В шумных платьях муаровых и в мехах ягуаровых
ваши дамы растаяли в дни лихолетий.
На аллеях олуненных в затуманенных заревах
угасает за ними шлейф междометий.

В парусиновых туфельках, мокрым мелом начищенных,
со значком ГТО на зазывных грудях,
из трущоб и низов для замены изысканных
наши мамы пришли, чтобы петь о вождях
и себя демонстрировать перед трибунами,
где вождишки помельче стояли рядком.

Неэстетна сплочённость моралью табунною!
Ваши дамы мечтали совсем о другом.

Наши мамы знакомы с тюрьмой и лачугами,
в коммуналках взрастили нас, всё одолев,
и делили и радость, и горе с подругами.
Ваши тоже сумели б, в огне уцелев.

Но смела кровожадная их революция,
разбросала утонченных, платья раздев,
И Париж, и Харбин, и Египет, и Турция
В бардаках приютили изысканных дев.

В шумных платьях муаровых и в мехах ягуаровых
ваши дамы растаяли в дни лихолетий.
На аллеях олуненных в затуманенных заревах
угасает кометою шлейф междометий.