За московской околицей,в сильный мороз
По равнине заснеженной,белой,
Плелся старый бродяга - оборванный пес,
В зипунишке на голое тело.

От горячки ли он потащился в полночь,
Перепутал ли солнце с луною?
В деревеньке вдруг вспомнил сынка или дочь,
Под калиткою лежа чужою?

И как ни был он тощ, под ногой его хруст
Раздавался предательски-звонко,
И за каждый, морозом обглоданный, куст
Задевала пустая котомка.

- Гой-еси, княже-месяц! Мне каждая пядь
Твоей ведома вотчины светлой.
Волк по этим полям, как затравленный тать,
От моей улепетывал петли.

Молодой и таланный, вздымая коня,
Я топтал злое дикое племя.
Царь Иван отличал на охоте меня!
Пролетело заветное время.

В терему заседает татарин Борис,
С ним гнездится нелегкая сила.
Да и волки поныне все перевелись,
Иль давно бы меня уж убыло...-

Он споткнулся и - плюх! -прислонился к стволу
Одиноко торчащей березы.
Пот ручьями стекал по горячему лбу,
На щеках заморозились слезы.

Нету мочи подняться. И видит старик:
Вышел, точно виденье из Ада,
Из-за дерева волк, свесив темный язык,
И стоит, воздух нюхая, рядом.

А на ребрах клочки - что твой драный зипун,
Бельмы щурит, и в шрамах вся морда,
И трясет его тоже всего колотун,
И на лапах - кровавая корка.

Засмеялся старик - зазвенела луна,
Звезды с неба, как льдинки, опали:
- Ты беззубый такой же, как я, старина!
Мы с тобой теперь оба пропали!

Мы пожили на гривну, пропали за грош,
Нам друг друга язвити не гоже.
Наболевшее сердце одно лишь найдешь
Ты под этой иссохшею кожей...

Через Дикое Поле, туда, где снега
Распадутся червленой зарею,
Побредем мы вдвоем, и земная туга
Нас не тронет уж больше с тобою. -

...Поутру до Москвы пробирался возок:
Удивленные люди глядели:
Под березою мертвые нищий и волк,
Привалившись друг к другу, сидели.