РЕШЕТО - независимый литературный портал
ViR / Юмор

Вотчина русалки Марфы

364 просмотра

Райдо Витич

Вотчина русалки Марфы.

Огромный карьер в густом пригородном лесу поблескивал слюдянистыми краями отвесных каменных стен, изрытых корнями сосен и плакучих ив. Зеленая, затхлая вода, покрытая ряской, давно не тревожила воображения горожан и была невозмутима лет пять, не меньше, даже в самые жаркие дни.
Но Светлану Станицыну меньше всего сейчас волновало гигиеническое состояние водоема, и безлюдность данной местности не отталкивала, а наоборот, именно этим и привлекала.
Говорят тоска в состоянии извести душу. Не правда. Она всего лишь доводит человека до той черты, за которой неведомая тьма. Для большинства, пугающая своей неизвестностью, для отдельных, доведенных до отчаянья, соблазняющая своей немотой. И они стремятся в нее, отметая доводы разума и аргументы богословов, потому что, больше не могут, не имеют сил и не видят смысла брести по пустыне гудящего, слепящего и совершенно глухого мира людей. Им хочется покоя и забвения, и они ищут его за той чертой, что переступит каждый по велению Вышнего и в назначенный им срок. Но бывают минуты, когда этот срок стремишься приблизить. И приближаешь.
Света стояла на краю карьера и, глядя на водную гладь, думала о прошедшей жизни.
Причина, приведшая ее сюда со столь значительной миссией, была до абсурда банальна: несчастная любовь, разбитое сердце и не восприятие будущего без милого.
Да, ее оставил друг, почти муж. Жених, который три года старательно избегал общения с работниками ЗАГСа, но жил под одной крышей со Светой и ее родителями. А потом оставил ее. Нет, не оставил –– бросил, выкинул, как использованный пакет с заваркой, без объяснений и пожеланий. Собрал вещи и ушел, пока все были на работе, не оставив записки, не предупредив, не сказав и слова на прощания даже автоответчику. Ушел к мадам с подходящей ее характеру фамилией – Акулова. Валентина Владимировна Акулова – миловидная гарпия с челюстями пираньи. Светина подруга. В прошлом одноклассница, в настоящем – удачная соперница. Больно и до омерзения банально.
Почти полгода Светлана честно пыталась понять и простить предательство близких ей людей. Она искала причину случившегося в себе, как многие, многие столкнувшиеся с той же жестокостью. А еще пыталась свыкнуться с одиночеством, перетерпеть холод и тоску поселившиеся не только в опустевшей квартире, но и в душе. И не могла.
Ее тянуло к окну, и все вечера она стояла, кутаясь в шаль, и глядя во двор, лелея глупые надежды. Ей казалось, что данное недоразумение, а именно так она классифицировала произошедшее, обязательно разрешиться. Он одумается, вернется, в один из дней или вечеров. Она увидит его ‘Жигули’ остановившиеся у ее подъезда. Он выйдет из машины и привычно вскинет взгляд на окна второго этажа, и увидит ее, и обрадуется, и кинется вверх по лестнице. Они обнимутся у дверей, мгновенно забыв дни разлуки, боль, тоску, горечь предательства. Все это отодвинется и исчезнет. Смятые фразы объяснений, не вернут их, потому что, будут не нужны. Она простит его в тот миг, когда нога любимого ступит на порог, и больше не вспомнит, как брела в темноте омертвевшего мира, заставляла себя жить и хранила надежду, как лепесток огня, подаренный Прометеем…
Он погас вчера. Валентина позвонила, чтоб сообщить радостную весть – у них с Вадимом будет ребенок. Скоро. Мальчик.
Сладкий голосок пел в ухо, вскрывая душевную рану, бередя ее, и расширяя, и словно кислота, разъедал самообладание. Нет, она сдержалась и вполне корректно поздравила с прибавлением в семействе и передала привет будущему папаше с пожеланиями всего наилучшего, и, положив трубку, долго рыдала, не зная, не понимая, как теперь будет жить. И поняла – не будет. Потому что, не сможет, потому что, не видит в этом смысла.
Ночь она провела, как в бреду. И если вдуматься, то так оно и было. Она решала для себя, как покончит счеты с жизнью, и перебирала варианты суицида. Повеситься? Нельзя. У мамы больное сердце, у отца – гипертония. Придут они домой и, увидев синий труп дочери с высунутым языком, висящий в комнате, получат мгновенные инфаркты, и умрут. Она же хотела умереть сама, а не стать причиной смерти других. Значит, и вскрытие вен, и отравление – исключается, как и повешенье. Не будет же она это делать у друзей? Разве только у Акуловой…
К утру, Света вспомнила про этот заброшенный карьер и вопросы: где и как - решились.
