Крупные капли дождя упрямо отстукивали по крыше, заглушая звуки и пропуская иногда лишь холодное ветряное ворчание, да вытекающую из сточной трубы струю во-ды. Несмотря на наступившее лето, погода скорее напоминала позднюю осень, унылую и тянучую, которая нависает огромными валунами черно-серых туч круглые сутки и въедается ими в каждую клеточку тела.
- Мы так ждали лето, а природа обманула нас и подсунула нам незапланированную осень - задумчиво произнесла она, глядя на качающиеся от ветра деревья и прогибающиеся под напором ливня одетые в густую листву упругие ветки, освещаемые светом из окон двухэтажного дома.
- Это ничего, скоро все наладится, - спокойно ответил он. Она лишь тяжело выдохнула и оглянулась. - Не может же лето совсем пройти мимо…- заверил он.
Он подвинулся к ней поближе и почувствовал ее дрожь.
- Тебе холодно? - встревожился он.
- И холодно, и тревожно… кошки на сердце скребут, - усмехнулась она.
Какое-то время они молча наблюдали, как усиливающийся дождь заполнял водой небольшой участок перед домом, но резкий ураганный ветер поменял направление лив-невого потока, который яростно ворвался в их укрытие.
- Это несносно! - обозлилась она. - Сколько дней напролет мы терпим эту немилость неба, а тут еще это! Я говорила, надо было найти другое укрытие, а ты меня не послушал! - разгорячилась она, стараясь отодвинуться от настойчивых капель.
- Да, ты, конечно, была права, но я никак не ожидал, что это продлится так долго, - вино-вато сказал он. - Ты, верно, проголодалась. Хочешь, я сбегаю, посмотрю что-нибудь?
Она повернулась к нему. В его преданных глазах смешались чувство вины и заботы и породили тот упрямый взгляд, который всегда ей нравился. Ей стало неудобно за свою вспыльчивость, и она спокойно ответила:
- Извини, я вспылила. Конечно, мы оба проголодались, но этот дождь ведь действитель-но должен когда-нибудь закончиться. А, судя по его длительности, это произойдет не сегодня-завтра. У нас были времена и похуже… Переживем и это…
Он очень обрадовался, что она больше не сердится, хотя, если бы она повелела ему идти за пищей, он бы не раздумывая кинулся под дождь. Но еще меньше ему хотелось оставлять ее одну - с тех пор, как он ее знал, он старался никогда не покидать ее надолго и переживал, если такое случалось. Он решительно придвинулся к ней и загородил собою капли дождя, которые теперь настойчиво забарабанили и по нему, но главное, что она оценила этот порыв ласковым и любящим взглядом.
- А ведь у нас время течет совсем по-другому, - знающе произнес он, стараясь развлечь ее интересным разговором.
- Как это "по-другому"? - удивилась она.
- Ну, не так, как у всех.
- У нас с тобой?
- Да, нет, не у нас с тобой, а у всех живых существ по-разному.
- Не понимаю, о чем ты говоришь…- отмахнулась она. - Время есть время, оно везде одинаковое.
- А я вот слышал иногда такие слова, как "время течет" или "время несется", или, даже "круговорот времени"…
- Как оно может течь или нестись? - негодовала она.
- Честно говоря, я сам не очень понимаю, но звучит странно, правда? - она привыкла, что иногда он говорил о каких-то странностях, которым сам не знал объяснения, поэтому лишь промолчала в ответ.
Ее согревала его близость, и она уже не так нервничала по поводу дождя, а голодать ей было не впервой. Она окунулась в звуки капели, вдыхая мокрый воздух, вместе с ко-торым со стороны дома донесся вкусный запах пищи. Она шумно втянула в себя этот запах и представила, с каким удовольствием сейчас она хотя бы немножко прикоснулась к этому блюду. Заметив это, он снова виновато уставился на нее. Но на этот раз она ничего не ответила, а отвернулась от ароматного ветра и настроилась на сон.
