Часть 1.
                                          «вы – боги и сыны
                                          Всевышнего все вы»
                                           (Пс.81:6).

        Глава 1.     ПУСТЫНЯ.

          Холодный январский вечер выдался пасмурным и когда автобус с группой туристов выехал из Капернаума в Иерусалим, Святая Земля уже погрузилась в ранние зимние сумерки. Как только за окнами автобуса промелькнуло пёстрое сияние витрин курорта Тиверии, зябкая тьма, раздвигаемая яркими фарами, плотно сжала автобус по бокам с обеих сторон.
        А свозь густую черноту ночи, с другого берега Галилейского моря, щекоча любопытство, долго и призывно мерцали крохотные бусинки огоньков далёких, загадочных городков. Светились эти огоньки в той заморской стране, которая во времена Иисуса Христа называлась страной Гергесинской.
        Преодолев крутые волны бушующего моря, приплыл туда Иисус Христос с учениками, чтобы рассказать гергесинцам о Новом Завете. И исцелить их и от болезней (Мф.4:23). Но гергесинцы были уже наслышаны о чудесах, творимых Иисусом Христом, о Его еретических проповедях, а потому,
       «увидевши Его, просили, чтобы Он отошел от пределов их» (Мф.8:34).
        Указали Ему на выход. Страх гергесинцев перед ересью был сильнее гостеприимства, любопытства, даже, желания быть исцеленными. Это присуще не только гергесинцам. И говорил Иисус ученикам:
        «Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира… потому ненавидит вас мир» (Ин.15:19).

        Эти горькие слова сказаны о тех, кто несёт людям новое, не привычное, не обычное, кто, не такой, как все, кто «не от мира сего».
                 
        Салон автобуса наполнен голубым светом и нежным бульканьем музыки. Закрыв глаза, усталые туристы погружаются в дорожный анабиоз на грани сна и яви. А шоссе, перестав шаловливо вилять вдоль берега озера, с решительной прямотой римского легионера, поворачивает строго на юг, через Иорданскую пустыню. И печальные огоньки за озером исчезают во тьме кромешной.
            Чернота ненастной ночи наглухо запечатывает окна автобуса, будто бы за окнами космическая пустота. И как сияющая комета, унесённая из пределов Вселенной в пространство безвременья, так грузная автобусная махина, сияя разноцветием сигнальных огней, грозно ревя мотором, летит, врезаясь ярким светом в черное пространство ночи. Наполненная туристами, железная коробка салона мчится в бесконечном туннеле, вырезанном ярким светом фар в непроглядно плотной тьме израильской ночи. А навстречу несётся бесконечная, густо-черная, как тьма заоконная, лента шоссе, разделённая ярко-белой осевой линией. Плавно качаясь перед автобусом, эта линия, создаёт иллюзию покоя, будто бы автобус покачивается, стоя на месте. Но когда на обочине, тревожно фосфоресцируя, вспыхивает неожиданная, как метеорит, надпись по-английски «слоули» (помедленнее!), то, вслед за предупреждением, кренится на вираже полотно дороги и центробежная сила сжимает пассажиров. А световой туннель от фар автобуса, соскользнув с черного асфальта дороги, высвечивает, навечно застывший, как мистический ужас, хаос угрюмых каменных глыб Иорданской пустыни – «Жилища демонов», как называют её арабы.

      Сегодня утром мы проезжали здесь и пустыня очаровала меня отрешенностью «от мира сего». Не знаю, есть ли более неземное место на земле, чем каменная Иорданская пустыня? Говорят, что в этой глубокой тектонической впадине, вдавленной на полкилометра ниже уровня мирового океана, как в черной сковороде летом бывает зной до шестидесяти градусов!
       И тогда недвижный раскалённый воздух содрогается от вибрирующих стонов – это плачут чёрные камни пустыни под гнётом неистового солнечного света. Нереально причудливый, гротескно зловещий ландшафт каменной пустыни искромсан вдоль и поперек глубокими черными каньонами, промытыми бурными водами Всемирного потопа. А иззубренные скалы – верх стены отвесной, – как кошмарные оскалы в высоте небесной. И сотни тысяч лет вгрызаются в небо чёрные зубы гребней гор по краям глубоких крутых каньонов.
        Нет в пустыне полутонов, полутеней. На гранях отвесных склонов гор, бликующих на солнце, впечатаны резко-контрастные тени, с чернотой которых соперничают бездонно-черные каверны многочисленных пещер, изъязвляющих отвесные стены, как дырки на срезе голландского сыра.                                      
        За миллионы лет ветер, истерзав гранитные глыбы, изваял причудливые фигуры и целые комплексы таинственных зАмков и дворцов, похожих на заколдованные жилища свирепых арабских джиннов. Эти странные творения природы трудно отличимы от творений рук человеческих, затерянных в том же каменном хаосе, -- мрачных руин добиблейских крепостей и допотопных городов. Тысячи лет тому назад, здесь крикливо и заполошно бурлили людские страсти: триумфы и бунты, тризны и праздники. Но постепенно города и крепости
      «сделались развалинами и пустынею, как видите ныне» (Иер.44:16).
       Кто знает, какие древнейшие пра-народы жили здесь во времена таинственной Атлантиды? Как выглядели они? О чём эти люди мечтали, и что желали для своих детей? Кто укладывал кирпичик за кирпичиком в несокрушимые стены ныне разрушенных крепостей, гордо возвышавшихся среди плодородных долин в окружении величественных скал? Тепло чьих умелых рук помнят в тысячелетних снах древние кирпичи ныне безжизненных руин? Никто об этом не узнает, ибо
        «над ними уже прошло время» (Иов.30:2).    
                                                     

        Неспешно, неслышно, тихо-тихо прошло время на кошачьих лапках. Состарились и умерли пра-правнуки строителей этих городов, высохли реки, орошавшие некогда цветущие долины, исчезли государства и народы, обитавшие здесь. Канули в небытие имена грозных царей, повелевавших этими народами, жаждавших обессмертить свои имена кровавыми войнами. Время невидимое, незаметное время, превратило в песок грозные крепости и величественные храмы, посвященные давно забытым кровожадным божествам. Стёрлись из людской памяти, развеялись вместе с пылью, горделивые названия творений рук человеческих. Развеялись вместе с наивной верой человека в то, что творения его трудолюбивых рук могут остаться навсегда в этом краткоживущем мире, где владычествует тихо-тихо крадущееся время, исполняющее ужасное пророчество:
       «вся земля эта будет пустынею и ужасом» (Иер.25:11).
              *    *    *  
         От неподвижности заныла поясница. Оторвав зачарованный взгляд от разделительной полосы, стремительно летящей навстречу автобусу, я, откидываю спинку кресла и ложусь на бок. Упираюсь лбом в окно, этим заслоняя стекло от света. Теперь видно, как за окном, в ночной темени, проносятся, размытые скоростью, черные фантастические призраки, похожие на ночные кошмары.
       Нет в ландшафте Иорданской пустыни величавого покоя песчаных пустынь, распахнутых ветрам и солнцу, как океанские просторы. В угрюмых теснинах причудливых скал, со времен создания мира, затаилась, окаменев в трагичных формах, миллиарднолетняя боль тектонических судорог земли.

        Будто бы специально создана Богом Иорданская пустыня для того, чтобы человек, сюда попавший, проникся горечью сознания того, как мимолетно и бессмысленно бытие. Каждый здесь остаётся один на один с беспощадными вопросами Екклесиаста, обращенными к Богу через тексты Библии.
        «Суета сует, -- сказал Екклесиаст, суета сует, -- всё суета! Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?» (Ек.1:2,3).
        «И сказал я в сердце моем: «и меня постигнет та же участь, как и глупого, к чему же я сделался очень мудрым?» И сказал я в сердце моем, что и это – суета; потому что мудрого не будут помнить вечно, как и глупого; в грядущие дни всё будет забыто, и увы! мудрый умирает наравне с глупым. И возненавидел я жизнь, потому что противны стали мне дела, которые делаются под солнцем; ибо все – суета и томление духа! И обратился я, чтобы внушить сердцу моему отречься от всего труда, которым я трудился под солнцем» (Ек.2:15-17,20).
       «Всё суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем!» (Ек.1:14).

        Не опровергала эти вопросы мудрая Библия. И не отвечала на них. Бог не спешил с ответом, потому что человек, возрастая, рано стал задавать «трудные вопросы», ответы на которые не способен был понять. Только через тысячу лет Иисус Христос дал в Новом Завете ответ на вопрос о смысле жизни человека. И для ответа Христос использовал тексты Ветхого Завета! То есть, человечество тысячу лет держало в руках ответы на свои вопросы, но то, что оно тысячи раз читало, оно не понимало! Ибо люди
        «видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют» (Мф.13:13).
        Не понимают люди то, до чего не доросли разумом. И до сих пор человечество не понимает: что же так старательно растолковал им Иисус в проповедях и притчах? Тем более в наши дни, когда одичавшие до скотоподобия современные люди
      «своими глазами смотрят и не видят; своими ушами слышат и не разумеют» (Мф.4:12).

        Повторяются и повторяются в Новом Завете эти слова, а люди, поколение за поколением, уходят из жизни земной, унося обидную горечь в душах своих от сознания бессмысленности жизни. От понимания её краткости и никчемности тысячи лет горько сжимались сердца мужественных людей, читавших вопросы Екклесиаста.
      «Потому что участь сынов человеческих и участь животных – участь одна; как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом; потому что все – суета!» (Ек.3:19).
        «Дней наших семьдесят лет, а при большей крепости восемьдесят лет; и самая лучшая пора их – труд и болезнь, ибо проходят быстро и мы летим!» (Пс.89:10).

       Так зачем даны человеку божественные чувства и удивительные мысли, которые обретает он через труды и страдания души своей? Если срок жизни человека так мал, да ещё нелепо растрачен на рутинный, тяжкий труд и убогий быт! Зачем Господь выбрал для создания и хранения разума столь недолговечный и непрактичный сосуд – человека? Зачем дал человеку знания и мысли, несущие в себе горечь разочарования и отторжения жизни, подаренной человеку?
        И несёт по жизни человек тоску и страх. Не перед смертью страх, а перед жизнью. Ибо если бытие человека кончается исчезновением его интеллекта, то жизнь его страшнее смерти своей бессмысленностью! Страшна бессмысленная жизнь, неприютлива, как безжизненная Иорданская пустыня. Как долго не было ответа на беспощадные в своей прямоте, вопросы Екклесиаста! Как трудно людям, замороченным церковью, понять и принять ответы, данные Иисусом Христом!
                   
       Глава 2.   СТРАННИК.      

 
       Здесь, где наш автобус мчится со скоростью сто километров в час, пролегал путь от Иерихона к Галилейскому морю. Это была каменистая тропа для пешеходов и вьючных животных. И в двенадцатый год
        «правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее» (Лк.3:1),                                
      шагал по этой тропе одинокий Странник – мужчина лет тридцати. По лёгкой, раскованно-непринужденной походке, по удобной одежде Его, по практичному снаряжению видно было, что долгие и трудные пути-дороги были для Него делом привычным. Поверх льняного хитона, который летом служил верхней одеждой, а зимой нижней, на страннике был распахнутый шерстяной синдон, -- тёплая, длинная рубашка с рукавами.
        Верхняя зимняя одежда, она же постель – меховая накидка, -- была свёрнута в тугую скатку и подвешена на лямках за спиной. Удобная дорожная сумка из тонкой кожи наполнена не портящейся в пути едой – сушеными смоквами и сухарями. А на широком кожаном поясе, с пришитыми карманами для кошелька и мелких предметов, справа, в кожаных ножнах, висел короткий дорожный нож, заточенный с одной стороны, как это и должно быть у живущих на территории Римской империи. 

       По смуглому, добродушно широкому, улыбчивому лицу странника, отличающемуся от астенически тонких, узких лиц иудеев, можно было узнать в Страннике галилеянина. Разгоряченный ходьбой, Странник сбросил на шею головной платок и прохладный ветерок теребил Его пышные, слегка вьющиеся каштановые волосы. С точки зрения ортодоксального иудея, были волосы подстрижены неприлично коротко, как у эллина. И уж совсем по-язычески выглядела короткая курчавая бородка. Судя по этому, был Странник галилеянином, вернувшимся на благословенную Богом родину из языческой Эллады. 
        Двенадцать лет скитался Странник по свету. Бывал и так далеко, где никто не понимал Его родную арамейскую речь. Зато знал Странник с десяток чужеземных языков. В трудных и опасных путешествиях искал Странник сокровища перед которыми вся серебряная посуда царя Креза, самородки золота из рудников царя Соломона, жемчужины со дна Индийского океана были убогим мусором. Потому что искал странник те сокровища, о которых сказано:
       «Примите учение мое, а не серебро, лучше знание, чем отборное золото; потому что мудрость лучше жемчуга, и ничто из желаемого не сравнится с нею» (Пр.8:10,11).

        В поисках серебра удивительных учений, золотых россыпей знаний, жемчужин мудрости, стучал странник в двери дворцов и хижин. И двери открывались, потому что мудрость, живущая за любыми дверями, готова делиться знаниями, ибо знает мудрость, что от деления знания умножаются. И о знании сказано, что:
        «всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» (Лк.11:10).
         Обрел Странник знания материалиста Демокрита, идеалиста Платона, диалектика Сократа, египетских жрецов храма Исиды, хранивших знания шумеров и атлантов. А знания атлантов – это мысли пришельцев из неземных миров…
        Но сейчас Страннику не до мыслей пришельцев. Радостная пустота наполняет душу, а ноги легко шагают по родной земле, по знакомой с детства тропе, ведущей в Галилею. И идти к родному дому осталось дня два, три. Привычные к путям-дорогам ноги, избавленные от мелочной опеки сознания, сами выбирая путь, шагают широко и уверенно.
       Сознание, стряхнувшее мелочные заботы бытия, отдыхает, бездумно любуясь придорожными пейзажами. А в больших, тёмно-карих глазах Странника отражается Его душа. И были сейчас глаза Странника восхищенно радостны, как у ребёнка. Настоящая мудрость всегда доверчива и наивна. Ибо,
         «если не обратитесь и не будете, как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф.18:3).
 

