Ближе к вечеру 31 декабря восьмиклассник Дима Букин прогуливался по аллее местного парка, когда увидел, что навстречу ему бодрым широким шагом приближается некто. Еще несколько секунд и рослый мужчина с длинной белой бородой, в отороченной мехом круглой шапке, бордовом кафтане и остроносых сапогах с шумным выдохом остановился прямо напротив Димы. Букина окутал сладковатый аромат азиатских степей, ведь в длинных тонких пальцах незнакомец нежно сдавливал пухлый косяк, набитый явно не соломой. Пока Дима соображал, как начать беседу с этим кексом, то ли с «але, мужик», то ли с «извините, а вам кто нужен?», бородач заговорил сам.
– Здорово, Димон. А я Дед Мороз, всем детишкам подарки принес. И тебе переростку тоже.
– Хорош прикалываться. Насмотрелся я на вас, ряженых. Дядя Володя, это вы что ли? Теперь на елках подрабатываете? Здорово! Какая сигаретка у вас интересная? Дадите затянуться, а то я такую...
– Да погоди ты тараторить, – с легкой досадой в голосе перебил пацана дедуля. – Типа, ты вырос и в Деда Мороза не веришь? Скептик, блядь? Агностик, по-нынешнему?
Слово «блядь» почему-то подействовало на Диму расслабляющее. Он осмелел и попер на мужика конкретно:
– Да какой ты в жопу Дед Мороз, а? Меня эти сказочки еще в детсаде задолбали. Папа ночью на карачках под елку заползает, сует туда всякую поебень, думая, что я, типа, сплю, а потом с утра: «Дед Мороз приходил, Дед Мороз приходил! А будешь себя плохо вести, в следующий раз не придет!» Это ж, блядь, шантаж, нет? Как думаешь?
– Шантаж, блядь, – согласился белобородый. Но я – настоящий Дед Мороз и сейчас ты в это поверишь. Подарки будут. А ты бойкий парень. На язык в смысле...
– Ну вот сам посуди: если ты Дед Мороз, то где же твой мешок с подарками? – продолжил наступление Димон
– Мешок? В эпоху нанотехнологий? Это какой же нужен мешок, чтобы туда подарки для миллиарда долбоебов уместить? Как ты себе это представляешь, агностик ты наш маловерующий? Все у меня компактно, подарки творим прямо из гравитационных волн и антиматерии.
– Мы такое в школе не проходили.
– Вы и про Деда Мороза проходили. А я – вот он! Конфету хочешь?
– Давай.
– Даю. Э, нет, погоди. Смотри, какая у меня есть идея.
Дед щелкнул пальцами, а потом протянул руку прямо под подбородок Букина. На крупной покрытой инеем ладони лежали две конфетки – одна синяя, другая зеленая. Они были почти прозрачные, вроде как из мармелада, но внутри что-то светилось и преливалось.
Дима уже занес руку, чтобы смахнуть с раскрытой ладони обе конфетки или пихнуть их в рот, но Дед Мороз вовремя сжал ладонь в кулак.
– Погоди, – ласковым голосом заговорил старик. – Обе конфетки есть нельзя. Возьми одну, какая тебе больше нравится.
– Да похую мне, любую давай, да я пойду уже... – обозлился Дима. Тоже мне Дед Мороз. Сраными польскими мармеладками угощает. От щедрот, сука бородатая.
– Ты слушать умеешь? Че нервный такой? – прервал поток негодующих мыслей Дед. – Так вот. Я тебя не просто сладостей поесть приглашаю. Хочу сыграть с тобой ну, типа, в русскую рулетку.
– У тебя еще и револьвер есть? Слушай, старикан, мне домой пора. Новый Год скоро, вкусненького чего-нибудь хочу – чуть не захныкал Букин.
– Без револьверов обойдемся. Короче. Ешь одну конфету. Если конфета правильная – загадываешь любое желание, и я его исполняю.
– Че прям любое? – заинтересовался Димон.
– Ну, в пределах разумного... Господом Богом я тебя не назначу, естественно, а так... возможны разные варианты.
– Отлично, давай! – радостно воскликнул Букин, уже готовый поверить во все, что угодно. – А причем здесь русская рулетка, а? Что будет с неправильной конфеты? Весь Новый Год на толчке просижу?
– Нет, Димон, ставки в нашей игре куда выше! Если ты съешь неправильную конфету, твоя старшая сестра Светка умрет ужасной смертью.
– Ёбаный в рот!, – заорал Букин, но после этого восклицания вошел в какой-то странный ступор, когда ни мысли, ни слова уже не рождались в пустой димоновой голове.
