Боюсь я страшно самобезразличья,
но и гипербол зряшных не приемлю.
В себе я очень уважаю личность,
поющую и любящую землю
и всех людей на ней со мной живущих,
с их болью, радостью, печалью и тревогой.
И я желаю благ для неимущих,
а всем богатым – обеднеть немного.

Хоть внешне преисполнен состраданьем,
но это с гордостью в себе ценю я.
И в скудном стихотворческом старанье
об этом без усталости звоню я.

Но если вдруг во мне иссякнут страсти,
и слов поток вдруг разом прекратится,
не стану из-за этой вот напасти
я головой своей о стену биться.

А проявив обычную лояльность
к порокам, скрытым в моём тучном
теле, я изменю свою принципиальность
и отыщусь в другом каком-то деле.

И самобезразличья вновь пугаясь,
хоть чем-нибудь, а я себя утешу.
Но прежде обязательно всё взвешу,
чтоб мне потом не жить, в упрёках маясь.