Я, находясь в сумеречном, дромо-маниакальном пароксизме, брёл по старым Кузьминским дворам и смотрел на кошечку, которая нерешительно протягивала лапку к какому-то тёмному комочку в траве…
Потом мой взгляд сам собой переметнулся на бесхозный окурок, который валялся на тротуаре, как Ильич, непогребённый и никому не нужный…
А потом… Потом на меня нахлынули мысли… Вдруг подумалось: «Водка – это свобода, ограниченная периметром бутылки… Кто такой Пушкин?.. Пушкин - это наше очередное ВСЁ… Валяешь всю жизнь дурака, валяешь…, а потом смотришь: свалялись валенки… А калош-то нет…»
А потом нерешительная кошечка поймала мышь…, пьяный дворник подцепил совком окурок и отправил его в мусорное ведро…, и в проломе ограды Кузьминского парка привиделся мне Пушкин в валенках с откупоренной бутылкой водки в руке…