         Глупому всегда нужны развлечения. Не видит он ничего интересного вокруг. А мудрый всегда смотрит на мир с искренним удивлением, потому что дано ему счастье видеть ЧУДО везде и во всем. То чудо, которое не видят прагматики, ибо мало видеть, надо ещё и понять увиденное, а потому
        «у мудрого глаза его – в голове его» (Ек.2:14).
        Странник обладал мудростью, которая видит то, что не видит никто, потому что не обращает внимание. Он мог не только сопереживать каждому, по завету:             
        «Радуйтесь с радующимися и плачте с плачущими» (Рим.12:15).
         Но мог и объяснить каждому, что чувства людей мимолётны и преходящи по сравнению с безмерно великим будущим, которое ожидает людей. И знание об этом будущем нёс в Себе обыкновенный Странник, шагавший пешком из Иерихона в Галилею. Звали Странника Иешуа Хаммашиах. Но, путешествуя в дальних странах, привык Он к греческому переводу Своего имени – Иисус Христос.
                        *   *   *                                       
         Любил Иисус людей, сопереживал их печалям и радостям. Огорчало Иисуса жестокосердие людей, неблагодарность и эгоизм. Но надеялся Он, что когда каждый поймёт, как прекрасна любовь и проникнется заветом:                                    
       «возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф.22:39),    
     то станет это началом уже близкого «Царства Божьего на земле»! При случайно мелькнувшей мысли об этом улыбчивое лицо Иисуса посерьёзнело, полноватые, как и у Его матери, губы, красиво очерченного рта, сложились в линию жесткую, сосредоточенную. На румяном, по-юношески свежем лице, обозначились ранние носогубные морщинки. Эта, внезапно пришедшая в голову мысль, захватила Его: он вспомнил двоюродного брата Иоанна и его страстный призыв:
      «покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф.3:2)!               
       Задумавшись, Иисус сбился с ровного, размеренного шага, пошел всё медленнее, потом остановился и присел в раздумии на камень. Как стрела бесполезна без лука, а лук без стрелы, так призыв Иоанна Крестителя обретёт смысл и значение тогда, когда соединится с мыслями Иисуса Христа о неразрывности человека и Бога. И понял Иисус Христос, что Царство Небесное, или Царство Божие, должно быть не где-то, а здесь,
        «на земле, как на небе» (Мф.6:10)!
        Разум людей достаточен для этого. Ещё Адаму сказал Бог о том, что Адам тоже бог (Быт.3:22). И Библия тысячи лет повторяет и повторяет людям эти слова, как завет от Бога! (Пс.81:6). А человек читает Библию и не видит эти слова. Не видит! -- потому что не понимает. Несомненно, Царство Божие на земле должно начаться с этой древней иудейской земли, на которой живёт народ подготовленный к этому религией, историей и сознанием своей избранности.
                                                   
       И Иисус быстро зашагал обратно, к Иерихону, чтобы разыскать Иоанна и вместе с ним подумать над новым учением о Царстве Божием. Но, прошагав парочку стадий, Иисус понял, что горячий, непоседливый, не всегда последовательный Иоанн едва ли сможет спокойно работать с Ним над новым Учением, разрозненные части которого надо кропотливо собирать в единое целое. Суета, которая создалась вокруг Иоанна сейчас, когда он, оскорбил царя Иудеи, и этим создал себе трудности, и, тут же, дразня фарисеев, богословов и попов, увлекся крещением иудеев, -- эта суета помешает работе над новым Учением о человеке и Боге. Такое Учение Он, Иисус Христос, должен создавать один. Это Его долг перед Богом – Его Крест!
       Свернув с дороги, Иисус пошел напрямик через пустыню на запад, к высокой горе, возвышавшейся над пустыней. Захваченный мыслями, Иисус не думал: зачем Он туда идёт? Просто, нужно было поскорее уйти от людей и найти место, чтобы быть наедине с Собой. Увидев на отвесном склоне горы пещеру, Иисус, подчиняясь внутреннему голосу, стал подниматься. С каждым шагом подъем становился круче.
         Поднявшись до уровня пещеры, Иисус увидел, что в пещеру можно попасть, только пройдя по карнизу на отвесной стенке и, не задумываясь, пошел по нему. Когда карниз сузился до ширины ступни, Иисус усмехнулся и подумал о том, что уж здесь-то гости Его не побеспокоят. Спрыгнув с карниза в пещеру, Иисус оглянулся на карниз над пропастью, и понял: уйти обратно невозможно. Почему-то, Его это не испугало: было не до того. Главное, здесь Он мог спокойно работать над новым Учением для человека бога! 
                       
          Глава 3.    ВЫ – БОГИ. 

         Нарисовал кто-то не от большого ума картину: Иисус сидит без дела посреди пустыни в вонючих обносках бомжа. Картина лжива по форме и содержанию, как всё то, что посвящено деятельному, целеустремлённому Иисусу Христу теми, кто что-то знал про Христа от тех, кто ничего о Нём не знал и Новый Завет не читал. Меньше, чем кто-либо, знают об Иисусе Христе попы православные. Так как
         «Иисус возведён был Духом в пустыню, для искушения от диавола» (Мф.4;1).
          Возведён, а не уведён! И в пещере не скучал Он, а работал!
                   *   *   *
          Довелось мне побывать в монастыре, построенном на горЕ «Сорокодневной», куда забрался Иисус, в поисках уединения. Построен монастырь из досок «вагонки». И помещения монастыря расположены повдоль карниза, по которому добирался Иисус до этой пещеры.
         Определили архитектуру монастыря материал и место. И получился монастырь похожим на идущий по стенке товарный поезд из вагончиков разных размеров. В этом длинном, извилистом монастыре, не живут. Только ветер пустыни, озорно посвистывая в щели, пронизывает заброшенные помещения, покачивая «вагончики», висящие над бездной.
         Обветшал монастырь. Опустел. Боятся люди жить в ветхих вагончиках, качающихся над пропастью. Осталась жить в этом монастыре одна гречанка – монахиня Георгия. Не хочет уходить отсюда, боясь потерять самое ценное для неё – одиночество. Молода и красива Георгия. Но красота её не женская. И не плотская. Даже не земная! До бестелесности тонкая, прямая, целеустремлённая, она похожа на стремительное копьё, летящее в странном, неземном пространстве.
        Кружатся вокруг неё, играя занавесками, озорные сквознячки, сбежавшие от старого, как мир, ветра пустыни. Они – друзья Георгии. Гладит она их тонкими не земными руками и делится с ними своими не земными мыслями. Я спросил её, как она не боится ни бродяг арабов, ни бездны под ногами, ни ночного одиночества? Как спит она в скрипящем и качающемся от ветра монастыре, висящем в темноте, как гнездо ласточки? Георгия улыбнулась снисходительно и ответила на хорошем английском:
         -- Я не сплю. Здесь красиво. Спать нельзя. Я любуюсь. И плачу. От счастья. А полиция так далеко, что я её не боюсь. Боюсь жить среди чужих. А в пустыне,
        «Если Бог за нас, кто против нас?» (Рим.8:31) 
                       *   *   *
           Уйдя от людей в пустыню, человек становится ближе к себе, а, значит, к Богу, ибо
         «Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живёт в вас?» (1Кор.3:16).
         «Бог в нас пребывает. Мы пребываем в Нём и Он в нас» (1Ин.4:12,13).
         Одиночество необходимо человеку для душевного покоя и для того, чтобы познакомиться с собой и Богом. Оно очищает душу, перебаламученую мирскими заботами и замотами до того, что всё
          «мы видим как-бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (1Кор.13:12). 

           Только одиночество даёт возможность увидеть мир сквозь душу, очищенную от мути. Длительное одиночество необходимо тому, кому есть о чём подумать. В душе, просветлённой долгим одиночеством, происходит кристаллизация крупных, удивительных мыслей из мелких, разрозненных кристалликов, будто бы не нужных, мыслишек. До одиночества были они не понятны, потому что болтались вверх тормашками среди взвешенной мути суетных забот. Только в одиночестве происходит, через дух человека, дивное слияние души с Духом Божиим!
          «А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом» (1Кор.6:17).

           И тогда рождаются в душе человека мысли высокие, освященные покоем, ясные и величавые, как снеговые вершины гор. Мысли о величии разума человека, мысли о Боге и человеке, о том, что
         «мы – дети Божии. А если дети, то и наследники, наследники Божии» (Рим.8:17,16),
        «мы теперь дети Божии; но ещё не открылось, что будем. Знаем только, что когда откроется, будем подобны Ему» (1Ин.3:2).
       Такие слова рождаются не в замотах мирской суеты, а в одиночестве. Сказаны эти слова нам, наследникам Бога, тем, кому предначертано обрести миры Видимый и Невидимый! Ибо сказано нам:
        «Вы боги и сыны Всевышнего – все вы!» (Пс.81:6).
        Короткая, как выстрел, всеобъемющая, как мир, эта формула объясняет не только предназначение человека, но и СМЫСЛ ЕГО ЖИЗНИ. Формула достоверна, хотя бы потому, что чудо интеллектуального развития присуще только человеку. Только! Такое исключение в животном мире – источник головной боли биологов материалистов.
       А формула эта не раз повторяется в Ветхом Завете, повторяется так многократно, будто бы Бог общается со слепоглухими, ещё и бестолковыми. Кем и являются по интеллекту попы и «учёные» образованцы. Сквозь их дубовые набалдашники даже Бог не может достучаться. Вот далеко не полный перечень текстов, где человек назван богом: Быт.3:5,22; Исх.15:11; Пс.49:1; 81:6; 85:8; 94:3; 137:1; Ин.10:34,35… итд.
        Сколько лет люди читают Библию? И это не видят. Не говоря о текстах, где о человеке говорится, как о потомках Бога. К примеру:
         «И буду им Отцем, и вы будете Моими сынами и дщерями, говорит Господь Вседержитель» (2Кор.6:18).
        Вся Библия посвящена развитию формулы «Вы – боги». Потому что в этой формуле смысл создания разума. Да и самой Вселенной, так как без разума любое творение Бога бессмысленно, как и понятие – Бог! И слова этой формулы относятся не к далёкому будущему, а к дню вчерашнему и дню сегодняшнему. Ибо за каждый прожитый день
         «каждый получит свою награду по своему труду. Ибо мы соработники у Бога» (1Кор.3:9).
       Мы не только боги. Мы СОРАБОТНИКИ у Бога. Его помощники и НАСЛЕДНИКИ!
         «А если дети, то и наследники, наследники Божии, сонаследники же Христу» (Рим.8:17)!
         Вчера и сегодня строим мы будущий мир, вместе с Творцом Всевышним. От каждого из соработников зависит наше наследство: будет ли это радиоактивная пустыня, покрытая плёнкой нефтяной жижи, или
          «Царствие Твое… и на земле, как на небе» (Мф.6:10).
        Будет ли это Царство умных и добрых богов, или удостоимся царства похотливо злобного зверья, гваздающегося в радиоактивной нефтяной жиже!
           
           Глава 4.    НОВЫЙ ЗАВЕТ.     

       
           Не замечал Иисус ни холода, ни голода и бездна у входа не страшила Его. Не до того Ему было. Он увлеченно творил, нанося отточенные в уме мысли, на дорогой иноземный пергамент. И подобно тому, как из кирпичиков складывается здание, так на пергаменте и в душе Иисуса, мысль за мыслью складывалось новое, аргументированное учение – Новый Завет человека с Богом.
       Не прежнего человека – бессловесного раба Закона и государства. А нового человека – сына Божьего, возросшего в знаниях. Не нужна ему мелочная опека ветхозаветных Законов! Исчез страх и перед Богом! Разве может сын бояться мудрого отца!? Свободен новый человек от подчинения начальникам и государству. Не раб он, а соработник Богу!!
        «Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам всё, что слышал от Отца Моего» (Ин.15:15).
         Говорил Иисус тем, кто радостно сбросил с души путы рабства и страха. Новый Завет, это завет (договор) для нового человека – бога, соработника Бога! Вырастая из Ветхого Завета, по мере нового понимания его текстов, становилось новое Учение настолько отличным от прежнего, что бесполезно было бы объединять их вместе, добавляя к Ветхому Завету вставочками, которые так любят богословы. Всякие «заплатки», которые богословы называют преданиями, обострили бы противоречия между Заветами. Ибо                                                           
         «никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небелёной ткани; ибо вновь пришитое отдерёт от старого, и дыра будет ещё хуже» (Мф.9:16).                Мало того, вступая в противоречие с Ветхим Заветом, Новый Завет разрушает устоявшиеся идеи старого! Бунтарские мысли Нового завета нельзя хранить в сосуде из ветхозаветных догм. Лопнет от свежего хмельного напора ветхозаветный сосуд! Несовместимость уничтожит оба учения. Как и
          «Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают; но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается то и другое» (Мф.9:17).
          Несовместимое не совмещается, но продолжается! Новому вину – новые мехи! И Иисус улыбнулся, радуясь удачно найденным сравнениям для проповеди о Новом Завете. И тут же нахмурился. Не получится ли, что Он выступает против Ветхого Завета, -- завета от Бога, завета, в основании которого Законы Моисея и вдохновенные проповеди пророков!?
        Неужели, новые заповеди уничтожают старые!? Иисус задумался, перебирая в памяти проповеди Пророков, которые он знал наизусть. Постепенно лицо Иисуса светлело, потом морщинки у рта утонули в радостной улыбке: противоречий нет!! Многие ветхозаветные тексты не правильно поняты! А при правильном понимании их, послужат они Новому Завету, подтверждая его тезисы!
         Послужат, если понимать их не так, как понимает угрюмый, озлобленный раб, угнетенный страхом! А в радостном понимании текстов свободным человеком, видящим красоту и чувствующим счастье от жизни в мире любви! Пусть будут на своем месте ветхозаветные тексты. Вросли они в души людей и нельзя их оттуда выкорчевывать, чтобы заменять новыми.
          Не надо создавать из деда и внука, среднего мужчину. И дед и внук хороши сами по себе. Без деда не было бы внука, без Ветхого Завета не родился бы Новый! Поэтому
       «закон был для нас детоводителем ко Христу» (Гал.3:24).
                                                              
       Мысль о ином понимании Слова Божьего, об эволюции Слова, вместе с эволюцией человека, заложена в Ветхом и в Новом Заветах! Священники, по дремучей глупости, считают, что Бог создал мир в законченном виде. Думают они о Боге, как о бездарном горшечнике, который ничего лучше привычного супового горшка лепить не научился. Не верят они тому, что Бог может ещё и не такое создать! Поэтому отрицают эволюцию – основной закон изменения всего существующего, закон, которому подвластно всё и Слово Божие! И Своё Учение о Новом Завете Иисус решил начать словами:
        «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел Я, но исполнить, ибо истинно говорю вам: доколе не прейдёт небо и земля, ни одна нота или ни одна черта не прейдёт из закона, пока не исполнится всё» (Мф.5:17:18).
           Любая жизнь, наследуя родительские черты, становится всё совершеннее. Изменение живой материи остановить нельзя. Остановка – это смерть! А стремление к совершенству – это жизнь. Над развитием мироздания трудится Всевышний. Вся Вселенная изменяется по Его законам. Изменяется и человек. И телом и разумом. И человек будущего
          «дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит» (Ин.14:12)! --
          подумал Иисус. Тогда и настанет время создания следующего Нового Завета. Возрастает человек, совершенствуясь в разуме и изменяя среду в которой живёт. Возрастает человек, приближаясь к Богу, выполняя наказ Слова Божьего:                  
          «будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный!» (Мф.5:48)
          А, в то же время, совершенствуется в Своем грандиозном труде Сам Создатель! Каждый творец, будь он земной или небесный, неизбежно возрастает в процессе труда. И каждый человек,
         «который обновляется в познании по образу Создавшего его» (Кол.3:10),
          совершенствуется, подобно Ему, Богу! По примеру Бога!! Но возрастание человека, приближение его к Богу, не принижает, а возвеличивает Отца Небесного, ибо каждый отец рад успехам сына! А
         «мы теперь дети Божии; но ещё не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему» (1Ин.3:2).
         Подобны? Да! Но едва ли человек станет равным Богу. Совершенствуясь в Своих делах, Господь сохраняет интеллектуальную дистанцию по отношению к человеку, возрастающему в разуме «подобно Ему» -- Богу! Человек,
         «который обновляется в познании по образу Создавшего его» (Кол.2:10),
          обновляется так же, как Бог! Но мудрый отец должен всегда оставаться недосягаемым примером мудрости для своих взрослых и умных детей. Закон эволюции один для всех. И для Бога – тоже. Когда иудеи укоряли Христа за дела, совершенные в день отдыха,
         «Иисус же говорил им: Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (Ин.5:17).
          Работает Бог, творит! Каждый день и без выходных. При этом возрастает Сам в творчестве Своем! Вся Библия посвящена Седьмому дню сотворения мира – дню становления разума человека! Но особенно – Новый Завет. Это не тот сборник Евангелий и писем учеников Христа, которые завравшиеся попы, мороча людей, называют «Новым Заветом», уничтожив подлинный Новый Завет Христа.                                      
         Новый Завет, это новое Учение, новый сборник законов и правил, которые должны стать основными законами, соединяющими возрастающего человека с Богом! Так же, как сердцевина Ветхого Завета, -- это законы Моисея и книги Законов.
 
