Город Песка

Янсену снился Город. Белые кубики домов, высящиеся посреди пустынных улиц. Залитые солнцем дороги и перекрестки; убитые им же безжизненные парки с засохшими чахлыми деревцами. Раскаленный асфальт и чистый обжигающий воздух под ясным небом. И тишина… всепоглощающая звенящая тишина.
В ней еле слышный шелест песчинок прозвучал неожиданно громко. Он становился все сильнее и приближался все ближе и ближе.
В Город ворвался ветер пустыни. Ветер, полный песка, кружил по его улицам, бился о стены домов, забивал глазницы окон. Шелест висящих в воздухе облаков песка окончательно выгнал тишину из Города. И Янсен проснулся.
Потянувшись и размяв затекшую, от неудобного сиденья джипа, спину он с нежностью посмотрел на лежащую рядом Друну. Ее черные, слегка вьющиеся волосы разметались по кожаной обивке сиденья, ресницы трепетали во сне, полные алые губы шевелились, будто хотели что-то сказать, но не могли. Полная грудь, обтянутая облегающей маечкой, вздымалась с каждым судорожным вздохом, на лбу выступили крохотные капельки пота. Вытерев их своей загрубевшей ладонью, он так и оставил руку на ее лбу.
- Ну, тихо, тихо. Все хорошо, - он гладил ее по голове, будто ребенка. Потом он нежно, как только мог, поцеловал ее в продолжавшие что-то шептать губы. Через какое-то время Друна успокоилась.
Джип по-прежнему стоял посреди пустыни на ровной, будто блюдце, поверхности однообразного желтого песка тянувшегося на сколько хватало глаз, до горизонта. Там, где-то вдали желтое встречалось с чистейшим голубым. Песок и небо, небо и песок. И слепящее, но почему-то не обжигающе горячее солнце, повисшее в небе белым зрачком какого-то чудовищного глаза.
Однажды, Янсен был в похожем на это месте, но тогда их было четверо. Теперь же они остались втроем – он, Друна и храпящий на переднем сиденье Ооли.
Перебирая загрубевшими пальцами одной руки, пряди волос Друны, другой он нащупал автомат под ногами и переложил его себе на колени. Его загорелое, небритое, с седой щетиной лицо нахмурилось. Прищуренные желтые глаза смотрели, казалось, за горизонт, но не видели ничего.
Легкий ветерок чуть пошевелил пряди его длинных, до плеч, выгоревших волос и заставил прикрыть глаза. Когда он открыл их снова, в них появилась еще большая настороженность. Теперь на горизонте отчетливо виднелись несколько черных точек. Он был готов поклясться, что только что их не было.
Раньше он думал, что в этом мире им было нечего делать, теперь же ему приходилось пересматривать свое мнение. До перезарядки портирующего устройства оставалось несколько часов…
На переднем сиденье Ооли пробормотал что-то и тут же сел прямо.
- Доброе утро! – сказал он и хрипло, с кашлем, рассмеялся.
Янсен кивнул. Ооли с такими же свалявшимися, только рыжими космами волос, с такой же загорелой бронзовой кожей и такими же пронзительными желтыми глазами выглядел не в пример моложе его. Хотя были они примерно одного возраста. Янсен долго еще будет помнить Колодец Времен семнадцатого мира….
Прогнав воспоминание, он показал рукой на черные точки посреди безжизненной пустыни. Ооли прищурился. Затем, выудив из бардачка бинокль, поднес его к глазам.
- Дома, - через секунду проговорил он, - обычные дома посреди пустыни…
Янсен улыбнулся. Почему-то он нисколько не удивился этому.
- Минуту назад их не было, - сказал он.
- Ты уверен? – Ооли обернулся к нему, - Может, ты просто не заметил их?
- Нет, их не было, - Янсен нисколько не сомневался в себе. Скорей он сомневался в этих домах.
- Понятно… - Ооли промолчал, - Что решаем? У нас еще есть несколько часов…
- Надо разбудить Друну, - Янсен наклонился к девушке и, почти касаясь губами ее ушка, прошептал, - Вставай детка. Вставай, пора…
Крепкие руки обхватили его за затылок, голова Друны повернулась и она страстно поцеловала его в губы. Зеленые блестящие глаза открылись и она прошептала: «Доброе утро, милый!»
Ооли отвернулся от них, чтобы они не заметили, уже ставшую для него привычной, боль в глазах.
Друна села на сидении и, собирая волосы в пучок, кивнула в затылок Ооли.
- Доброе утро, Ооли!
Ооли, не обернувшись, пробормотал: «Доброе… Друна.»
