Ребёнок лепетал: «Хочу ням-ням».

Качаясь, падая, шагал едва-едва,

Но продвигался к кухонным дверям.

За ними было главное – еда!

Он просто есть хотел, он есть просил,

Не зная, что в процесс приготовленья

Жестокий повар душу не вложил,

Зато добавил горечь пораженья.

О, как готовил повар тот когда-то,

Когда влюблён был, верил в чудеса!

В рецептах были розмарин и мята,

Ромашка и рассветная роса.

Но жизнь к нему спиною повернулась-

Ушла любимая с другим, тот петь умел.

Душа у повара гадюкою свернулась,

Простить любимую не смог, не захотел.

С тех пор о мастерстве творить добро

Он вспоминал, когда с лихвой платили.

Из рук искусных, от души его

Не яства, чаще яды выходили.

Так, став со временем жестоким виртуозом,

Он потерял надежду и любовь.

Как далеки теперь его «луна» и «слёзы»!

Как стали дороги «капуста», «хрен», «морковь».

Ребёнок лепетал: «Хочу ням-ням».

Ему пока не ведома жестокость,

Он всё ещё ребёнок, мастер там – за дверью,

Между ними – пропасть!