       Заканчивалась работа Иисуса над Новым Заветом. В кратких записях, на плотно исписанном большом листе пергамента, был написан весь Новый Завет. Написан очень аккуратно и предельно лаконично. Писать пространно не позволял формат пергамента. Написал его Иисус по-гречески потому, что это общий язык язык всех философов на земле.
                                                       
        Глава  5.    ИСКУШЕНИЕ.   

        Каждое утро Иисус чертил ножом черточку на плоском камне у входа. Тридцать девять черточек. Тридцать девять ночей в пещере. Тридцать девять раз яркие звёзды пустыни, вздрагивая от холодного ветра, прокалывали острыми лучиками плотную тьму над пустыней. Отсюда, с высокой горы, казались звёзды близкими и колючими. Тридцать девять ночей под ногами Иисуса, обрываясь вниз на сотни метров, зияла беспросветная

        «тьма над бездною» (Быт.1:2),
        как тогда, когда не было ни земли, ни света, ни самого времени. Ещё в первую ночь в этой пещере видел во сне Иисус, что здесь проведёт Он сорок дней, пока не подвергнется искушению (экзамену). Ибо Он
         «возведён был Духом в пустыню, для искушения от дьявола» (Мф.4:1).
         Сегодня – срок. Наступила ночь сороковая. Роковая…
                        *   *   *             
      С вечера усилился южный ветер. Протяжно и жалобно завывал он, среди угрюмых скал пустыни во тьме ненастной ночи. Страшно и тоскливо плакал чёрный ветер во тьме ночной, жалуясь на окаянную, неприкаянную долю свою – долю вечного скитальца. Горько завывал ветер, рыдая на разные голоса, как покинутая старая собака, которую, привязав в пустыне, оставили умирать за то, что уже не может она пасти овец.
         И от жалобных стенаний ветра, а, быть может, ещё от чего-то, на душе Иисуса было так тяжело и тревожно, будто бы кто-то грубо зажал Его сердце в мускулисто-жестком жестоком кулаке. В глубине пещеры, капля за каплей, наполнялась водой дорожная медная кружка. Поморщившись, Иисус залпом выпил несколько глотков минерализованной, не вкусной пещерной воды. Но неотвязное чувство голода не прошло. Раньше, увлечённый работой Иисус не думал о голоде. Но сегодня голод мешал Иисусу думать о Новом Завете.
        Вчера была съедена последняя сушеная смоква из дорожных припасов. И хотя знал Иисус, что в Его дорожной сумке пусто, хотя не раз уже прощупал Он все уголки в сумке, но голодная фантазия настойчиво воспроизводила вид маленького сморщенного плода, оставшегося в сумке не замеченным. Много спелых смокв съел Иисус во время странствий, бездумно обрывая их с ветвей придорожных смоковниц, но ни одна из них не была так желанна, как эта не зрелая, пересушенная, затёртая и вывалянная в пыли, – воображаемая смоква. Потому что Он,       
         «Постившись сорок дней и ночей, напоследок взалкал» (Мф.4:2).
          И поддавшись искушению, Иисус вывернул сумку наизнанку. Но вытряхнул оттуда только пыль со всех дорог Европы, которая слежалась в уголках сумки. Даже хлебных крошек нет. Вздохнув, Иисус сел у входа в пещеру. Разлохмаченные ветром облака зловеще кружились над головой. Бесшумные сполохи зарниц тревожно озаряли пустыню, придавая ей вид зловещий и загадочный. Начало ночи, перед сном, было любимым временем Иисуса для размышлений. Но сегодня душу заполнила тревожная пустота и мысли разбегались. Чувствуя голодную сонливость, Иисус прилёг, положив под голову сумку с пергаментом. Сладко поспать – второе по приятности занятие, когда есть очень хочется.
              *   *   *
          Проснулся Иисус среди ночи. За порогом пещеры, во тьме, так же жалобно завывал ветер. Вдруг, вход в пещеру закрыл силуэт высокого, сильного мужчины в плотно облегающей тело черной одежде, подчеркивающей рельефную мускулатуру. С появлением ночного гостя, пещера озарилась призрачно голубым светом, не имеющим источника и не дающим тени.                                         
       При этом необычном освещении Иисус увидел спокойное мужественное лицо ночного гостя с крупными, резкими чертами. В глубине бездонно-черных, глубоко запавших, глаз гостя, затаилась миллионнолетняя печаль разочарования во всем, что было, есть и будет в мирах Видимом и Невидимом. Лицо гостя привлекало трагической красотой и отталкивало бесстрастностью театральной маски. Это был тот, кто не подвержен человеческим чувствам! Это был идеальный Экзаменатор!! Это был Искуситель!!! Это был дьявол…
                                                                    
         Приближаясь к пещере, Искуситель, с присущим ему черным юмором, оценил сужение карниза у входа в пещеру, сравнив его с ловушкой и подумал, что в пещеру легче попасть, чем из неё выбраться. Чтобы всать на карниз, надо на него забраться, распрямить спину, ни за что не держась, наклоняясь над пропастью. Вероятно, у того, кто однажды преодолел карниз, второго такого шанса не будет. Обитателю этой пещеры предстоит выбор: либо быстро упасть с этого карниза, либо медленно умереть в пещере от голода.
       Увидев Иисуса, Искуситель почувствовал досаду: стоило ли Духу Божьему отвлекать от важных дел его, самого дьявола, для искушения человека, ослабевшего от голода, уставшего от холода, давно не мытого, в грязной, пропитанной пылью одежде? Но утруждать себя лишними вопросами дьявол не любил: работа – есть работа. Поручено – выполни и доложи!
      -- Для этого бедолаги достаточно примитивного искушения едой, -- решил Искуситель, представив, как измученный голодом человек сейчас скончается в муках от колик в животе после того, как с жадностью накинется на свежий, дрожжевой хлеб. А хлеба для этого будет достаточно. Его создаст жадность человека, а он, Искуситель, только поможет. И, указав на груду обвалившихся камней, предложил Иисусу безжалостный Искуситель:
        -- «Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами» (Мф.4:3).
          Голодная слюна заполнила рот Иисуса, когда представил Он, как сейчас, вместо этих пыльных камней, появятся горячие, душистые хлебные лепешки, покрытые хрустящей корочкой. Знал Иисус, что будет так, если искушает Его сам дьявол!
       Словами: «если Ты Сын Божий», Искуситель поставил под сомнение происхождение Иисуса, чтобы уязвить Его самолюбие. Гнев – лучшее средство для провокации дурных поступков. Но после работы над Новым Заветом, Иисус понял эти слова глубже дьявола. Каждый человек – сын Божий! Такое, несколько выспреннее обращение позабавило, но не обидело, Сына Человеческого.              
       Не для здорового и вкусного питания свежими хлебами удалился Иисус от людей в пустыню, тем более, не для того, чтобы спорить о Своей родословной. Подавив в душе соблазнительное видЕние свежих хлебов, Иисус проглотил голодную слюну, вместе с обидой на Искусителя за сомнение его в происхождении Иисуса.
       Усмехнулся Иисус. Задумчиво поковырял ногтем в зубах, будто бы выковырнул кусочек курочки после ужина. С достоинством человека, знающего себе цену, не обращающего внимание на бестактные подковырки, ответил словами из Писания:
        «Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф.4:4).
         Произнося слова, которые за тысячи лет обмылились, затёрлись в сознании людей тысячекратным повторением, Иисус вдруг почувствовал в этих словах более глубокий смысл: «всяким словом». Всяким! Не только Словом Писания, а любым! Ибо слова исходят от Бога и человека! И слова наук, ремесел и бытовые слова. Всякое слово – частица разума, кирпичик знания из храма Слова Божьего и знаний человека. Всякое слово нужно на своем месте! Без слов немыслимо общение и чёткое мышление! Тем более, передача знаний.
         «Ибо Господь даёт мудрость; из уст Его знания и разум! (Пр.2:6).
         Знания сближают людей, приводят человека к Богу,                           
          «В котором скрыты все сокровища премудрости и ведения» (Кол.2:3).
           Всякое слово, -- хлеб насущный. И негативные слова, «всякие», нужны так же, как позитивные. Без негатива нет позитива, без плохого нет хорошего, без света – тьмы. Мир из одного света слеп, как мир из одной тьмы. Мир только из счастья безрадостен, как мир только из печали. Вечное блаженство – удел безумных. Рядом с горем радостна печаль. Пламя факела светит во мраке, а при солнце от пламени падает тень, будто бы пламя – тьма. Не бывает тень без света, ибо тень рождается при свете и от света! Нет тени во тьме! Об относительности света и тьмы известно тому, кто спросил:
           «Итак смотри: свет, который в тебе, не есть ли тьма?» (Лк.11:35).

           Неподкупен верный слуга Божий Искуситель. Послушный Богу, педантично выполняет он трудную работу, необходимую для эволюции. Эволюция не бывает без страдания. Страх перед болью и смертью совершенствуют каждый вид, род, каждое создание Божье.
         Больше всего мороки с «человеком разумным», ленивым, самодовольным, зачастую и глупым. А кого искушать Искусителю: Иова, или Меня? -- это решает Господь. Дьявол педантичный исполнитель. Не надо думать по-фарисейски, что Бог так беспомощен, что не может перевоспитать дьявола. «Добро должно быть с кулаками» говорил олимпийский чемпион Пифагор, уча математике, логике и приёмам кулачного боя…
                      *   *                                      
        Поглощенный мыслями, Иисус и не заметил, как оказался стоящим на крыше храма в Иерусалиме (Мф.4:5). Из пугающе бездонной темноты внизу, зябко повеяло страхом высоты. Послышались тяжелые шаги. Звякнуло оружие. Освещая дорогу колеблющимся светом факела, под стеной храма, не замечая Иисуса, прошел ночной караул римской стражи.
         Отсюда, с крыши храма, рослые римские легионеры в блестящих панцирях, казались блестящими жуками. Дыхание перехватило, по спине пробежал противный холодок. Хотел Иисус сделать шаг назад, отойти от края крыши, но страх поскользнуться на крутом скате, сковал ноги судорогой. Было бы Иисусу ещё страшней, если бы знал Он, что нельзя шагнуть назад – там стена. Потому что на крыше храма стоит Его душа, а тело, объятое сном, покачивается на карнизе у входа в пещеру, на краю бездны, ожидая решения души, чтобы послушно шагнуть во тьму пропасти под пещерой.
         И сказал Искуситель Иисусу, опять же, не без примитивно раздражающей подначки: «если Ты Сын Божий». Знал Искуситель, что Иисус Сын Божий, но хотел вывести Его из терпения, чтобы гнев подтолкнул Его на необдуманный поступок.
        «если Ты Сын Божий, бросься вниз; ибо написано: «Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнёшься о камень ногою Твоею» (Мф.4:6).
        При первом искушении Иисуса Искуситель использовал примитивное противоречие между голодным телом и гордостью души человеческой. Души, которая, служа телу, всегда готова уступить желанию тела. Искушение было не трудное, но ему сопутствовали любопытные мысли. А то, что Иисус, и во время испытания, задумался над ними, это оценил Дух Божий.
       Второе искушение было сложнее: душа искушаемого вступала в противоборство с духом. Это был конфликт разума и чувства. Отказ броситься вниз с крыши храма ставил под сомнение не только то, что Иисус Сын Божий, но и слова Священного Писания, пророков и самого Бога! Логика разума подсказывала, что если предначертано Пророками «умереть на древе» в тридцать три года, то в тридцать лет есть ещё время, чтобы попрыгать. И не только с крыши.
        Но инстинктивный страх перед высотой, страх не из души, не от разума, а откуда-то глубже, из духа человеческого, протестуя против предложения Искусителя, остановил Иисуса. И подчиняясь не логике разума, а чувству, которое рождалось в духе,
        «Иисус сказал ему (дьяволу): написано так же: «не искушай Господа Бога твоего» (Мф.4:7).

         Предчувствием, инстинктом, интуицией называют подсознание, или сверхсознание. Получив одинаковую информацию, душа и дух воспринимают её по-разному. Душа и дух могут быть антагонистами. Противоборство души и духа, чувства и разума вызывает неожиданные поступки. Гордая, своевольная свобода воли, принадлежащая душе, может погубить человека, если он во-время не прислушается к внутреннему голосу своего духа. Знал Искуситель о свободе воли человека, благодаря которой человек, игнорируя подсказки Бога, меняет судьбы свою и других людей. Эта способность ставит человека наравне с Богом. Потому-то в Слове Божьем назван человек не только богом, но и «соработником» Бога!
              *   *   *                                                  
         Едва успел Иисус справиться с лавиной, хлынувших в сознание, мыслей о разуме и интуиции, о предначертаниях судьбы и о свободе воли. Мысли захватили Его настолько, что третье искушение Иисус воспринял с раздражением и досадой. Кому нравится, когда отвлекают от интересных мыслей?
       Подумал Иисус и о том, что искушения дьявола примитивны. Ассортимент искушений устарел и похож на наивное коварство джинна из арабских сказок. А уж третье испытание дьявол, целиком заимствовал из бородатого репертуара своего арабского коллеги – джинна из кувшина. Не говорил дьявол в этот раз никаких подначек, решил сразу сразить самым сильным искушением:

         И перед Иисусом распахнулись дворцы всех царей с самыми недоступными комнатами, где были гаремы и сокровища. (Мф.4:8). За годы скитаний по разным странам, видел Иисус величественные дворцы восточных владык и торжественные выезды царей для демонстрации народу себя, своих богатств и грозной силы эскорта, увешанного оружием. Хвастали цари тем, что имели. Мудрость государственную они показать не могли: её не было у царей. И сейчас Иисус с интересом, потом со скукой и, под конец с досадой рассматривал у ног Своих
        «все царства мира и славу их» (Мф.4:8).
        Увидел Иисус эту «славу» не извне, как раньше, а, как бы, изнутри, будто бы Он был царём и гордится богатствами. Любовался Иисус дворцовыми интерьерами, созданными талантливыми мастерами. И охватывал Его гнев на обладателей этой красоты, которые присвоили себе возможность только самим любоваться плодами вдохновенного труда великих скульпторов и художников, творениями, освященными даром Божиим – талантом. Труд творцов был украден у миллионов людей и присвоен царями.  
       А потайные комнаты, хитроумно укрытые в глубоких подвалах дворцов, рассматривал Иисус с презрением. Были они наполнены сундуками с золотыми монетами и драгоценными камнями. Сколько горя и крови причинили людям эти побрякушки! А сколько мыслей, чувств и страстей бурлило вокруг каждой из этих безделушек!? Где уж было думать их обладателям о Боге!?
       «Ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф.6:21).
        В каждом сундуке было золота столько, что можно всей семьёй роскошно прожить на эти деньги несколько жизней. А владельцы этих сундуков ночи не спят, сгорая от желания пополнять эти сундуки. А жизнь проходит так быстро! И кончится дурное накопление тем, что придёт во главе армии или толпы народа лихой разбойник, зарежет владельца сокровищ, свистнет по-разбойничьи и разбросает золото по городской площади!
         И подумал Иисус, что изо всех обладателей этих сокровищ самым умным и благородным, а, значит, угодным Богу будет тот кто разбросает или уничтожит сокровища. То-есть, разбойники и воры – самые угодные Богу люди! Богатство, не зависимо от его происхождения, если оно в руках одного человека, -- уже преступно. Оно делает человека своим рабом. Поэтому, как можно скорее,
    «что имеешь, продай и раздай нищим» (Лк.18:22)!
        Ибо
      «Не можете служить Богу и маммоне (богатству)» (Мф.6:24)!
         А так как люди не спешат выполнять эти заповеди, то первым, кого выбрал Иисус из всего человечества, был не проповедник, который избавлял от грехов, а разбойник, который избавлял от богатства.
        «И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лк.23:43)
                                                       
        Заглянул Иисус и в парадный зал дворца одного из правителей во время торжества. Уши Иисуса наполнились бравурной музыкой оркестров, песнопениями хоров, прославляющих царя и льстивыми речами придворных. А в душах придворных зрели планы: как бы отравить или зарезать правителя? Знал правитель об этом. Вырос он среди придворных и знал, о чём они думают. И ласково улыбался царь, любуясь шеями придворных: как удобно устроены они для того, что бы за них вешать! А не лучше ли рубить им головы, где таятся коварные планы?

