У нее синие глаза. Цвета высокого неба.
С поволокой.
Я давно не видел таких красивых глаз.
Такие глаза могут повести, приказать. Приказать умереть.
И умрешь.
Легко.
С блаженной улыбкой.
И им приятно повиноваться.
Синие глаза в восточном разрезе.
Азиатские, хитрые.
От их любви замирает сердце.
Сейчас глаза в гневе. В них укор.
- Ты обещал мне. Что выходные проведешь со мной. А не с той…
- Конечно, проведем, дорогая.
Долго, на смеси русского, арабского и татарского выслушиваю ругательства в адрес той…

У той зеленые глаза.
Цвета летнего моря. Бездонные. Безумно красивые.
Завораживают, и все забываешь.
Колдовские глаза.
И эти глаза меня любят.
От этого и страшно. Страшно и сладко.

От синих до зеленых глаз езды 6 минут. А в два часа ночи не более трех.
Я знаю, что долго так продолжаться не может.
Но сейчас так.

Зеленые глаза встречают меня и с радостью и злостью. Злая радость.
- Ну, вот опять был у этой. Ты же обещал мне…
Что я могу сказать?
- Как ты могла подумать? Я спешил к тебе, дорогая!
Глаза не верят. Отталкивают меня.
- Как ты мог?
И сыплются проклятья на смеси иврита, идиша и русского в адрес ненавистных ей синих глаз…

Вот так и живем.
Синие глаза принадлежат Джамиле.
А обладательница зеленых глаз – Нава.

Я люблю обеих.
"Минь сене яра там" - ее слова как музыка. На татарском.
"Ани охевет отха" - я слышу ее нежный голос. На иврите.

Время проходит. Буря стихает. Мне нравится этот час.
Редко, кому из живущих, под этим небом удается услышать в один день: «я люблю тебя, милый!...» и на татарском и на иврите…

Мы коротаем еще одну ночь.
И почему то я не чувствую себя мерзавцем, обманывающим двух женщин. Двух женщин из разных миров.
Я чувствую себя любящим и любимым. И от этого перехватывает дыхание. Дыхание мое неровное…

Скоро рассвет.
Ветер с моря.
Скоро солнце взойдет на Востоке… Восток, не хватит всех слов благодарности, за то, что приносишь мне…такой дурманящий запах и вкус…

Октябрь, 1999 год. Иерусалим.