РЕШЕТО - независимый литературный портал
MiM / Художественная

Парадоксы захолустья (Художник)

398 просмотров

Художник

Граф Василий Иванович Шерешевский считал себя талантливым художником, которому выпала нелёгкая судьба. Талантливым его считали все его знакомые, а так же они считали его законченным пьяницей и неудачником. Во дворе его кликали не иначе как Васька-алкоголик, а когда граф пьяный лежал под лавкой каждый ребёнок считал честью пнуть его или кинуть в него камнем. Родные маялись с Василием Ивановичем, безрезультатно пытаясь его вылечить от пьянства уже который десяток лет. Почётную должность его "семейного врача" сменило ужо не одно поколение. Пробовали кодировать, водить на сеансы психотерапии и даже к бабкам-шептуньям. Ничего не помогало. Все гроши, полученные с его редких картин, талантливый художник пропивал, никакое лечение тут не помогало. Сам Василий Иванович считал, что у него отличная сопротивляемость организма и что водка совершенно не вредит его здоровью, а всякое лечение - это вздор!
- Это у меня судьба такая. Быть великим художником, хоть и непризнанным обществом. Однажды потомки оценят мой талант по достоинству но я до этого не доживу, - любил говаривать граф за стопочкой плодовыгодного.

В свои 55 Василий Иванович жил в маленькой однокомнатной квартирке в "хрущёвке", мебели имел мало, зато имел большой долг за квартплату. Телефон был отключен ещё прошлой зимой, свет давали только в первую неделю нового месяца. Благо, был газ. Родственникам графа приходилось еженедельно платить за его квартирные долги, дабы его не выселили (принимать к себе великого художника, естественно, никто не хотел). А когда Василий Иванович в очередной раз обмывал с друзьями гонорар за его новую работу и попал с перепоя в больницу, родственники не выдержали. Сергей Иванович, родной брат графа, и Сергей Сергеевич, сводный брат, пришли к нему в палату и завели тяжёлый разговор.
- Знаешь, Василий, мы тут посовещались и я решил - так больше продолжаться не может. Висишь у меня на шее уже какой десяток лет, нервы треплешь. Выкручивайся ты теперь сам, - сказал Сергей Иванович.
- Денег ты от нас больше не увидишь, кормить мы тебя больше не будем. Пора самому браться за голову, - добавил Сергей Сергеевич.
Василий Иванович был возмущён таким отношением к своей персоне и незамедлительно высказал свой протест. Как никак, а он ведь их брат, к тому же он граф и талантливый художник. На братья были непреклонны. Они сказали своё слово и собрались уходить.
- Вас всю жизнь будет терзать совесть! А когда я умру, в завещании напишу, что бы все права на мои картины были переданы в музей! А вам не достанется ни копейки! После чего Василий Иванович отвернулся к стенке и демонстративно засопел.

Выписали его через неделю, сделав предварительно пять промываний желудка и какие-то ещё процедуры по выводу шлаков из организма. Омолодившийся и очищенный, граф снова вернулся к себе в квартиру, его торжественно встретила делегация из соседних подъездов. В этот вечер было много сказано о подвиге Василия Ивановича, так мужественно не пившего целую неделю! И много было выпито за здоровье графа.

Через месяц в квартире не осталось мебели вообще, если не считать кровати, сталинского холодильника и штандарта для мольберта. Дело в том, что пришли судебные исполнители и описали всё имущество графа, оставив только самое необходимое. Вот в эти тяжёлые для художника дни и пришёл к нему слух, что в православной церкви которая сразу напротив кладбища, дают приют бедным и обездоленны. Что там можно раз в день бесплатно поесть, принять душ, а раза два в месяц с Европы туда привозят на фурах одежду и раздают её всем нуждающемся. Василию Ивановичу очень хотелось на это посмотреть и в понедельник утречком, только проснувшись, не успев даже опохмелиться, часиков в 13 он заглянул в церковь. Было лето, стояла отличная погода. На заднем церковном дворе было расставлено множество длинных деревянных скамеек и не менее длинных деревянных столов. За столами бок о бок сидели нуждающиеся и поглощали наваристый молочный суп из гречневой каши, заедали его чёрным хлебом и запивали освящённой минералкой местного разлива. Разглядел граф и множество своих знакомых, которые сбились в кучку и внимательно уставились в свои тарелки. К одной из таких кучек и был приглашён художник.
- Ух, хорошо то как! Подходишь, значит во-о-он к тому чану с кашей, тебе накладывают, хлебушек берёшь, водичку. А, что главное, бесплатно!
- А вкусно то как! Как же вкусно!
- А, главное, бесплатно!
- И вкусно! - слышал граф восхищенные возгласы своих верных друзей. И решил попробовать сам. Каша оказалась действительно вкусна, а минералка, с непривычки, пошла плохо. Зато хорошо утоляла сушняк во рту. В целом Василий Иванович остался весьма доволен, высказал своё удовлетворение батюшке и после этого понедельника стал наведываться сюда каждый день, кроме традиционных субботних запоев. Вот так и началось приобщение талантливого графа к богу.

Недельки через три прознал поп, что некий Василий Шерешевский есть очень талантливый художник, что он несчастен и вынужден нести бремя своей судьбы, готовый вот-вот подломить свою спину. Задача каждого богослужителя - спасти как можно больше душ от непоправимых деяний. И когда Василий Иванович в очередной раз пришёл на церковный дворик покушать, поп и подсел к нему. Так мол и так, говорит, художник ты, говорят, великолепный. Аль не хотел ли бы ты во благо Господне послужить да пару икон церкви нашей безвозмездно написать? Художник хоть и был пьяницей, но был ещё и потомственным графом, а каждый граф почтёт за честь помочь церкви, которая заботиться о людях своих. И как сел Василий Иванович за холст, да как взял в руки кисть, так и снизошло на него творческое озарение. И за неделю он написал три прекрасных иконы, успев ещё и дня три-четыре попить водочки с друзьями. Я уже говорил, что граф действительно был талантлив, а теперь это понял и поп. Ох как он благодарил художника за иконы, да расхваливал его талант. И сказал поп, что тут, в провинции, не дадут свободной художничей душе размаху, что надо бы и в столице счастье попытать. Граф был польщён, взял у попа в подарок прекрасный набор красок да кистей и снова засел за работу.

За следующую неделю нарисовал он аж четыре прекраснейших картины на библейские сюжеты и принёс он свои произведения искусства к попу на критику. И снова был поп доволен и повёз он эти картины в столицу и продал там выгодно. А вырученные деньги по заслугам поделил - себе 50%, художнику 30%, да и на нужды церкви оставшиеся 20%.

И стал с тех пор пьяница и потомственный граф Василий Иванович Шерешевский иконы красивые писать, попу на продажу давать, да пить спокойненько на денежку вырученную. А поп теперь на иномарке дорогой ездит, украшения золотые носит и бедным покушать даёт раз в день на заднем церковном дворике. А церковь наша так и цветёт да золотым солнцем сияет и обвешана она вся картинами-иконами Василия Ивановича.

А как появились у графа деньги, так сразу объявились и родственники. Ох и поздравляли они его, ох и восхищались же его талантом. А брат его Сергей Иванович да сводный брат Сергей Сергеевич громче всех восхищались да денежку просил еженедельно. Доброе у графа сердце, не отказывал жаждущим.

22.08.05
Теги:
30 April 2006

Немного об авторе:

Человек с больной психикой. Будущий педагог.
Живу и учусь в Минске.
Пью и много читаю.... Подробнее

 Комментарии

Комментариев нет