       В недоумении оглянулся Иисус на Искусителя. Скрестив руки на груди, надменно взирал Искуситель на царства, брошенные им к ногам Иисуса. Величавым жестом показал Искуситель Иисусу: «Бери! Твоё!». И в этом театральном жесте в сочетании с пошловатым предложением, Иисусу открылась беспомощность Искусителя перед человеком богом!
          Воспитанный на догмах Ветхого Завета, не знал дьявол душу нового человека. Не прежнего человека, -- раба страха и богатства, а человека бога, -- гордого, свободного, главное – бескорыстного! Не понимал Искуситель того, что новый человек, вдохнувший хмельной ветер воли, не променяет и голодную свободу на утробно обеспеченную жизнь раба. Не станет бог рабом высокой должности и богатства! Дух свободы устоит перед рабской душой, жаждущей облечь плоть в красивую одежду, напитать её вкусной едой и усадить в позолоченную колесницу!
       «Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего во что одеться» (Мф.6:25).
                *   *   *                                          
          Величайшее нравственное богатство – это бедность. Ибо
       «не бедных ли мира избрал Бог быть богатыми верою и наследниками Царствия, которое Он обещал любящим Его»? (Иак.2:5).
        Бедность избавляет человека от дорогостоящих вещей на приобретение и сохранение которых уходит человеческая жизнь. Душа бедняка свободна от забот о богатстве, поэтому бедность приближает человека к природе, к людям, к себе, а, значит, к Богу. Только бедный может выполнить обе Главные Заповеди Нового Завета: любить Бога, но не фанатично и бессмысленно, а разумом, и любить своего ближнего, тоже бога, как самого себя (Мф.22:37-39) Власть порабощает тело человека. Богатство порабощает душу, ввергнув человека в общество подлецов. Ибо только корыстолюбивые, завистливые и коварные окружают богачей. Богатство безбожно, оно лишает человека сердечного общения с людьми богами и с Богом.
      «ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф.6:21).    
 

                Презрение к чинам и богатству вознаградит человека бедностью и свободой. Свободой от иерархической лестницы государственной пирамиды, порабощающей людей, раздавливающей их совесть, честь и самолюбие и воспитывающей из человека покорного раба. Каждый стоящий на ступеньках этой чудовищной пирамиды имеет над собой начальника, а то и нескольких, которые изо всех начальственных силёнок унижают подчинённого, стоящего ступенькой ниже, чтобы воспитывать из них таких же подлецов, как и они. Люди добрые и честные находятся в самой нижней части пирамиды и испытывают наибольший гнёт под которым души их размазываются в дерьмо. Но иногда происходит чудо: под большим давлением души кристаллизуются в алмазы!
        «Если ты увидишь в какой области притеснение бедному и нарушение суда и правды, то не удивляйся этому: потому что над высоким наблюдает высший, а над ним ещё высший» (Ек.5:7).
          Самые обездоленные, отторгнутые пирамидой, не имеют начальников над собой. А обеспеченные люди бедняков не замечают. Ничего от бедного не возьмёшь, а унижать его не престижно. А на грубость нарваться – запросто. Человек без должности и имущества защищен от унижений своей бедностью. Защищён он от козней Искусителя, ибо государственная пирамида под властью дьявола, который говорит:
      «ибо она (власть) предана мне и я, кому хочу даю её» (Лк.4:7).
       Дух человека во власти Бога. Но душа во власти человека и плоть (душа и тело) человека, принадлежит государству и, по «вертикали власти», находится в распоряжении дьявола. Поэтому христианские общины должны быть вне государственной пирамиды. Главный враг для христианства – государство, а главная приманка дьявола – богатство, которое, уводя от Бога, затягивает человека в сети дьявола,
        «ибо корень всех зол есть сребролюбие» (1Тим.6:10).
        «Не можете служить Богу и маммоне» (Мф.6:24)!
          Маммона – языческий бог богатства. Это главный враг христианства, препятствующий созданию «Царства Божьего на земле, как на небе»! Выбор между маммоной и Богом принадлежит душе. Для этого есть у человека свобода воли…

        Задумался Иисус, а Искуситель, решив, что Иисус потерял дар речи от восхищения увиденным, продолжал искушать Его:
        «тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу даю её»! (Лк.4:6).
           Каждый начальник раб вышестоящего. И царь тоже начальник и раб дьявола, ибо сказано дьяволом:
          «власть… предана мне и я, кому хочу даю её» (Лк.4:6).
          Если бы такое предложение получил Иисус на путях-дорогах Своих дальних странствий, рассмеялся бы Иисус над предложением стать рабом, хотя бы, в царском чине. Но сейчас, из уважения к Духу Божьему, пославшему к Нему Искусителя, ответил Иисус рассудительно и с достоинством:
         «Никто не может служить двум господам; ибо одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом не радеть» (Мф.6:24).
        Корректно ответил Иисус дьяволу, зная, что слушает Его не только Искуситель, но и Дух Божий. Но видя перед собой надменно равнодушное лицо Искусителя, не сдержался Иисус, выкрикнул в невозмутимую физиономию дьявола:
         «Отойди от меня сатана; ибо написано: «Господу Богу твоему поклоняйся и ему одному служи!» (Мф.4:10).
         Ему одному! А не плеяде вышестоящих начальств из дьявльской пирамиды! Не может христианин служить Богу и дьяволу! Не место христианину в государстве! Тот, кто служит государству, тот служит дьяволу! Никакая церковь, тем более, под золотыми куполами не спасёт его. Золото – это металл дьявола.
                    
        Глава 6.   РАБЫ.      

                               
        Лицо Искусителя осталось невозмутимым. Но в душе он был потрясен. Понадобилось всё его самообладание, чтобы сохранить маску спокойной бесстрастности, которой он так гордился. Но непрошенная хмурь медленно наползала на его надменное чело. Самолюбие дьявола было больно уязвлено.
       Ещё бы! Цари земные заискивали перед ним, дьяволом! К нему, Искусителю, ведут все запутанные иерархические лесенки власти, обильно политые кровью (Лк.4:6). Даже мудрый Соломон не понимал, что он раб двух господ! Раб царского чина и богатства. Не понимая своего рабского положения, написал он в «Притчах», что
      «имущество богатого – крепкий город его, беда для бедных – скудость их» (Пр.10:15).
        Прозрение пришло к Соломону позже. Вместе с любовью к Суламите, когда дух его соединился с Духом Божьим. Когда забыл Соломон про царство и богатство, поняв, как суетно и ничтожно всё рядом с любовью. Но писать о новых мудрых мыслях он не мог.  Мудрых мыслей не осталось! Он мог думать только о Суламите! И написал очаровательную «Песнь Песней».
       А кто такой Иисус Христос!? Бродяжка, без ассария за душой!! Как смеет Он так неуважительно разговаривать с ним – Искусителем! С тем, с кем Бог общается доверительно, советуясь с ним, принимая его с почётом в первую очередь и поручая столь деликатные дела, с которыми не справиться сонму сонных ангелов! (Иов.1:7-12).   
        Но, подумав, вздохнул дьявол: Иисус – смеет! Именно потому, что нет у Него ни гроша за душой, ни желания властвовать, унижая других. Нет у Иисуса ничего из того, что делает человека рабом. Тот, кто плюёт на власть и богатство, тот свободней и богаче всех владык мира! Ибо свободен тот, кто никому ничего не должен, а богат не тот у кого много, а тот, кому достаточно!
        Иисус Христос – первый Сын Человеческий, который поставил Себя вне иерархической лестницы, отвергнув искушение властью и богатством. А за Ним придут другие, такие же боги, независимые и свободные, как Иисус. Не будет у них зависимости от дьявола. А как и чем искушать тех, для кого смешны власть и богатство!                                                
        И с ужасом понял дьявол, что близок конец его могущества на службе у Бога. От Иисуса Христа начинается Новая Эра возрастания человечества, Эра Нового Завета. Ветхозаветные кумиры: власть и богатство, -- тысячи лет державшие в рабстве народы, уступят место в душах людей разуму и любви!
          Но почему Бог, не предупредил его, дьявола, что пора ему на заслуженный отдых? Его, дьявола, без которого Бог ни одного вопроса не решает, когда дело касается людей? Но! Богу известно будущее мира! Он ни о чём и ни о ком не забывает… а значит?… и огонёк надежды вспыхнул в ледяной душе дьявола, разгораясь радостным фейерверком понимания: значит, долго ещё понадобится Богу изобретательность дьявола! Не понимает человек великий дар Бога – свободу воли! Применяет её по прихотям глупой души. Ещё при царе Давиде прямо в лоб было сказано:
        «вы – боги и сыны Всевышнего все вы» (Пс.81:6).
        А где они, боги? Где сыны и дщери Божии? Кто чувствует себя богом? Кто гордо говорит об этом? Продают люди почёт от Бога, за чечевичную похлёбку раба (Быт.25:34). Продадут и свободу за сытное содержание в тёплом стойле. Нет! Люди не рабы. Люди – скоты! И ёжатся они в страхе, почуяв свежий ветер свободы!
          Один Иисус Христос заявляет о том, что Он бог. И со звериной жестокостью покарают люди Его за эти страшные для них слова. Но они написаны в Библии пророками, они от Бога! (Ин.10:33-38). Тысячи лет люди их читают и не видят, потому что не хотят, боятся их увидеть и понять! Кто поверит Новому Учению Иисуса Христа, хотя написано оно со слов Бога? И кто верит Слову Бога!!? Люди верят чёрной кошке, колдунам, попам, но не Богу!! Что с того, что люди верят в Бога? Ведь,
        «и бесы веруют и трепещут» (Иак.2:19)?!

         Люди не верят Богу! Моим словам верят, а словам Бога – нет!! Как это оскорбительно для Бога! Несмотря на категоричный запрет Бога, люди будут поклоняться раскрашенным доскам икон, поясочкам с помойки, грязной простынке со следами менструации, деревянным и каменным идолам! Разве люди
        «обратились к Богу от идолов, чтобы служить Богу живому и истинному»? (1Фес.1:9).      
        Из страха перед могуществом Бога, люди, как лукавые рабы, делают вид, будто бы служат Богу, а в душе пресмыкаются только перед Золотым Тельцом – символом дьявола! Убивает брат брата во имя Золотого Тельца! (Исх.32:4-28) И всю жизнь люди будут карабкаться к вершине пирамиды, оскальзываясь на её кровавых ступеньках и еще не одно столетие продержится на земле рабство душ человеческих, поклоняющихся моим кумирам: власти и золоту. Тысячи лет будет человечество славить Иисуса Христа, а служить дьяволу!
         Если человек Иисус Христос с интересом изучал людей тридцать лет, то я, Искуситель, тридцать тысячелетий знаю их. Причём, с самой подлой стороны! Знаю об удивительной способности людей губить на корню любую прекрасную идею, как социальную, так и религиозную. Не запретами, а созданием (для идеи же!) учреждений с многоступенчатыми иерархическими лестницами, за каждую ступеньку которых будут грызть горло друг другу миллионы властолюбивых и корыстолюбивых служителей дьявола.
        Пирамида религиозной бюрократии способна не только раздавить пророков, --  основателей религии, но и извратить саму прекрасную идею, поставив её на службу религиозным чиновникам. Уж они-то позаботятся, чтобы давала эта религия максимальную прибыль!
       Идею Христа о равенстве людей в такой пирамиде превратят в чинопочитание с низкопоклонством; веру от разума и знаний – в фанатизм и зомбирование; раскаяние (покаяние) из душевного страдания -- в формальный обряд исповеди; общение с Духом Божьим – в облизывание поповской лапы, а веру в Бога – в обрядоверие!
        А если человечество само не додумается до «аутодафе» для умных мужчин и красивых женщин, то я, дьявол, подскажу садистам в рясах эту горячую «любовь к ближнему». А богатые и сами придумают заочное прощение грехов за умеренную плату. Так что, можно быть уверенным в том, что Сын Божий будет проповедовать долго, страстно но… напрасно. И приведут Его проповеди человечество не в «Царство Божие на земле, как на небе», а к безбожной пирамиде православия!
        От мыслишки такой шухерной закатился сардоническим хохотом дьявол. Как громовые раскаты, гулко и жутко громыхнули под сводами пещеры раскаты его торжествующего хохота. А быть может, это был первый гром весенней грозы? Затихает хохот, удаляясь. Не сходя с места, исчезает Искуситель, трансформируясь из трёхмерного пространства мира Видимого в мир Невидимый, четырёхмерный. Исчезает с дьяволом свет, не дающий тени.
       «И окончив всё искушение, дьявол отошел от Него до времени» (Лк.4:13).
            «До времени!» До того времени, когда рядом с государственной пирамидой вознесётся до небес пирамида ортодоксальной православной церкви, увенчанной золотом, которая уничтожит Учение Христа, раздавит его самоотверженных последователей. А кто возглавит эту питамиду? Правильно! Дьявол! Ибо Бог везде, кроме раззолоченных шалманов православной церкви. Золото – любимый металл дьявола. Поэтому
      «Всевышний не в рукотворенных храмах живёт» (Дея.7:48).
 
                    *   *   *
          Насаждая византийское православие, сжег Петр Первый апологетов старой веры, вместе с протопопом Аввакуумом. Сжег ещё и двадцать тысяч староверов. Кроме десятков тысяч тех, кто был казнён другими способами. Как жалко выглядит рядом с размахом кровавого российского православия благообразная европейская инквизиция!
        Алкаши собранные Петром по кабакам и притонам Европы, растапливали камин бумагами из библиотеки Аввакуума. Читать эта сволочь, «птенцы петровы» не умели. Умели эти пакостники только заражать крепостных девок венерическими болезнями. Так же, как сифилитик и безмозглый алкаш Петр Первый, заразивший всех придворных дам. Разве достойна Россия более нравственных и умных царей, чем Пётр и жена его из солдатского борделя? А среди бумаг Аввакуума были и переводы Учения Иисуса Христа на русский язык.
        Но, вот, большой кусок телячьей кожи, плотно испещренный значками древнего греческого письма, кого-то заинтересовал. И не специалистам было видно, что это древний манускрипт на пергаменте. Любитель раритетов, Пётр, послал за патриархом Никоном – прочитать манускрипт. Стоило Никону прочитать несколько текстов, как Петра задёргало от ярости! Выхватил он пергамент из рук Никона и со словами: «Антихристы! Бунтари!! Я покажу рабам свободу!», -- швырнул пергамент в пылающий камин.
        Так погиб автограф Иисуса Христа, «Новый Завет», который два года нёс на Русь Андрей Первозванный за тысячу лет до того, как князь Владимир, вместе с сифилисом, заразил Русь языческим православием. Христианская вера «нестяжателей» (позже староверов) была уничтожена православной церковью, которая, как публичная девка, доднесь служит тем, кто ей платит. Царям, генсекам, президентам. Но, конечно, в первую очередь, -- дьяволу.
        Об этом и сказано в словах: «до времени». Поэтому так злорадно хохотал в пещере дьявол, покидая Иисуса Христа. В отличие от Бога, не дано дьяволу видеть будущее. Зато умеет он предполагать с большой степенью вероятности…
  

       Глава 7.    РАБСТВО.