Янсен показал глазами Друне на черные точки на горизонте.
- Надо решать, - сказал он, - Я за то, чтобы переждать здесь.
- Я думаю, надо ехать, - Ооли снова повернулся назад, - в конце концов, мы ничего не теряем.
- Конечно! – пальцы Друны сжали пальцы Янсена, - Что если это Убежище?! Янсен, ты же знаешь, мы не успеваем! ОНО нагоняет нас!
- Два к одному… Ну что ж, поехали… - Янсен давно уже не верил в убежище и внутренне уже покорился неизбежному.
Ооли завел машину и, поднимая из-под колес тучи песка, они понеслись вперед. Хоть это и не было заметно, Янсен знал – Ооли был доволен, что Друна поддержала его. Глупец, он еще на что-то надеялся! Но, все равно, эти бесплотные надежды вызывали раздражение у Янсена.
Через час они въезжали в город. Он был пуст. Кроме них только ветер гулял по его переулкам.
- Что вам снилось? – внезапно спросил Янсен.
- А что? – удивленный взгляд Друны.
- Это так важно? – почему-то напряженный голос Ооли.
- Это Город из моего сна – проговорил Янсен, - мне это не нравится.
Друна оживилась.
- Милый, может это и есть Убежище? Ведь оно должно отличаться от других миров!
- Возможно… - нехотя признал Янсен.
- А возможно, мы лезем прямо в западню, - подумал он про себя.
Джип проезжал мимо пустынных домов, казалось их пустые глазницы разглядывают путников. И ждут, словно ждут что-то от них.
Один из домов привлек внимание Янсена. Взглянув на Друну, он увидел, что она тоже не отрывает от него глаз.
- Ооли, стой! – джип остановился.
Среди абсолютно одинаковых пятиэтажных строений почему-то именно этот дом казался особенным.
- Ооли сиди в машине. Мы с Друной зайдем, посмотрим что там, - Янсен взглянул на Друну, та кивнула в ответ.
Ооли смотрел вслед уходящим в задумчивости. В голове его продолжал звучать голос из сна: «Если касаешься чего-то в Городе, то принимаешь это. Если касаешься чего-то в Городе, то принимаешь это. Если…» Он встряхнул головой, прогоняя из нее назойливое воспоминание. Какое это имело значение? Сначала он хотел рассказать о нем Друне с Янсеном, но, вспомнив конец сна, передумал. Зачем пугать глупостями своих товарищей?
Выйдя из машины, с автоматом наперевес, Янсен двинулся ко входу в дом. Позади него раздался лязг – Друна передернула затвор своего оружия. Она шла за Янсеном и любовалась его крепким, перевитым жгутами мускулов телом. Армейская майка не скрывала ничего. Камуфляжные штаны прекрасно сидели на стройных ногах Янсена, под уверенными шагами его ног, обутых в берцы, поскрипывал песок.
Янсен вошел в дом. Пустынные комнаты без дверей, белые стены, усыпанный кусками камня пол. Друна шла за ним. Он слышал ее взволнованное дыхание и осторожные шаги за своей спиной. Первая комната – пусто. Вторая – пусто. Третья – пусто. Череда комнат закончилась и коридор уперся в лестницу. Они поднялись на второй этаж. В гулкой тишине их шаги разносились по зданию и, казалось, тревожили его покой. Он прошел первую комнату, когда сзади раздался голос Друны: «Янсен!»
Он обернулся. Друна стояла к нему спиной в углу комнаты, которую он посчитал пустой. Ее голова была опущена и она смотрела на что-то лежащее на полу. Внезапно, его напугала неподвижность ее позы.
- Что? – спросил он.
Она не ответила и не пошевелилась. Отчего-то Янсену стало страшно. Сделав несколько быстрых шагов, он подошел к ней. Друна смотрела на предмет, лежавший перед ней на полк, как будто увидела привидение.
- У меня в детстве был такой же… - вдруг заговорила она. Янсен еще раз посмотрел на плюшевого мишку и пожал плечами.
- Мне его сделала мать, - Друна наклонилась и взяла игрушку в руки, перевернув ее мордочкой вниз.
- Видишь? – на спинке мишки было вышито: «Друна» Янсен заметил, что ее руки слегка подрагивают. Он обнял ее: «Это странное место. Не бойся, идем».
Она кивнула и медленно и осторожно, будто боялась разбить что-то хрупкое и драгоценное, положила игрушку на пол.
