Только начал я учить иврит,
взял тетрадь и заглянул в словарь,
чей-то голос тихо говорит
мне с прононсом: «Ты, дружище, стар
первоклашкой чувствовать себя.
Твоя память стала решетом.
Ты, зубрёжку с детства не любя,
не был у неё под каблуком.
Так зачем сейчас тебе хомут?
Это что – последняя любовь?
Старичок, забрось ты эту муть
и займись серьёзностью любой,
значимой с вершины зрелых лет,
что остались за твоей спиной;
ты хоть плохенький, но всё-таки поэт,
и купайся в страсти неземной,
пей медуху из соцветья рифм,
занимайся йогой и женой.
От ученья наживёшь нарыв
в старческой коробке черепной».

Так вот соблазняет чёрт меня,
насмехаясь надо мной притом.
Если б был христианином я,
трижды осенил себя крестом.

Ну, а так, как я лишь иудей,
да ещё не знающий иврит,
я сижу без мыслей и идей,
слушаю, что чёрт мне говорит.
1995 г.