И вот, час электричкой, и она на месте.
Девушка еще постояла на краю, оглядывая местность, и сделала шаг вниз на сотворенную природой, каменную ступеньку, потом еще шаг и еще, и замерла на выступе – дальше не спуститься – только прыгать. И тогда – все. Холод воды и смерть.
Ее посетила мысль: стоит ли перед этим раздеваться? Одежду могут найти, значит, могут найти тело. И сообщат родителям, и им станет плохо…Лучше не надо. Она утонет в одежде, и родители будут считать дочь пропавшей без вести, питать надежду на ее возвращение, и жить ею.
Что ж, решено. Света помолилась, попросила прощения и простилась мысленно со всеми кто, возможно, прольет по ней слезу. С особым чувством подумала о Вадиме, и представила его лицо, когда он узнает о случившемся,… и остановилась. Фантазия на эту тему, грозила умчать ее, как паровоз в коммунизм – стремительно и надолго, но бесполезно.
Все. Пора. Света собралась с духом, глубоко вздохнула и…со свистом выдохнула. Из воды вынырнула женщина с серо-зеленой кожей и, зацепившись за каменный выступ, воззрилась на девушку водянистыми глазами с недобрым блеском:
–– Привет. Топиться?
Света моргнула и растерянно пошарила взглядом округ: может, здесь разместилась компания туристов, а она не заметила?
–– Помочь? –– предложила женщина, видя ее нерешительность.
–– Простите?
–– Топиться помочь? Могу проинструктировать. Первое – одежду лучше снять…
–– Не хочу я…
–– Тогда топись так. Будешь, как дура в юбке плавать. Второе – найди камень потяжелей. Веревка-то есть?
–– Веревка? А-а…нет, –– Света пребывала в легком изумлении. –– Вы всерьез все это?
–– А ты? –– голос был груб и глух.
––Я?
–– Ну, не я же! Ты на голову, что ли скорбна?
–– Почему?
–– Тьфу ты! –– женщина беззвучно скользнула по воде в сторону девушки и зависла, словно поплавок, буквально в метре от ее ног в лаковых туфельках, протягивая руку. –– Давай помогу, убогая.
–– Зачем? –– Света испугано отодвинулась и втиснулась спиной в острый камень скалы.
–– Так ты топишься или нет?! –– разозлилась женщина.
–– Да вам-то что?! –– возмутилась Света. Женщина пугала и, как ни странно, напоминала русалку.
–– Как это? Хозяйка я тутошняя, –– и вздохнула с сожалением. –– Со скуки чахну – никого вокруг. Давай, прыгая быстрей – все мне компания будет. Да не бойся – десять минут боли и века простора. Правда, я тебя укушу, ты уж не сетуй, а то всплывешь вздутым трупом, и воде плохо и мне соответственно. А так, вместе жить станем, потом глядишь еще, кого приманим, –– и руку к Светиным ногам тянет.
–– Подождите, гражданочка! Вы что говорите? Вы кто?!
–– Марфа я.
–– Марфа? Вы…не русалка, случайно?
–– Русалка. Но не случайно. Пришла, вот как ты, 300 лет назад, и сиганула сдуру из-за Прошки Болотного в воду, да не рассчитала - и виском в камень хрясть! Все. Плаваю теперь, под рыбу маскируюсь. А хотела напугать непутевого, всего лишь…А ты, взаправду, с горя топишься или тоже от вредности бабьей?
–– А-а..ну..
–– Ясно, –– кивнула русалка недовольно, –– опять, значит, шутите. Поманите меня и рысцой на электричку, чтоб в тепле и уюте отравиться. Ну, нет, не отпущу. Пришла - оставайся. Хватит мне со скуки дохнуть, пошли подруженька, ну, ее печаль-кручину да женихов неверных, в воде сполощим, устроим им иродам, –– и хвать скользкой, холодной рукой за лодыжку, да тягать с уступа. Света заверещала, цепляясь за каменные выступы, и сосновые корни, и упала в воду.
В мутной воде замелькали пузырьки, устремляясь на поверхность, приподнимая листики ряски, Свету же тянуло вниз, в самый холод и темноту.
Довольное лицо русалки и улыбка, обнажившая острые, как иглы зубы. Девушка забилась и закричала, наполняя рот и легкие, и желудок противной затхлой водой. И в панике рванула вверх, вынырнула, хватая воздух ртом, и в два стремительных гребка, оказалась у берега.
Он изменился: ни уступов, ни камня – пологий берег, окруженный деревьями, кустарниками. Света выбежала из воды и упала на усыпанную хвоей и листьями траву.
–– Новенькая, что ли? –– проскрипело над ухом. Девушка покосилась на голос: на нее смотрели два глаза - бусинки. Лохматое, гигантское существо, напоминающее йети, сидело на берегу и перебирало лапищами зеленые сосновые шишки, сваленные кучей на колени, пробуя по одной, на вкус. Коричнево-зеленый, скатавшийся мех был разбавлен желтыми листьями и гроздьями земляники, грибами, похожими на опят, и шишками ольхи.