- Ты, ты просто не знаешь… - голос Друны дрожал, - она подарила его мне перед тем как…
Голос сорвался. Она проглотила вставший в горле комок. Янсен вытер сбежавшую по щеке Друны слезу: «Забудь. Идем, нам пора…»
Пройдя еще несколько пустых комнат, они вошли в ту, посредине которой стояла кровать. Обыкновенная деревянная кровать, накрытая покрывалом атласного шелка без единой пылинки, она выглядела странно в этом месте. Они долго стояли молча смотря на нее, когда Друна подошла к ней и поправила закатавшийся уголок покрывала. Когда она наклонилась чтобы сделать это, взгляд Янсена упал на ее крепкие, округлые ягодицы, облепленные камуфляжем и внезапно его охватило сильное желание.
- Друна… - хрипло проговорил он.
- Что? – она обернулась к нему. Ее глаза сияли, маечка, вдруг показавшаяся Янсену такой тесной, казалось, висела на одних возбужденных сосках.
Отбросив автомат, он шагнул к ней и, зарывшись рукой в ее густые волосы, начал целовать ее алые ждущие и зовущие его губы. Он целовал ее с неистовостью путника добравшегося до вожделенного источника, он пил ее, он ел губами ее губы, его язык переплетался с ее языком. С каким-то получеловеческим-полузвериным рыком он оттолкнул ее от себя и сорвал с нее майку, высвободив груди. Тяжелые подтянутые полушария с твердыми темно-красными конусами набухших сосков были идеальны. Его руки сжали их так сильно, что Друна вскрикнула от боли и останавливаясь продолжила срывать с него одежду. Янсен повалил ее на кровать. И, вскоре, когда они освободились от последних пут одежды животная страсть охватила их целиком. Они любили другу друга словно звери, рвя себя на части ногтями, оставляя кровавые полосы и следы укусов, не сбавляя бешеного ритма и даже не слыша диких криков своей страсти.
На улице Ооли услышав стоны, доносившиеся со второго этажа дома, остался неподвижен. Только его руки сжали крепче руль. Остекленевший взгляд был устремлен вперед.
Когда все закончилось, они лежали обессиленные на насквозь мокрых от пота шелковых простынях. Голова Друны покоилась на его груди.
- Ты знаешь… - она приподнялась и посмотрела Янсену прямо в глаза, - Помнишь ты спрашивал про мой сон?
Янсен кивнул.
- Вот он и исполнился, - Друна тихо счастливо рассмеялась и ее рука скользнула на крепкое плечо Янсена.
- Что?! – Янсен вскочил с кровати. Осознание того где они обрушилось на него внезапно.
Секундная растерянность в глазах Друны сменилась удивлением и она так же начала быстро одеваться.
- Что-то играет с нами, Друна, - Янсен с Друной подходили к выходу из дома, - нам нужно уходить отсюда!
Друна молчала пока они шли до машины.
- Ты знаешь, - наконец сказала она, - мне кажется ЭТО не желает нам зла…
Ооли, сидящий за рулем, взглянул на них, но не задал ни одного вопроса. Янсен опустился на сиденье.
- Ооли, а ты как считаешь? – спросил он его.
- Надо…
- Тихо! – прервала его Друна. Ооли замолчал.
- Вы ничего не слышите? – она вопросительно посмотрела на мужчин.
- Кажется… - через несколько секунд раздался неуверенный голос Ооли.
- Поехали быстрей! – теперь это услышал и Янсен, - мы должны успеть!
Джип сорвался с места и понесся по засыпанным песком улицам. Полуразрушенные дома проносились мимо них и, казалось, постепенно сливались в один брошенный, пустынный и всеми оставленный дом.
Они приближались. Теперь детские крики - Помогите! – были отчетливо слышны всем и, казалось, что они разносятся по всему Городу.
- Ооли! Справа! Он справа от нас! – закричала Друна.
В промежутке меж домов, справа от промчавшейся машины на миг промелькнула фигура маленького человечка, убегающего от кого-то.
Ооли резко вывернул руль вправо, раздался визг шин и, подняв облако пыли, они понеслись наперерез.
Ребенок выскочил прямо перед машиной, взвизгнули тормоза. Джип чудом не задел его. Перепуганный черноволосый мальчишка лет десяти, с желтыми глазами и бронзовой кожей остановился в считанных сантиметрах от левого бока машины. На чумазом личике застыл испуг.
Еще не оправившиеся от потрясения трое путников смотрели на него в молчании. Наконец, заговорил сам мальчуган, но сказал он совсем не то что можно было ожидать. Посмотрев на Друну и Янсена он улыбнулся:
«Мама! Папа!»
- Ты кто? – вырвался у Янсена давно заготовленный вопрос.
