Облака наступают друг другу на пятки.
Сиротливой собакой по кладбищу рыщет
стылый ветер, как будто играючи в прятки
сам с собой и себя средь могил не отыщет.

Ударяясь о камень надгробий, вдруг вскрикнет
и, рассердясь, подхватит забытый пакет он.
А потом, растрепав по цветочку, закинет
то, что было вчера поминальным букетом,
и у каменной стенки бессильно стихает,
завершая свой путь воркотнёй голубиной.

По утрам здесь пустынно, никто не мешает
разговаривать молча с душою любимой
о таком, что не скажешь ни другу, ни брату,
а детей, и подавно, не станешь тревожить:
не проблемами – грустью все будни горбаты
и несносно прошедшее счастье итожить.

И сжимаешь в себе это всё до предела,
за улыбкой душевные муки скрываешь.
«Никому до тебя нету, собственно, дела» –
так, старик, может зря, ты считаешь?

Но, однако, всё это не видится горем,
на отчаянье твёрдо наложено вето.
И сюда прихожу, чтоб слыхать в разговоре
от любимой потребные в жизни советы.