотова жилища и громко произнес это слово – туда, на юго-восток, в обитель Фукнга.


 

- Чего орешь?

Морда медведя возникла в затуманенном мозгу кролика и затем материализовалась в реальность.

- Ни хрена шебе! - сказал Мокрнг и чуть не свалился в обморок.

- Тихо, гад, не падай, - Поймал его косолапый, - А лучше говори как на духу: что ты, гад, тут делаешь, и чем ты так, гад, встревожен?


 

И кролик рассказал все.

Он трясся губой, загибал пальцы и все пришепетывал: - Было шибшти вошем, потом эта

шука: штало шибшти шемь, а потом опять, понимаш, шибшти вошемь опять, а потом шибшти три! Ты понимаш? Шибшти! Три! Почему три?!


 

И Мокрнг набрался храбрости и опять произнес это слово в сторону енотова жилья.

Медведь поморщился от чужой нецензуршины и стал чесаться.

Он долго чесался, то закатывал глаза, то, напротив, опускал их вниз и кряхтел…

Потом сказал задумчиво и с угрозой:

- Короче.

- Что? – не понял кролик.

- Короче, пошли, - сказал Медведь Буцкнг, взял кролика: как ребенка - за руку и они пошли к еноту.


 

Перед забором медведь остановился. Он вынул из-под мышки скомканную милицейскую

фуражку с красным околышем, плюнул на кокарду, потер ее и нахлобучил головной убор себе на макушку.

 

- Ты вот что, ты подожди тут. А я зайду. Понял?

- Ага!

- Ну, стой тут. Никуда не уходи, смотри, – сказал медведь, аккуратно вынес калитку плечом и зашел к еноту.


 

Тут же включилась очень громко весьма сумбурная и беспокойная музыка - сквозь нее долетали крики енота, звон битой посуды и то самое слово, которое прокричал кролик, так глубоко запавшее в душу медведю.

- Рраз! - кричал Буцкнг в ярости, разбивая что-то на глазах енота. И тут же рифмовал свой крик с этим словом. Опять бил и опять рифмовал. Получалась очень звонкая поэма.


 

Наконец, медведь вышел, неся, как официант, на серебряном блюде, пять купюр, а на его лапе болтался, на манер полотенца, полудохлый Фукнг.

- Вот! - произнес медведь с пафосом, скинул с лапы енота и протянул кролику пять денежек на подносе. – Поднос я себе беру, на память, - пояснил он.

Кролик, с благодарностью и воодушевлением, тревожно поглядывая на енота, взял с подноса хрустящие бумажечки, закатил глаза от счастья и охватившей его великой праведной радости, и произнес с нежным трепетом в душе:


 


 

- Шибшти вошем!....


 

- Ошибаешься, - Услышал он голос дежа вю. – Скрягти четыре!...Половина мне за труд.


 

Медведь влез к нему в лапку, честно отсчитал своё, и хрустнул деньгами обратно

в похудевший кулачок.

- Да, кстати… А чего ты такой? Голый какой-то?

- А… - махнул лапой Мокрнг, затрясся весь и пошел - куда глаза глядят, сдерживая в себе снова вернувшееся к нему прилипчивое словечко.


 

И пришел кролик на берег Затухцыцкого озера, сел на бугорок, и стал горько-горько плакать. Причитал он, и шепелявил свои цифры, называл медведя и енота всякими непотребными словами, проклинал всех зверей и мать их, клял также свою судьбу, происхождение и вид.

Пока не подползла к нему змея Шпзэц.


 

- Шшибшшти вошшемь, говоришшш? – прошипела змея.


 

И рассказала – что надо делать. Надо идти ко Льву. Он принципиальный мужик, президент, отец леса, он - поможет.

Змея отговорила своё, а кролик, зажав в лапку деньги, чтобы и она не спросила

чего-нибудь материального за совет – побежал в логово Правительства Леса.


 

Там было на удивление пусто.

Бегемот спал в бюро пропусков, охраны и вовсе не было, так что Мокрнг проскользнул

прямиком на второй этаж, и зашел на цыпочках в кабинет с надписью «Лев Баццр».


 

За столом огромного кабинета никакого Льва не видно было и в помине, а зато сидел там Хомяк Цапкнз и что-то пересчитывал в выдвинутом ящике стола.


 

- А где лев? – спросил кролик.

- А тебе какое дело? – нагло отвечал хомяк. – Ты по личному?

- Да.

- Прием по пятницам.

- Так сегодня пятница!

Хомяк недовольно поглядел на календарь, на часы, опять на календарь…

- Лев уехал.

- Как уехал…куда? – опешил Мокрнг, теряя последнюю надежду.

- На кладбище уехал.

- Кто-то умер? – обеспокоился кролик, вспоминая енота.

- Умер. Лев сам и умер. И уехал на кладбище. Я за него. Тебе чего?

- Лев?!! Так он же здоровяк был…

- Ага…Много ты знаешь…Здоровяк. Он не в себе ходил последнее время. Бредил идеями реформ, принципиалил некстати, лез во все…Вот и выпал случайно из окна, и его тут же переехал грузовик и еще для верности газонокосильщик на него налетел свой косилкой

четыре раза подряд. Посадили его. Пожизненно.

