Серой кошкой крадётся к подушке
Удушье.
В эту ночь предстоит ей сто раз
Умирать.
В провинциальной больнице
Сиротливою птицей
Сна чужого страницы
Своевольно не трать.

А в подушке живёт
Толь кирпич, то ли уголь.
Спит в каморке сестра,
На диване спит врач.
В эту ночь ей придётся
Особенно туго.
Не вздохнуть, не вздремнуть,
То ли вой, то ли плачь!

Вот до химии первой
Вроде как-то держалась.
И совсем сдали нервы
После этой – второй.
Никогда не была
Ни волчицей, ни стервой,
Так за что эта боль?
То ли плач, то ли вой!

Мир живой крепко спит.
Что его беспокоить?
И неясно белеет
В полутьме потолок.
Что ещё не болит?
Сколько жизнь эта стоит?
Что ж поделаешь?
Где ж ты, наш Всевидящий Бог?

В тридцать третьем от голода
Померли сёстры,
И сама еле выжила
в сорок седьмом.
Сколько боли без повода!
Лезвием острым
Жизнь кромсала и мяла,
Стала словно тюрьмой.

Может, утром к соседке
Внук заскочит проведать,
Нанесёт апельсинов,
Угостят и её,
А потом принесут
Суп больничный – обедать,
А потом поменяет
Санитарка бельё.

Вот уж пять на часах,
Что-то худо совсем ей,
Скоро встанет сестра,
И с уколом придёт,
Может, после обхода,
Хоть немного подремлет,
Только боль бесконечно
На лопатки кладёт.

Яркий свет с потолка!
Ведь ещё слишком рано.
А душа так легка!
Боль теперь далека!
И глаза затянулись
Предсмертным туманом.
За больничным окном
Вдаль плывут облака…