Жизнь. Что можно рассказать об жизни? Именно «об» жизни. Я знаю, что это плевок в лицо всем правилам русского языка. Более того, я никогда не нарушаю правила русского языка, орфографии и орфоэпии и знаю еще дюжину страшных слов. И еще никогда не говорю никогда.

«Как там…» - с этого всегда начинают играть любую песню на гитаре. Лично я не видел в глаза ни одного гитариста, который не сказал такого. Или не подумал эту фразу. Или не начал вертеть такие штуки на конце грифа, ими еще струны подтягивают. Хотя я в душе не понимаю разницы в звуке от поворота на миллиметр.

Так вот.

Как там. Об жизни, да. Именно об. И я уже писал об этом. Лично мне рассказать об жизни нечего. Я прожил на момент написания этого текста девятнадцать полных лет, два месяца и двадцать семь дней. И даже если бы все двадцать восемь, ума бы точно не добавилось. Тем более, что двадцать восемь настанет через десять минут.

Об жизни. Жизнь – хорошая штука, как ни крути. Позитив исчерпан на этой фразе.

Не поверите, сел писать текст и задумался – а какие уроки я из жизни усвоил? В десять лет мама заставляла меня надевать шапку, иначе пугала тем, что заболею. В пятнадцать лет мама заставляла меня надевать шапку, иначе пугала тем, что заболею. В девятнадцать полных лет, два месяца и двадцать семь (еще) дней я надеваю шапку в любую погоду по просьбе мамы, а потом, выйдя на улицу снимаю. Как ребенок ей-богу. Зато мама спокойна – сынок не мерзнет. Сынок и так на всю голову отмороженный.
Может надо было шапку носить?

В десять опять-таки папа подарил мне настоящий мужской подарок. На мой первый юбилей, десять лет, он поставил меня на стул перед гостями. Сказал – «Сынок, у тебя сегодня не просто день рождения. У тебя первый юбилей. Теперь ты совсем мужчина. А настоящим мужчинам дарят что? – Оружие. А поскольку ты пока маленький мужчина, я дарю тебе маленькое оружие». И он вручил мне пневматический помповый дробовик, стрелявший пластмассовыми шариками.
Что я только с этим ружьем не делал и где только не бывал. Даже ходил в лес неподалеку «на охоту».
А после, в феврале этого же года, я как-то пошел туда, куда мне строго запрещалось ходить самому – на речку. На лед. С ружьем. Пошел не один, а с другом.
Погулять по февральскому льду.
И провалился в полынью, слава Богу друг вытащил. Я потом был под домашним арестом до весны.
А этот день, когда друг спас меня, папа назвал моим вторым днем рождения.

Хоть убейте не помню числа, когда я провалился под лед.

В восемнадцать папа дал мне машину. Чудо отечественного автопрома. Я на ней раза четыре чуть не угробился, при этом в реальное ДТП попал только один раз. Во дворе своего дома назад сдавал и зацепил крыло девяносто девятой. Другой друг говорит, что надо ездить спокойнее, не нервничая, никуда не спеша. Я отвечаю, что всегда везде буду опаздывать, а он говорит что ездит так и не опаздывает. После третьего почти-разбился-наглухо начал задумываться.

Езжу по городу максимум 60 километров в час. Никуда не опаздываю.

А вот вообще. Вот как жить надо? Слово-то какое противное – надо. Надо. Как будто просыпаешься утром, а тебе говорят – надо. Или еще так – ты еще совсем маленький и хвостатый. После нескольких телодвижений, звуков и стонов плывешь. Плывешь, плывешь. И вот видишь цель – ЕЕ. И как бы понимая, что вот она – цель. Сейчас я ее достигну. Добьюсь. Но. Одно противное но. Как-то смутно, расплывчато, я, такой весь маленький и хвостатый, догадываюсь, что как только я эту цель достигну, будет уже не Я, а другое что-то. Кто-то. И где потом я, а где не-я? Подумал так, подумал. А нафига оно мне? И тут тебе как будто откуда-то – «НАДО!»… И все. Бегом достиг цели. И не разбираешься где я, а где не-я.

Одно но. Когда я был совсем маленький и хвостатый, я думать не умел.
Да и не помню я, умел или нет. Умел, если было надо.

Об жизни. Рассказ с таким оригинальным названием должен содержать огромную глыбу философского бреда, автор которого несомненно, считает себя великим гением, которому Кафка и Ницше должны приносить чай, а Кант ботинки чистить.

Черта с два. Я люблю кофе.

Все, надоело разводить бредни. Об жизни. Об жизни – значит о себе. А о себе никто не любит писать. Боязно как-то. А вдруг люди между строк прочтут, поймут всю мелочную мою душонку? Все мои пакостные слабости и гадости наружу вылезут. А вдруг об этом узнают.

Пишу рассказ о себе. Даяпсих.

Об жизни. Об жизни может писать только человек годов ста пятидесяти, который прочитал книг столько, сколько влезло в городскую библиотеку города средней задрипанности. Или Ницше. Почему Ницше? Потому что он крут. Из-за одной только фразы «он не знал, что Бог умер» стоит в святой угол его фото повесить. Об жизни. Мне девятнадцать полных лет, два месяца и уже теперь двадцать восемь дней. До ста пятидесяти еще далеко. До городской библиотеки – еще дальше.

Вот как-бы и все.