– Так. Я ж говорю нервный. Только материться умеет, – пробурчал себе под нос Дед Мороз. – На-ка, дружок, пыхни моего косячка.
Дед ловким движением перевернул косячок и ткнул Димону в рот обслюнявленный конец. Букин шлепнул губами, зацепил косяк и со всей мочи затянулся.
Сначала в глазах пронесся ураган всех цветов радуги, затем тело искупала горячая ласковая волна и, наконец, в каждом нейроне головного мозга стало ощущаться приятное покалывание. Мысли Букина оттаяли и понеслись как кони с наскипидаренными задницами:
«Бля! Бля! Бля! Дела-то какие, а? Любое желание, а. Но какое? Вот, к примеру... Или нет, а если?.. Желание, бля! Но конфету ведь съесть надо. А если другую съесть? Светка! Хуяссе! Неужели я сестрицу родную угробить дам? Из-за какого-то мудацкого желания. Да мало ли у меня этих желаний? Например, вот... Или нет, лучше бы... черт... Такой шанс! А Светка? А Светка что? Сестренка... Помню, она мне про Буратино читала, когда я читать еще не умел. Перед сном. Правда, это после того, как мама ей пизды вломила за вылитые в аквариум духи. Типа, чтоб тиной не пахло. Ага. Рыбки сдохли, конечно, этот «Poison» им чего-то не понравился ни хуя! Тут еще пара двоек в школе, и Светочку отправили на каторжные работы – мне про Буратино читать. Разве б она от души читать мне стала? По воле сердца? Да ни за что. Стерва! Тянет из родителей бабки – то ей мобилу новую покупай, то сумки щас такие не носят, то сноуборд ей нужен навороченный, а к нему костюм в придачу. А ведь родакам через три года меня от армии отмазывать. Три года пролетят – хуяк! – а денежек-то нет. И пойду я куда-нить в Дагестан или в Заполярье Родине служить и дедам носки стирать, а Светочка сука будет по клубам тусить. Вспомнит ли, что брательник от голода и побоев в казарме помирает? Или что идет он с открытой грудью под пули моджахедов? Нихера ведь, стерва, не вспомнит. Мне тут в школе, кстати, все уши прожужжали, блядина она, говорят, такая – что Екатерина Великая в гробу переворачивается. В своем одиннадцатом «Б» дает всем подряд. С хачиками какими-то путается. Уже перед друзьями как-то неудобно даже. Мы ведь в ответе за тех, кого приручи... Тьфу, бля, это я че-та не к месту вспомнил. Короче, Дед, где твои конфеты?»
– Разумно, разумно, – закивал дедушка. – Глупо упускать золотой шанс. Вот конфеты, Димон. Выбирай, кушай, приятного аппетита.
И Букин снова увидел перед собой заиндевевшую стариковскую ладонь со светящимися конфетками – зеленой и синей.
Долго выбирать не стал. Решил остановиться на синей – огонечки внутри мелькали как-то по-особенному пиздато. Положил на язык, закрыл рот, слегка потер конфетку о небо. Вкусно! Обалденно приятный нежный лимонно-шоколадный вкус, и еще какой-то привкус, от которого замирает дыхание. Димон так сосредоточился на ароматной конфетке, что на мгновение забыл, зачем ее ест. Будто заснул перед телевизором на последних минутах финального матча Чемпионата Мира по футболу. Потом очнулся в холодном поту «А? Где? Что? Какой счет?». По спине пробежала крупная дрожь, и Букин поднял испуганные глазенки на Деда Мороза. Ну? Как?
Дедушкин взгляд был свинцов и неподвижен как у языческого идола.
«Пиздец Светке!» – молнией пробуравила димонов череп жуткая мысль, и между спиной и желудком принялось прорастать едкое зерно ледяного ужаса. Но тут взгляд Деда Мороза слегка потеплел, стал озорным, сощурились, а под усами вспухла и расплылась довольная улыбка.
– Ну, валяй, загадывай свое желание. Кх-е-е...
Где-то в районе гипоталамуса Димона нежно затренькал маленький серебряный колокольчик счастья. Волна облегчения, смешавшись с предвкушением небывалой удачи, стала медленным мощным приливом заполнять тело и рассудок. Мясом, костями, жилами Букин чувствовал, как его что-то надувает и распирает изнутри. «Желание! Надо сказать желание!» – вертелось в голове у Димона, но больше там совсем ничего не вертелось, а язык стал одеревеневшим и неуправляемым.
