Кыз-Жибек. Современный римейк. Или калиф на суперчас!

Азиатская сага об прекрасной Кыз-Жибек, которая не любила купаться в озере, а предпочитала выходить замуж.

Отец – Нуркалиф, бывший коммунистический вождь.
Мать – Зара, первая леди государства.
Дочь – Жибек, балованное дитятко владыки.
Тесть – Аскар, бывший известный учёный человек, профессор и академик, президент горной страны.
Жених и первый зять – Толеген, будущий гражданин России.
Второй зять и муж – Бекежан сын Рахата, врач, астролог, евнух, мытарь, олигарх и миллиардер.
Друзья и братки Нуркалифа – Ислам, Эмомали, Сапармурат - президенты соседних стран.
Друзья Жибек – «золотая» молодёжь, дети друзей и братков Нуркалифа.

Все герои этой саги выдуманы больной фантазией автора и не имеют прообразов в реальной жизни. Они только ваши миражи, что растаяли в прошлом.

Царство и его Государь.

В стародавние времена жил в царстве-государстве один владыка.
Звали его Нуркалиф, то есть среди всех калифов самый, что ни на есть передовой современный демократичный рыночный и что ни на есть прозападный.
Была у него единственная дочь Жибек.
И сыновей множество. Один другого дурнее, потому что любили они не жизнь в сытости, а драку лютую.
Им бы всех больше хотелось свой народ и его культуру от происков чужеземных защитить и язык родной не забыть, аглицкими хоромами свои края застраивая.
Только вот дело это хлопотное, денег и войны требует.
А пока жив калиф-батюшка ни денег, ни междоусобной бойни им никто в дому не позволит. А не то они б развели тут передел гражданский, куда там разным прочим грузинам, да хохлам.
Сыновья к власти в том царстве позже придут, тогда и поглядим море кровушки сестёр и братьев, родных и названных.
Важен ли им, тогда станет язык и традиции предков, когда битва пойдёт за власть между братьями?

Кыз-Жибек или надежда и отрада царя-батюшки, опора его и могущество.

Да сказ мой не про них, а про Кыз-Жибек.
Любил Нуркалиф свою дочь-умницу больше жизни, баловал выше крыши, все драгоценности казны и реликвии государства были в её распоряжении.
Славили везде её красоту и блестящий ум учёные-глашатаи.
В знатной школе, основанной отечественными звездочётами, которые пуще огня боялись гнева владыки, учили астрологи и целители Жибек знаниям о том, что она краше и умнее всех людей на свете. А её несравненный родитель самый мудрый правитель на Земле.
Как вышло её время невестится, женихи со всех краёв зашевелились, ведь всем известны были неисчислимые богатства края Нуркалифова.
А у племени его традиция древняя была – если дочь в семье одна, то полцарства в её приданое причитается, а другую половину сыновья делят.
Принцы всех малых и великих царств-государств в очередь строиться стали перед дворцом принцессы, среди гор Алатау возведённый.
Среди них был один молодой красавец благородный Толеген. Сын соседнего хана из ханства малого и небогатого. Ликом светлый и наукам в самом Лондоне обученный, был он всем хорош, прям по Чехову, и придраться у него было не к чему. И спортсмен, и красавец, и отец Аскар, самый умный средь всех президентов.

Служба трудная и многосложная, дипломатия называется.

А достойные люди своих стран из бывшей советской глубинки гуляли в славном городе Лос-Анджелес. Президенты, ханы и владыки государств азиатских своему правлению радуясь и рождение своих ханств празднуя, между прочего попрошайничества у мужей цивилизованных, Западным миром вскормленных, забавлялись на досуге, чресла свои ублажая.
Селились они там, в палатах знатных, строенных из камня редкого, драгоценного, государям заморским и европейским по нищете кармана ихнего и отсутствия широты духа богатырского - недоступный.
Ведь известно всегда было миру людскому про скаредность и жадность аглицкого свободного света.
Там, гуляя возле подиумов и посещая пабы, захаживая в дома богатые и публичные, они друг с другом всё ближе знакомились, посредством избранных для страсти подруг прямо родственниками становились.
Брат Нуркалиф, брат Ислам, брат Эмомали, брат Сапармурат, брат Аскар.
Поначалу младший скромный братец сторонился развлечений и праздников массовых. Ведь он был культуре и уму в семье богобоязненной и в академиях постигший, а не в комсомоле и партии разврату и похоти, как братья старшие. Боялся он свою душу непорочную грязью вымазать. Но между утехами обильными решались тут дела великие, и пришлось Аскару вкусить их хлебов тяжких, в будуарах американских, среди наложниц русскоязычных, других отчего-то в миру мало стало.
Так сроднились братки на морях иноземных, вкушая шотландский «первачок», виски называется, что решили поутру да спьяну Нуркалиф с Аскаром соединить вечными узами народы близкие – поженить сына аскарова Толегена на молодке нуркалифовой Жибек. Буде оба они возраста подходящего и красотой внешней не обделенными молодыми наследниками. Так мужи славные руки друг другу пожали, и свести детей жёнам приказание по телефону дали.