- Кого? - помрачился умом Мокрнг.

- Кого посадили? Ну, ты дурак, кролик. Газонокосильщика, конечно! А льва – положили.

И закопали. Я теперь за льва. Тебе чего?

- Мне…

Кролик задумался, находя в себе нехорошие предчувствия.


 

Хомяк, ведь, теперь был исполняющим обязанности Президента.

А словечко-то опять начало крутиться в голове, да еще во множественном числе, и рвалось на свободу…Не ровен час... Этак можно отправиться в гости к газонокосильщику.


 

- Чё молчишь, заяц облезлый? - наглел тем временим хомяк, но как-то еще робко наглел, не профессионально…И тогда Мокрнг все же решился рассказать как есть всю правду и требовать справедливости от Правительства, власти и самого И.О. Президента – хомяка Цапкнза.


 

- Ах, подлец! - обнадеживающе сказал, прищурившись, Цапкнз, когда кролик отшепелявил ему все свои шибшти. - Мы его паскуду, после всех приколов отправили на экологию, реноме свое восстанавливать – а он, опять за старое… Ну, тварь!...

И хомяк набрал номер.


 

И через пятнадцать минут привезли медведя.


 

Из-под стола выползла сонная черепаха-адвокат, напялила очки, парик и мантию. Хомяк тоже искал мантию, но нашел только полотенце и парик Льва, очень ему большой и все время съезжающий на бок.


 

- Ты, козел, отдай кролику деньги! - Произнес приговор Хомяк.

- Воистину отдай! – согласилась черепаха-адвокат.


 

Медведь, пожал плечами, выразительно поглядел на кролика и сунул ему в лапку все его бумажки.

- Пересчитай, заяц! - Потребовал судья-хомяк.

Кролик, тряся лапками, пересчитал купюры: - Шибшти вошемь. – Сказал он, на всякий случай больше не радуясь.

- Пошел вон, медвежья харя! - Скомандовал хомяк и медведя увели.


 

Черепаха Здрябдц и И.О. сняли мантии, парики, похохотали над медведем и уставились на Мокрнга.

- Ну, детка, - Сказала черепаха-адвокат, - Что надо сказать Высокому Суду?

- Ээээ…Спасибо…

- Так. Еще?

- Еще?

- Да.

- Пожелать…мира…процветания?

- Ну…и?

- А что еще?

- А еще надо оплатить услуги адвоката. Скрягти четыре денежки.

Черепаха взяла бумажки у мертво стоящего Мокрнга, отсчитала свой гонорар и ушла не спеша.


 

- А госпошлину оплатишь в казну - в банке, завтра, знаешь где банк? У сороки Стрингл.

Столько же. Скрягти четыре.


 

Слова хомяка доходили до кролика как через вату.

Тогда Цапкнз подошел к нему, вынул все деньги из его лапки и положил их себе в стол.


 


 

- Сделаем проще. Казна-то вот она, в столе у меня. Так что радуйся, заяц, я тебе сэкономил два процента за перевод. Кстати, чего ты голый-то ходишь? Неэтично.


 

Мокрнг уже уходил, подавленный, убитый, и вдруг, услышав последнюю фразу, развернулся на хомяка и неожиданно громко и визгливо спросил, скривившись: - Что?!


 

- Голый чего ходишь?..

- Голый? – переспросил кролик и медленно двинулся в сторону стола, - Я тебе расскажу –

почему я голый. Это у вас, ворюг, по двадцать шкурок запасных, а у меня одна, понял?

И я ее постирал сегодня. Сушится, понял?

- Понял, понял! – Забеспокоился хомяк, ошарашенный решимостью кролика и тем, что тот, сам не понимая, вдруг совершенно перестал шепелявить… – Иди! Иди, любезный…


 

Мокрнг остановился, глянул на перепуганного хомяка, плюнул себе под ноги и вышел.


 

Подходя к дому, он обнаружил, что является полным и окончательным дураком.

Ведь он ушел, и не убрал с веревки во дворе свою единственную шкурку.

А ведь ее могли украсть и что тогда?... Как тогда жить? А зима?...


 

…Но... шкурка висела…чистая…сухая…ее никто не украл. Не успели…


 

Кролик был так рад этому, что даже не огорчался уже потерянным деньгам и потерянной мечте, на которую он откладывал деньги половину своей жизни, ведь кролики не слоны, они живут очень мало, не успеешь отложить – как уже умирать надо.


 

Он даже не огорчался торчащей из ящика бумажке – это пришел счет… за перевод госпошлины…Быстро пришел.


 

Кролик нацепил свою шкурку, стал перед зеркалом и глядел на себя – как он красив в ней, своей единственной, но такой белой, пушистой - восхитительной шкурочке, напевая в очень, очень множественном числе, то самое новое слово, которое за сегодняшний день стало его самым востребованным, самым главным и самым заветным…


 

 

 Комментарии

У каждый кролк, свой мечт несбычный.
Джед 23.49
14 April 2012 13:50
Да все мы - кролки))... С несбычными мечтуями))