– Ну что же ты Дима! Давай! Желай скорее. Я жду! – поторапливал Дед Мороз, но Дима только облизывал косматого старика преданным взглядом и беззвучно шамкал ртом, будто вытянутая из воды рыба. Наконец, гортань Букина разродилась то ли хохотом, то ли кашлем, потом голос взял чистую «до» первой октавы, и посыпались, покатились слова:
– Бля, «Харлей-Дэвидсон» хочу. Настоящий! Дедушка, сможешь? Чтоб с длинной вилкой, байкерский, суперский такой, шопесдец! Движок литра полтора, лошадей на восемьдесят. Чтоб девки как увидели – обоссались от счастья!
Где-то у самого берега расплавленного сознания Димона шевелились хилые мыслишки, что, типа, может, что-то еще? Мечты какие-то были, да и хуй с ними…
– «Харлей». С резиной шипованной. Буду рассекать по заснеженным просторам. Да, это так! И пусть документы все в порядке будут. И гаишники мне пусть честь, суки, отдают! Сможешь? Хочу! Сейчас! Давай! Я конфету твою сожрал? Сожрал? Чуть не помер от страха. Где твои гравитационные, блядь, волны?
– Насчет волн не беспокойся. С волнами полный порядок, – спокойным и твердым голосом ответил Дед Мороз. – На тебе твой «Харлей».
Хромированный монстр, новехонький, пахнущий маслом рогатый шедевр механики возник в мгновение ока из снопа искр. Ни разу в жизни не ездив на мотоцикле, Букин неожиданно ловко вскочил на машину, обнял тощим пахом роскошное черное седло, дотянулся до руля, пнул стартер и газанул. Все получилось с первого раза, и Дима уже чувствовал себя опытнейшим байкером.
– Ну, удачи! – крикнул Дед Мороз, мощно затянувшись косяком и стрельнув из ноздрей струями густого дыма. Аромат дурмана смешался с резким запахом сизого выхлопа, когда мотоцикл рванул с места и понесся по парковой аллее. «Дедуля, спасибо! Это круто! Пиздец! Мечта! С Новым Годом!» – возбужденно выкрикивал Димон, руля к выезду из парка.

Черный «Ленд Крузер» вырулил к обочине и затормозил. Вскоре от жирного силуэта «Тойоты» отделилась изящная фигурка. За вышедшей из машины девушкой мягко защелкнулась дверь. Свету Букину подвез ее хороший знакомый Самвел Артурович, в гостях у которого она провела этот предновогодний вечер. До дома оставался еще целый квартал, но девушка решила пройти пешком, чтобы родители не донимали ненужными расспросами. И колечко с бриллиантиком она папе с мамой тоже не покажет. Пока.
Как пишут в гламурных романах, в распущенных светиных волосах серебрились снежинки, а на лице рдел прощальный поцелуй. Тело вспоминало мягкое сиденье «Тойоты» и настойчивые ласки Самвела Артуровича. В общем, пройтись и проветриться было очень даже кстати.
Света пощелкала mp3-плеером и сунула в правое ухо один из наушников, в котором еле слышно запищала Кейт Райан, а на второе ухо нацепила Bluetooth-гарнитуру от телефона. И не зря: трубка в сумочке тут же игриво затренькала. Света нажала кнопочку на гарнитуре и протянула кокетливое «Прив-е-е-ет!».
С наступающим Новым Годом ее поздравлял одноклассник Кирилл. Он был хорошим мальчиком, учился на одни пятерки и очень красиво играл на аккордеоне пару вещей из репертуара американской группы “System Of A Down”, в связи с чем Светка давно задумала Кирилла соблазнить. Оставалась лишь пара технических вопросов. Во-первых, где и как это сделать, и, во-вторых, что скажет или сделает Самвел Артурович, если узнает.
– Так что Кирилльчик, ты на каникулах дома или уезжать собираешься? – ласково промяукала девушка.
Но услышать, что сказал в ответ Кирилл, Света не успела. Его голос заглушил рев мотора вывернувшего из-за угла мотоцикла. Байк стремительно пронесся по улице и выскочил на тротуар. От жуткого удара Светка подскочила кверху и налетела на фонарный столб. Череп с хрустом разломился пополам, и освобожденные мозги взвились ввысь, повиснув на стоящей поблизости Йолке. Рядом, на той же ветке повисла Bluetooth-гарнитура.
Стараясь избежать столкновения со столбом, мотоциклист резко крутанул рулем. Машина потеряла равновесие и завалилась на бок. Вылетев из седла, Дима Букин воткнулся в огромный сугроб, который и спас его от участи сестрицы.