        
       Остался Иисус один в полной темноте. По-прежнему жалобно стонал ветер и зловеще клубились низкие облака за порогом пещеры. По-прежнему размеренно, как метроном, булькала вода, капля за каплей наполняя кружку. Всё было по-прежнему. Но что-то изменилось. Новый Завет! Теперь он обрёл законченную форму. Чёткие колонки текстов Новых Законов и мыслей дополнились новыми идеями, которые родились при искушении.
        Пока они ещё в голове Иисуса, но есть место в манускрипте и утром Он запишет их. И станут эти мысли текстами Нового Завета. Теперь новое Учение открылось Иисусу в законченном и притягательном для людей виде. Осталось переписать его с греческого на языки Иудеи и объявить их всем людям. И каждый человек придёт через Его Учение к Богу, ведомый
          «всем сердцем, душою и разумением своим» (Мф.22:37).
          Был уверен Иисус, что поймут люди Новый Завет, радостно соединятся с духовной частью Бога, обретя контакт с Духом Божьим.
       «А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом» (1Кор.6:17).
       Слово «дух» с маленькой буквы, потому что это дух человека в Боге! Это так просто: счастье людей в «Царстве Божьем на земле, как на небе»! Было бы желание,
       «Ибо царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе» (Рим.14:17)!

                 *   *   *                            
         Рабство отвратительно. Но свободна душа раба, даже если тело заковано в цепи! В мечтах, раз за разом, убивает раб хозяина, сжигает ненавистный дом и поле. Пылает в душе раба неугасимая ненависть. И ищет разум раба путь к свободе и мести. Могущественен Рим, нет врагов у него. Но ещё одно восстание Спартака и рухнет империя! Страшен раб со свободной душой, раб, сокрушающий империи!
        Но бывают рабы не страшные. Но мерзкие. Это рабы не тела, а своей души, закабалённой собственностью. Такой раб принадлежит своему хозяину не только телом, но и душой. Хозяин раба – его собственность. Эти рабы
         «порабощены вещественным началам мира» (Гал.4:3).
          Такой раб не сбежит. Он прикован к своей собственности цепями скаредности, которые не перепилить напильником. Такого раба не надо погонять бичем – он сам себя изнурит работой. Такому рабу не нужна охрана, он сам сбережет дом и поле и для этого выжмет из себя последние соки. Этот раб истязает не только свое тело, но и душу, отравляя её миазмами зависти к чужому богатству, разлагая стяжательством. И мечты раба собственности не о свободе, а о том, чтобы самому стать рабовладельцем, закабалив других, увеличив рабство во всём мире.
         И чем больше становится собственность раба, тем прочнее цепи, которыми прикована его душа. Таких рабов в Риме не боятся. Это средний класс Римской империи – плебс. Их презирают. И не только воины и патриции, но и рабы патрициев. И в театрах и цирках плебс сидит отдельно. Но придёт время и люди,

      «познавши Бога, или лучше, получившие познание от Бога» (Гал.4:9)
         сбросят с тел и душ своих цепи рабства и скажут себе и друг другу:
         «ты уже не раб, но сын; а если сын, то и наследник Божий!» (Гал.4:7).
          Перестав пресмыкаться перед идолом Золотого Тельца, обретёт человек чувство равенства и братства, которое даст отсутствие собственности и разумная любовь к Отцу Всевышнему, которого видим мы в разных формах творчества Его. От мироздания и до бабочки.
                *   *   *

         Долго не мог уснуть Иисус после искушения. Перебирал в памяти Свои ответы и чувствовал досаду: мог бы ответить получше, если бы другие мысли не мешали. А в ущельях пустыни, как в оркестре из гигантских труб, пел песню, древнюю, как мир, тёплый южный ветер, несущий, вместе с весенним теплом, волнующие душу запахи дальних дорог в африканских странах.
       И казалось Иисусу, что в протяжной песне южного ветра звучит торжественный гимн новому человеку – человеку свободному от всех видов рабства – человеку богу! Вот и посветлел кусочек неба, видимый через вход в пещеру. Рассвет близится. А Иисус всё не может уснуть. Или от песни весеннего ветра, или от волнений прошедшего искушения. И ветер стих. И стемнело. Пошел дождь. Под монотонный шум дождя, в наступившей темноте, погрузился Иисус в причудливый мир сновидений.
                  
       Глава 6.    РАДУГА.

       Иисус проснулся и… засмеялся. Засмеялся от счастья, переполняющего душу. Заполошное счастье ворвавалось в пещеру с потоком солнечного света, закружилось у входа с залетевшим сюда шаловливым весенним ветерком, пахнущим утренней синевой.
       «Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни» (Иак.1:12).
        Мысль о том, что, вместе с окончанием Нового Завета, закончилось и Его заточение в этой пещере, как катапульта подбросила Иисуса. Неожиданно легко Он вскочил на ноги. Исхудавшее тело было лёгким, как у птицы. Захотелось лететь, раскинув крылья, парить над пустыней, купаясь в золотых лучах утреннего солнца. Подойдя к выходу из пещеры, Иисус с удовольствием потянулся, избавляясь от чувства залежалости мышц из-за неудобства каменного ложа и… ахнул, радостно удивившись разноцветию радуги, круто изогнувшейся перед пещерой.
          На тёмно-фиолетовом фоне свинцово-угрюмых грозовых туч, невесомо повиснув над землей, взметнулось в небо феерическое великолепие разноцветной дуги из самых чистых и ярких красок, какие могут быть только на небе. Светло и торжественно сияла великолепная радуга, как ликующая триумфальная арка, созданная из света в честь победы любви и радости. И казалось Иисусу, что зовет она к себе, зовёт, ободряя: «Ну, иди же! Не бойся!»
        Препоясовшись, схватив сумку с драгоценным пергаментом, набросив платок на шею, не оглядываясь на другие вещи и одежду, Иисус вышел из пещеры, забрался и уверенно встал на узкий карниз у входа. По-весеннему тёплый сильный южный ветер, ласково поддержал Иисуса, мягкими невидимыми ладонями, прижал к отвесной стене. «Иди, иди…» -- пели тугие струи ветра.
        И Иисус, привыкший повиноваться голосу духа, осторожно пошел, опираясь спиной на отвесную стену, прижимая к груди сумку с драгоценным пергаментом Нового Завета. Шаг… еще шаг… а ласковый ветер дует и дует, бережно поддерживая Его. Он несёт людям свет нового Учения! Шаг. Ещё шаг. И нет страха перед бездной! Он принесёт людям Новый Завет!! Как бы ни противились этому дьявол и вся церковная свора! А карниз становится чуть шире. Ещё шаг. Ещё…
         
Конец части 1.

 
 Часть 2.
                                «Свет пришел в мир, но люди
                                  более возлюбили тьму»

                                              (Ин.3:19).

          Глава 1.     ВОЗВРАЩЕНИЕ.
   
          Наконец-то Иисус Христос дома! Позади двенадцать лет скитаний в поисках знаний. Позади и сорок дней в пещере, посреди пустыни, за работой над Новым Заветом. Эти дни были самыми трудными на большом пути к Новому Завету. А Назарет был тогда уже так близок! И искушение Иисуса, стало кодой изнурительного интеллектуального марафона длиною в двенадцать лет. Ослабевший после пещерного заточения, Иисус с трудом добрался до Назарета. Только упрямый дух, сберегая драгоценный пергамент, заставлял Иисуса идти и идти. И когда ночью пришел Иисус в Назарет, то упал на пороге без сил. И уснул. Два дня проспал Иисус в мягкой, тёплой постели, не выходя из дома, просыпаясь только для того, чтобы поесть.
        Деликатные соседи под разными предлогами заглядывали во двор к Марии, надеясь увидеть Иисуса, но Мария никого не пускала в дом, чтобы не побеспокоили её усталого Йешуа. А ночью, когда в доме все спали, Мария приходила к Сыну, тихо садилась в изголовьи и при мерцающем свете лампады смотрела на сладко спящего Йешуа, замечая каждую морщинку на Его родном, исхудавшем, усталом и таком повзрослевшем лице. Но в субботу Мария сама решительно разбудила Иисуса: надо было идти в синагогу.                                                       
          «И возвратился Иисус в силе духа в Галилею. И пришел в Назарет, где был воспитан, и вошел по обыкновению Своему, в день субботний в синагогу» (Лк.4:14,16).

        Какая синь лилась с небес на родной Назарет в то ослепительно солнечное утро! Будто бы и природа радовалась возвращению Иисуса домой! А Назарет, который так часто во всех подробностях вспоминал Иисус в дни странствий, ничуть не изменился. Двенадцать лет, -- где они? Не сон ли это был? Но прежние дети в Назарете выросли и родили своих детей, да и городок, будто бы, уменьшился, ничуть при том не меняясь. Те же узенькие улочки с маленькими, как игрушечными, домиками под ярко красными черепичными крышами, всё так же прихотливо извиваясь, сбегают вниз по крутому склону горы. А сегодня, в лучах весеннего солнышка, весь Назарет сияет радостно, как гордость тёти Хани, -- медный тазик перед Пасхой. Да вот же и он, тот самый тазик! Как солнышко радостные блики от него освещают чистенький дворик тёти Хани!
        А как обрадовались возмужавшие сорванцы -- друзья Иисуса, когда появился Он во дворе синагоги! С грубоватой непосредственностью хлопая Иисуса по спине и плечам, друзья наивно удивлялись тому, как возмужал Он. Удивлялись и Его нарядным иноземным одеждам и заморской причёске. Но когда подошло время субботнего чтения, строгий глава общины, педантичный старый равви Мардохей, решительно пресёк весёлый галдёж в садике перед синагогой.
           Очень хотел Иисус рассказать землякам о том, что не напрасно скитался Он по свету так много лет. Рассказать им о новом Учении, которое создал Он на текстах старой Библии. И объяснить, как сумел Он увидеть в Библии то, что не видел до него никто. А это стало возможно потому, что приобрёл Он в странствиях новые знания, которые стали ключем к новому пониманию старых текстов Библии. И попросил Иисус у равви разрешить Ему читать и проповедовать. А, получив разрешение, Иисус поднялся на подиум с кафедрой.
        «Ему подали книгу пророка Исаии; и Он, раскрыв книгу, нашел место, где было написано: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу…» (Лк.4:17,18).

         Как хорошо читал Иисус! Громко, отчётливо, выразительно. Звучный, сильный голос Иисуса, увлекая за собой восторженные души слушателей, то тревожно взлетал под крышу синагоги, то, спускаясь к слушателям, волнующе обволакивал их души, завораживал их, рельефно выделяя красоту бессмертных строк божественно прекрасной поэзии Исаии.
       Завороженные выразительностью чтения Иисуса, земляки Его сидели не дыша. А через открытую дверь синагоги доносились с детства знакомые Иисусу субботние звуки фауны родного провинциального городка: мычание коров, лай собак, кудахтанье кур. А где-то, неподалёку, капризно кричала коза, возмущенная тем, что из-за субботы её не пускают пастись на зелёный луг за городом. Четыре тощие курицы, под предводительством важного, упитанного петуха, бесцеремонно вторглись в синагогу и деловито вели раскопки в земляном полу.
        Но никто не обращал внимание ни на нахальных куриц, ни на нервные претензии обиженной козы. Назаретяне, родные братья и сестры, друзья и родня, в лучших одеждах, предназначенных для субботы, чинно восседали на скамейках с прямыми высокими спинками, сложив на коленях руки с черными буграми мозолей. И такими родными были они все! И всё в синагоге было родным. Даже скамейки, где каждая дощечка хранила тепло рук Его отца, -- умелого плотника Иосифа, который безвозмездно сделал мебель для синагоги.
         Благоговейно внимая чтецу, прямо, не сутулясь, сидели на скамейках дочерна загорелые плечистые назаретяне: ряд за рядом, плечём к плечу. На их бесхитростных крестьянских лицах, покрытых ранними морщинами от тяжелого труда, продублённых солнцем и ветром, светилась субботняя благодать. А капельки пота на лицах, застывших в напряженном внимании, ещё больше подчёркивали субботнее благостное сияние лиц. И веяло от назаретян непоколебимым душевным покоем, крепким запахом пота и чеснока, и дремучим провинциальным невежеством.

       Заметно постаревший добрый равви Мардохей, устало сутулясь, восседал на высоком почетном месте «председании». Как видно, от беспокойных дум ночных, заостренная к макушке голова главы назаретской общины вытерлась до такой большой лысины, что её не могла закрыть кипА – традиционная иудейская шапочка.
        Прикрыв слезящиеся от старости глаза, под чтение Иисуса, вспоминал старый равви сына трудолюбивого плотника Иосифа и юной красавицы Марии – смышлёного мальчугана Йешуа, которого научил он, равви Мардохей, так хорошо читать. Не думают старики о будущем. Нет у них будущего. Зачем думать о том, чего нет? Зато у них так много интересного прошлого!
         И туда, в прошлое, тянутся тягучие, как смола ливанского кедра, мечты стариков. Мечты, потому что события далёкого прошлого у стариков непроизвольно корректируются, превращаясь в мечты о прошлом. И в мечтах воспоминаниях видел старый равви любимого ученика Йешуа: старательного, энергичного и любопытного юношу, который несмотря на молодость, служил левитом в синагоге.
        А фантазия Мардохея продолжала логику воспоминаний о том, что могло бы быть: вот он освящает брак Йешуа со своей старшей доченькой, юной, застенчивой красавицей и уже, доброй хозяюшкой…  а вот и первенец – очаровательный малыш, родной внук равви, которого принесли родители в синагогу к деду на обрезание, а вот… Как хорошо работать вместе, равви и Йешуа, когда мудрость старого равви реализуется кипучей энергией молодого, полного сил, левита… как расцвела бы тогда назаретская община!
       Оторвался от грёз Мардохей, вздохнул. И залюбовался Иисусом: красив, высок, ловок, широкоплеч! Какие сильные руки! Видно, не чужд был на чужбине Ему тяжелый физический труд. А какое вдохновенное романтичное лицо! Волевое, мужественное, опалённое солнцем пустынь и тропических стран, обветренное ветрами дальних странствий! Ранние морщинки у рта говорят о трудных испытаниях и горечи утрат…
        Но почему в глазах Йешуа столько не высказанной горечи? Не должно быть у красивого, сильного тридцатилетнего мужчины таких печальных глаз! Видно, не много счастья познал Он в скитаниях на чужбине. Так зачем, огорчив своего учителя, причинив такую боль родителям, покинул Йешуа родной Назарет и ушел на поиски иллюзорной мудрости? Ушел на долгих двенадцать лет! Бедный, добрый плотник Иосиф! Не дождался он блудного сына! Эх, молодо-зелено! Как слепы молодые люди! Ведь, вся мудрость человеческая рядом. Потому, что она в чудесных строках Священного Писания. Нет и не может быть мудрости другой, выше неё, ибо она от Бога!
         
