Серебристая птичка, хрустальные крылышки слов,

нас когда-нибудь впустит в высокие чудные залы,

где нефритные гнёзда под ветками сломленных снов

повисают в садах посреди золочёной опалы.

Здесь – хозяйкою страсть, пепл объятья, уголья очей.

Здесь тебя – только часть. Жар дыхания плавит зерцало.

В серебристых садах ты не помнишь себя, ты - ничей,

дымная кучка золы – миг надежды твоей отрицала.

Ввысь стреляет зола, искры вертятся в танце, шипят,

златотканый наряд из застывших ветвей освещают.

Ратник статный лежит, меч и палица сложены в ряд,

серебристые птички в упоении его причащают.

Славный ратничек спи, на поструге весёлой ладьи

мы направим тебя в страны, где лишь любовь поживала.

Буйное сердце молчи, в серебристых ветвях мы одни,

глупое счастье твоё уж давно за луга ускакало.

Что ж, лобзайте меня! Воротите лишь только коня,

воскресите мечты, кои время без жали забрало.

Ах, проснусь я тогда, гнёзда Ваши попутно браня,

ах, взыграет тогда лезвиё боевого кинжала.

Что ты, ратничек, спи! На поструге весёлой ладьи

мы направим тебя в час туда, где девица Марина

сладки песни поёт, по светёлке кудрями метёт,

кошка маслице пьёт, в сласть добреет пухова перина.

Что ж, направьте меня! Воротите лишь только коня,

воротите кольчужку, что к коже любя приникала.

Обниму ж я Марину, кольцовой кольчужкой звеня,

что б лопатки её по перинке по той расплескало.

Что ты, ратничек спи! Разум твой видно застит гроза.

Грудь твоя ожила, кровь по жилам струёй побежала.

С серебристых ветвей птичка ратника била в глаза,

уж не пела она, а в отчаянии горько кричала.

Рассыпалися ветки, летела искристая пыль.

Только ратник поднялся, звенели тяжёлым доспехи.

Беспокойные птички клевали глаза, как ковыль,

алым красилась грудь, в темь горели распухшие веки.

Развалилися сны, пробудился по небу набат,

и качнулися скалы, старики – над глубокой долиной,

подлетел буйный конь, белогривый живой Инцитат,

и засыпал пещеру валунами с кровавой малиной.

Осыпались стручки обгорелых акаций окрест,

только ратник летел в облаках, ловко ветер пришпоря,

только солнце пылало, пылал огнедышащий крест,

освещая черту, разделявшую небо и горе.

18 января 2009 г.

С-Петербург