Есть – меня упрекают, что был я гулящим,
что «развратную» юность свою я воспел,
что по жизни прошёлся я ненастоящим,
и скулить мне о прошлом достался удел.

Отвечать этим шавкам, конечно, не буду!
Ну, зачем мне их злобную зависть корить?
Отдавался я радостно страсти – не блуду!
И об этом не стыдно в стихах говорить.

И при этом жену я любил бесконечно,
и «люблю!» говорил только ей я одной.
Мы, подранки войны, знали: жизнь быстротечна!
Сколько их, не любивших, сожрато войной!
Сколько их, не изведавших девичьей ласки,
на российской земле перебито в боях!
Не спасали солдат ни молитвы, ни каски,
ни патриотизм в комиссарских словах.

Кто остался в живых и подросшие дети,
мы боялись, что жизнь может вдруг прекратиться,
и старались все радости выпить на свете,
и за не долюбивших любовью напиться.

Жизнь проживший я это грехом не считаю,
упрекающих нас благодушно простил.
Книгу жизни своей благодарно листая,
поместить, как умею, стараюсь я в стих.