Правительница-целительница, Благословенная.

А жена Нуркалифа Зара, как царица всевластная, первой леди по-современному обозвавшись, стала к старости здоровьем народа озабочена.
С молодости времени и желания у неё не было, за родным мужёньком следуя по кабинетам важным, книжки читать про физкультуру и спорт, про пользу гимнастики утренней и чистоты гигиенической.
Вот на старости ей один Иван так понравился, что она его в Распутины себе записала, как Российская Императрица Александра, жена царя Николая Второго Романова, и его учение вознесла в государеву политику для баб царства своего, Отечества.
Мол, берёте воду студеную, в тазик набранную, по утру и ввечеру обливаетесь ею на солнце, лицо поворотив, сверху донизу, и радуетесь дня зачатию и его скончанию, как в одной газете желтенькой было описано.
По традиции родителей своих, людей простых, недалёких, но духом чистых, других источников информации, кроме прессы, бесплатно распространяемой по почтовым ящикам, у хозяйки страны отродясь в руках не бывало. Весь свой ум она от народа в сплетнях получала. Была уверена владычица, что напрямую мудрость народную постигает из первых уст из тех россказней неказистых.
Не в пример этим паршивым, гнилым интеллигентам-учёным, которые своими сложными глупостями её мозги и мысли черни с быдлом путавшими между таких обыкновенных истин, самых, что ни на есть простеньких. О здоровье, о философии, о педагогике.
В чём, в чём, а в этих науках считала себя Государыня Зара самым главным оракулом и пророчицей, почти ясновидящей.
В той великой державе стали бабы старые и пожилые по утрам в моцион выстраиваться возле речки горной с водой ледяной. Ох, и выстудили многие из них свои больные придатки до полного их хирургического изъятия.
Здоровей, стал народ, чище, так как больное бабьё всё вымерло, а выжившее стало молчаливей и всё больше калифа прославляющей.
Что было её душе непорочной к радости.
Такими трудами и заботами жила супружница Нуркалифа Зара, царство своё от внутренних невзгод защищая, очищая народ от хворей.

Женитьба или юные ангелы во плоти.

По телефонному звонку и приказу Владыки-хозяина правительница объявила план для строительства новой братской любви государств-соседей.
Мол, должны народы от счастья несусветного все на подвиг труда собраться во имя сочетания вечного двух сердец наследников и их плоти объединения.
Потому что денег из казны государственной на такой праздник-той много понадобится. Не за счёт же зарплаты нурсултановой отмечать такое событие?! Это ж не простая женитьба людская, а праздник всемирный, чрезвычайной важности.
Ах бриллианты, яхонты, жемчуга да янтари, злато-серебро…
Разлилось море разливанное щедрости никем неизмеримой и несчитанной для гостей дорогих со всего света собираемых. Негоже стране богатейшей в кармане звенеть мелочью, уточняя траты во славу своего царствования.
Вот только сват Аскар оказался прижимистым.
Как вернулся он домой от работ и забот, заморских с братками, протрезвел от забав с девицами сопливыми, сел и прикинул траты на гулянки свои дипломатические и чуть не помер от ужаса. Горный князь испугался того, что не уйти ему теперь от суда народного, грехи свои по углам не спрятать.
«Ох, отзовутся котам мышиные слёзки…», - думал он, в счета свои оплаченные «сомами» родной земли в Лос-Анджелесе заглядывая.
Не хотел он сына своего, Толегена, на «галеры» эти, к молодёжи золотого сословия, собственной волей отправлять. Отцовским решением смешивать чадо родимое в коктейль праздного времяпровождения среди сынков «новорусских».
Да ведь слово дал отеческое, и скрепил его грамотой с печатью государственной.
Ах, деваться ему было уже некуда.
Толегену же всё поначалу понравилось.
Он, как дитя малое, до запретного плода добравшись, кутеж, ему прежде неведомый, за весёлый пир принял людей щедрых и радостных. Не понял он, что на ярмарку попал тщеславия, где друг друга каждый потопить лестью хочет. Не мечом иль умом победить в боях ратных на спортивных полях иль на поле брани, а сгубить излишествами пополам с извращениями.
Иль в наркотиках, или в пьянстве, или во славе дурной, незаслуженной…
Не в любви соревнуясь, а в продажности, не в силе - а в слабости.
Слов Аскара Толеген не послушал, с головой нырнул в лоно к Жибек и до свадьбы не выныривал.
Отпустил тогда отец сына, мол, пусть сама детвора с собой разбирается. Только и смог он, что запретить свадьбу играть на святой Голгофе супротив Храма Божьего возле стенки Плача, как любили говорить братки названные, там, где хотели играть «той» его сватья знатные. Хоть играли ту свадьбу прекрасную без малого месяц по странам и весям с приглашённой толпою «безбашенной», друзей заклятых жибековых.
Толегена друзья в первый день ушли и больше не стали к нему захаживать. Видно накушались они яств, изысканных и тропических, без меры. Видать с непривычки желудки не вынесли еды экзотической, пропоносились от избытка благодарности и чувствительности.
Ах, мёд-пиво лилось, по усам текло лишь чужим, к нам не попало, потому что никого из нас там быть не могло, ибо рылом мы все не вышли…