         А на женской части синагоги сидела рано овдовевшая Мария, не утратившая прежней дивной красоты. Смуглое лицо Её, полное ласкового обаяния, освещалось радостным сиянием огромных чёрных глаз от выплеснувшейся из души материнской гордости за Её Йешуа – такого красивого, умного, грамотного Её Сына, который вернулся в отчий дом из дальнего и опасного путешествия за знанием.
        К знаниям Йешуа тянулся с ранних лет, ещё ребёнком. А когда подрос, то и равви не всегда мог ответить на странные вопросы Йешуа о Боге. Сердился Мардохей на любознательного мальчика, предупреждая маму Йешуа, что такое любопытство до добра не доведёт.
        Вспомнила Мария случай в Иершалоиме, когда после долгих поисков, нашла она Сына в храме, увлеченного беседой с мудрыми столичными равви. (Лк.2:46,47). И говорили мудрецы с Йешуа, как с равным, удивляясь Его необычным мыслям о Боге и человеке, которые подчерпнул в Библии двенадцатилетний отрок. И откуда бы Он? А из самой глухой провинции! из Назарета!! А
         «из Назарета может ли быть что доброе?» (Ин.1:45).

         Когда же Иешуа исполнилось шестнадцать, то Мардохей сам пригласил Его поработать левитом в синагоге. Стар и болен ныне равви. Трудно нести ему на стариковских плечах и богослужения, и все хлопоты Назаретской общины. Хороших дочерей, трёх красавиц, умных, скромных, домовитых, вырастил и воспитал Мардохей, но не дал Господь ему сына который стал бы его приемником.
        И подумала Мария о том, что Йешуа, энергичный, самый грамотный в Назарете мужчина, ещё не женатый, мог бы стать… Господи! Подумать страшно! А вдруг и вправду Сын плотника станет равви, главой Назаретской общины?! Помоги Моему Сыночку, Господь! – страстно молилась Мария, впитывая материнской душой, измученной долгой разлукой, голос такого взрослого Сына.
       А вокруг любопытные, но добрые глаза подружек Её детства. Они радуются Её радости и никто не завидует Ей. Разве завидуют вдовам?  Всем печально, что нет в синагоге Её мудрого, деликатного Иосифа, который был для Марии и добрым отцом, и ласковым мужем! Слава Богу, вернулся её взрослый первенец, -- Йешуа!

        На взволнованно растерянном от счастья лице Марии блуждала рассеянная улыбка, не связанная с текстами Писания, которые Мария не понимала, потому что мысли Её были далеко от текстов. Голос Сына слушала Мария, слушала сердцем, а в голове, как радужно-пестрокрылые бабочки, весело порхали обрывки лёгких и радостных мыслей о любимом Йешуа.

        Глава 2.   ПРОПОВЕДЬ.    

                                            
        Читал Иисус Слово Божие вдохновенно. И звучал Его голос взволнованно, проникновенно. Волнение Его, передаваясь слушателям, рождало священный восторг, очищающий души от скверны. Невдомёк было слушателям, что Иисус, читая, думает о том: в каком месте прервать чтение и приступить к проповеди, в которой расскажет Он землякам о Новом Завете.

                *   *   *
        А мог бы Иисус не проповедовать? Читал бы и читал книгу Исаии. И стал бы Он равви. Всё было у Него для этого: знания, дикция, расположение Мардохея. Особенно, если бы, на радость маме, равви и всем, женился бы Иисус на одной из дочерей Мардохея и стал сыном равви. Забыл бы Иисус обретенные в странствиях знания и имя Своё греческое. Стал бы по-прежнему родным, понятным Йешуа Хаммашиахом.
       А там, как знать? -- дослужился бы до высокого чина первосвященника! И прожил бы долгую и счастливую жизнь в большой, дружной семье, окруженный любовью и заботами молодой ещё мамы, любящей домовитой жены и умных, послушных детей. Пользовался бы почётом и заслуженным уважением сограждан за мудрость, знания и доброе сердце. А не был бы в тридцать три года с позором распят на древе, вместе с разбойниками, как бунтарь и еретик. И выбор этот был в Его воле! (Ин.10:17).
        Без Учения Иисуса Христа, многое в истории мира пошло по-другому. Но кому какое дело до всемирной истории? Обывателю хватает историй на работе и тех, которые приносят в дом жена, сын, школа и, не дай Бог, участковый! Свобода воли дана человеку для того, чтобы хорошо жил человек, а всемирная история без нас обойдётся! Как просто свернуть на путь обывателя: читай книгу Исаии, спрячь подальше крамольные мысли, не выступай с проповедью Своего Учения и станешь уважаемым человеком. Осчастливишь женщину, которая полюбит Тебя и подарит Тебе Твоих детей – очаровательных ребятишек… но! А тут-то и начинается единоборство с Богом:
        «Сердце человека обдумывает свой путь, но Господь управляет шествием его» (Пр.16:19).
        «Бог производит в вас и хотение, и действие по Своему благоволению» (Фил.2:13).
         А, всё-таки, воля человека сильней! Сильней предначертаний и благоволений Бога, потому что человек сам бог и плотью человека, управляет душа, а не дух!
         «Я Сам отдаю её (жизнь): имею власть отдать её и власть имею опять принять её» (Ин.1:18).
           Так говорил Иисус спустя три года, когда перед Ним встала грозная дилемма: жить или принять мученическую смерть? А сейчас была, всего лишь, проблема: проповедовать, или… подождать? Пожить, осмотреться. Но так хотелось проповедовать! Значит, желание духа пересилило желание души! И закончил Иисус читать книгу Исайи словами:
            «Я открылся не вопрошавшим обо Мне; Меня нашли не искавшие Меня: «вот Я! вот Я!» говорил Я народу…» (Ис.65:1).
         Да! Скребли у Иисуса кошки на душе, но, проповедовать хотелось больше,
          «И закрыв книгу и отдав служителю, сел; и глаза всех в синагоге были устремлены на Него» (Лк.4:20).
        И каждая пара пристальных глаз излучала нетерпеливое ожидание послушать о чудесах, которые поведает их земляк, побывавший в таких дальних странах, о которых в Назарете никто не слышал! Только из глаз старого Мардохея холодком сквозануло: эх, молодо-зелено, -- подумал Мардохей, -- спешит проповедовать! Хочет похвастать, что Он тоже умный. А кто скажет мудрее, чем Исаия и другие пророки? Жаль, что Иешуа прервал чтение, ведь, как хорошо читал! Слушать бы и слушать…
         Никогда не выступал Иисус перед аудиторией. И вдруг почувствовал Он, что не знает: о чём будет говорить!? Под пристальными взгядами сотен глаз, смотревших на Него, мысли смешались. Забыл заранее продуманное, ещё по дороге в Назарет, начало убедительной, красивой проповеди! Душу Иисуса заполнила оглушительная пустота. Растерявшись, лишь бы не сидеть молча,
        «Он начал говорить им: ныне исполнилось писание сие, слышанное вами» (Лк.4:21).
         Вот тебе раз… но эти слова уже выскочили, они были первыми, которые, пришли Ему в голову! А этими словами надо было заканчивать проповедь! Но начинать проповедь с такого эпатажа, значит, обречь её на провал, если не готова следующая фраза, подтверждающая этот эпатаж или превращающая его в шутку. Этой фразы у Иисуса не было. И наступила зловещая тишина.
            -- Что-о!?? – хриплым шепотом закричал Мардохей и нервно закашлялся от своего крика.  Голос Мардохея от возмущения перехватило, лицо покраснело, кашляющий рот остался открытым. Старчески тусклые глаза Мардохея, в красных прожилках, вылезли из орбит и Мардохей стал похож на варёную креветку. Он пытался закричать: «Что болтаешь, нечестивец!?? Ты кто!? Мессия!!?» Но голос у Мардохея пропал от волнения и изо рта вырвалось яростное шипение.
         Гневно всплеснув руками, Мардохей, кашляя, сник. Остальные слушатели, провинциально медлительные по части соображения, не понимали: почему кашляет Мардохей? И пока они, как полагается в Назарете, не спеша, думали про коклюш, тишина в синагоге грозно сгущалась. Испуганно притихла и назаретская фауна. Даже настырная коза перестала скандалить. Почувствовала, что случилось что-то не обычное и людям не до страданий её измученной души, оставшейся без свидания с импозантно чёрным козлом с соседней улицы.
       И петух, чуя неладное, подозрительно посмотрел на Иисуса сперва одним, бдительно не мигающим оком. Потом, будто бы, не поверив первому глазу, стал смотреть другим, ещё более бдительно. Смотреть на Иисуса «в оба» петух не мог: нельзя было оставить глупых кур без бдительного ока!
       Иисус, всё-таки, заговорил, постепенно обретая уверенность, но заговорил слишком быстро, увлеченно, опасаясь, что больше Ему не дадут проповедовать. Надо убедить земляков… Должны же они понять! Если бы Он знал, что они не понимают Его торопливую речь и все сидят тихо потому, что    
            «дивились словам благодати, исходящим из уст Его» (Лк.4:22).
             Дивились вдохновенности Его речи, не понимая её. Но тут, как порыв ветерка перед грозой, из конца в конец синагоги, прошелестел шепот. А когда он усилился, превращаясь в ропот, Иисус понял, что земляки Его, показывая на Него пальцами, улыбаясь,
         «говорили: не Иосифов ли это сын?» (Лк4:22).
         Увидев улыбки на лицах слушателей, Иисус понял, что земляки насмехаются над Его проповедью, будто бы, Он, как клоун, изображает перед ними Мессию. От обиды и гнева вспыхнуло лицо Иисуса и Он                                                          
       «сказал: истинно говорю вам: никакой пророк не принимается в своем отечестве» (Лк.4:24).
        И добавил:
       -- Вы что, -- хотите, чтобы не словами, а фокусами, как бродячий факир, доказал Я то, что понятно из Моих слов? Невдомёк вам, по ограниченности разума вашего, какое чудо в словах проповеди Моей, которую вы не хотите слушать? Чего стоят любые чудеса в сравнении с Новым Заветом, который Я принёс вам! Сколько чудес сделал Исайя? Помог вдове, исцелил прокаженного. Но вдов тысячи, а прокаженных тьма! Хватило бы Исайи на всех? Исайя продлил жизнь одному человеку. И то – не на долго. (Лк.4:25-27) А Я – всем! Навсегда!! Я принёс в мир одно чудо, но каждому! Это чудо – Закон единства человека и Бога! Я принёс весть о том,
        «Что мы пребываем в Нем, а Он в нас» (1Ин.4:13)!!

        Вырвались эти слова у Иисуса прежде, чем успел Он объяснить суть Нового Завета. И земляки Иисуса поняли эти слова, как безумно хвастливую ересь. Что Иисус объявляет Себя Богом и с этой возвышенной позиции унижает пророка Исайю! А поэтому
        «Услышавши это, все в синагоге исполнились ярости» (Лк.4:28).
        Вскочив со своего председания, Мардохей, брызгая слюной, стал безголосо и беззубо выкрикивать что-то хрипящее. Одряхлевшими руками пытался Мардохей порвать на себе воротник нарядной рубашки, чтобы этим выразить гнев от свершившегося в синагоге святотатства. Но рубашка была новая, прочная и от ощущения своей телесной немощи, ярость Мардохея бурно возростала внутри его, грозя разорвать его дряхлое сердце!
        А тут ещё нервные женщины, чуткие к любому скандалу, хотя они ничего не поняли, но заохали, запричитали, завосклицали все вместе, как куры в потревоженном курятнике. А мужчины, распаляясь неистовством Мардохея, вскочили с мест, размахивая руками, и возмущенный рёв рванулся из десятков хриплых глоток, заглушив голос Иисуса, всё ещё пытавшегося что-то объяснять.
                                                  
       За время странствий, забыл Иисус об оголтелом иудейском фанатизме. Ошеломленный неожиданным всплеском злобы, осыпаемый насмешками и руганью, закрыл Иисус лицо руками, замер в отчаянии. Много опасных приключений случалось с Ним во время путешествий, но никогда не чувствовал Он Себя таким беспомощным, как в синагоге родного города, среди земляков, друзей и родных, к которым пришел Он с радостно открытой душой, уверенный в их помощи.
      «Пришел к своим, и свои его не приняли» (Ин.1:11).

         Глава 3.    НАЗОРЕЙ.    

                      
         Мало, Его не приняли! Его отвергли!! Его прокляли!!! Его отлучили от синагоги, объявив «назореем»… Едва стихли крики негодующих назаретян, как Марохей, трясясь от гнева, застилающего разум, огласил приговор столь же ужасный, сколь и несправедливый, несоразмерный вине Иисуса. Потому что нет ничего страшнее, чем фанатик, обладающий властью. Нет ничего отвратительнее фанатика в возрасте, когда у разума тормозов нет. Конечно, Мардохей был бы снисходительнее к кому-либо другому, но не к Иисусу. Потому что Мардохей любил Иисуса. Оскорблённый отступничеством Его от веры, потеряв надежду увидеть Иисуса своим приемником, Мардохей, в отчаянии, рубил сплеча и беспощаден был.
         Иисуса прокляли, предали анафеме в синагоге Его родного города. Прокляли, изгнав из синагоги. Он стал «назореем» -- отлучённым. И каждый может убить Его без суда и безнаказанно. (Ин.16:2). И женщины, которые с детства знали Марию, не дали Ей даже подойти к Сыну попрощаться. И, исполняя ужасный в своей нелепости приговор, те же друзья босоногого детства Иисуса, которые только что так непосредственно радовались Его возвращению в Назарет, вывели Иисуса из синагоги и подгоняя Его подзатыльниками
       «повели на вершину горы, на которой город их был построен, чтобы свергнуть Его» (Лк.4:29).
         И закончилась бы под обрывом у этой горы миссия Сына Человеческого, побитого камнями, если бы расстояние от города до обрыва не оказалось больше того, которое разрешено Законом для хождения в день субботы. Иудеи наиболее фанатичные, не желая согрешить, вернулись с полпути, а легкомысленная молодёжь, у которой впереди есть время, чтобы согрешить и покаяться, проводили Иисуса подальше от города. А там отвернулись от Него, будто бы они погулять на природу вышли. А
         «Он, прошел посреди них, удалился» (Лк.4:30).
                      *   *   *
          Тропинка, привела на пастбище. В роще, возле родника стояла хижина под камышевой крышей – убежище пастухов в непогоду. В субботу хижина пустовала. Не раздеваясь, Иисус упал навзничь на солому, которая служила пастухам постелью. Горечь обиды, душевная боль от унижения, из-за горя мамы, стыд за проповедь, которая закончилась не триумфом, а изгнанием, --  всё это переполняло душу Иисуса.
         Но эти страдания причиняли боль меньшую в сравнении с чувством отчаяния от неразрешимости вопроса: как поделиться с людьми Своими знаниями? Как передать людям Новый Завет, если даже друзья и земляки не хотят слушать Его!?
        «Пришел к своим, и свои Его не приняли» (Ин.1:11).
         Почему-у?? Иисус стал вспоминать Свою проповедь, ужасаясь обилию и нелепости допущенных Им ошибок. Во-первых. Надо было излагать проповедь исподволь. Лучше отрывками, среди рассказов о дальних странах. А когда слушателей перестала бы шокировать новизна Его откровений, можно осторожно, фрагментами, излагать суть Учения в синагоге, как бы, для дискуссии. А во время дискуссии всем и Мардохею стала бы понятна правота Его еретичного Учения, в основании которого те же тексты Библии, которые поняты, да не так. Во вторых. Проповедь нельзя начинать с объявления Себя Мессией. Люди взвизгивают и подпрыгивают от этого известия, будто бы их стегнули между ног веткой шиповника. Тем более, если знают они Тебя с детских изумрудных соплей. В третьих. Не скромно сравнивать Себя с пророком Исаией, да ещё и критиковать при этом Исаию. В четвёртых. Во-время надо вспоминать о том, что
       «не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем» (Мф.13:57).
        А уж тем паче, в родном Назарете! В пятых… и вспоминая сегодняшнее собрание, Иисус застонал от мучительного стыда, закрыв пылающее лицо руками. Почему Его тут же не побили, как следует, в синагоге?? И через годы, понимая, как нервно воспринимают люди всё новое, еретичное, говорил Иисус ученикам:
         «Остерегайтесь же людей; ибо они… в синагогах своих будут бить вас» (Мф.10:17).
          «Изгонят вас из синагог; даже наступит время, когда всякий убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу» (Ин.16:2).
         Но не огорчайтесь этому, знайте, что
          «блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас и будут поносить» (Лк.6:22).
          Значит, вы на правильном пути, ибо
         «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, поэтому ненавидит вас мир» (Ин.15:18,19).

