Ну, сколько можно хаять то,
к чему пришёл по доброй воле?
Ведь не виновен в том никто,
что ностальгией ты здесь болен,
что сам терзаешь ты себя
потерей шутовских регалий
и, только прошлое любя,
бежишь от нынешних реалий.

Ну, были должность и престиж,
знакомства, связи, положенье.
Но с их потерей разве ты
к себе утратил уваженье?
Неужто кресло только суть
прожитых лет, прошедшей жизни?
Ведь ядовита, словно ртуть,
пустая грусть по той отчизне,
где был допущен пожимать
ты лапы правящих вампиров
и с ними вместе посещать
утробы ЦеКовских сортиров.

Чем ты владел? Чем был богат?
Что внукам завещал в наследство?
Какой ты им привёз багаж?
Себе ответь ты без кокетства.
                         
Не пустобрёхствую в стихе,
но вывод сделал себе личный:
Грустишь, приятель, о трухе
цены не очень-то приличной.
   
Назвать жильём своё жильё
не мне, кому-то можешь смело.
                            
Но всё ж партийное жульё
хоромы лучшие имело.

Пансионаты в октябре,
подобострастные услуги,
номенклатурный прочий бред
подачек барских для прислуги.

Не надо прошлому похвал.
И приукрашивать не надо.
Ты с ним все связи разорвал.
Не спорю, что саднит, однако.

Но боль возможно усмирить,
когда смотреть на всё реально.
Здесь наши внуки будут жить
и, кажется, вполне нормально.

Спроси у них и у детей
гнетёт ли их израильтянство,
хотят ли званье «иудей»
сменить на титулы дворянства,
и внучка хочет ли сменить
ЦАХАЛ на армию России?
Услышь ответ – и станет жить
здесь веселее и красивей.