Брак с расчётом.

Нуркалиф же дочь выдавал с надеждой – прихватить в свое владычество княжество горное аскарово. Так, считал он, будет правильно дело предков своих поправить, что в древности в горах воевать поленились. Славное море, в небеса вознесённое в годы давние стихией, курортом себе хотел сделать.
Молодой Толеген, неразумный, почему-то мудрости такой воспротивился. Через год от весёлой гульбы он пресытился, стал всё к дому отеческому назад стремиться, и к жене молодой в любви ненасытной перестал в будуар заглядывать.
Так и не сладилась любовь Толегена с прекрасной Жибек. Так величала Зара дочь, любя, потому что зачала и родила её в годы советские, красным цветом выкрашенные.
Зять же будучи человеком гордым свой калым назад не потребовал, как было принято по древним традициям горных и кочевых народов. Просто выгнал жену из дому, все подарки, машины, замки в Европе, фазенды в Америке, бунгало в Африке, оставив ей на память.

Бекежан, свет Рахатович.

Но служил у калифа великого евнух преданный, как в справках и документах, предъявленных им, было писано. Был он знахарству знатно обученный на факультете санитарно-гигиеническом медицинского института местного, что учил лечить людей до смерти.
С малых лет он был к Жибек приставленный, обучать её уму-разуму, за здоровьем её безотрывно присматривая.
А, любил наш евнух безродный принцессе всякие радости доставлять с малолетства. Всё по возрасту и безотказно. То конфетку, то шоколадку, то винца глоток, то сигаретки затяжку. Ох, хитёр был Бекежан коварный, всему обучал девчушку наивную, доверием батюшки пользуясь полностью. Обучал он её не нравам богобоязненным, сдержанным, скромной девушке положенным, а коварству, тщеславию и гордыне наследнице престола, на его взгляд, присущим.
Чем и как баловались Бекежан и Жибек в юности не известно, но в десятый раз замуж к старости устраиваясь, Жибек опять становилась невинной. Научил евнух её этой премудрости хорошо видать.
А тогда осталась дочь наследная в одиночестве вместе со своим приданным, а его у неё было полцарства.

На службе не простой – Государственной!

