одна радовалась грусти.
другая грустила по радости.
одна ответами собирала картинку мира.
другая вопросами разбирала её.
одна мазохистски вспоминала.
другая садистски провоцировала эти воспоминания.
одна с порывом выдыхала слова.
другая аккуратно вдыхала vogue.
одна двигалась вперёд.
другая возвращалась.
одна бежала «от».
другая – «к».
одна плыла в ощущение потерянности.
другая – в ощущение настоящего…в ощущение присутствия.
одна улыбалась своей любви к целому… к миру… который платил ей, вскрывая отдельную человеческую красоту.
у другой губы танцевали от любви к одним, только одним, глазам… провожавшим её в красоту вселенной.
одна парила в секунды свободного падения. Из неба в небо.
другая летала лета. Стопка лет… в разбегах из себя в других.
одна была многословна. Но никогда о своей лю…
другая была тишиной.. молчанием, которое обычно бесцеремонно лопалось под весом толкающихся внутри неё лю-слов.
одна была всегда одна.
другая всякий раз представала другой. Оттого, жила неразгаданной.
одна была убеждена в объективации мысли.
другую жизнь давно разубедила в этом.
одна думала одно.
другая – другое.
в машине.
на набережной неисцелимых.
а если бы это было лето, а не декабрь?
за стеклами рисовалась бы не математически прямолинейная чернота Малевича, а чувственно нежная пастель Сезанна – рассвет,
который и та и другая… синхронно.. обняли бы… сном… в машине...