Charles Baudelaire

              Le Fou et la V;nus

            Petits Po;mes en prose

             (Le Spleen de Paris)

             Quelle admirable journ;e ! Le vaste parc se p;me sous l’;il br;lant du soleil, comme la jeunesse sous la domination de l’Amour.
  L’extase universelle des choses ne s’exprime par aucun bruit ; les eaux elles-m;mes sont comme endormies. Bien diff;rente des f;tes humaines, c’est ici une orgie silencieuse.
   On dirait qu’une lumi;re toujours croissante fait de plus en plus ;tinceler les objets ; que les fleurs excit;es br;lent du d;sir de rivaliser avec l’azur du ciel par l’;nergie de leurs couleurs, et que la chaleur, rendant visibles les parfums, les fait monter vers l’astre comme des fum;es.
  Cependant, dans cette jouissance universelle, j’ai aper;u un ;tre afflig;.
  Aux pieds d’une colossale V;nus, un de ces fous artificiels, un de ces bouffons volontaires charg;s de faire rire les rois quand le Remords ou l’Ennui les obs;de, affubl; d’un costume ;clatant et ridicule, coiff; de cornes et de sonnettes, tout ramass; contre le pi;destal, l;ve des yeux pleins de larmes vers l’immortelle D;esse.
  Et ses yeux disent : — « Je suis le dernier et le plus solitaire des humains, priv; d’amour et d’amiti;, et bien inf;rieur en cela au plus imparfait des animaux. Cependant je suis fait, moi aussi, pour comprendre et sentir l’immortelle Beaut; ! Ah ! D;esse ! ayez piti; de ma tristesse et de mon d;lire!»
  Mais l’implacable V;nus regarde au loin je ne sais quoi avec ses yeux de marbre.

                Перевод с французского языка

                Шарль Бодлер
               
                Шут и Венера
             
                Стихотворение в прозе

                (Парижский сплин)

   Какой чудесный день! Огромный парк увядает под палящим взором солнца, как юность под властью Любви.
  Прекрасный  экстаз природы не нарушает тишину;спят даже  воды . Эта безмолвная оргия отличается от человеческих вакханалий.
  Кажется, что нарастающий свет заставляет всё вокруг сверкать сильней и ярче; что возбужденные цветы горят желанием слиться с лазурью неба чувственностью своих красок, и что тепло, делая ароматы видимыми,  поднимает их лёгкой дымкой к светилу.
  Однако в этом всеобщем наслаждении я увидел саму скорбь.
  У ног возвышающейся статуи Венеры один из искусственных безумцев, добровольных шутов, который веселит королей  во  время их  угрызений совести или скуки, одетый в яркий и нелепый костюм, с рогами и колокольчиками, сгорбился у подножия пьедестала;  глазами, полными слёз, он смотрит на бессмертную Богиню.
  В его взоре можно прочесть: «Я самый одинокий из людей, лишенный любви и дружбы и ничем не уступающий  несовершенным животным. Но я  тоже понимаю  и чувствую Бессмертную Красоту! Ах! Богиня! Прогони мою печаль и мою глупость! "
  Но неумолимая Венера смотрит в  безбрежную  даль  мраморными глазами.