ПЁТР

Он просил палача: «Бей точнее.
Я от боли уже сам не свой...
Так распни же меня поскорее
и, молю тебя, вниз головой».

А палач – многоопытный воин –
удивлённо спросил: "Почему?"
И услышал в ответ: "Недостоин
я в распятьи быть равным Ему.
Проходя через крестные муки, 
я хочу униженье принять
и прошу не лицо и не руки,
а лишь ступни мои приподнять.
Он увидит моё униженье
и поймёт, через что я прошёл,
и поймёт, что за три отреченья
я прощенья себе не нашёл.
На Земле я стал камнем под храмом,
основаньем постройки большой.
Я, предатель, снедаемый срамом,
с искалеченной болью душой!
Я сегодня у Врат Поднебесных
об одном буду Бога молить:
стать обычным привратником честным!..
Обещаю туда не входить."



ПАВЕЛ

(По дороге в Дамаск...)

Он почётную службу немедля оставил
и местами свои имена поменял,
когда Бог упрекнул его: «Что же ты, Павел,
из души человеческой гонишь меня?!»

По дороге в Дамаск ему было виденье:
вспышка света и лик Иисуса Христа.
Ослеплённый, он долго стоял на коленях,
зажимая от страха ладонью уста.

Он три дня и три ночи метался в горячке.
Говорить и стонать почему-то не мог.
А потом вдруг, очнулся и, встав на карачки,
прокричал, что сейчас посетит их Пророк.

Фарисеи, которых он вёл за собою
убивать на сирийской земле христиан,
наблюдали за старцем с седой бородою,
полагая, что старец – лишь зренья обман.

Старец дверь отворил совершенно неслышно
и к нему подошёл, и склонился над ним,
и сказал ему: «Павел, ниспослана свыше
на тебя Благодать самим Духом Святым!
По дороге в Дамаск, сам того не желая,
стал ты главным вещателем Воли Христа.
Суждено тебе к свету идти, сознавая, 
что задача твоя абсолютно проста:
семена Христианства повсюду посеять,
первых всходов дождаться, по миру пройти
и заставить людей в Иисуса поверить,
свет пылающих душ ему в дар принести».

Завершив монолог, старец низко нагнулся
и в ослепшие очи его посмотрел,
лба горячего пальцем дрожащим коснулся
и исчез, а ослепший внезапно прозрел!

А потом были письма. Четырнадцать писем!
Письма ангельской стаей над миром неслись.
Он был немощен, слаб, от падучей зависим,
но все судьбы людские в нём в узел сплелись.

Он увидел Марию, с Петром побратался.
Он, как факельщик, брёл по планете впотьмах.
То в Афины, то в Рим, то в Эфес отправлялся, 
разгоняя повсюду язычества мрак...

И Нерон приказал его лишь обезглавить,
а не тиграм скормить, не распять на кресте.
Мир решил его так от мучений избавить,
оказавшись, как водится, "на высоте".