          Но всё это будет потом. А сейчас Иисуса терзали стыд и раскаяние за неумелую проповедь, за совершенные ошибки. И просил Иисус у Бога прощение за неудачную проповедь и молил Господа дать Ему дар проповедования. Истерзав душу переживаниями, неожиданно уснул измученный Иисус. И во сне получил Иисус от Духа Божьего, вместе с даром проповедования, дары другие, для несения Его креста – Нового Завета. Ибо
        «одному даётся Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом, иному чудотворения, иному пророчество…» (1Кор.12:4-11).
        А Иисусу Христу дано было всё и сразу!
                        *   *   *                                          
         Проснулся Иисус и рассмеялся от охватившего Его чувства радости. Что-то приснилось?... но не вспомнил. Просто, исчезло шершавое ощущение стыда и колючее чувство горького раскаяния. Не было, стягивающей железным обручем сердце, горечи безысходного отчаяния. Вместо этого – блаженство радостного, безмятежного покоя.         
           Сквозь щели в хижину пробивались лучи раннего утреннего солнца. Пронизав хижину насквозь, золотыми нитями счастья туго натянулись они над головой Иисуса. Кажется, тронь солнечный лучик и запоет он, как звонкая струна эллинской кифары. А вместе с солнечным светом, заполнила хижину дивная утренняя музыка просыпающейся рощи. И весенние дерзко-счастливые голоса птиц, и ласковый шелест молодой листвы, и интимно нежный шепоток ручейка, и множество разных загадочных звуков, голосов и подголосков, радостно ворвавшись в хижину, звенели, пели, шелестели.
         Эта чарующая душу музыка смягчала душевную боль, заживляя царапины раненого самолюбия. Своей безмятежностью и покоем музыка рощи заботливо и нежно обволокла болезненно колючие мысли, врачуя уязвленную душу. Казалось, будто бы Сам Отец Всевышний ласково успокаивает несправедливо обиженного Сына. И улыбнулся Иисус, вспомнив слова спутника по былым скитаниям, – неунывающего эллина Гая, который, как все эллины, обожал логику: «Глупо расстраиваться за то, что можно исправить. А, уж тем более, за то, что исправить нельзя».

         Глава 4.     АТЕИСТ  ГАЙ.   

                           
         Не раз вспоминал Иисус Гая, любимца Бога. Был Гай из тех оптимистов, которые и в бочке дегтя находят ложку мёда. Для таких людей любая неприятность – повод посмеяться. Как-то, после дня трудного пути, легли они спать голодными, на охапке соломы, прижавшись друг к другу от холода. Не было в их общем кошельке и ассария, чтобы заплатить за ночлег в тепле. И вдруг Гай рассмеялся и сказал:     

       -- Нит гедайге, Иисус! Твой иудейский Бог, очень любит нас! Как заботливо оберегает Он наш кошелёк от денег, которые ввели бы нас во грех чревоугодия! Хорошо нам, эллинам: богов много. Один не помог – бегом к другому! А у вас, иудеев, Бог один. А спорить с Монополистом, – дело бесплатное. Давай, перехитрим Твоего Бога: если нельзя изменить обстоятельства, то мы, изменим к ним отношение! Объявим до утра добровольный иудейский пост! А утром посмотрим: как обрадуется этому Твой Бог? Не возьмут ли нас погонщиками в караван? Хотя бы, за бобовую похлёбку…
         Вот, и Ему сейчас надо примириться с обстоятельствами и изменить методику проповедования Нового Завета. Нельзя расточительно разбрасывать зерна Учения перед случайными слушателями! Хорошие всходы бывают на обработанном поле, которое вспахано разумом и не засоренно фанатизмом (Мф.13:1-23). Нужны постоянные слушатели. Нужна школа из парней смышлёных, не унывающих, вроде Гая.
         А то, что Гай не пошел со мной в Иудею, так это к лучшему. Из-за шуточек Гая над скудоумием фанатиков, не раз приходилось вспоминать народную мудрость: «остроумным людям очень нужны быстрые ноги!» Помоги, Отец Мой, весёлому Гаю! Жизнерадостному атеисту… А, разве Бог не любит атеистов? Строго говоря, атеистов в природе нет. Какая разница, если вместо слова Бог говорят они слово «природа», наделяя это понятие мудростью и могуществом Бога?
        Атеизм – единобожие, где Бога называют Мудрой Природой. А люди, истинно верующие в Бога, они, как влюблённые, застенчивы. Не обнажают интимные чувства. Любая любовь интимна. И к женщине, и к Богу. Неужели надо объяснять ханжам, толпящимся в храмах:
        «не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь  молиться, чтобы показаться перед людьми» (Мф.6:5)?
                  *   *   *
         Гай не докучал Богу молитвами. Что такое молитва? Общение с Богом. А Гай общался с Богом всегда, потому, что радовался всему. Хохотал Гай над невезухой, а радость – это лучшая молитва для Бога. Сказано людям:
         «Радуйтесь всегда в Господе; и ещё говорю: радуйтесь» (Фил.4:4).    
          «Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь» (1Фес.5:16,17).
           «Молитесь во всякое время духом» (Еф.6:16).
           Пребывая в духе с Господом, всегда был неразлучен Гай с Духом Божьим. Искренняя радость в духе важнее Богу, чем не всегда искренние слова. Гаю, влюблённому в жизнь, если и бывало невмоготу от невзгод, то говорил он без лукавства:
        «радуюсь в страданиях моих» (Кол.1:24).
          И была эта радость в страданиях самой великолепной благодарственной молитвой для Бога! Как улыбка больного ребёнка для любящих родителей. Невозможно жить и не чувствовать контакт с Духом Божиим, когда он есть. А у Гая был он. И по-атеистически, в себе самом, веровал Гай в Мудрого Всевидящего Бога, который был так похож на рано погибшего храброго его отца! И знал Гай, что его сокровенная, тайная от всех любовь к Всевышнему радостна для отца родного и Отца Всевышнего. Прятал Гай от всех эту любовь под циничным юморком прожженного атеиста. Коробила открытую для Бога душу Гая ханжество и скудоумная злоба фанатичных фарисеев.
        Понимал Гая только Иисус, который чувствовал такое же отвращение к набожности попов и фарисеев, кичащихся праведностью, а не делами (Мф.23:1-39). А потому в душе одобрял весёлый атеизм Гая, который, как щит, закрывал душу Гая от докучливых визитёров, лезущих в душу, не снимая сандалей.
              *   *   *                                      
           Как молодое вино, бродит Новый Завет в душе Иисуса. Чувствует Иисус, как в брожении новых мыслей, продолжает расти в душе новое Учение, вместе с Его интеллектом. Да, для такого Завета, который сам по себе генерирует новые оригинальные мысли, нужны «мехи» не только новые и крепкие!
        «Не вливают так же вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают; но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается то и другое» (Мф.9:17).

          А потому нет смысла искать учеников и будущих проповедников нового Учения, среди попов, боящихся потерять покойные, для стариковских задниц, «председания»; не годятся для этого книжники: от их занудной схоластики мухи в синагогах дохнут; не нужны кичливо-праведные фарисеи, завидев которых Гай за живот хватался:
         -- Ой-ой-ой! Азохн вей! Где отхожее место? От уксуса фарисейского в животе вино скисло!
         Надо искать учеников среди парней молодых, жизнерадостных. Пусть, не знающих Библию, зато не замороченных поповскими догмами. Легче научить, чем переучить. В Иудее нет не грамотных. А дополнить знания – дело наживное. Было бы желание учиться, а не молиться. Пусть будут среди Его учеников и простодушные рыбаки, и задиристые зилоты, даже отверженные мытари! (Мф.10:3).
        Когда есть большое, захватывающе интересное дело, то оно объединит разных людей. А без такого дела самый однородный коллектив распадётся, истерзав себя склоками. То дело, которое Он предложит ученикам, не потерпит одного: набожности. Набожных лицемеров и на дух нельзя подпускать к проповедованию Нового Завета. Впрочем, те и сами к Новому Завету не подойдут…  для них Новый Завет – безумие.
        «Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом» (1Кор.3:19).

       Еретики смелы, любопытны, умны и дерзки. А набожные… они глупы и трусливы. И набожны они со страху. Бога они боятся. Боятся приблизиться к Богу. Не понимают, что общение с Богом – радость! И еретиков набожные боятся больше чёрной кошки. Хотя и чувствуют, что те с Богом общаются. А за этот страх ненавидят еретиков. Ненавидят за дерзость, за радость, с которой живут еретики, ничего не боясь, так как уверены в помощи Бога. Не еретики ли заявляют:              
      «Если Бог за нас, то кто против нас?» (Рим.8:31).
       А набожные не посмеют сказать так дерзко, потому что сомневаются и в себе, и в Боге. Всех, кто дерзок в вере, кто не сомневается в Боге, тех называют еретиками. И к Нему, Еретику, теперь ещё и отвергнутому церковью, фарисеи и близко не подойдут! А о вере Своих учеников, о вере, про которую сказано:
        «Вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр.11:1), --
       о такой вере Он Сам позаботится. Будет вера у учеников не от церковного зомбирования, не от молитв, а от знаний. От доказательств, от «осуществления ожидаемого». Будет
       «вера от слышания, а слышание от слова Божьего» (Рим.10:17).
        От «слова» с маленькой буквы, от «всякого слова» (Мф.4:4). Вера от знания не только Библии, но и наук. Вот это и будет вера, стоящая на фундаменте эксперимента, учёбы, вобщем – дел! Вера без дел бывает только у зомби. Это мёртвая вера, ибо
          «вера, если не имеет дел, мертва сама по себе» (Иак.2:17). 
          Как каменщик, строя здание, поднимается с ним всё выше, так и вера растёт, вместе с делами человека и его знаниями. (Иак.2:22). Хорошие дела могут быть и без веры, но вера без дел отвратительна, как сожительство с покойницей.
       «Ибо, как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва» (Иак 2:26).                                     
         Будет у учеников вера не та, которой кичатся в храме (Мф.23:5), а такая, за которую попы будут изгонять Его учеников изо всех храмов! (Ин.16:2). Будет вера, за которую попы науськают на учеников всех святош набожных! Такая вера, за которую пойдут Его ученики на крест, на костёр, на арену с голодными львами! Зато, миллионы умных людей, узнав о такой вере, устремятся к Богу, а не в бесовские храмы, ибо
         «Всевышний не в рукотворенных храмах живёт» (Деян.7:48).

         Глава 5.    УЧЕНИКИ      

                 
         Его долг, его крест, перед Богом и человечеством – сеять! Сеять семена Нового Завета в сердца людей. Пусть для этого почва не готова. Если прорастёт хотя бы часть семян – дело Его не напрасно (Мф.13:3-23). Эта работа неблагодарна, опасна. В толпе церковные фискалы и фанатичные фарисеи. Ну и что?  Можно рассказывать притчи? Умный и притчу поймёт,
        «А кто не разумеет, пусть не разумеет» (1Кор.14:38).
        От этого умным только лучше. А «дураку и грамота вредна», говорил Гай. К притче ни один фарисей не придерётся, это же побасенка! Хороша притча и тем, что учит не только слушать, но и думать о смысле услышанного. (Мф.13:13). Думать полезно – от этого появляется разум, -- тот Божий дар, ради которого Бог создал человека. И поэтому
        «кто обретает разум, тот любит душу свою» (Пр.19:8).
 
         Иисус вспомнил про Пифагора, который гордился не тем, что он философ и математик, а тем, что он Олимпийский чемпион по кулачному бою. «Кулаки нужны учёному для защищиты его головы, если есть в голове кое-что, кроме перхоти», говорил Пифагор. И Иисус улыбнулся, представив, как Он, в компании дюжины кулакастых парней, придёт в Назарет и будет проповедовать любовь к ближнему по методике Пифагора. Тут уж, землячки с расквашенными носами, дослушают Его до конца! А непонятливым – дополнительную проповедь под девизом: «Повторенье – мать ученья».
            

                     *   *   *                                                  
          Надо сейчас же идти в Копернаум на поиски учеников! Они необходимы не только для того, чтобы было кому передать Учение, но и для того, чтобы было с кем всё время делиться интересными мыслями, которые, рождаясь, переполняют душу от ещё не перебродивших идей Нового Завета. Но как не просто найти среди тысяч людей тех молодых парней, которые бросив дела и дом, отправятся бродяжничать с Ним. Но, ведь, были ученики у Иоанна?! Значит, где-то есть парни от Бога, дух которых в Духе Божием. И в их духе – желание послужить Богу. Те парни,
        «которых Ты Мне дал, чтобы они были едино» (Ин.17:11).                                                                                                             
          Ещё не знают эти парни про это, но найду Я их! А тот, кто не послушает Бога, не пойдёт со Мной по зову от Бога, на всю жизнь останется со странной тоской в душе, не понимая: почему в его сердце печаль и куда же так манит вдаль эта пыльная дорога? И будет жить тоскуя и не понимая, что главное в жизни прошло мимо тогда, когда не захотел он по зову духа уйти из дома вслед за странным бродягой проповедником. Каждому человеку предлагает Бог такой перекресток в жизни. И счастлив тот, у кого душа соглашается с духом и нет нужды всю жизнь укорять себя словами:
       «Ибо не понимаю, что делаю; потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю» (Рим.7:15)!      