- А знаешь, что я еще слышал? - спросил он, оторвав ее от поступающей дремоты.
- Нет, не знаю, - недовольно выдавила она.
- Что есть такое колесо - Колесо жизней, и оно постоянно вращается, я, правда, не знаю в какую сторону…
- А кто его крутит, тоже не знаешь? - с закрытыми глазами спросила она без всякого интереса.
- Нет, этого никто не знает. Но в этом колесе совершается пе-ре-воп-ло-ще-ние, - правильно по слогам произнес он.
- А что это такое? - приподняв голову в его сторону, полюбопытствовала она. Его обра-довало, что ей стало интересно, и он поспешил продолжить свой мудреный рассказ.
- Это касается жизни, то есть любой жизни. Вот, она течет или несется, а потом происхо-дит то самое, что так трудно произнести…
- Но как может что-то течь в колесе, тем более жизнь? - возмутилась она. - Ведь, если кто-то живет в колесе, значит, он постоянно вращается. Ну, сам представь: ты - живешь и я - живу. Кто-нибудь из нас с тобой, ты, например, в колесе или нет?
- Вроде бы как, все, кто живет, вращаются в этом колесе… - неуверенно ответил он.
- Но я же ни в каком не колесе! - воскликнула она, осматривая себя вокруг.
- Нет, - подтвердил он.
- И ты тоже… - кивнула она на него.
- Да, я тоже… Но это не такое колесо, как, например, на машинах или велосипедах, - воз-разил он.
- А какие еще бывают колеса?
- То, о котором я говорю, это не обычное колесо, а колесо этих самых пе-ре-воп-ло-ще-ний, - с трудом выговорил он.
- И что происходит, когда в него попадаешь?
- Там сменяются жизни, - как само собой разумеющееся произнес он.
- То есть, как сменяются? - привстала она на месте.
- Например, в следующей своей жизни ты станешь другим существом, а, может быть, даже и не существом, а растением…
- Ты спятил! - перебила она его раздосадовано. - Это от голода! Надо было укрыться в другом месте! Здешняя округа действует на тебя удручающе! Да, еще этот дождь…
- Дело не в дожде, - успокаивающе сказал он. - Просто, когда я жил в большом доме, там очень часто говорили об этом, а я запомнил и мне это не дает покоя.
- А ты, что когда-то жил в большом доме? - зачаровано спросила она.
- Ну, да. Очень давно, - ответил он не хотя.
- Ты никогда не рассказывал…
- Это не очень интересно… - поглядывая на тусклый свет из окон дома, ответил он.
- Не рассказывай, если не хочешь, - вздохнула она, превозмогая любопытство.
Они замолчали, снова погрузившись в дождевую симфонию. Она прикрыла глаза и пыталась задремать, а он грустно смотрел на дом, свет в котором почти погасили. Участок погрузился в темноту, виделась лишь черная раскачивающаяся масса деревьев и редкие кустики травы на поверхности поблескивающей воды. До его слуха доносилось легкое бормотание из дома и ее ровное беззвучное дыхание. Некоторое время он просто смо трел, как она спит, желая проникнуть в ее сновидение. Неожиданно он почувствовал, что дождь не так сильно, как прежде, хлещет его по боку.
- Он затихает! - воскликнул он, обращаясь к подруге.
- Что? - недовольная новым пробуждением откликнулась она.
- Я говорю: дождь прекращается, скоро мы сможем уйти отсюда.
Она прислушалась и повеселела. Дождь, и вправду, значительно умерился. Выглянув из укрытия, они обнаружили, что им придется изрядно вымокнуть, покидая этот район, но главное, чтобы прекратился дождь, так как им предстоит долгий путь. Он пообещал привести ее в страну, в которой никогда не бывает холодно, а дожди редкие и недолгие, и она покорно следовала за ним, полностью доверившись ему. В основном они передвигались, не останавливаясь, но из-за этого дождя потеряли несколько дней пути.
