В пыльной степи семиреченской,

Брошена дряхлым отечеством,

Старая крепость стоит;

Тихо в руинах покинутых;

Грустно бродить среди сдвинутых

Мшистых разломанных плит;

Тяжко лежит на ступенчатых

Стенах, зубцами увенчанных,

Мёртвый и вечный покой…

Но над кирпичной над осыпью

Мерною твердою поступью

Ходит вдоль стен часовой.

* * *

Сквозь тишину стерегущую,

Злую, сухую, гнетущую,

Чьи-то шаги заскрипят;

И, там где тьма проясняется,

Вдруг в отдаленье появится

В рваной одежде солдат;

Вдоль горизонта безмолвного,

Дикого, резкого, ровного

Взглядом безумным ведёт

С детской надеждой и верою;

Пальцами грязными, серыми

Крепко сжимая ружьё…

* * *

Зарясь на мзду неприятелей,

Хитрым приказом предатели

Вывели полк в темноту;

И в суете и смятении,

Спешке, тревоге, сомнении

Был он забыт на посту;

Видел несчастный, как во поле

Весть о погибшем акрополе

Серым песком занесло;

Но не уходит со стражи он:

Всё ему, бедному, кажется –

Родина помнит его!..

* * *

В пыльных степях семиреченских,

В сказах бывальцев купеческих,

Старая крепость стоит;

Тихо в руинах покинутых;

Грустно бродить среди сдвинутых

Мшистых разломанных плит;

Но, говорят, меж завалами,

Ям и расщелин провалами,

Мрачный, суровый, седой,

Днём и под звёздною россыпью

Мерною твёрдою поступью

Ходит вдоль стен часовой.

31.07.00