                        *   *   *

           По пути в Капернаум, Иисус развлекался, вспоминая о Гае. В Элладе много скептиков из-за многобожия. Если бы Гай серьёзней относился к Богу! В душе Иисуса уже тогда было много тем для интересных проповедей. И однажды Иисус признался Гаю в желании проповедовать Слово Божье в Иудее. Гай внимательно выслушал Иисуса. Потом, выбрал удобное место на травке, в тени, вздохнул жалобно и лёг… а когда устал хохотать лёжа, то затараторил на своём бесподобном эллино-иудейском диалекте:                                           
         -- Азохэн вэй! Вэй-вэй!! Ты Своего корешка пожалей! Не делай Гаю так смешно за тот ужасный случай! При слабом здоровьишке, у меня может от смеха что-то оторваться. Кому Ты будешь проповедовать в этой сумасшедшей от набожности Иудее? Чему ты научишь фарисеев, которые и без тебя офонарели от молитв?? И на улицах молятся – пройти негде по Ершалоиму! Выпендриваются друг перед дружкой! А спеси-то, спеси…
        Вскочив на ноги, Гай карикатурно изобразил похожего на гуся, благочестивого иудея шествующего в синагогу и надменно поглядывающего вокруг. Получилось у Гая это так похоже, что Иисус, не успев обидеться, расхохотался до слёз. А Гай, поощренный смехом единственного зрителя, продолжал:
         -- Шща! Не бери в голову такую блажь, друг мой Ёшка! Землячки Твои в синагоге думают не о Боге, а о гешефте с Богом. Как покруче облапошить Бога благочестием! Когда молится фарисей, то не Бога славит, а себя хвалит!
        Приняв позу молящегося фарисея, Гай запричитал:
        -- Господь Бог! Ты, узе, знаешь, как я Тебя уважаю? Не то, что жалкие бродяжки, как Гай и Иисус, которые шлёндрают по белу свету туда-сюда… на фига? Жрут да ср… везде, где место есть на земле. То ли дело я! Я!! Я – фарисей, сын фарисея!!! Ты узе усёк, Господь, что ем я кошерное и пощусь, как положено? Ага. Поставь-ка в Книге Жизни галочку. Да побольше, а то не заметно! И пожалуйста, Уважаемый Бог, таки не позабудь сколько я тебе узе уплатил в десятинах!? Это же кошмар какой-то! Показать?! А у меня, Господь, вот здесь, всё узе записано…
         Эта шуточная сценка, слово в слово, была увековечена в Евангелии от Луки (Лк.18:10-14). Значит, весёлый Иисус, ценивший юмор, пересказывал эту сценку, как притчу, ученикам, которые, небось, тоже катались от хохота, как и Иисус, слушая Гая.                              
             А Гай продолжал импровизацию:
          -- Шща, Иисус! Ты узе не обижайся. Я Тебе же добра желаю. Спасибо мне, что есть я у Тебя! А если бы не я!? Да кто б Тебя по жизни наставлял? Да чтобы я всегда так хорошо кушал, как я сейчас правильно говорю!
         -- Живи хорошо, дорогой дружище, Гай! Будь здоров, кушай вкусно и досыта… -- мысленно пожелал Иисус, вспоминая о весёлом друге, спутнике по дальним странствиям. Во всём ты прав, Гай, кроме одного: в чудесах ты усомнился. Будут у меня ученики! Поможет Мне в этом Бог. Придут ко Мне те, чей дух в Духе Божьем. Потому что,
        «никто не может придти ко Мне, если то не дано будет ему от Отца Моего» (Ин.6:65).
        Пойдут за Мной не те у кого «хата с краю, а окна в другую сторону», не те, кто заражен «вседофенией» а те, чей дух в Духе Божьем и у кого желания души совпадут с желаниями Бога.
         «потому что Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению» (Фил.2:13).
          Придут ко Мне те, у кого будет в душе гармония души и духа – совпадение свободы воли человека с волей Господа, когда хочет человек то, что нужно от него Богу. Тогда идет с радостью человек на любой труд и подвиг, потому что жить по-другому ему не интересно. Придут ко Мне те, кому нести свой крест не страдание, а счастье!
        «Ибо если я благовествую, то незачем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую. За что же мне награда?» (1Кор.9:16,18).
        Зачем человеку любая награда, если он обретает счастье быть соработником у Бога! Тогда наградою становятся удивительные мысли и неиссякаемое желание работать. А главная награда от Бога соработникам, -- ни с чем не сравнимое счастье – счастье творчества! И творцам царства Божьего, услышавшим призыв Иисуса:
       «отвергнись себя и возьми крест свой» (Мф.16:24)! --
         сказано будет:
        «Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то чего не пожелаете, просите и будет вам. Тем прославится Отец Мой, если вы принесете много плода и будете Моими учениками» (Ин.15:7,8).
         Слова «просите и будет вам» относятся не ко всем, а к тем, от кого ожидает Господь «много плода». Садовник ухаживает не за всеми деревьями одинаково, ибо
        «Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь. Итак по плодам их узнаете их» (Мф.7:19,20).
                                                                                 

              Глава 6.  ДАР  ЦЕЛИТЕЛЯ.
             Три года проповедовал Иисус Христос «Царство Божие на земле, как на небе». Три года бездомно скитался Он по Святой Земле и её окрестностям. С горечью говорил Иисус:
        «Лисицы имеют норы, и птицы небесные – гнёзда, а Сын человеческий не имеет, где преклонить голову» (Мф.8:20).
        Но не от усталости и непогоды страдал Иисус, а от того, что люди не хотели понять и принять Его Учение. Слава о Нем, как о чудотворце целителе, бежала впереди Него. И в каждом городе население выходило Его встречать. И все три года видел Он перед собой не глаза, горящие жаждой знания, а разверзстые гнилозубые пасти, изрыгающие зловонно утробный вопль: «Исцели-и!!!»
       «И приводили к нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их» (Мф.4:24).

       Дар целителя, который получил Он от Господа, как вспомогательный для проповедовании Нового Завета, обеспечивал пожертвованиями Иисуса «и сопровождавших Его лиц». И не плохо. Все финансовые дела группы Иисуса вёл казначей Иуда. Он расплачивался за трапезы и ночлеги, и
         «он имел при себе денежный ящик и носл, что туда опускали» (Ин.12:6).
          А это, кроме хлопот, была не малая весовая нагрузка на Иуду, учитывая тяжесть медных денег того времени. Зато увесистость «ящика» позволяла останавливаться для отдыха не только в придорожных корчмах, но и в приличных гостиницах.
         А с Иисусом Христом всегда ходило не менее двадцати человек, среди которых были женщины, нуждавшиеся в комфорте. Не только Мария Магдалина, которая везде была с Иисусом, но и мама Иисуса Христа, мама братьев Зеведеевых, подружки учеников… Дар целителя мешал Иисусу заниматься главным: нести Учение людям. Деньги в «ящик» вкладывали те, кто нуждались не в проповедях, а в исцелении! И они требовали исцеления за свои кровные! И гневно восклицал Иисус обращаясь к толпе страждущих:

        «о, род неверный и развращенный! Доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас?» (Мф.11:11).  

        Но не мог Иисус оставаться равнодушным к страданиям больных, и снова исцелял и исцелял, а не проповедовал Новый Завет. Часто лечил безнадёжных, иногда воскрешал мёртвых. И три года теснились вокруг Него не те, кто жаждал возрастания в познании Слова, а гниющие заживо страдальцы, покрытые язвами и гноем. Обдавая Иисуса зловонием застарелых болезней, мочи, и давно не мытых тел, страдальцы, злобно переругиваясь, ревниво отталкивали друг друга, оттаскивали за волосы, дрались, в кровь разбивая носы.
           А немощные и неимущие, чтобы обратить на себя внимание, громко и жалобно завывали с обочин дорог. Не было у них денег, но было желание стать здоровыми. И всех было жалко Иисусу. И вокруг Него всё время толпились неистово орущие люди, охваченные животным желанием: прикоснуться к Нему своей заразной, гниющей плотью, покрытой пятнами зеленоватого гноя, стекающего по телу вперемешку с болезненно обильным пОтом. И все жаждали исцеление.
          «И весь народ искал прикасаться к Нему, потому что от Него исходила сила и исцеляла всех» (Лк.6:19).
                               
         Обстановочка вокруг Иисуса была не совсем подходящая для вдумчивого изучения Нового Завета. А исцеленные спешили покинуть Иисуса, даже не сказав Ему «спасибо» (Лк.17:12-18). Но вместо одного исцеленного появлялись десятки больных. А Иисус тратил на них не только силы, но и время – последние дни Своей жизни, предназначенные Богом не для исцеления людей от болячек, а для исцеления всего человечества от бесчеловечности! Для исцеления человечества, от эгоизма, стяжательства, злобы, жестокости. Никто не воспринимал чудо исцеления, как залог для нравственного возрождения. Дар исцеления, данный Иисусу от Бога, мешал проповедовать «Царство Божье на земле». 
       А время шло быстро. Год за годом, день за днём. И после дней, в которые не удавалось проповедовать, болезненно ныла душа за напрасно потерянное время. И где больше принял Иисус страданий: за три часа на кресте или за три года непонимания Его и неверия Ему!? Никого не интересовало Учение Иисуса Христа. А обиднее всего было то, что после Его проповедей люди просили доказывать то, что Он мессия, знамениями.  
         «Но Он сказал им в ответ: род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему» (Мф.12:39).

        Глава 7.     ЭВОЛЮЦИЯ. 

        Если спросите попа любого ранга о том, в чём же смысл Учения Христа, то выплеснется на вас не замутнённый мыслями фонтан пустословия, после чего вас торопливо перекрестят жестом, каким отгоняют назойливую муху. Ведь на такой вопрос невозможно ответить, не углубляясь в законы эволюции и диалектики. А от этих понятий церковь открестилась, как и от Учения Христа, заявив, что нет ни таких законов, ни Учения. Нет в природе и быть не может!
          Я не говорю о эволюции и диалектике в развитии мироздания и о жизни на планете Земля. Но разве не диалектичны притчи Иисуса Христа о Царстве Божьем? Разве не эволюционно Учение Иисуса о духовном и плотском возрастании человека? Какой же неуч придумал, что теория Дарвина не совместима с Новым Заветом, если в Новом Завете написано, что Господь
           «уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его» (Фил.4:21).
        Дарвин писал об эволюции человека в прошлом. В Новом Завете написано об эволюции будущей. А эволюция идёт себе, что бы ни говорили о ней. Она «краеугольный камень»
        «на котором всё здание, слагаясь стройно, возрастает в святой храм в Господе» (Еф.2:12).
        Возрастает, а не стоит! Разве не диалектично то, что Новый Завет, вырос из Ветхого, упразднив суть Ветхого Завета – Закон. Новый Завет поднимается на более высокий нравственный уровень, не плотской, а духовный, а потому
        «ныне умерши для закона, которым были связаны, мы освободились от него, чтобы нам служить Богу в обновлении духа, а не по ветхой букве» (Рим.7:6).
          Эволюция человека подтверждается Библией. Причем, как прошлая, так и будущая. Например:
          «Возлюбленные! Мы теперь дети Божии; но ещё не открылось, что будем. Знаем только, что когда откроется, будем подобны Ему» (1Ин.3:2). 
 

           По жизнеутверждающей энергетике Нового Завета ясно, что распространяли его люди молодые, жизнерадостные и дерзкие. В Ветхом Завете часто повторяются слова «страх», «смирение», «покорность». И осуждается дерзость. За дерзновение сурово наказывал Бог. Например, слуга Давида Оза был наказан не за плохой поступок, а
    «поразил его Бог там же за ДЕРЗНОВЕНИЕ» (2Цар.6:7).
        Раб Божий Оза проявил инициативу, хотя и во славу Божию, но свою! А это рабу нельзя. Ему в страхе и послушании надо пребывать. В Новом Завете – всё наоборот! Иисус Христос поощряет:
        «Дерзай, чадо!», «Дерзай, дщерь» (Мф.9:2,22)!
        «Дерзай, Павел» (Деян.23:11)!
         И производные слова от слова «дерзость» становятся образцом жизни и проповедования!
         «и говорили Слово Божие с дерзновением» (Деян.4:31).
         «мы действуем с великим дерзновением» (2Кор.3:12).
         «мы дерзнули в Боге нашем проповедать» (1Фес.2:2).
          И так, более двух десятков раз упортребляются производные слова от слова «дерзость». Применяются смело, дерзко, с радостью за то, что проповедники Слова Божьего не рабы, а дети Божии, соработники Бога, наследники Бога и сами боги!!
         «Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам всё, что слышал от Отца Моего» (Ин.15:15).
         Так сказал Иисус Христос ученикам. А разве мы не ученики Его? Да каждый пребывающий в Слове Христа, несущий это Слово людям, -- ученик Его! Ибо
          «сказал Иисус к уверовавшим в Него иудеям: если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои УЧЕНИКИ, и познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин.8:31,32).
 
           Свободны мы от страха перед Отцом нашим, свободны от поповского невежества! И автор этих строчек гордится своим званием бога, пониманием Слова Божьего и благодарит Бога за все таланты, врученные ему от Бога!
                      *   *   *

               Радостно и молодо Учение Христа. Вечно молоды Иисус и Его ученики. И досадно видеть изображения Христа и учеников в виде немощных старцев на картинах и иконах. Ведь были ученики Его озорными парнями, а Сам Иисус был весёлый тридцатилетний мужчина, --
         «человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам» (Мф.11:19), --
      как говорил Он о Себе. Среди множества изображений Иисуса Христа в живописи и описаний Его в литературе, есть одно нетривиальное и удивительно правдивое: с красным стягом – знаменем бунтарей и романтиков, Иисус Христос шагает впереди красногвардейского отряда сквозь воющую завьюженную тьму.
         Иисус Христос – бунтарь, ведущий человечество сквозь мрак церковного невежества, сквозь вурдалачьий вой религиозных фанатиков, -- этот образ создан гением Александра Блока в самой драматической поэме изо всех поэм нашего мира, -- в поэме «Двенадцать». До сих пор поэма эта не понята теми, чьи душонки уютно заплывают жирком материального благополучия. Потому, что поэма написана для человека будущего, чей мятежный дух в Духе Божьем!...
 

                Глава 8.    ПОСЛЕСЛОВИЕ. 
        Затормозил автобус и я проснулся. Тело сковала судорога боли: лежал неудобно. Преодолевая боль, повернулся, сел. Покрутил головой на задеревеневшей шее. Впереди и справа от шоссе, сквозь широкие листья банановой рощи, мелькают яркие огни: Иерихон. Пустыня закончилась. Автобус медленно едет по центральной улице. Яркий свет газосветных ламп освещает полунощную пустоту города.
      По обеим сторонам улицы, насмерть врастая в каменистый грунт, стоят стройные, как колонны храма, крепкоствольные ряды финиковых пальм, одинаково могучих и непоколебимо надёжных, как легионеры императора Тиберия. По-арабски Иерихон –  Город Пальм.
       В просветах между толстыми стволами и веерами из листьев финиковых пальм, видны однотипные двух и трёхэтажные дома, за тёмными окнами которых сладко спят самые «нижние» жители планеты – иерихонцы, -- живущие ниже первого этажа планеты, на полкилометра ниже уровня моря.
      Сразу после Иерихона – подъём к Иерусалиму, который на полтора километра вознесён над уровнем моря. Эта дорога была последней в скитаниях Иисуса Христа. Много было путей-дорог в Его трудной, непоседливой жизни проповедника, а эта дорога была последней. За ним далеко растянулась толпа в которой были Его ученики, слушатели, попутчики, больные, жаждущие исцеления и просто любопытные…

        Подъём к Иерусалиму всё круче. Грозно рыкнув от переизбытка лошадиных сил, автобус помчал вверх, да так быстро, что уши заложило, как в самолёте. На обочине шоссе промелькнул дорожный знак, каких больше нигде в мире не встретишь: «СИ  МАРК», то есть, «уровень моря». До морей отсюда далеко. А знак напоминает, что, кроме Атлантиды, есть на свете город такой же древний и тоже – ниже уровня океана. Это город Иерихон.
         Возле перевала между горами Скопус и Масличной унылые серые облака вдруг заполыхали, окрасившись в радостно рыжий цвет. Это разгоралась заря огней Иерусалима. И как только автобус въехал на перевал, -- ярко засверкал гигантский сияющий купол огней: Иерусалим! Как алмазная корона на челе Святой Земли! Удивительные слова, три тысячи лет назад, написал пророк, разглядевший, сквозь толщу веков, наше страшное время глобального одичания человечества, когда
     «тьма покроет землю, и мрак – народы» (Ис.60:2).
      Но и тогда останется маяк на пути к Богу:
      «светись Иерусалим, ибо пришел свет твой, и слава Господня взошла над тобою. И придут народы к свету твоему» (Ис.60:1,3)!