- Как только выберемся отсюда, нужно будет сначала как следует подкрепиться, а потом - снова в путь, - заключил он.
- А долго нам еще идти? - с надеждой спросила она.
- Пока не могу сказать точно, но главное - не сбиться с дороги. Я помню тот запах… тот, который должен быть в этой стране…он такой… свежий, сухой и в то же время влаж-ный…
- Ты опять говоришь загадками! Как может быть и сухой, и влажный одновременно! - во-скликнула она с горечью.
- Есть много вещей, которые трудно объяснить, - ответил он, оправдываясь.
- А когда ты успел побывать в этой стране? Может, ее и нет вообще? - усомнилась она.
- Нет, что ты! Клянусь, я там был! Когда…- он внезапно осекся.
- Когда жил в большом доме…- продолжила она.
- В этом доме, - кивнул он в сторону двухэтажного особняка.
Она обернулась в сторону дома, а затем, восхищенная, повернулась к нему.
- Ты жил в этом доме?! - воскликнула она.
- Да. Но мне пришлось его покинуть…очень давно…- отвернулся он, не желая продол-жать разговор. Она еще раз посмотрела на особняк и задумчиво сказала:
- Наверное, там красиво и тепло…
- Душно там, - откликнулся он неожиданно.
- Почему же ты остановился напротив него, если так плохо о нем отзываешься и вообще не желаешь вспоминать? - изумилась она.
- Хотел в последний раз посмотреть на него, проститься что ли… чтобы никогда сюда не возвращаться… примета такая есть… - грустно промолвил он.
- Снова какие-то приметы и что-то там еще непонятное… - запричитала она. - Зря мы здесь остановились, ох, зря! - заключила она.

Ливневые нити сменились мелкими противными капельками, которые нудно нак-рапывали. Ветер рывками задувал в их убежище, и мелькнувшая надежда о дальнейшем передвижении снова обращалась в мечту и отдалялась на неопределенное расстояние. В особняке вдруг включился яркий свет и осветил мокрые листья деревьев и превратившийся в болото участок.
- Все перевернулось…- тоскливо произнес он, осматриваясь.
- Ты иногда очень беспокоишь меня своими разговорами, - обратилась она к нему тихо.
- Не стоит волноваться, это всего лишь разговоры, - попытался он придать веселость.
- Я никогда ни от кого такого не слышала. Про эти приметы, колеса, и еще черт-те знает о чем ты иногда говоришь, все и не упомнишь…
- Я знал одного очень умного человека, сейчас его уже нет…Он много знал и рассказы-вал об этом… Рассказывал всем, но понимали его очень немногие…
- Если он говорил об этих твоих колесах, то нет ничего удивительного в том, что его не понимали, - твердо сказала она.
- Наверное, ты права, не стоило мне думать об этом и тем более говорить. Просто… все этот дом…В нем жил когда-то тот самый человек, а когда он умер, я уже не смог жить здесь…- повернулся он к ней.
Она успокоилась, глядя на него. Значит, все это временно. Все будет хорошо и как только дождь утихнет, они покинут этот дом, это грустное место.
- Так, это с этим человеком ты был в теплой стране? - спросила она.
- Да. Он любил ездить по миру. И мне удалось побывать с ним в некоторых странах, - ответил он, радуясь, что она все-таки поверила ему.
- Тогда мы точно туда попадем, - уверенно сообщила она неизвестно кому.
- Конечно, неужели ты сомневалась? - подтвердил он, ничуть не обидевшись на оказанное недоверие.
У нее пропали последние опасения о предстоящем пути, даже дождь не омрачал те-перь ее настроение. Наоборот, ей хотелось двинуться в путь немедленно, не теряя ни ми-нуты, хоть под дождем, хоть в северный холод.
- Пойдем сейчас, я не хочу больше здесь находиться, мне хочется бежать, все время бежать, пока я не достигну, наконец, этой страны! - воскликнула она.
