В школе он изредка прогуливал уроки. В институте – лекции, позднее – работу, якобы по болезни. Лень, похмелье, непогода были симптомами этой болезни. Причиной всегда была внезапная, как обвал, потребность в одиночестве, невыносимость общения с кем-либо, кроме самого себя.

Когда-то давно его не удивляли эти, тогда нечастые, приступы. Они казались случайными на фоне легиона друзей, приятелей и знакомых, окружавших его большую часть первой жизни. Дворовая компания, друзья по школе и университету, приятели в авиационном, политехе, институте связи… Отзывчивые девушки с филфака и музпеда. Официанты, фарцовщики, панки, изможденные работники пивзавода, билетные кассирши, подозрительные иностранцы... С ним охотно выпивала половина аспирантского общежития в шестнадцать этажей. Он приобрел устойчивую репутацию светского раздолбая, человека тусовки, праздника, толпы. Да и сам считал себя таким. С трудом обходился двумя записными книжками. Потом всё это прошло, незаметно и быстро.

Что же случилось? – думал он в который раз – Ведь люди не меняются НАСТОЛЬКО. Особенно когда им за тридцать. Или все-таки меняются? Не может мизантроп-одиночка годами притворяться экстравертом и душой общества. Старые друзья исчезают как ежики в тумане. Новые не предвидятся. Поразительно, но отчуждение никого не огорчает, скорее наоборот. Может изменилось что-то вовне, а мы только приспособились? Мир полюбил одиночек? Окружающая среда благоприятствует им? Надо выпить.

Расслабившись, он вспоминает тех немногих, с которыми ему даже сейчас было бы хорошо и комфортно молчать. Их пятеро, так ему хочется думать. Двое – с ними он перезванивается, вот только последнего раза не вспомнить. Двое других банально пропали…

Пятый человек – это его жена.

Иногда, проснувшись утром, они одновременно понимают, что сегодня невозможно расстаться, нельзя разбежаться по работам. Что маленькая ложь по телефону – не цена за огромный, внеплановый, праздный день впереди. И весь этот день можно ходить по дому в старых, уютных халатах. Их давно пора заменить, но это сродни предательству. Можно поздно и долго завтракать, пить кофе с ликером, а по телевизору пустить что-нибудь про зверей, моря или дальние страны. Можно собрать корзинку вкусностей и поехать на пустынный в это время Брайтон-ле-Сэндс. Или валяться весь день на диване, где подушки разных форм и плед, и шкаф на расстоянии протянутой руки, а в нем – волшебный графинчик и надежные книги. Можно задремать прямо с книгой в руках и проспать до вечера. А вечером без страха смотреть в окно на дождливый, полный огней и движения мир, у которого они украли еще один день для себя.