Октябрь бродит нудный, как еврей-
старьевщик, барахло с собой таская.
А впрочем, репутация такая
у всех его собратьев-октябрей.
Стоит, бубнит, ссутулясь, у дверей,
наружу никого не выпуская.
И водит за собой на поводке
осенний ветер из породы псовых.
Искусан каждый первый в городке
всклокоченным глодателем берцовых
костей деревьев. Ощущая власть
свою, он страшно раскрывает пасть
и по-щенячьи с листьями играет
и каждый день под вечер умирает,
а ночью оживает и скулит
и шторами в квартирах шевелит
и запертые двери отпирает
и дань людскими снами собирает,
но ты не спишь и голова болит,
а ветер вдруг среди своих стенаний
кольнёт тупой иглой напоминаний
о старом, позабытом всеми долге
и ты встаёшь, прошаркиваешь к полке,
отхаркивая тысячи ангин,
в потёмках вяло ищешь анальгин.