- Но дорога туда не такая близкая. Это требует сил, выносливости и пищи, - обстоятельно возразил он.
- Мне все равно! Пойдем сейчас, не будем ждать, когда кончится дождь. Вдруг он затяне-тся еще на сутки или больше! - уговаривала она.
- Ну, хорошо, если ты так хочешь…- с некоторой неохотой согласился он, оценив, какую из тропинок, ведущих к дороге, меньше всего затопило.
Она шла следом за ним, поскольку он внимательно старался обойти глубокие лужи, чтобы не провалиться и полностью не намокнуть. Не важно, что мелкий дождь капал на их спины, и голод обуревал телом. Они видели перед собой дорогу.
Выбравшись с участка, они достигли неширокого асфальтированного шоссе, с которой им пришлось временно свернуть, и продолжили свой путь, как и прежде, вдоль обочины. Они часто ходили по дорогам и привыкли к машинам, снующим в разных направлениях, и хотя в это дремучее время суток редко, кто здесь проезжал, на этот раз они тоже не обратили внимание на показавшиеся вдалеке два огонька, двигавшихся в их сторону, и спокойной, легкой рысцой пробежали мимо тихого трения колес о мокрый асфальт и гулкое бурчание мотора.
Она шла шаг в шаг от него, чтобы только не наскочить, когда ветер принес ей оглу-шительный хлопок из-за спины. Они вместе обернулись в сторону проехавшей машины, из которой вышло несколько человек, и направились в их сторону.
- Беги! - крикнул он ей. - Беги быстрее и не останавливайся! Встретимся в том лесу! - кивнул он на небольшие заросли в нескольких километрах от них.
- А ты?! - выкрикнула она, набирая ход.
- Я догоню! - ответил он, направляясь в противоположную сторону от нее, когда за ним побежали два человека с огромными сетками. Третий, с ружьем, кинулся за ней.
Она прыгнула в мокрую поросль и запуталась в какой-то железной сетке. Стараясь выпутаться, она сильно поранилась, но продолжила бежать. Ей слышался его голос, обращенный к ней:
- Только беги, не останавливайся! Притаись, я найду тебя сам!

- Ишь, как огрызается, а?! - выкрикнул один человек с сеткой другому, когда они подходили к яростно лающему громоздкому псу, пятившемуся от них на достаточно без-опасное для себя расстояние.
- Чего ж, это он не убегает? - спросил второй.
- Чего, чего… хитрый, собака, думает - отвлекает…

Силы быстро покидали ее - ей никогда не приходилось убегать от преследователей, да еще рана наливалась тяжестью при каждом движении в этих высоких болотистых зарослях, поэтому она остановилась. Преследующий человек уже два раза хлопнул чем-то в ее сторону, что издавало неприятный свист в ушах, и заглушало обращение ее спутника. Третий хлопок просвистел совсем рядом, и что-то сильно ударило в бок. Ее слегка подбросило над землей, и она громко взвизгнула.
Два больших человека уже готовы были накинуть на него огромную сеть, когда он услышал ее визг и, как стрела, метнулся к ней. Его тело, словно пружина, отскакивало от земли и проносилось за один прыжок на невиданное расстояние.

- Гаси его, гада! - услышал он вдогонку.

Он уже почти подскочил к ней, когда подряд два выстрела разорвались у него в те-ле. Она лежала и тяжело прерывисто хрипела, чувствуя недалеко от себя его еще неостывшее тело, но он не отвечал, даже не было слышно его дыхание. Последними усилиями она приподняла голову и позвала, но так и не услышала ни звука. Сердце ее резко кольнуло, но что-то подхватило ее и, закружив в неведомом вихре, перенесло в ту теплую страну, которая снилась ей под глухие удары летнего дождя.
Перед ее глазами медленно набирала темп золотистая пыльца, окутывая новым, неведомым ей запахом - сухим и влажным одновременно…