Из воспоминаний ветеранов войны...

Люблин, 1944 год

Когда в ночи приоткрывают двери
чертоги скорбной памяти моей,
взираю я, глазам своим не веря,
на отпечатки тех далёких дней.

Вот Люблин. Спят дома в густом тумане.
Пустой Майданек. Вышка у ворот.
Ряды "колючки"... А на заднем плане –
покрытый слоем пепла огород.
Живой пример немецкого порядка:
салат, редиска, свекла, лук, морковь….
И прямо тут же, на зелёных грядках, -
куски недогоревших черепов.

Ещё всплывают в памяти картинки:
кусты сирени, а в кустах барак,
и в нём… ботинки, детские ботинки.
Размер – на бирке, бирка – на шнурках.

А вот ещё картинка. (Сердце рвется,
и на сознанье наползает тьма.)
Забор, шлагбаум. Дальше двор с колодцем,
а во дворе – еврейская тюрьма.
Подходишь к двери. Слышишь эти звуки.
Как хочешь их при этом назови:
стон, вздох, шипенье. А за дверью руки...
торчат, торчат. Вся комната в крови.
Гора из тёплых тел, гора живая
вздыхает, стонет, булькает, шипит.
Трёхлетний мальчик приютился с краю...
Засомневаешься. Подумаешь, что спит…

Хотя уже прошло две трети века,
я не нашел ответа на вопрос:
Что за душа была у человека,
который мир обрёк на холокост?!..