Я гимн пою дождям и непогоде,
когда донельзя ею удручён.
Не думая тогда совсем о моде,
залазишь в безразмерный капюшон
и в неопределённость превращаешь
себя, в подобие осколка пирамид,
внимание совсем не обращаешь,
что ты теряешь персональный вид.

Совсем недавно мы советской власти
за это предъявляли личный счёт.
И не было серьёзнее напасти,
чем серый оболваненный народ,
послушный серости верховных представительств
своих коммунистических божков,
Советских самых лучших из правительств
маразматических генсеков-стариков.

А под дождём, сознательно теряя
своё! и в облике, и в поведенье «я»,
идёшь, внимания совсем не обращая,
на эти парадоксы бытия.