Пустая улица. Один огонь в окне.
Еврей-аптекарь охает во сне.
А перед шкапом с надписью Venena,
Хозяйственно согнув скрипучие колена,
Скелет, до глаз закутанный плащом,
Чего-то ищет, скалясь черным ртом...
(А.А.Блок)

Туман. А за углом аптеки
две тени делят пузырёк.
В нём жидкость плещется, с наклейки
глядит весёлый черепок.

И перекрещенные кости
того гляди и ниспадут,
и по брусчатке снова в гости
в морг Лизаветки побегут.
Ямщик упрятал нос, он видит
как сей кошмар свой час вершит,
и лошадь стала в скорбном виде,
упёрто холкою дрожит.
Мороз крепчает. А сопенье
уж стихло, чу – удар, и звон,
пузырь разбился, на мгновенье
прервался дерзостный раздор.
И снова тишь, лишь равномерно
гудит на Выборгской завод,
где на собрании, наверно,
рабочих будут звать «вперёд»
- Взгляни, не бойся, близ аптеки
сугроб уж маковкой стоит,
в пушистом белоснежном снеге
стекло хрустальное блестит.
Студентки с кафедры Шопена
спешат, на лекцию успеть,
наклейка мятая Venena
в стекляшках станет им хрустеть.
- Трактир. Но от чего-то выпить
ямщик сегодня не спешит,
как будто с козел напрочь выбит,
и запрокинувшись лежит.
В его очах скелеты встали,
которым, право, невдомёк,
как набожный ямщик страдает,
что крест его не уберёг.

- Пустая улица встречает

лишь гулким цоканьем подков,

мужик то место объезжает,

второй раз к встрече не готов,

да молодость наивно скачет,

улыбки, щёчки, дерзкий смех,

и улыбнуться с ней впридачу

уж не считается за грех.

Лишь после, в сумерках две тени

опять зарыщут на снегу,

костлявые воткнув колени,

упав во вьюжную пургу.

25 апреля 2010 г.
С-Петербург