–– Будешь? –– существо выбрало самую зеленую шишку и протянуло Свете.
–– С-спасибо, с-сыта, –– проблеяла она.
–– Как хочешь, –– легко согласилось существо. И захрустело шишкой, вздохнуло с умилением. –– скусно! Эх, ляпота. Денек-то –– загляденье…Чего ж вы, дуры в такую благодать топитесь?
–– Я не утопла…
–– Ага. А кого Марфа доедает? –– лохматая лапа простерлась в сторону водоема. Света пригляделась и увидела русалку зубами рвущую плоть утопленницы в черной юбке и светлой кофте. Света схватилась за горло: ее одежда! И прическа! И лицо! Она?!
–– Я же…я же…вынырнула?...
Существо то ли хихикнуло, то ли громыхнуло:
–– Марфа тоже…У-у - вредная она. Не повезло тебе с соседкой. Да оно ясно: две бабы в одном помещении уже серпентарий, –– и вздохнуло опять. –– Чего утопла-то? По веской причине или так, любовь разнесчастная?
–– По совокупности, –– бросила Света, пытаясь сообразить, что происходит? И пристала с расспросами. –– А вы кто? Где я?
–– Леший я. Мефодием кличут. Вона в том пне живу. Заходь, коль заскучаешь. А место…в аккурат так оно в момент Марфиного утопления и выглядело. Говорю ж, вредная она. Злюка. Чуть не по ейному – плавником в ухо хлесть! А мне что? –– леший ухо медвежье почесал, вздохнул шумно,–– только б покой был. Хотят так – пущай.
И шишку в рот сунул, захрустел, щурясь от удовольствия. Вдали, по берегу со свистом, криками и смехом бегало еще пара ‘йети’. Из кустов, вальяжно переваливаясь с корня на корень, вышел пень и, гикнув, рассыпался, обдав Свету трухой. С полсотни лохматых шариков вылетело из леса и, проскакав по траве и телу девушки, атаковали лешего, выхватывая шишки из его лап. Тот взревел и погнался за одним, потом передумал и рванул за другим.
Света ресницами хлопнула, силясь понять, что за псих больница ее приютила. Тут и Марфа всплыла, уставилась недобро, стряхивая листья ряски с волос:
–– Сидишь, значит, греешься да глазки этому упырю строишь? Долго еще прохлаждаться думаешь? Нет, что за народ пошел: к нему душой всей до последней водоросли распрекрасной, а он все в сторону норовит! Я ей хозяйство, понимаешь, показать намерилась, а она с лешаком посиделки устроила! Нашла, кого очаровывать - ленивца старого. Смотри у меня – добалуешь – покусаю и ему достанется! А ну, поди сюды!
Леший в это время с рыком и затейливыми ругательствами, делал третий круг за пушистыми колобками. И как локомотив прошелся по Свете. Ее чуть сплющило и придавило, размазав о траву и мох. Еле вернула туловище в вертикальное положение, села, но в себя прийти не успела. Только дух перевела, как Марфа схватила ее за лодыжку и с ворчанием, потянула в воду. А в это же время, почти одновременно с русалкой, в ухо и плечи девушки вцепились сучковатые пальцы неведомого существа, от одного вида которого Свету передернуло. Существо с интересом разглядывало ее серьги и пыталось вытащить их из уха. Станицына, выведенная из себя подобной бесцеремонностью, начала яростно отбиваться от нахала - руками, от русалки - ногами. А лохматые шалуны опять галопом проскакали по ее животу, и, по быстро приближающемуся реву, было понятно, что следом проложит трассу и леший. Чего девушка, ясно не хотела и оттого забилась активнее. Закрыла глаза, и исступленно заверещала, переполненная впечатлениями:
–– Оставьте меня в покое!!!
–– Да, пожалуйста! –– раздался немного обиженный басок, совершенно другой тональности, чем те визги, что калечили слух девушки буквально секунду назад. Света смолкла и приоткрыла один глаз, искренне надеясь, что не увидит еще более кошмарную физиономию, чем видела. И широко распахнула оба: прямо перед ней маячило весьма симпатичное лицо молодого, загорелого мужчины. Человеческое. Без всяких шишек и мухоморов во лбу, сучковатого носа и глаз - бусин.
–– Вы человек? –– спросила шепотом, боясь спугнуть галлюцинацию. Мужчина моргнул, не понимая причины столь странного вопроса, и не смело кивнул.
–– Точно?
Мужчина кашлянул и тихо сказал:
–– С утра был точно. Но сейчас и сам сомневаюсь. Еще вопросы будут? С радостью отвечу на любой…и сам не прочь пару задать. Но может быть, для начала перейдем на безопасное место? Камни здесь древние, а вы на самом краю. Да и русалка, говорят здесь водиться. Марфа. Девица вредная…
Свету, при упоминании этого имени словно ведром холодной воды окатили. Она, как заядлый альпинист, устремилась к краю карьера, боясь, что не успеет выбраться, и вновь окажется в обществе русалки.
