Моя страна, могу ли я сказать
За всех за нас, имею ли я право?
Хочу тебя по тютчевски понять,
Здесь нужно быть, как твой орёл — двуглавым…

Ну, как тут верить? Сколько же молчать?
Лишь часть страны живёт, как в «неком царстве»…
Я — человек, меня не замечать,
Ты не имеешь право, государство!

Я долго ждал, но я хочу пожить
И я устал уже от ожиданий.
Ах, если б можно старость отложить,
Согласен — ждать, без горечи роптаний…

Я вспоминаю… десять лет прошло,
Я был наивный, юный, светлолицый,
И мне однажды просто повезло,
От института побывать в столице… -

В те годы был в стране такой бардак… -
Борис — мычал, а Черномырдин — «пыкал»…
Все жили плохо… жили кое-как…
Терпели… ждали… не «вязали лыка»…

Порой, за правдой ездили в Москву,
По отраслям, на акции протеста… -
Не все ушли в бандиты и «братву»,
Всегда есть люди, с верой в «свято место»…

Не опустеет, от бродяг, Москва,
От бунтарей, искателей фортуны…
Я тоже жить, имею все права,
И не хочу, чтоб кто-то рвал мне струны…

Так вот, о чём я рассказать хочу?
Пришлось и мне, по линии профкома,
Попасть в Москву, хоть взносы не плачу…
Как хорошо везде иметь знакомых…

Был митинг от работников села,
А институт наш, вроде как — сельхозный…
Хотя в деревню молодёжь не шла,
Но как без нас в событьи грандиозном?

Уж если митинг, должен быть студент,
Иль представитель, но из института…
Хоть где-то нужен брат-интеллигент…
Но активисты наши впали в смуту —

Была лахва попасть на КВН,
В тот год команда курская блистала,
И вожаки профкома дали крен —
На КВН в Москву их подмывало…

Я лишь забрёл в профком в удачный час,
И вот я занят в чём-то грандиозном —
Автобус полный натолкался нас,
Я сразу понял, что народ серьёзный…

Пикетчики со стажем, лихачи —
В один момент, пошли бродить стаканы,
Как будто солнца ясного лучи,
Подогревая «встречу ветеранов»… -

На раз-два-три, весь улей загудел,
Всё это вряд ли передашь словами… –
Зад у автобуса — орал, плясал и пел,
А перед вдруг заговорил стихами. —

Одна мадам, лет, скажем, «тридцати»,
Ну, что нам стоит скинуть ей лет двадцать?
Не жаль для дамы… но она в пути —
Решила вдруг над нами издеваться…

Стихи свои, студенческой поры,
Читала нам, став в центре на проходе…
Тогда ещё, подобнейшей муры
Я не слыхал, ведь не бывал в народе…

Но вскоре «зад» её в свои ряды
Увёл со «сцены», выпить за поэтов!
Мне сразу легче стало, без «балды»,
Таких стихов не встретишь и в газетах…

И, отвернувшись от всего к окну,
Я изучал бессмысленно дорогу —
Мы бороздили нищую страну,
И я забылся в мыслях понемногу…

Потом все стали мучаться «нуждой»…
И тут пошли, по просьбам, остановки… -
Чуть – не с дверей… Народ у нас простой…
Какой там — стыд? Какое там — неловко?

И наш автобус, видимо, изныв
От этих всех дурацких остановок —
Два колеса пустил свои на взрыв…
Зато потом, шёл хмуро, без поломок… -

Ни одного в запасе колеса,
А впереди — ночная автострада…
Но мы умеем верить в чудеса,
И очень верим, верим, если надо…

Уже к утру, блудили по Москве —
Водитель наш совсем не знал столицы…
Я, как волшебник, карту «в рукаве»,
Нашёл в тот миг, как знал, что пригодится…

Не полагаясь больше на авось,
По карте вышли к Новому Арбату,
И для парковки место там нашлось…
Мы добрались… мы вынесли плакаты…

Но тут случилось то, что навсегда
Во мне Москву «приопустило» лихо –
Весь наш автобус, из мужчин и дам,
Нашёл кусты, где «сделал дело» тихо…

Не знал бы сам, сказал бы: «Не гони…»
Как на Арбате, чуть не в новом веке,
Найдёшь кусты?.. я думаю, они
Ещё не раз послужат человеку…

Потом пошли к «горбатому мосту»,
А там уже пикетчиков набилось… -
Кто — так орал, кто шпарил по листу…
Моё ж привлёк внимание — Анпилов.

Типичный депутат из той поры,
Борец за правду и права народа…
И я скажу вам, что такой игры,
Ещё не видел я за эти годы… -

Он штурмовать готов был цитадель…
Ах, как ему хотелось на трибуну!
Его глаза выслеживали цель …
Таких попробуй в споре переплюнуть…

В сопровожденьи пары стариков,
Он раздавал автографы фанатам,
Торгуя «Искрой», черканув легко
В газете росчерк свой витиеватый.

Он жаждал принародно править бал,
Хотел играть в оркестре первой скрипкой…
И старичков всё к прессе подсылал,
На что в ответ лишь собирал улыбки…

Такие, всё и превращают в смех…
Его Москва давно, наверно, знала…
А это мы их выбираем всех…
Таких, как он, в политике не мало…

В моей душе поднял он много тем… -
В тот день ещё он спел с народным хором —
Откуда хор на митинге? Зачем?
Зачем и я приехал в этот город?

Я не увидел битв и баррикад,
И не призвал правительство к ответу…
И лишь привёз домой, как некий клад,
С автографом партийную газету…

Прошли года… никто нас не спросил
В какой стране должны мы жить бесславно…
Живём — и ладно… драться — нету сил…
Но вот я — был в Москве, совсем недавно …

И будто в душу мне вонзили дрель… -
И я увидел смену «эстафеты» —
Со всей России, как на ёлку в Кремль,
Свезли в столицу школьников в пикеты… -

На всех — накидки, белый балахон
С портретом «власти», с надписью «Победа»… -
Ещё один пустой аттракцион…
Народный выбор — сказка для соседа…

А на вокзалах в день тот не пройти —
Кругом, вповалку, школьники под вечер —
На белых тряпках… даже пол блестит,
Портретом «власти» вытерт безупречно…

Всех наделили, видно, сухпайком —
Засрали всё пакетами пустыми…
Я сам себе казался сопляком,
Такими были все они крутыми,

Как будто только слезли с баррикад…
И я спросил девчушку, расхрабрился… -
«А что случилось, что за маскарад?» —
«Да на концерте были… он не впился…»

«А в честь чего? И, что — плохой концерт?»
«Да, ерунда! Как — в честь чего? Победа!»
«Ах, да… победа…, - повторил, как бред,
А вы — студентка?», - я повёл беседу…

«Нет, мы — со школы…» «Как же вы сюда
В Москву попали? Как вас отбирали?»
«Да, без проблем…, - что значит — ерунда, -
Кто захотел поехать, тех и взяли…»

Вот так с девчонкой я поговорил…
Потом для них спецпоезда подали…
А я, на память, тряпку сохранил,
Одну из тех, что на пол накидали…

Потом пошли орудовать бомжи —
С каким восторгом рылись по пакетам… -
«Печенье! Хлеб! Вода!»… — вот это жизнь!
И сколько тряпок с дорогим портретом…

2008 г.