Я  благочестье  ревностно  блюдя, 
Ругать  не  буду  мерзкий  местный  климат, 
занудливость  январского  дождя, 
парализующий  хамсинный  климакс, 
удары  ветра,  бьющего  под  дых, 
и  горы  в  мареве  туманном,  как  уроды, 
цементного  завода  пыль  и  дым ,–
всю  несуразность  тутошней  погоды.

Я  это  не  ругаю,  не  хулю 
и  даже  не  смотрю  на  всё  сердито, 
пытаюсь  утверждать,  что  я  люблю, 
но  выгляжу  при  этом  нарочито.
Лишь  потому,  что  я  корнями  т а м, –
в  краю  берёз  и  соловьиных  трелей; 
зимой  привык  к  морозам  и  снегам 
и  к  новогоднему  убранству  елей, 
и  к  самодурству  затяжной  весны, 
к  разливу  рек  и  к  буйству  ледохода, 
и  к  майским  грозам,  бередящим  сны, 
и  к  разным  прихотям  любых  сезонов  года,
но  только  тех,  к  которым  я  привык, 
впитал  в  себя  своим  нутром  и  кожей.

А  здешние  на  них  так  не  похожи.
И  я  годами  и  душой – старик