По дороге подъема она поклялась себе и всем святым больше никогда ни за что не прибегать к акту суицида и жить, не смотря ни на что, а вернее - всем назло. Но если б не крепкие руки неизвестного спасителя, цепко держащие ее, все клятвы оказались бы напрасными. Ноги скользили и никак не могли нащупать опору. Грозили сорваться и, вернуть тело хозяйки в гиблые воды карьера, где она, наконец, ознакомиться с обещанным хозяйством Марфы. Подобная перспектива оделила девушку паникой, и Станицина, сделав героический рывок вверх, была, наконец перехвачена мужчиной и вытянута на ровную поверхность. Но этого Свете показалось мало, и она дала стометровку в гущу леса, чтоб отдалиться от карьера на максимально безопасное расстояние. Мужчина пробежал за ней, и оба рухнули у березы, переводя дух.
Минут пять Света прислушивалась к собственному сердцебиению и столько же наслаждалась пением птиц и гулом в висках: все это говорило об одном – она жива! Господи, какой идиот, придумал суицид? Побыла она на том свете, спасибо, ознакомилась: что там, что здесь – ералаш, будни шизофрении. Нет! Кто хочет пусть травиться, давиться, топиться, а она – пас! И аминь, и во веки веков!
–– Игорь.
–– Что? –– Света непонимающе уставилась на мужчину. Он уже сидел, прислонившись к березовому стволу спиной, и протягивая ладонь:
–– Зовут меня Игорь.
–– Света, –– пожала с благоговением: спаситель ты мой! Прынц распрекрасный! И сев, поклонилась благодарностью. –– Спасибо!
–– Да ладно…Прошу прощения за любопытство, но как вы там очутились? Самостоятельный порыв или Марфа заманила?
–– Марфа? Откуда вы знаете?
–– Говорят, –– пожал он плечами. –– Я художник, мои коллеги любят байки рассказывать. Некоторые истории весьма правдоподобны. Про русалку по имени Марфа, например.
–– А вы ее видели?
–– А вы? Конечно, нет. Никто не видел. Это всего лишь сказка, но иногда так хочется верить в небылицу.
–– И вы верите?
–– Не могу сказать точно, но,.. в этом лесу действительно не мало загадок. И что-то есть, наверняка. Здесь даже природа, –– мужчина протянул руку, обрисовывая в воздухе силуэты стоящих невдалеке деревьев, –– сказочная, с мистическим оттенком. Сколько не пытался передать эти краски – не могу. Не даются.
Света невольно улыбнулась, глядя на чудака: хорошенький. И голос приятный и манеры. А глаза? Мягкая, сочная зелень полная удивления и восхищения…
И что она в Вадиме нашла? Да куда ему, остроносому, большеухому, до этого красавца?
Мужчина покосился на нее и улыбнулся в ответ. И улыбка у него была, что свет, протягивающий луч сквозь мрак туч – до самого дна душу освещала.
–– А вы красивая, –– заметил он тихо, с долей восхищения в голосе. –– Хорошо, что я эту натуру сегодня выбрал. А то, подумать только, что могло случиться.
–– Что?
–– Я бы не встретил вас. Не примерил на себя роль спасителя прекрасной незнакомки.
–– Вы романтик, Игорь, –– рассмеялась Света и поправила волосы, надеясь, что выглядит не слишком ужасно.
–– Я художник. Правда, не профессионал, а любитель. Живопись мое хобби. А вообще, я банальный менеджер рекламного агентства. А вы?
–– Учитель начальных классов. Банальный.
–– Сейчас учитель в отпуске? Отдыхает от несносных детей и их родителей?
–– Да.
Он улыбнулся:
–– Не совсем удачно отдыхает. Но это поправимо. Хотите, покажу прекрасный пляж. Безопасный.
–– Хочу, –– безропотно согласилась Света и подумала, что впервые за многие месяцы совсем не вспоминает Вадима. Ничего к нему не чувствует кроме вялой неприязни. Подумать только, она хотела из-за него лишить себя жизни! Этого чудесного воздуха и природы, будущего яркого, как глаза нового знакомца. И не встретила бы Игоря. Не поняла, что нет причины думать о плохом даже в самое смутное время, потому что, оно мимолетно. Пройдет и польется с небес свет, что и доли от той хмари не останется.
–– Проводите меня, пожалуйста, –– попросила Игоря.
–– С удовольствием, –– поднялся он, и подал девушке руку, помогая встать.
–– А как же ваш пейзаж?
–– Шутите? По-моему на сегодня впечатлений всем достаточно. Потом, как-нибудь. Вам необходимо прийти в себя, такой стресс пережили. Знаете, я подумал: а почему бы мне не перейти в портретисты? Наверняка получиться. Уверен. Если вы согласитесь позировать. У вас удивительно одухотворенное лицо.
–– Я подумаю.
–– До завтра?
–– Почему: до завтра?
–– Потому что, я обещал показать вам пляж. И надеюсь, это случиться уже завтра…

