Отлетит мне в стекло с козырька бывшим снегом
то ль вода уже, то ль ещё лёд;
громко хлюпнет и мелкими брызгами неги
ожиданием счастья сверкнёт.
Зимних капель тяжёлых в глухой подоконник
бьёт морзянка вульгарно, на "ты".
Белых мух не фанат я, зимы не поклонник,
снежным царством пленён с высоты.

И на первый взгляд даже красиво
это тусклое крошево мира.

Мне с седьмого как будто привидится даже,
как над крышами стужа летит
и в январское небо, нетрезво куражась,
город стразами окон блестит.
Ожидание счастья сдавило короной,
а окурки пойдут позже в ход.
Кот следит в ледяное окно за вороной,
у него в голове свой приход.

И напросится в строчку кичливо
это няшное, пошлое "мило".

Широта, долгота... География тает
и в невежестве бдит пустота.
Скудность дня долготы лихо перекрывает
только русской души широта.
А всех выше плывёт Кто-то в перистой лодке,
слепит глаз серебром бороды.
Годы, годы... Всё время мне хочется водки,
если мысль - о стакане воды.

Ожиданием счастья накрыло.
Мне и узко, и тошно. Уныло.
Как и русское пошлое "мило".
Как и тусклое крошево мира...
_  _  _