Мне позволительно смеяться
над всем, что в прошлой жизни было,
что я труду мог отдаваться
за корм, как сивая кобыла,
в бездумной радости, как в тине,
барахтаться, не понимая,
что мы приравнены к скотине,
судьбу такую принимая.

Мне позволительно смеяться
над тем, что здесь со мною сталось,
в стране, которой удивляться
я продолжаю неустанно, –
её традициям нетленным,
её судьбою многотрудной
и как во лжи здесь вдохновенны
премьер с народом обоюдно.

Мне позволительно смеяться,
учтя прошедшей жизни опыт,
над тем, как в Кнессет влезть стремятся
пророков современных жопы,
и как вождишки разных партий
нам очень много обещают,
не думая, что мне понять их,
как выпить с бутербродом чаю.
     
Мне позволительно смеяться
над морем стариковских мыслей,
в котором можно бултыхаться
хоть с наслажденьем, но в бессилье
мальчишкой на волну прибоя,
чтоб оседлать её, взобраться.
Но всё ж доволен я собою,
что я могу ещё смеяться.