Когда-то был с кудрявой головой,
упрямый, жизнерадостный, живой.
Теперь – глядит, осклабясь, цветом белый,
в один и тот же угол день всецелый.

Когда-то с под манишки, с рукава
всегда спадала запонка «сова»,
теперь – ни запонки, и не манишки,
швыряют камни в лоб дворовые мальчишки.

Тупик. А ветер рвёт клок тучи, зол, певуч,
сгоняя табуны крылатых туч,
под солнце, завихряя их в пассаты,
армады кораблей таща под алые закаты.

В январь, в день третьего с мороза четверга
костлявая и твёрдая рука,
ладонию лопаты гладит ласково загривок,
тогда он заливается, до неприличия дерзок,
до бессмертья пылок.

Ему знаком косматый паучок,
который вьёт под осень паутину,
который гложет мух сухие спины,
что вывешены связкой на крючок.

Паук затравленный, но иногда в речах
он шепчет о баталиях, победах,
а после вновь спускается обедать,
под вечер, когда жидкий день зачах.

И снова тишина звенит в углу,
ждёт четверга он с доблестною верой,
надежда эфемерною химерой,
как мушка свежая блистает на полу.


19 мая 2010 г.
С-Петербург