Марфа лукаво щурясь, проводила удаляющуюся парочку довольным взглядом.
–– Ну, чаво, успокоилась? Сводница….–– проворчал над ухом Мефодий, и захрустел шишкой…
Теги:
13 March 2007

Немного об авторе:

... Подробнее

Ещё произведения этого автора:

Вотчина русалки Марфы

 Комментарии

marko 0
13 March 2007 15:59
Просто хочу сказать, что редкую прозу я осиливаю с монитора хотя б до середины да еще во время работы. А от этой как-то и оторваться не смог, за что большое спасибо. Все наличествует - интрига, юмор, и всего вроде в меру. Разве что некоторая напряженность в Вашей манере ощущается. Ну и "не" с наречиями все ж лучше слитно писать (неправда, немало и т. п.).
ViR 0
13 March 2007 18:36
Спасибо! А с орфограыией у меня ( почесывая затылок) и правда проколы. Исправлюсь.
Vylcanchik 0
13 March 2007 17:00
Прочита с удовольствием, не отрываясь, захватывает с первых строк. Марфа отлично получилась, и юмор тонкий.
Спасибо
Милосердия, Мира и Терпения
ViR 0
13 March 2007 21:06
Вам спасибо!
Ann 0
15 April 2007 20:23
Замечательный рассказ.