И пошла она к царю-батюшке, молвила: «Давай, старичок дорогой, мне работу солидную от народных языков мне защиту и оправдание. Муженька нищего пусть подменит мой евнух домашний, чтобы люди меня за святую числили. И ему ты дозволь операцию сделать, чтобы выросло у него мужское достоинство. Заодно дай ему службу такую, чтобы жили мы от тебя независимо и желательно в Швейцарии».
Ну чего Нуркалифу не сделать ерунды такой для дочуры единственной?
Вот и стала она министром информации, что исполняла свой труд из города Женевы, в перерывах между спусками со склонов горнолыжных.
А Бекежан сделался главным придворным мытарем, что следил за каждым тенге, народом заработанным, что б не дай бог, кто лишнего не потратил, ведь тоже захочет в Швейцарию. Он и раньше был классным доктором, любил «откатить» себе денежку с каждого кресла стоматологического, в страну попадающего.
Был он сын отцу-матери благодарный и преданный, что на свет его вовремя отправили, всю страну он завесил «Рахатами», и гостиницами, и конфетами, в честь себя, родного и любимого.
Так богат стал Бекежан безродный, что решил он послать от себя подальше даже свою благодетельницу принцессу Жибек-катын и её отца-маразматика, как обычно приватно олигарх называл тестя лысого. Да и надоело ему это ханство вонючее, с пастухами подданными. Он решил всем миром править, себя в гении возведя и откаты от всех стран, входящих в ООН, миллиардами евро взять рассчитывая.
Много ковров и драгоценностей бывший евнух и «кул» Бекежан из родного края повывез в страну Австрию, где решил поселиться теперь он в краях западных. Там ведь тоже есть где в горах на лыжах покататься.
Милосердный хан Нуркалиф его туда сам отправил послом в опалу на перевоспитание, чтоб одумался и опять в будуар к доченьке любимой пару раз наведался, в очереди в толпе не выстаивая среди разных прочих жигало европейских.

Конец – делу венец.

Бекежан сын Рахата послал своего прозорливого президента во Тьму Тараканию и сказал на прощание, что теперь он сам себе хан и владыка и знать хочет править его царством в одиночестве без такого тупого батюшки. Попросил он в чужеземной стране политического убежища от сарбазов нуркалифовых и остался там жить-поживать и отца своего поминать.
Жибек-катын в Швейцарии неплохо устроилась, забывать стала в дом возвращаться, информацию в горах лишь спортивную почитая. Ей теперь Толеген и Бекежан без надобности.
Благо в яхте места много на озере Женевском на волнах качаться, с дружками веселясь стародавними.
Нуркалиф с байбище Зарой, откатив молодым всё приданное, заново на народ ополчились, чтобы те опять потрудились для их жизни прекрасной.
Ведь им жить ещё хочется, чай не чёрный люд, а люди сановные, знатные…
А Аскара за те грехи его чужеземные народ с гор выгнал и отправил на север в ссылку, вместе с сыном его и родственниками. В город юности его и грамотности, Санкт-Петербург называется.
Там нашёл Толеген Алёнушку в деревне Карачарово, и зажили они счастливо без ханств-государств царей и правителей во славу Ильи Муромца и Добрыни Никитича, Манаса и Кобланды, Ивана Поддубного и Хаджи Мукана!

2 ноября 2008 года.

Примечания.

Кыз-Жибек – девушка Нежность, героиня известной и популярной одноимённой казахской легенды средних веков. Перевод с казахского языка.
Толеген и Бекежан – герои-любовники из той же древней легенды
Алатау – пёстрые горы с побелёнными вершинами, перевод с казахского языка, горы под Алма-Атой и на границе между Казахстаном и Киргизией.
Иван – Иванов, обычный русский крестьянин известный пропагандист и проповедник здорового образа жизни.
Иссык-Куль – большое солёное озеро, вознесённое природной стихией высоко в горы, курорт-жемчужина Киргизии.
Сом и тенге – национальные валюты Киргизии и Казахстана.
Катын – баба. Перевод с казахского языка.
Байбище – старшая жена, самая главная уважаемая женщина в семье.
Евнухи – каста кастрированных управляющих во дворах египетских фараонов, выполнявшие функцию телохранителей и блюстителей морали среди их жён и наложниц.
Кул - раб. Перевод с казахского языка.
Жигало – молодой человек, оказывающий платные сексуальные и эротические услуги в странах Европы.
Илья Муромец и Добрыня Никитич – славные былинные богатыри из древнего русского эпоса.
Манас – легендарный батыр из киргизского эпоса.
Кобланды – легендарный батыр из казахского эпоса.
Иван Поддубный – известный дореволюционный непобедимый борец, основоположник традиционно могучей борцовской школы России, предшественник всех будущих великих чемпионов.
Хаджи Мукан – известный казахский борец, ученик Ивана Поддубного, отказавшийся вступать в схватку в финале со своим учителем, без борьбы признавший силу своего названного старшего брата, ставший победителем только после ухода Ивана Поддубного с арены цирка, где проходили тогда соревнования по классической борьбе.