Выбраться из сугроба не было никакой возможности. Какое там встать! Даже пальцем пошевелить – и то больно и страшно! Где-то там, за кадром лежал смятый в жопу «Харлей» и Светка с оторванной башкой. А перед глазами... Перед затуманенным букинским взглядом плыла плохо освещенная улица, в конце которой угадывалось движение. Кто-то идет. Да, этот бодрый широкий шаг Букин уже не смог бы спутать ни с чем. А вот и кафтан, шапка, сапоги, белая борода и пухлый косяк... Перед Димоном снова стоял Дед Мороз
– Ну что! Наебал меня, козлина мохнатая! – завыл Букин, даже не пытаясь вытирать слезы боли и стыда.
– Не пизди, Димон! Все честно! Ты просто конфетку не ту съел. Мармеладку съел синюю, а надо было зеленую. Не угадал ты. Вот, понимаешь ли, какое дело.
– Что же ты мне сразу не сказал?
– Ну, расстраивать тебя не хотел. Дал еще порезвиться чуток перед печальным финалом.
– Желание загадывай, блядь, желание... Зачем?
– Желания бывают разные: полезные и опасные, – нараспев продекламировал Дед Мороз.
– Стишки сочиняешь, глумишься, да? Ну а съел бы я зеленую конфетку, какое бы ты желание мое выполнил, а? Сделал бы так, чтобы я пожелал автомат Калашникова и Светку из него укокошил? Какая на хуй разница?
– Тут ты не прав, друг мой, – возразил Дед Мороз. – От правильных конфеток правильно работают мозги. Ну, вот съел бы ты зеленую конфетку и... о, нет, я бы не позволил тебе заказать себе невъебенный мешок денег, или тонну жратвы и бухла здесь и сейчас, или автобус с проститутками. Душа обязана трудиться! От зеленой мармеладки ты бы понял, что свой маленький успех надо инвестировать в будущее. Например, ты мог бы закончить свою школу, но потом поступит на халяву в Гарвард и сделать Блестящую Карьеру На Западе. Или даже пожелал бы ты годам к 45-и стать лауреатом Нобелевской премии, а? Я бы сделал это для тебя. Не сомневайся! Да ладно, на худой конец пережил бы ты все эти подростковые прыщи, а потом... а потом влюбилась бы в тебя вот хоть, к примеру, Кира Пластинина. Ты получил бы красавицу-жену, кучу бабок от любимого тестя, и смог бы тайно ходить в баню с девками из ее фэшн-хауса. А? Поди плохо!
– Делуля, что ты несешь? Сам, сука, обкурил меня своей шмалью, одурманил ребенка, а теперь я и виноват! – зарычал Димон на наглого старика.
– Ты на мою траву батон не кроши. Моя трава отличная! Она как вантуз – систему прочищает, но своего говна не добавляет. Все дерьмо твое и в тебе. Ты мог бы вообще эти конфеты не жрать. Сказал бы: «Дед, пошел на хуй со своими конфетами!» И знаешь, я бы не обиделся! Я бы, наоборот, за решительность и чистоту помыслов плюшевого зайчика тебе подарил! Как всем хорошим детям на Новый Год. Выбор у тебя был, понял? А сейчас неизбежность одна.
– Как это неизбежность? – потухшим голосом промямлил Димон.
– А вот так. Мозги твоей сестрицы висят вон на той Йолке, и за это ты получишь пиздюлей. Теперь уже неизбежно.
Сказав так, Дед Мороз адски захохотал и растворился в облаке конопляного дыма.

Накануне Нового Года в городе N был отмечен странный случай. В этот вечер на улицах почти не было ни машин, ни пешеходов. Не было и гаишников. Только на перекрестке улиц Карла Маркса и Трубопроводной за рулем патрульной машины одиноко дремал инспектор ГИБДД МВД РФ старший лейтенант милиции Леха Петухов. Его разбудил донесшийся до чуткого ментовского слуха гул мотора. Открыв глаза, Леха увидел, как по совершенно пустой Трубопроводной несется мотоцикл. «Пьянь резвится малолетняя», – с досадой подумал старший лейтенант, неохотно выкатился из теплой машины и уже приготовился взмахнуть жезлом. Но как только байк поравнялся с милицейской «десяткой», Леха вытянулся в струнку и отдал честь, героически приняв в лицо облако грязных брызг из-под мотоциклетных колес. «Ни хуя себе! «Харлей»!», – подумал гаишник, а потом долго чесал репу, размышляя, зачем он отдал честь какому-то пьяному уроду.