Мальчишка поджал под себя ноги и уселся прямо на песок. Теперь, казалось, его ничто не беспокоило и он уже никуда не спешил.
- Не знаю… Вы с мамой еще не дали мне имя… - он погрустнел и набрав полную ладонь песка принялся пересыпать его в другую.
- Я… ты… - Друна смотрела на мальчика в полном недоумении и не знала что сказать.
- Ты не можешь быть их сыном! – с внезапной яростью заговорил Ооли, - кто ты?!
- Я же сказал! Я не знаю… - мальчишка был близок к тому чтобы расплакаться.
Друна открыла дверь и, выйдя из машины, словно желая проверить что он действительно существует, нерешительно прикоснулась ладонью к голове мальчика. Тот не сделал попытки отстраниться.
- Друна! Что ты делаешь?! – слишком поздно выкрикнул Янсен, - Это может быть опасно!
Друна погладила по голове мальчика и посмотрела на Янсена: «Давай назовем его Хемонт? В честь нашего Знающего».
- Друна!! Ты с ума сошла! – в один голос воскликнули Ооли с Янсеном и удивленно переглянулись.
- Папа, ты согласен? – паренек смотрел на Янсена чистыми желтыми глазами в зрачках которых отражалась только синева неба и не было больше ничего. Ни страха, ни смерти, ни любви, ни ненависти.
- Да… - неожиданно для самого себя выдавил Янсен.
- Хемонт, от кого ты убегал? – Друна повернула лицо мальчика к себе и пристально посмотрела ему в глаза.
- От Города, мама… - он нахмурился и по его лбу пробежала морщинка, - он хочет убить меня…
- Убить тебя? Но почему? – спросил Янсен.
- Что такое Город? – одновременно прозвучал вопрос Ооли.
Хемонт высвободил свою голову из рук Друны и начал что-то рисовать пальцем на песке. Потом он стер рисунок и набрав пригоршню песка показал ее трем.
- Видите? Это – Город.
После этого он аккуратно выудил пальцами оттуда песчинку и опять показал им.
- А это – я, - Хемонт нахмурился, - наверное, он просто хочет забрать меня обратно…
- Хемонт, а где мы? – Друна ловила каждое слово мальчика.
Мальчик кивнул перед собой.
- Это – Вы.
- Где, Хемонт?
- Да вот же! Вы – мои ладони. Если я сделаю так… - он развел руки и песок просыпался на землю – то Город будет снова спокоен.
- Город хочет стать спокойным снова? – Янсену был очень важен ответ на этот вопрос. Он первый понял, что они нашли, наконец, Убежище. Но примет ли Убежище их? От этого зависели их жизни.
Мальчик молчал довольно долго и возил руками по песку.
Наконец, он заговорил.
- Видите, – он кивнул на песок текущий меж его пальцев, - Ему все равно. Но за вами идет Ничто, а Город – это Все.
Хемонт серьезно посмотрел на всех троих.
- Вы должны выбрать – стать частью Города и слиться в Одно или же стать Ничем. Но Город может принять только одного мужчину и одну женщину.
Казалось, прошла вечность. Убежище оказалось вовсе не тем, что они себе представляли.
- У нас действительно нет выхода… - обреченно проговорил Янсен.
- Кажется, портирующее устройство давно перезарядилось, - Ооли старался говорить бодро, - ну, мне пора!
- Ооли! ОНО же нагонит тебя! – голос Друны задрожал.
- Ничего… - Ооли подошел к Друне и впервые за все время посмотрел ей прямо в глаза, - у меня еще есть время пошляться по нескольким мирам…
- Может, встречу кого-нибудь и забуду тебя, - он грустно улыбнулся и поцеловал ее, - Простите меня Друна, Янсен. Мне пора.
- И ты прости нас, - прошептали губы Янсена когда портал закрылся.
Они с Друной стояли посреди Города обнявшись, их руки лежали на плечах Хемонта. Дома Города с тихим шелестом уходили в песок, но не погружались в него, а просто становились им. Город исчезал и снова становился тем, чем он и был. Вместе с ним уходили в песок трое – Он, Она и Дите – их и Города. Все было кончено. Они стали частью чего-то Большего и получили Новую Жизнь, а может, и просто старую смерть. Кто же знает, что она из себя представляет на самом деле?

P.S. С сигарой в зубах Ооли мчался по трассе. Пусть Друна была права, и у него оставалось мало времени, но он понял одно – в том месте, из которого он выбрался надо доверять снам. Его сон кончался выбеленными костями двух скелетов посреди пустыни. Ооли набрал полный рот ароматного дыма – впереди в темноте сияли огни нового Города.