Писать стихи, стихи и суету, смотреть в любимую тоску, Ненавидеть мать, грусть терпеть, терпеть, карпеть, надеяться, забыть. Себя любить, любить и петь, курить других, Таков удел поэтов в густоте тех мыслей что мешают жить, Что роем плещутся в липкой чистоте и заставляют пеной ненависть кипеть. Удел счастливцев - суета песка, воды, полутора лица, Хватает всякой маятьбы… Но почему же мы не можем также все снести? Забить на боль, залить в виски тошнотный сон приятных вшей? И не брать других вещей, не слушать прозы, плевать в стихи и даже музыкальных грез отринуть ползунки? Зачем рвать нервы, рук куски, белить просроченные липестки? Дебильных глаз ловить смешки и возгревать свои мечты? Поэт поймет не зря он жил, когда кого-нибудь любил сильней себя, своих стихов, своих волшебных глаз и слов, Но не любить себя и свой убитый нерв не мог он. Чувство что один - заслоном встало перед ним, Глотнул сонеты счастья своего и отдышаться он не смог потом, К чему ведет кичливость гордого песка писать не буду Дорога и так его ясна.